Murders

Пока не прольётся кровь пролившего кровь невинную...
( интернет-версия* )

©А.И.Ракитин, 2016-2017 гг. ©"Загадочные преступления прошлого", 2016-2017 гг.

Страницы : (1) (2) (3) (4) (5) (6) (7) (8) (9) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25)

стр. 19

Следуя наводящим вопросам конвоиров, Мискелли сообщил некоторые детали тройного убийства в "Робин Гуд хиллс"). Во-первых, он ещё раз повторил, что изнасилование мальчиков - как анальное, так и оральное - имело место. Во-вторых, заявил, что Эколз брал в рот пенис одного из мальчиков и сосал, для чего он это делал, Мискелли объяснить не мог (наверное, это возбуждало Эколза).

В-третьих, он сделал довольно любопытное признание, сообщив, что умышленно допустил в своём заявлении полиции ошибки. Примером такой умышленной ошибки явилось утверждение об использовании для связывания специального шнура, который Эколз, якобы, принёс с собою. На самом деле никакого шнура не было, мальчиков связали шнурками их кроссовок. Для чего Мискелли лгал, из донесений конвоиров понять невозможно, по-видимому, никаких объяснений на сей счёт осужденный не дал, либо конвоиры просто не поняли ход его мыслей (такое тоже исключить нельзя). В-четвёртых, рассказ Мискелли содержал любопытное уточнение, не звучавшее в его июньских признаниях. По его словам, поначалу побои не были особенно сильны, и убийцы по-настоящему разъярились только тогда, когда Мур набросился на Эколза с кулаками и несколько раз ударил его. Эти словам можно было понять таким образом, что изначально убийство мальчиков не планировалось Болдуином и Эколзом, возможно, они просто рассчитывали ограничиться их изнасилованием. И только когда Майкл Мур, защищая Криса Байерса, нанёс Эколзу несколько ударов, видимо, чрезвычайно его этим оскорбив, уровень агрессии резко возрос.
     Видимо, через несколько дней информация о монологе Джесси Мискелли в тюремной карете дошла до ушей его адвоката. Разъярённый Дэн Стидман 8 февраля 1994 г. явился в камеру своего подзащитного с "Библией" и попросил искренне сообщить, является ли его рассказ об убийстве в "Робин Гуд хиллс" правдой, или же признания Джесси явились-таки следствием полицейского давления. Мискелли поклялся на "Библии", что его рассказ об убийстве мальчиков доброволен и соответствует действительности. И сделал немаловажное уточнение, сообщив детали, о которых не упоминал ранее. Он рассказал, что в день убийства дважды курил марихуану, которой его угостил Эколз. Кроме того, утром того дня он получил в подарок бутылку виски "Evan Williams" и в течение дня её выпил. "Прикончил" бутылку он уже на обратном пути от места совершения убийства к месту жительства в трейлер-парке в Марионе. Не совсем понятно, о бутылке какого объёма шла речь, ведь минимальный размер емкости под виски может составлять всего 50 гр. (т.н. "миньон"). Но вряд ли, конечно, Джесси подарили бутылочку-"миньон", скорее всего, это было нечто более существенное. Хотя, всё-таки, сложно представить, чтобы подросток весьма субтильного сложения смог выпить стандартную бутылку виски объёмом 0,75 л. Деталь, связанная с употреблением алкоголя, кстати, до некоторой степени объясняет погрешности и провалы в рассказах Мискелли о событиях того дня - молодой человек был крепко пьян, а расслабляющее действие марихуаны лишь усилило воздействие спиртного.
     Но речь сейчас, впрочем, идёт вовсе не о мозгах Джесси Мискелли и степени его адекватности в день убийства, а о... бутылке из-под виски. Возвращаясь домой, молодой человек её опорожнил и бросил вниз с виадука, по котором в ту минуту двигался. Он точно назвал это место адвокату во время чистосердечного разговора с ним 8 февраля, и Стидман решил проверить его слова. В тот же день он явился к инспектору Гитчеллу, рассказал о своей встрече с Мискелли, и попросил попробовать отыскать в указанном месте пустую бутылку из-под виски. Гитчелл на просьбу отозвался, к поискам были приглашены офицеры полиции как Вест-Мемфиса, так и Мариона, и в результате пустая бутылка, точнее, её осколки, в указанном месте была найдена.
