| |
|
Убийства детей.
Пока не прольётся кровь пролившего кровь невинную...
  Понимая, что подзащитный пустил насмарку всю предшествующую работу, его адвокаты решились на отчаянный и неожиданный шаг. В качестве свидетеля защиты был заявлен и вызван в суд Джон Марк Байерс, отчим одного из убитых в "Робин Гуд хиллс" мальчиков. Адвокаты попытались бросить на свидетеля тень сомнения, для чего вспомнили историю ножа, подаренного Байерсом оператору НВО. Байерс спокойно рассказал историю этого подарка, последовавшее обнаружение на нём незначительных следов крови и допрос, которому он подвергся в связи с этим. Свидетель повторил прежние показания, заявив, что не может объяснить происхождение этой крови, но уверен, что это не кровь Криса, т.к. тот не имел доступа к ножу. На том всё и закончилось, инкриминировать отцу было решительно нечего. Допрос Джона Байерса следует признать самым нелепым эпизодом этого суда. Затея адвокатов изначально выглядела провальной и даже не верится, что опытные юристы всерьёз рассчитывали "перевести стрелки" со своих подзащитных на родственника одного из убитых мальчиков. Скорее всего, они и сами на это не надеялись, а весь этот манёвр был рассчитан сугубо на отвлечение внимания присяжных заседателей. 17 марта стороны выступили с заключениями, подводившими итог предъявленным в ходе процесса доказательствам, и в 16:59 жюри удалилось в совещательную комнату. Поскольку к ночи члены жюри к единому решению прийти не успели, судья в 22:30 разрешил им отправиться по домам, дабы продолжить прения на следующее утро. Практика показывает, что чем продолжительнее совещание жюри, тем выше шанс на оправдательный вердикт, поэтому, когда на следующий день совещание присяжных стало как будто бы затягиваться, у обвиняемых и их защитников, должно быть, стала крепнуть уверенность в благополучном исходе процесса. Однако, иллюзия рассеялась - в 15:30 члены жюри неожиданно вернулись в зал с частично готовым вердиктом. Из него следовало, что виновность Эколза и Болдуина в убийствах трёх детей признана доказанной, однако, у жюри остались вопросы по некоторым другим пунктам (наличие предварительного сговора соучастников, лишение жертв свободы, также требовало уточнения психическое состояние Дамиена Эколза в момент совершения преступления). Поскольку суждения по этим пунктам обвинения влияло на возможность смягчения вердикта, присяжные просили у судьи соответствующих разъяснений. На следующий день - 19 марта 1994 г. - судья провёл допросы отца и отчима Эколза, не допрошенных ранее, а также психиатра, наблюдавшего Дамиена. После этих допросов ещё раз последовали краткие прения сторон, и в 14 часов жюри вновь удалилось в совещательную комнату. На этот раз жюри с вердиктом не затянуло, и уже через 2,5 часа присяжные вернулись с окончательной формулировкой. Они считали вину подсудимых полностью доказанной, причём Эколз и Болдуин не заслуживали снисхождения. Для первого присяжные просили смертной казни, а для второго - пожизненного заключения без права условно-досрочного освобождения. Судья Барнетт без колебаний вынес приговор, полностью повторивший рекомендации присяжных.
