| |
|
Убийства детей.
Пока не прольётся кровь пролившего кровь невинную...
  Очень интересным оказался вывод Лабзина о способности детей запоминать количество предметов или людей. Кстати, тут Лабзин ничего не открыл - все родители знают, что дети склонны к преувеличениям - но профессор придал этому эмпирическому знанию форму постулата. Согласно Лабзину дети стабильно ошибаются в определении числа увиденных предметов, преувеличивая их количество. Число таких ошибок стабильно больше половины, другими словами, перед нами не исключение, а правило. Причём дети почти никогда ничего не преуменьшают - все отклонения в их описаниях делаются в сторону увеличения. А вот при определении расстояний дети демонстрируют обратную ошибку - они склонны их преуменьшать независимо от пола. Но у мальчиков "географический кретинизм" с возрастом исчезает и к 14 годам они уже довольно точно определяют расстояние на глаз и хорошо ориентируются в малознакомой местности. С девочками такого не происходит - они одинаково плохо ориентируются как в 9 лет так и в 14. Даже простейшие задачки с использованием карты города, типа, сделай три поворота направо, а потом два - налево, куда ты попадёшь? ставили детей 9-10 лет в тупик. Последняя задачка, при всей своей кажущейся смехотворности, имела самый серьёзный подтекст, означавший, что на рассказы похищенных детей следователям особенно полагаться не следует - они явно окажутся ошибочны. Разумеется, всё сказанное относится к свидетелям начала ХХ столетия и за прошедшее с той поры время люди до некоторой степени изменились. Люди стали более развиты, интегральная сумма знаний современного человека значительно повысилась. Однако, изменения информационной среды не во всём пошли на пользу нашим современникам - увеличение доли информации, воспринимаемой через образы (речь идёт прежде всего о медиатехнологиях), привело к оскудению воображения и способности абстрактно мыслить. Если раньше обыватель, читая книгу или газету, оказывался вынужден напрягать воображение, то теперь подобное усилие стало попросту ненужным - картинку ему рисует не собственное абстрактное мышление, а экран телевизора. Завершая это подзатянувшееся, но необходимое отступление, остаётся заметить, что в целом человеческое мышление и психологические реакции в значительной степени ригидны и инерционны, а потому наблюдения психологов начала прошлого столетия никак нельзя назвать устаревшими или потерявшими актуальность. Вернёмся, впрочем, к событиям конца мая 1993 г. в Вест-Мемфисе. Появление в материалах расследования свидетельских показаний Виктории и Аарона Хатчисонов до известной степени проливало свет на возможный мотив убийства трёх мальчиков в "Робин Гуд хиллс", однако, объективная оценка этих показаний оказалась весьма и весьма затруднена. Почему? В силу своего возраста Аарон Хатчисон являлся плохим свидетелем, ненадёжным, его поведение выглядело подозрительным. Нежелание рассказать о гомосексуалистах во время допроса 6 мая и неожиданная откровенность на допросе через три недели никак нельзя было считать нормой. Но помимо оправданных сомнений в словах мальчика не могли не появиться и сомнения в том, что рассказывала Виктория Хатчисон. Устроенное ею "частное расследование" очень сильно отдавало голливудским сюжетом и выглядело внутренне нелогичным. Сложно поверить в то, что Дамиан Эколз действительно взял малознакомую женщину на некое тайное сборище сатанистов. Ещё сложнее поверить в то, что участники этого сборища не выказали ни малейшего внимания к гостье и позволили ей уехать, не приняв участия в "сходняке" (чего приезжала, спрашивается?). Но самое главное в показаниях Викки Хатчисон заключено не в том, что она сказала, а в том, о чём умолчала. В официальных показаниях следствию Виктория не сообщила о весьма важных событиях 6 мая, о чём самое время сейчас сказать. Речь идёт о том, что в тот день она собиралась вовсе