     Находка подтверждала правдивости слов Мискелли.
     В это же самое время велась подготовка к суду над Джейсоном Болдуином и Дамиеном Эколзом, 9 и 16 февраля их защитники подали последние ходатайства в попытке выторговать максимально удобные условия предстоящего суда. В частности, было повторно подано прошение о разделении обвиняемых и проведении двух не связанных между собою судебных процессов вместо одного общего. Другим ходатайством предлагалось представить присяжным заседателям в качестве улики ту часть фильма телестудии НВО, в которой содержалось одно из интервью Джона Марка Байерса. В нём отчим убитого мальчика рассуждал о том, как он бы изнасиловал, связал и утопил неких неназванных негодяев 18-ти и 19-ти лет... В своём место уже отмечалось, что Мелисса и Джон Байерс весьма опрометчиво вели себя с тележурналистами и наговорили под запись много глупостей, в т.ч. и о своих желаниях убивать. Вот уж, воистину, язык твой - враг твой! Эта болтовня перед видеокамерок начала выходить Байерсам боком (из дальнейшего хода событий, мы ещё увидим, куда это их привело). Теперь вот этим компроматом адвокаты Болдуина и Эколза и захотели воспользоваться. Тут, кстати, возникает обоснованный вопрос, откуда же адвокаты узнали о содержании ещё не смонтированного фильма, но... вопрос этот риторический, совершенно ясно, что журналисты из НВО были предвзяты и работали с ними в плотном контакте. Были в феврале поданы и ещё кое-какие любопытные ходатайства. Так, в частности, адвокаты, узнав о весьма своеобразных показаниях Аарона Хатчисона, предложили суду отклонить представленное прокуратурой обвинительное заключение и направить дело на дополнительное расследование (напомним, Хатчисон договорился до того, что его друзей в "Робин Гуд хиллс" убивали 5 мужчин, один из которых являлся чернокожим, причём из этих пяти человек Аарону был знаком лишь Джесси Мискелли. Об Эколзе и о Болдуине он, в силу вполне понятных причин, не обмолвился ни единым словом. Адвокаты по сути решили "потроллить" прокуратуру и предложили суду потребовать от неё установить личности неизвестных "четырёх убийц" - именно так надо понимать суть заявленного ходатайства.). Ни один из этих фокусов защите не удался - все ходатайства были отклонены и судья Барнетт, их рассматривавший, ясно дал понять, что не допустит затягивания с открытием суда. Метафорически пользуясь фразой из детского фильма про пиратов, можно сказать, что суд должен был состояться в назначенное время при любой погоде...
     22 февраля 1994 г. начался отбор присяжных для предстоящего процесса, но процедура эта оказалась сорвана очередной выходкой адвокатов, заявивших, что им стало известно о незаконных методах, которыми прокуратура якобы пытается склонить Джесси Мискелли к даче показаний против Эколза и Болдуина в предстоящем процессе. Судье пришлось остановить отбор присяжных и приняться за разбор этого заявления. Дело заключалось в том, что Мискелли действительно предлагали дать показания против своих бывших дружков - на это сторона обвинения вполне оправданно делала немалую ставку, поскольку Мискелли на тот момент уже считался преступником, чья вина было доказана юридически корректно. В феврале на эту тему велись переговоры как с самим Джесси, так и с его отцом, имевшим определенное влияние на сына, ну... по крайней мере, окружная прокуратура считала, что такое влияние существует. В ходе этих переговоров осужденному предлагались серьёзные преференции, связанные с режимом содержания. Речь шла о возможном содержании в тюрьме, расположенной ближе к дому, частоте и продолжительности свиданий и т.п. Подобные детали могут до определенной степени варьироваться, причём, совершенно официально, без всякого нарушения закона. Так работает американская система и - скажем прямо! - не только американская.