 Казалось бы, на этом можно с облегчением выдохнуть и сказать, что справедливость восторжествовала. И года не прошло с момента убийства, а виновные изобличены и наказаны! Но... не всё столь быстро и просто в этом воистину необычном уголовном деле. В последующие недели последовал ряд довольно любопытных ходатайств со стороны защиты Эколза и Болдуина. Причём, адвокаты предприняли действия в разных направлениях - они заявили о сомнениях в беспристрастности судьи (и на этом основании попросили Верховный суд штата назначить новый процесс в другом месте) и в оказании давлении на присяжных со стороны прокуратуры округа Криттенден. Помимо этого, адвокаты заявили о невозможности оказывать квалифицированную помощь подзащитным ввиду материальной необеспеченности их семей и неоплаты адвокатских услуг властями округа Криттенден. Последний пункт, кстати, не должен вызывать улыбки - на самом деле это была хорошо продуманная уловка. В деле со столь серьёзными для обвиняемых последствиями расторжение договора об оказании адвокатских услуг способно привести к отмене приговора. Так что, выражаясь метафорически, адвокаты атаковали по всем направлениям. Надо сказать, что под сурдинку подсуетились и адвокаты Джесси Мискелли, которые предприняли попытку использовать в интересах подзащитного изменение в сроках наступления смерти Криса Байерса, Стива Бранча и Майкла Мура. Напомним, что судмедэксперт Фрэнк Перетти во время процесса над Эколзом и Болдуином согласился расширить этот интервал времени до 6 часов утра 6 мая. Это изменение, по мнению адвокатов Стидмана и Кроу, доказывало неосведомлённость Мискелли об истинных обстоятельствах преступления в "Робин Гуд хиллс" и обесценивало его признание, как вынужденное. На самом деле, с подобной трактовкой согласиться трудно, поскольку расширение временнЫх рамок не отменяло прежний вывод судмедэксперта, а лишь дополняло его и делало менее точным. В течение некоторого времени Департамент юстиции штата и Верховный суд Арканзаса разбирались со всем этим ворохом прошений. В отмене приговора суда над Эколзом и Болдуином и назначении нового суда в другом округе было отказано, а вот выплату адвокатам 140 тыс.$ за проделанную работу было решено переложить на бюджет штата, а не округа Криттенден. В конечном итоге адвокаты получили свои деньги в мае следующего года (т.е., в 1995 г.). Разного рода прошения, связанные с судьбой заключенных, продолжали поступать непрерывным потоком, даже диву даёшься, сколь плодотворно и изобретательно работали защитники троицы. В юридическом словоблудии от души поупражнялся и Дамиен Эколз: летом 1995 г. он подал в Верховный суд штата прошение, в котором заявил о добровольном отказе от права на апелляцию и готовности умереть согласно вынесенному решению окружного суда, но при этом настаивал на собственной невиновности и просил пересмотреть приговор по существу. Вот такой паллиатив! А через 7 месяцев он накатал другое прошение, в котором дезавуировал прежнее и заявлял, что не согласен со смертным приговором и намерен-таки подать апелляцию. Попутно его защита добивалась отмены приговора в отношении Эколза ввиду его душевного заболевания и того обстоятельства, что суд 1994 г. не удостоверился должным образом в состоянии его душевного здоровья. В общем, вся эта камарилья кропала в Верховный суд ходатайства как Бог на душу положит... В числе любопытных событий того времени - т.е., 1994-1995 гг. - нельзя не упомянуть о том, что полиция Вест-Мемфиса получила очередной рапорт о признаниях Джесси Мискелли в соучастии в убийствах в "Робин Гуд хиллс". В ноябре 1994 г. соответствующее заявление написал тюремный товарищ Джесси, который лично слышал от него такой рассказ. Если быть совсем точным, то это сообщение было последним из ряда аналогичных - более Джесси подобных признаний не делал. То ли до него, наконец, дошло, что все вокруг только и ждут, когда он брякнет лишнего, то ли просто он стал общаться с такой публикой, которая уже не "стучала", сказать трудно... Но факт остаётся фактом - на протяжении более чем года, т.