не на "собеседование" (как это записано в протоколе её допроса), а... на допрос в отдел полиции города Марион, расположенного несколько севернее Вест-Мемфиса. Повод для допроса был весьма некрасивый, неприятный и даже опасный - Виктория Хатчисон подозревалась в хищении банковской карты у посетителя супермаркета, в котором работала. В официальных показаниях Викки утверждала, будто забрала Аарона из школы и поначалу отправилась с ним в дом Муров, где поговорила с родителями пропавшего Майкла, а затем помчалась в "Робин Гуд хиллс", где они якобы провели несколько часов возле полицейского оцепления, до тех самых пор, пока не был найден первый труп. Это неправда, Хатчисоны вообще не ходили в "Робин Гуд хиллс", а отправились прямиком в полицию Мариона, где Викки устроила настоящий цирк, фактически сорвав собственный допрос. Она принялась вопить, что её сын является свидетелем по важному уголовному расследованию и его необходимо допросить. Сотрудники местной полиции оказались до такой степени заинтригованы этим заявлением, что позвонили в Вест-Мемфис и узнали о возможном убийстве мальчиков. К тому моменту тела ещё не были найдены, но из канала уже были извлечены велосипеды, так что скверные подозрения у проводивших розыски полицейских имели серьёзное подкрепление. Внимательный читатель должно быть заметил, что среди проводивших поиск в районе "Робин Гуд хиллс" полицейских упоминались сержант Майкл Аллен, лейтенант Дайан Хестер, заместитель шерифа округа Криттенден Денвер Рид, а вот начальник следственной группы инспектор Гэри Гитчелл в их числе не был упомянут. Всё правильно - Гитчелла в момент обнаружения тел там и в самом деле не было, потому что он умчался из "Робин Гуд хиллс" в Марион для допроса Аарона Хатчисона. Эти детали стали известны много позже описываемых событий - уже в XXI столетии. Нельзя не согласиться с тем, что такого рода уточнения заставляют по-иному оценивать как поведение матери и сына Хатчисон, так и содержание их заявлений. Аарон был гиперактивен со всеми вытекающими из этого последствиями - неспособностью сосредотачиваться, плохой памятью, быстрой утомляемостью, частой сменой настроения, эмоциональной нестабильностью, внушаемостью, но самое главное - он был управляем матерью. А потому при всём желании нельзя избежать обоснованного вопроса: насколько его рассказ действительно принадлежал ему и не был ли он внушён матерью, пожелавшей за счёт сына избежать обвинения в краже кредитной карты? Полиция Вест-Мемфиса сотрудничала с Викторией Хатчисон и в конечном итоге в хищении карты её так никто и не обвинил. Не приняла ли Виктория на себя роль добровольного провокатора в грязной полицейской игре? Такого рода подозрения появились много позже описываемых событий и нельзя не признать, что определённое здравое зерно в них присутствует. Уж больно подозрительны россказни членов этой семейки. Нам ещё придётся возвращаться и к Хатчисонам, и к получившей широкое распространение версии "полицейского заговора", орудием которого они явились, но сейчас следует заметить, что всё же подозрения в адрес полиции вряд ли оправданны. Большое число косвенных соображений заставляют думать, что никакой "грязной полицейской игры" не было вовсе и рассказы Виктории и Аарона Хатчисон явились для Гитчелла и его команды совершенно неожиданны, буквально как гром среди ясного неба. И одним из доводов, доказывающих отсутствие у правоохранительных органов недобросовестных намерений, явилось решение провести психиатрическую экспертизу Аарона. Дабы разобраться, всё ли в порядке у мальчика с головушкой? Если бы Аарон и его мать действовали по некоему "полицейскому плану" или реализовывали заранее спланированную "полицейскую провокацию", то подобной экспертизы мы никогда бы не увидели. По крайней мере, по инициативе самой полиции. Ибо какой разумный провокатор начнёт ставить под сомнение вменяемость своего соучастника?