     Адвокаты Эколза и Болдуина вытащили на свет эту ситуацию и закатили скандал. В принципе, их можно понять - защите было чего опасаться! Если бы Мискелли явился в суд и рассказал присяжным про то, как Эколз насиловал мальчиков, удерживая их за уши, а также упомянул кое-какие другие детали, суд после этого можно было бы останавливать, поскольку всякие прения лишались смысла - обвинительный приговор был гарантирован. А потому адвокатам надлежало убрать Мискелли из процесса любой ценой... Судье пришлось потратить практически весь день на разбор заявленного ходатайства, для чего понадобилось вызывать представителя Мискелли. В конечном итоге это ходатайство было отклонено, судья Барнет посчитал, что прокуратура действовала в рамках закона, и никакого принуждения Мискелли к даче показаний в суде не было.
     Но самое забавное заключается в том, что все эти танцы с бубнами оказались совершенно напрасны - Джесси в суде не появился и показаний не дал. Что его удержало, сказать трудно, в любом случае, вряд ли это было великодушие. Скорее всего, его не стали вызывать представители обвинения, увидев, что процесс идёт в выгодном для них русле без показаний Джесси. Другими словами, в той обстановке они оказались просто избыточны...
     Лишь на следующий день - 23 февраля - суд вернулся к отбору присяжных. Процедура растянулась на три дня, и лишь к вечеру 25 февраля жюри в составе 8 женщин и 4 мужчин в основном составе при 2 запасных членах (оба мужчины) было, наконец, сформировано.
     Слушание дела по существу началось в понедельник 28 февраля 1994 г. После зачитывания прокурором Фоглеманом обвинительного заключения адвокаты обвиняемых заявили, что их подзащитные виновными себя не признают и от дачи показаний отказываются. Далее началось судебное следствие - восстановление событий 5 мая по показаниям очевидцев, родственников жертв и полицейских, привлеченных к их поиску.
     На следующий день - 1 марта - пришла очередь судмедэксперта Перетти, который во время перекрёстного допроса адвокатами обвиняемых допустил неожиданную "слабину". После некоторых препирательств эксперт согласился увеличить возможный интервал времени наступления смерти мальчиков. Если первоначально этот промежуток времени ограничивался 3 часами (с 18 до 21 часа 5 мая), то теперь Перетти согласился его увеличить до 6 часов утра 6 мая. Подобное расширение диапазона могло потенциально изменить очень многое и в последующем дало пищу самым разнообразным домыслам. То, что адвокатам удалось "уломать" судмедэксперта, явилось для обвинения неприятным сюрпризом, и ожесточение в спорах убедительно показало, что судебным процесс не будет простым.

Судмедэксперт Фрэнк Перетти давал показания 1 марта 1994 г.

На следующий день Перетти продолжил давать показания, но промах, допущенный накануне, ему исправить не удалось. В тот же день 2 марта обвинение вновь оказалось поставлено в неудобное положение. Произошло это в ходе допроса Майкла Роя Карсона (Michael Roy Carson), свидетеля обвинения, призванного рассказать о том, как Джейсон Болдуин сознался ему в совершении убийства в "Робин Гуд хиллс". Во второй половине 1993 г. Карсон, арестованный за кражу со взломом, содержался в колонии для несовершеннолетних преступников в округе Крейгхэд. В августе туда поступил Джейсон Болдуин, переведенный из тюрьмы округа Криттенден. Если верить Карсону, последний сознался ему в соучастии в убийстве и сообщил некоторые детали преступления.
Карсон оказался плохим свидетелем. И дело тут было не только в том, что он имел уголовное прошлое и употреблял наркотики, но и в том, что в показаниях его оказалось много вздора. Часть его утверждений не соответствовали фактическим обстоятельствам дела, другая - не поддавалась проверке. Он путался, возвращался к сказанному и поправлял самого себя, так что в целом его рассказ производил впечатление недостоверного. Самое неприятное для обвинения заключалось в том, что адвокаты Болдуина знали истинный источник информированности Карсона - о деталях расследования ему рассказал психолог, с которым Карсон много общался во время пребывания в колонии. Узнав, что Карсон намерен выступить свидетелем, психолог связался с адвокатами и предупредил их как о лживости этого молодого человека, так и о том, что ещё до появления в колонии Болдуина он обсуждал с Карсоном детали убийства.

