|
Серийный убийства
©А.И.Ракитин, 2022 - 2023 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2022 - 2023 гг.
Кто тихо ходит, тот густо месит
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
15 16 17
18 19 20
Сложно сказать, как развивались бы события далее, если бы разговор Пита Данбара с Дэвидом Мейерхофером сложился не так, как сложился. Скорее всего, многого из того, что последовало, не последовало бы вообще, либо последовало гораздо позже. В каком-то смысле Дэвид, решив поиздеваться над сотрудником ФБР, стал катализатором гнева специального агента. Вот только в выборе цели ошибся!
Спецагенты Данбар и Терриоколо 16 часов 26 сентября появились на пороге магазина, в котором Дэвид Мейерхофер заканчивал монтаж сцены. Дэвид открыл им дверь и, услыхав вопрос о своём времяпрепровождении 23 и 24 сентября, наморщил лоб. Он изображал задумчивость и попытку припомнить
Затем он припомнил! По его словам, в понедельник 23 сентября он работал, занимаясь монтажом сцены, потом отправился в местный боулинг покатать шары. Там он пробыл довольно долго, приблизительно до 23:30, после чего направился в свою квартиру над гараждом на 6-й Саут-стрит. Подходя к гаражу, он заметил городского маршала Рональда Скиннера. Дэвид, лучезарно улыбаясь, спросил Данбара: "Вы приказали ему следить за мной?" Мейерхофер издевался над сотрудниками ФБР и даже не особенно это скрывал.
Продолжая своё повествование, Дэвид заявил, будто спал до 08:30 24 сентября, потом поднялся, позавтракал и отправился на работу, где продолжил монтировать сцену. Он, кстати, и сейчас её собирает! Дэвид с любезной улыбкой на устах предложил специальным агентам посмотреть, каково состояние работ... Немногим позже 10 часов утра он был вынужден сходить на слой склад на Мэйн-стрит - там он изготовил из дерева кое-какие элементы конструкции и забрал нужный крепёж... потом пришёл домой пообедать... затем вернулся в магазин и продолжил собирать сцену... работал он до 15 часов... после этого ему понадобилось сходить в магазин за продуктами... на обратном пути он снова увидел Ронни Скиннера. И снова Дэвид с показным удивлением задал вопрос: "Неужели он действительно следил за мной?" Мейерхофер заявил, будто помахал Скиннеру рукой и тот безусловно подтвердит, что именно так всё и было. "Вы спросите у него". - посоветовал Дэвид сотрудникам ФБР, не прекращая улыбаться.
Когда же Данбар холодно поинтересовался, кто ещё, кроме Рональда Скиннера, может подтвердить факт пребывания Дэвида Мейерхофера в Манхэттене, подозреваемый пожал плечами и непринужденно улыбнулся: "Не знаю, я об этом не думал!"
Таким образом, преступник намеревался доказывать собственное alibi ссылкой на показания сотрудника правоохранительных органов. Правда, служба городских маршалов не совсем "настоящая" правоохранительная структура, скорее исторический рудимент, но сама по себе подобная ссылка выглядела исключительно цинично. Цинично прозвучало и окончание монолога Дэвида - тот сказал, что никто не ограниичивал его перемещения и не запрещал уезжать из Манхэттена, и потому разве он - Дэвид Мейерхофер - в случае гипотетического отъезда что-то нарушил?
Фрагмент общей фотография выпускного класса 1967 года. Можно видеть, что Дэвид Мейерхофер (обозначен буквами DM) и Рональд Скиннер (RS) стояли в одном ряду через одного ученика. По воспоминаниям одноклассников молодые люди были довольно дружны - они играли в постановках школьного театра и проводили вместе время вне школьных стен.
Данбар ни на секунду не сомневался в том, что Дэвид Мейерхофер 23 и 24 сентября исчезал из Манхэттена. И точно также специальный агент не сомневался в том, что городской маршал Ронни Скиннер подтвердит рассказ о машущем рукой Мейерхофере...
Преступник издевался, глядя в глаза двум сотрудникам ФБР, и Данбар испытал потребность положить этому конец в кратчайший срок. Тем более, что Джулия Мейерхофер написала сочинение о холодильнике с частями расчлененных тел. Нужно искать холодильник!
Сухо распрощавшись с улыбающимся молодым человеком, Данбар и Терри направились обратно в Бозмен. Но теперь Данбар был намерен не устраивать конференцию по телефону с "группой поддержки" из Квонтико, а поговорить с окружным прокурорм Томасом Олсоном (Tom Olson).