 Другой важный вопрос связан с тем, почему информация Вуди дошла до правоохранительных органов спустя более трёх недель с момента совершения преступления? Ещё 6 мая Брайан рассказал Джону Байерсу о том, что видел накануне, так почему же полиция лишь 28 мая соблаговолила задать свидетелю необходимые вопросы? Даже если сделать поправку на то, что сам Джон Байерс был допрошен далеко не сразу - его официальный допрос, напомним, состоялся только 19 мая - подобное затягивание с допросом важнейшего свидетеля кажется мягко говоря неоправданным. Кстати, если уж мы коснулись допроса Байерса, то нельзя не упомянуть и о другой связанной с ним странности - в нём отчим пропавшего мальчика рассказал множество всевозможных - и зачастую совершенно лишних!- деталей о своём времяпровождении 5 мая, о том, как он старательно искал пасынка, катаясь на машине по району, как бегал за фонарём для бассейна, чтобы осветить воду в ручье, и т.п., но почему-то забыл упомянуть о своём разговоре с Брайаном Вуди. Хотя последний не только рассказал об увиденном, но вызвался помочь и работал в составе поисковой группы. В общем, история о четырёх мальчиках, увиденных Вуди вечером 5 мая в тупике 14-й стрит рядом с "Робин Гуд хиллс", никакого приемлемого объяснения до сих пор так и не получила. Вернёмся, впрочем, к Аарону Хатчисону - этот мальчик вовсе не исчез из настояшего повествования, так что забывать его покуда ещё рано. Неизвестно каким оказался результат его обследования, неизвестно также, каким это обследование было - амбулаторным или стационарным (скорее всего, амбулаторным)- известно лишь, что врачи работали с мальчиком вплоть до 2 июня. Результат, видимо, удовлетворил инспектора Гитчелла и его подчинённых, потому что 2 июня Аарону Хатчисону было предложено опознать по фотографиям людей, которые по мнению следствия, могли оказаться в числе молодых гомосексуалистов, посещавших "Робин Гуд хиллс". Аарону были предъявлены фотоснимки 7 подозреваемых: Джеймса Мартина (James Martim), Трейси Лакстона (Tracy Laxton), Фрэнки Найта (Frankie Knight), Джерри Нирнса (Jerry Nearns), Мюррея Фэрриса (Murray Farris), Элджи Холлингсворта (L.G. Hollingsworth) и Майкла Лейтера (Michael Leiter). Практически все из этой малопочтенной семёрки так или иначе уже упоминались в настоящем очерке. Из перечня этих фамилий можно составить представление о том, кто же рассматривался следствием в качестве приоритетных подозреваемых. Сразу скажем, что Аарон Хатчисон на предъявленных фотографиях никого не опознал. Выстрел пришёлся мимо мишени... В тот же день Виктория Хатчисон была подвергнута допросу с использованием полиграфа. Женщине были заданы 9 вопросов, из них значимыми являлись 4 ("встречалась ли свидетельница с Дамиеном Эколзом ранее трёх недель тому назад?", "говорила ли она своему сыну как ему надлежит отвечать на вопросы полицейских во время допроса?", "знала ли свидетельница о готовящемся убийстве заблаговременно?" и "признавался ли ей кто-либо в причастности к убийству?"). Из содержания заданных вопросов можно понять, что сотрудники следственной группы подозревали Викки в том, что она подучила сына как надлежит вести себя во время допроса. Кроме того, у следствия имелось подозрение об осведомлённости женщины о предстоящем преступлении. Детективы, видимо, не исключали того, что именно в силу своей осведомлённости Виктория не отпустила сына гулять вместе с погибшими мальчиками. На все заданные ей значимые вопросы Виктория Хатчисон ответила отрицательно и по мнению оператора полиграфа, женщина не лгала. Т.о. допрос с использованием "детектора лжи" до известной степени ситуацию разъяснил - Хатчисонам, вроде бы, можно было верить. Но это автоматически рождало другой вопрос: а что, собственно, делать с их рассказами? В принципе, можно было задержать Эколза и попытаться добиться от него признания факта участия в сатанинском сборище. Учитывая, что ещё 10 мая тест на "полиграфе" Дамиен провалил, формальные причины для его допроса имелись и для этого не было нужды "светить" источник информации (т.е. Викки Хатчисон)... Но даже если бы Эколз сознался в том, что участвовал в некоем "сатанинском шабаше" и действительно вступал в гомосексуальные отношения, это признание никак не продвигало следствие в понимании случившегося в "Робин Гуд хиллс". Викки Хатчисон говорила, что сатанисты собирались где-то в лесной зоне за пределами округа Криттенден, так при чём тут "Робин Гуд хиллс"?! По здравому размышлению детективы решили, что называется, зайти с другой стороны. А именно - допросить Джесси Мискелли, в надежде на то, что тот скажет полицейским больше, нежели Виктории Хатчисон. Это был своего рода выстрел наобум, но к результатам он привёл далеко идущим и в высшей степени неожиданным. В 8 часов утра 3 июня 1993 г. следственная группа собралась ещё раз и обсудила план действий на ближайшую перспективу. Решение допросить Мискелли было оставлено в силе и детективы отправились к нему домой. В четверть десятого утра детектив Майк Аллен постучал в дверь трейлера, который занимала семья Джесси, и поговорил с его родственниками. Оказалось, что молодой человек отправился на подработку к некоему Джиму Дизелю, который как раз затеял дома большой ремонт. Узнав адрес Дизеля, полицейские отправились туда. В 09:45 детектив Аллен задержал Мискелли в доме Дизеля и повёз его в полицейское управление. В 10 часов допрос молодого человека начался.