Майкл Рой Карсон на свидетельском месте в зале суда.

Во время перекрёстного допроса адвокат Робин Уэдли вполне убедительно показал недостоверность утверждений Карсона. И по всей видимости, в этой части защитник был абсолютно прав, поскольку сложно поверить в то, чтобы Болдуин принялся изливать душу малознакомому человеку во время всего лишь второй встречи. Известно, что мать запретила Джейсону обсуждать причину ареста с кем-либо, кроме адвокатов, и насколько можно судить, он исправно выполнял этот приказ. Появление в суде Карсона с очевидностью показало присяжным, что прокуратура испытывает серьёзные затруднения с обоснованием своих обвинений, поскольку при наличии весомых улик и свидетельств, такого человека не подпустили бы к свидетельскому месту и на пушечный выстрел.
После этого обвинение пережило несколько крайне неприятных минут, связанных с показаниями вызванного для дачи показаний эксперта по оккультным течениям и сектам Дэйла Гриффиса (Michael Roy Carson). Прокуратура округа Криттенден обратилась к Гриффису с просьбой проанализировать материалы следствия и сделать экспертное заключение о возможной ритуальности убийства. Гриффис с готовностью отозвался и подготовил такое заключение, из которого следовало, что преступники придерживались сатаниских воззрений и во время подготовки и совершения убийства демонстрировали ритуализованное поведение. Дата преступления была приурочена к Вальпургиевой ночи, а число жертв и их возраст, по мнению эксперта, имели мистическое значение. Характер телесных повреждений также свидетельствовал о сатанинской подоплёке действий убийц. После того, как Гриффис представил своё заключение, он был допрошен представителем обвинения и весьма многословно и многозначительно порассуждал о книгах и записях в тетрадях, найденных у Эколза.

Эксперт Гриффис за работой. На фотографии справа он поясняет сатанискую сущность рисунка, найденного в блокноте, в котором Эколз делал записи во время пребывания в тюрьме. То, что прокуратура получила в свои руки этот блокнот, вызвало немалое возмущение защиты Эколза. Они расценили это как посягательство тюремной администрации на частную жизнь их подзащитного. Такое возмущение выглядит, конечно, несколько странным для всех, знакомых с реалиями отечественной пенитенциарной системы, но нравы в Америке сильно отличаются от того, что мы видим в России.