е. с июня 1993 г. по ноябрь 1994 г., Джесси Мискелли рассказывал о трагических событиях в "Робин Гуд хиллс" довольно широкому кругу лиц, в числе которых были детективы полиции, адвокаты, сотрудники конвойной службы и по крайней мере, один из заключенных в тюрьме. Скорее всего, он признавался в соучастии в убийстве и своим родным - есть ряд соображений, подтверждающих эту догадку, - но те в силу очевидных причин никаких заявлений на этот счёт не сделали. В это же самое время довольно любопытная череда событий закрутилась вокруг семьи Байерс, тех самых Мелиссы и Джона, которые вечером 5 мая 1993 г. первыми бросились на розыск пропавшего Криса Байерса. История с ножом фирмы "Кershaw" достаточно подробно освещена выше, но ею - увы!- подозрительные события вокруг этой семьи отнюдь не исчерпывались. Летом 1994 г. Джон Марк Байерс оказался в эпицентре расследования полицией и налоговым департаментом штата Арканзас случаев нелегального ведения бизнеса и торговли поддельными ювелирными изделиями. Напомним, что Джон Байерс был по образованию ювелиром и одно время даже владел бизнесом этого профиля. Предприятие, совладельцем которого он являлся, странно прогорело и деньги исчезли, Джон в 1991 г. объявил себя банкротом - об этих деталях уже упоминалось в своём месте. Так вот, летом 1994 г. местное телевидение сообщило, что на Байерса выписаны 12(!) ордеров для проведения обысков и последующего ареста. Затем последовало уточнение - ордеров оказалось 13. Причина крылась в том, что Джон Байерс продал некоей Бренте Этвуд под видом ювелирных украшений поделки из золота со стеклом вместо бриллиантов. Полиция отправила на нары как Джона Байерса, так и Мелиссу, которая фигурировала в роли соучастницы мошенничества. Однако... далее произошло нечто такое, что обычно приходится видеть в детективных сериалах про мафию: автомобиль и трейлер заявительницы сгорели. Причина возгорания так и осталась невыясненной, но расследование неожиданно затянулось, и Байерсы вышли на свободу. Суд, однако, постановил заплатить заявителю 20 тыс.$ и покинуть пределы округа Криттенден. Есть, оказывается, в Арканзасе и такие меры воздействия! Впрочем, оговоримся сразу - Байерсы упомянутую сумму не выплатили, и тяжба с Этвуд растянулась на долгие годы... Впрочем, проблемы семьи Байерс на этом отнюдь не закончились. В сентябре 1994 г. Джон Байерс избил некоего подростка рукоятью ножа, а затем направил на него винтовку 22-го калибра, угрожая убить (детали инцидента, как и имя пострадавшего, полицией не разглашались). Дело это выглядело с самого начала довольно мутным, подросток, согласно официальной версии, первоначально сам угрожал Байерсу... тем не менее, разнообразные телесные повреждения оказались именно на подростке. Последний с сотрясением мозга и повреждённым глазом отправился в больничку, а Джон Байерс - в полицейский участок. В конечном итоге суд приговорил его к 1 году тюремного заключения и оплате 50% больничных счетов пострадавшего, однако, учитывая тяжесть заболевания Байерса (рак мозга!), его освободили от фактического отбывания тюремного срока. Хотя заплатить в больничную кассу 2 тыс.$ за лечение потерпевшего ему в конечном итоге пришлось. Был бы Джон Байерс чуточку умнее, он бы понял, что пора остановиться. Он привлёк к себе немалое внимание общественности, и это не сулило ему ничего хорошего. Обычно считается, что медийные фигуры - это такие бесшабашные клоуны, которым всё сходит с рук, но иллюзии такого рода имеют мало общего с реальностью и потому весьма опасны. Есть масса примеров того, как люди, привлёкшие к себе чрезмерное внимание общественности, вместо признания и славы получали на свою несчастную головушку ушат помоев и заканчивали свою публичную карьеру весьма бесславно. Правило это верно как для США, так и для России, любой интернет-пользователь без труда самостоятельно отыщет массу такого рода "медийных