 Около 11 часов детективы зачитали Джесси "правило Миранды" и заявили, что предлагают ему пройти допрос с использованием "детектора лжи". Трудно сказать, о чём думал Мискелли в те минуты, в принципе, он мог отказаться и отправиться домой, но... Джесси не отказался. Правда, бытро выяснилось, что ему ещё нет 18 лет - родился он 7 июля 1975 г. - а стало быть, по законам штата Арканзас его согласия для подобного допроса недостаточно. Разрешение должен был дать кто-то из его законных представителей, скорее всего, отец (Джесси жил с отцом и мачехой, так что мать в качестве юридического представителя отпадала). Тем не менее, это обстоятельство полицейских не остановило - они понимали, что надо ковать железо, пока оно горячо и пока легкомысленный юноша не одумался. Детектив Аллен усадил Джесси на переднее сиденье служебной автомашины и отправился на розыски отца - Джесси Мискелли-старшего. В 11:15 отец подписал разрешение на допрос сына с использованием полиграфа - вот тоже умище-то! - и уже в 11:30 Майк Аллен и Джесси Мискелли опять сидели друг напротив друга в полицейском управлении. Теперь к ним, правда, присоединился полицейский Билл Дарем, оператор "детектора лжи", который должен был лично, не передоверяя никому другому, выполнить ряд обязательных формальностей. Дарем вновь зачитал и разъяснил Джесси "правило Миранды", задал вопросы о приёме лекарств, влияющих на работу нервной систему, специфических заболеваниях, предыдущих допросах с использованием полиграфа и т.п. После этого необходимого собеседования начался осбственно допрос. Дарем получил от следователей 10 вопросов, которые надлежало задать. Все они были зачитаны Джесси Мискелли трижды в разной последовательности. Значимыми для следствия являлись 5 вопросов, а именно: "бывали ли вы когда-либо в "Робин Гуд хиллс"?", "принимали ли участие в сатанинских обрядах?", "присутствовали ли вы когда-либо на сатанинских церемониях в районах Твист или Таппел (именно туда Дамиен Эколз отвозил в своей машине Викки Хатчисон)?", "вовлечены ли вы каким-либо образом в убийство трёх мальчиков?" и "известно ли вам, кто убил трёх мальчиков?". В 12:10 допрос был окончен. На каждый из значимых вопросов Джесси Мискелли неизменно давал отрицательный ответ. Но по мнению оператора полиграфа Билла Дарема, допрашиваемый всякий раз лгал. После небольшого перерыва, во время которого следственная группа собралась для краткого анализа складывавшейся ситуации, допрос Мискелли продолжился в 12:40. Теперь детектива Аллена сменил начальник следственной группы инспектор Гитчелл. В паре с ним вёл допрос детектив Ридж. Джесси ещё раз была продемонстрирована фотография Мура в морге и на этот раз допрашиваемый расплакался. Его нервная система явно начинала работать "вразнос", Мискелли потерял самообладание и, судя по всему, оказался близок к истерике. В принципе, даже в тот момент его не за чтобы было задерживать, против Мискелли не имелось ни единой улики. Всё, что следствие могло бы в конечном счёте предъявить Джесси Мискелли, сообщить следствию должен был сам Джесси Мискелли. Если бы он пожелал уйти, то мог прервать допрос в любую минуту. Строго говоря, допрос этот даже не был допросом - так, разговор "по душам". Он не записывался, никак не протоколировался, даже в полицейские блокноты никто из присутствовавших ничего не записывал. Будь Джесси чуточку находчивее, сообразительнее, да и просто наглее, он бы поднялся со стула и сказал: "господа, либо выдвигайте обвинение, либо я пошёл ремонтировать дом мистера Дизеля!" И после этих слов, скорее всего, ничего бы из того, что последовало дальше, не произошло бы... И очерк этот оказался бы совсем иным, либо вообще не был бы написан. Но... случилось так, как случилось. В 14:20 Мискелли неожиданно признался, что он присутствовал при убийстве трёх мальчиков в "Робин Гуд хиллс".
| |
| . |