     Всё это выглядело солидно и достойно, но только до тех пор, пока к допросу эксперта не приступили адвокаты. То, что они устроили с Дэйлом Гриффисом, лучше всего описывается словосочетанием "избиение младенцев". Прежде всего Вэл Прайс, защитник Дамиена Эколза, поставил под сомнение компетентность эксперта. Родившийся в 1937 г. Дэйл Гриффис практически всю свою взрослую жизнь служил в полиции и получил высшее образование только в возрасте 37 лет. Согласно его утверждениям, он отучился 3 года в Университете штата Арканзас в городе Фейетвилль. При этом он работал в должности заместителя начальника полиции города Тиффин (Tiffin) в штате Огайо. От Тиффина до Фейетвилля более 1 тыс.км. и потому вопрос адвоката прозвучал вполне обоснованно: как же Гриффис мог совмещать работу и учёбу? Эксперт остроумно парировал, заявив, что ему для обучения не нужна классная комната. Однако, Гриффис зря улыбался - это было только начало.
     Докторскую диссертацию по теме "психология оккультных сект" эксперт защитил в 1983 г. в Колумбийском университете Тихого океана. Это был один из 11 университетов в штате Калифорния, прославившийся тем, что дипломы о прохождении обучения и защите диссертаций высылал по почте всем желающим. Это, конечно, не торговля "дипломами" в подземных переходах, но что-то очень похожее. Правительство штата, проверив деятельность этого с позволения сказать учебного заведения, закрыло его в середине 1980-х гг., Гриффис как раз успел стать доктором наук до отзыва лицензии... Когда его прямо спросили, сколько раз он посетил университет во время подготовки диссертации, эксперт был вынужден признать, что ни разу. Правда, на издевательский вопрос адвоката, получил ли он свой докторский диплом по почте, заполнив соответствующий буклет? отвечать отказался. Позор, однако, этим не был исчерпан. У Гриффиса поинтересовались, имеет ли тот опубликованные научные работы? и эксперт многозначительно заявил, что им написаны и изданы 4 книги, а кроме того, он снялся в 2 обучающих фильмах.
     Однако и тут Гриффис попал впросак, поскольку адвокаты знали правильные ответы. "Научные труды" оказались брошюрами объёмом 15, 32, 29 и 48 страниц, и все они были изданы за счёт самого автора. Понятно, что после таких красноречивых "научных достижений" рассказы эксперта о его напряженной исследовательской работе невозможно было слушать без улыбки. Так, например, он важно заявил, будто прочитал 4800 книг по оккультизму, сатанизму и истории религии... В это кто-то поверит? А затем Гриффис на голубом глазу заверил суд и присяжных в том, что прочитал лекции о сатанизме 38 тысячам сотрудникам правоохранительных органов США и иных стран. Где и когда он сумел отыскать столько слушателей, остаётся лишь гадать - таких масштабных программ переподготовки личного состава не осуществляет даже ФБР США.
     В общем, некоторые ответы эксперта заставили всерьёз усомниться в его адекватности. Или, говоря мягче, его ответы оказались крайне неудачны. Апофеозом такого рода явилось общение Дэйла Гриффиса с Полом Фордом, адвокатом Болдуина. Поскольку вся "экспертиза" оказалась посвящена Эколзу - его рисункам, книгам, поведению и т.п. - Форд поинтересовался, что же может сказать эксперт о его подзащитном? Всё-таки судят двоих человек... На обращённый к нему вопрос Гриффис ответил с детской непосредственностью, переспросив, кто это такой? я его не видел...
     Это был, конечно, провал. После всех издевательств, устроенных адвокатами с самыми серьёзными лицами, Пол Форд заявил ходатайство об исключении из дела экспертизы Дэйла Гриффиса как ненаучной и не представляющей ценности. Хотя судья Барнетт отказал в удовлетворении этого ходатайства, можно не сомневаться, что присяжные заседатели прекрасно поняли вздорность "научных откровений" Гриффиса. Обвинение получило очередной ощутимый удар. Случившееся с доктором "психологии оккультизма" в зале суда 8 марта лишний раз доказывает важность высококлассной адвокатской защиты, способной обратить на пользу обвиняемому даже очевидно проигрышные ситуации. Дейл Гриффис был унижен и, скажем прямо, вполне заслуженно.
     Следующий день начался без каких-либо ярких событий. Суду были представлены данные об обследовании района "Робин Гуд хиллс" с использованием люминола и выявленных там следах крови, также были допрошены девочки, слышавшие слова Дамиена Эколза о совершенном им убийстве (ВанВикл и сёстры Медфорд).

Детективы из состава следственной группы инспектора Гитчелла в суде. На фотографии слева детектив Майк Аллен во время дачи показаний о деталях обнаружения жертв в "Робин Гуд хиллс". Справа: детектив Ридж даёт пояснения об уликах, найденных на месте преступления.