клоунов". Так получилось, что Джон Марк Байерс попал в их число; ему бы задуматься над происходящим и уйти в тень хотя бы на пару лет - но нет! - подобное благоразумие оказалось выше его сил. В конце 1994 г. Байерс вновь встрял в конфликт, на этот раз с соседями по трейлерному парку, в котором проживал. Он избил соседского мальчишку, а когда его мать явилась к нему для неизбежного объяснения, вытащил ружьё и начал угрожать незваным гостям. Принимая во внимание, что рост Джона Байерса составлял 192 см. при весе 107 кг., размахивание огнестрельным оружием следует признать безусловно избыточным. Женщина отправилась в полицию, где оставила соответствующее заявление, а через несколько дней кто-то расстрелял её трейлер из винтовки 22-го калибра. Окружной суд вынес ограничительный вердикт, запретивший Джону Байерсу приближаться к месту проживания семьи, с которой тот вступил в конфликт, ближе чем на 200 ярдов. В сентябре 1995 г. Мелисса Байерс ушла от мужа и стала жить у своих родителей. Вместе с нею ушёл от отчима и Райан старший сын Мелиссы. Причина семейного разлада крылась в неуправляемой агрессивности Джона, по крайней мере, так объясняли случившееся в разговорах с родными и друзьями Мелисса и Райан. Оставшись один, Джон, вроде бы, взялся за ум - он повинился перед женой и пасынком и уговорил их вернуться. В конце февраля 1996 г. семья восстановилась и зажила как прежде - Мелисса ежедневно пьянствовала, Джон "бухал" вместе с нею, а Райан покуривал "травку", которую психиатр щедро прописывал обоим родителям для успокоения нервов. Семейка проживала в местечке Чероки-виллидж (Cherokee Village) на территории округа Шарп, штат Арканзас, примерно в 190 км. северо-западнее Вест-Мемфиса. Продолжалась вся эта идиллия ровно месяц - 29 марта 1996 г. Мелисса Байерс умерла якобы во сне. На тот момент ей исполнилось всего 40 полных лет. Обстоятельства смерти были очень странными: Райан, вернувшийся из школы в 15:30 в компании с подружкой, впоследствии утверждал, будто слышал в то время голос матери и его подружка подтвердила эти показания. Т.о., Мелисса в то время ещё была жива. Примерно в 16 часов Джон дважды позвал Райана и попросил его подать влажное полотенце, чтобы протереть лицо Мелиссы. В это время он и Мелисса лежали на кровати в своей спальне. По утверждению Райана, он подал полотенце, Мелисса же при этом кашляла, т.е., оставалась жива. Джон попросил сына позвать соседа по фамилии Метц и принялся делать жене искусственное дыхание. Райан сходил к соседу, попросил того зайти к отцу, а сам с подругой отправился в магазин. Домой он возвратился уже поздно вечером, после того, как тело Мелиссы Байерс забрали работники службы коронёра. Метц, тот самый сосед, что сначала явился в спальню Джона Байерса, а затем по телефону вызвал "неотложку", в своих показаниях полиции сообщил, что Райан покинул отчий дом в чрезвычайном волнении и чуть было не опрокинул автомашину на повороте при выезде из двора.
  "Скорая помощь" прибыла к дому Байерсов примерно в 17:30 и через некоторое время отправилась с телом Мелиссы в реанимационное отделение "Eastern Ozarks Regional Hospital". Джон Байерс находился в той же машине. В больнице в 18:30 врачи констатировали смерть женщины и прекратили реанимационные мероприятия. Джон вернулся к своему дому, но его не пустили внутрь - там проходил обыск, начатый службой шерифа после получения из больницы сообщения о смерти Мелиссы. Джон уселся неподалёку от дома на скамеечку и наблюдал за действиями правоохранителей, его одиночество скрашивала некая Аманда (Мэнди) Бизли (Mandy Beasley), 40-летняя женщина, о которой Джон сообщил следователям, что она "друг семьи". Интересна следующая деталь - через 6 лет Аманда Бизли умрёт при обстоятельствах, очень схожих с теми, что мы видим в случае смерти Мелиссы Байерс. Впрочем, это может быть всего лишь совпадение, обусловленное спецификой того образа жизни, который вели как сами Байерсы, так и люди их круга.
| |
| . |