Однако, далее последовали допросы свидетелей защиты Эколза. Первой выступила и была допрошена представителями сторон Памела Хатчисон, тётка Дамиена, а затем свидетельское место занял сам обвиняемый. Этот выход явился, конечно же, кульминационным моментом судебного процесса. Собственно, процесс имел две интриги, которые могли повлиять на его исход самым неожиданным образом: первая заключалась в том, станет ли давать свидетельские показания Джесси Мискелли, а вторая - начнут ли говорить обвиняемые? Джесси Мискелли в зале суда не появился и хотя самая существенная часть его показаний были зачитаны в составе "тела обвинения" (т.е., в обвинительном акте), неявка столь важного свидетеля позволяла адвокатам обвиняемых косвенно оспаривать его утверждения. Неявка Мискелли заметна укрепила позиции защиты и, следует честно признать, что к описываемому моменту времени - т.е. 9 марта - обвинительный вердикт присяжных выглядел вовсе не очевидным. До того момента защита Эколза и Мискелли очень удачно отбивала основные доводы обвинения.

     Задача защиты сводилась к тому, чтобы не допускать грубых ошибок, неосторожных признаний, неловких оговорок и саморазоблачительных эмоциональных всплесков подзащитных. Именно для этого обвиняемым и было рекомендовано отказаться от дачи показаний, воспользовавшись правом не свидетельствовать против себя. Болдуин этой рекомендации придерживался неукоснительно и в ходе судебного процесса ни проронил ни слова. Эколз поначалу тоже молчал, но его нутро психопата явно не могло примириться с мыслью, что не он главный герой происходившего действа. Ну, в самом деле, вокруг такая движуха - адвокаты бегают, прокуроры бегают, телекамеры снимают происходящее, судья, присяжные, журналисты - все смотрят на него, на Эколза, а он сидит, весь такой красивый, многозначительный, молчит как истукан и слова сказать не может! Будучи в душе нарциссом, человеком самовлюбленным, чрезвычайно эгоистичным и притом очевидно туповатым, Эколз не вынес "испытания славой" - если, конечно, происходившее можно было так назвать - и решил, что он будет свидетельствовать в свою защиту. Уголовное право позволяет обвиняемому в любой момент отказаться от выбранной линии защиты и начать говорить, так что подобное изменении поведения с процессуальной точки зрения вполне допустимо. Ещё 7 марта Эколз нарушил молчание, приняв участие в споре с "оккультным психологом" Гриффисом, в ходе которого многозначительно порол чепуху про основы "викканского вероучения". Оратором Эколз оказался отвратительным, говорил он медленно, косноязычно, но при этом явно упивался всеобщим вниманием.
     Так что его желание опять выступить в зале суда в роли "примы-балерины" выглядит совсем неудивительно. Буратино воистину оказался врагом самому себе! Адвокаты всячески пытались его удержать, доказывая, что свидетельские показания под присягой и последующий допрос прокурорами - это совсем не демагогическая болтовня о "викканском вероучении", но... на психопатов аргументы не действуют. Они искренне верят в то, что знают и умеют всё лучше всех, поэтому, когда такой человек принял решение, пусть даже очевидно ошибочное, переубедить его невозможно.
     Не удалось переубедить и Эколза. Важный момент, связанный с допросом свидетелей в англо-американском праве, заключается в том, что сторона, вызвавшая свидетеля в суд, не может оспаривать сделанные им утверждения, даже если они очевидно ошибочны и вредят выбранной стратегии. Другими словами, если свидетель брякнул что-то лишнее, в чём-то необдуманно признался, то вызвавшая его сторона данное утверждение должна будет признать как неоспоримую истину. Она не сможет сказать присяжным: "наш свидетель ошибся, не обращайте на сказанное внимание!" История правосудия знает массу поучительных примеров того, как опрометчивый вызов в суд неумного (мягко говоря) свидетеля приводит вызвавшего к позорному провалу. Именно поэтому, кстати, адвокаты стараются никогда не допускать ситуаций, в которых в качестве свидетеля заявляется их подзащитный. И ситуация с Дамиеном Эколзом как раз из числа таких примеров.

( на предыдущую страницу ) ( на следующую страницу )