Родившемуся в мае 1938 года Томасу Олсону уже шёл 37-й год. Он начинал свою юридическую карьеру в Вооруженных силах, где 4 года отслужил следователем, а затем и прокурором в Корпусе морской пехоты. В последующем он долгое время служил в территориальных органах прокуратуры, а уже после описываемого в настоящем очерке времени, стал судьёй. Олсон был хорошо осведомлён как о проводимом Данбаром расследовании, так и о том, что 20 августа движимое и недвижимое имущество Дэвида Мейерхофера уже подвергалось обыску. Правда, он был добровольным, но сие не отменяло факта его проведения. По этой причине обращение к прокурору с предложением оформить у судьи ордер на повторный обыск было чревато отказом. Американское правоприменение до 2001 года чрезвычайно негативно относилось к повторным задержаниеям, арестам и обыскам, проводимым на основании одних и тех же материалов. Считалось, что повторные действия правоохранительных органов могут являться формой преследования неугодных лиц. Проблема заключалась даже не в том, что обвиняемому в суде будет легче добиться снисходительного отношения, а в том, что сам же окружной прокурор скорее всего не захочет повторять неудачный опыт. Логика прокурора, выступающего против повторого обыска, обычно проста и разумна: поскольку один раз органы следствия уже ошиблись в своих подозрениях, где гарантия того, что этого не произойдёт вторично?
Тем не менее, специальный агент Данбар был намерен просить Олсона заняться оформлением ордера на повторный обыск имущества, принадлежащего Дэвиду Мейерхоферу. При этом специальный агент находился в весьма щекотливом положении - он не мог ссылаться на информацию, полученную агентурным путём [таковой информации для служащих из других ведомств как бы не существовало]. Кроме того, желательно было избегать упоминаний двусмысленного поведения Ронни Скиннера и тем более не следовало демонстрировать недоверие службе шерифа и полиции штата. Межведомственные дрязги на данном этапе грозили разрушить всю работу по разоблачению преступника!
Специальный агент доложил окружному прокурору о нынешнем состоянии расследования и, в частности, подробно остановился на событиях 19-20 и 24 сентября. Данбар особо подчеркнул, что голос Дэвида Мейерхофера однозначно опознаётся Мариеттой и Биллом Джагерами, которые готовы настаивать в суде на том, что именно этот человек звонил по их домашнему телефону. Вместе с тем, техническая служба ФБР исключает возможность однозначной идентификации голоса звонившего по тем магнитофонным записям, что получены в ходе расследования. На данном этапе Мейерхофер может быть обвинён по 4 пунктам, из которых 2 связаны с похищением и убийством Сьюзи Джагер, а другие 2 - с похищением и убийством Сандры Смоллеган. Однако нельзя исключать того, что похищена ещё одна девочка или девушка - та, чей голос слышен во время телефонного разговора в ночь на 24 сентября между "мистером Тревисом" и Мариеттой Джагер. В интересах расследования желательно в кратчайшие сроки провести арест Дэвида Мейерхофера и обыск принадлежащего ему имущества. Главные цели обыска - обаружение трубки телефонного монтажника, которой пользовался подозреваемый при совершении звонков, и выяснение судьбы похищенной девочки или девушки [если таковая действительно существует].
Благоприятному исходу беседы с Олсоном неожиданно помогло обстоятельство, которое специальный агент ранее вообще не принимал во внимание. Олсон в начале своей карьеры служил в Корпусе морской пехоты сначала следователем, а затем прокурорм. Жизненный опыт привил окружному прокурору стойкую ненависть ко всякого рода тыловым крысам, позорящим Вооруженные силы, к тем, кто вдали от боевых будней и тягот воинской службы занимается торговлей наркотиками, хищениями оружия, допускает грубые нарушения воинской дисциплины - в общем, ко всему тому человеческому мусору, для кого честь мундира - пустой звук.
Томас Олсон. Узнав, что ФБР подозревает Дэвида Мейерхофера в удержании девочки или девушки в заложниках, окружной прокурор отложил все дела и без промедления взялся за оформление ордеров на арест и обыск имущества подозреваемого.
Узнав, что подозреваемый - Дэвид Мейерхофер - отслужил срочную службу в Корпусе морской пехоты, окружной прокурор необычайно возбудился. Он заявил, что такие люди позорят славную историю Корпуса и Закон должен их преследвоать при любой возможности. Олсон пообещал, что Данбар завтра к полудню получит необходимые документы и проведёт арест подозреваемого и обыск принадлежащего ему имущества. В общем, Пит Данбар беспокоился насчёт того, как пойдёт разговор с окружным прокурором, но неожиданно для него всё сложилось наилучшими образом.
О грандиозных планах на следующий день специальный агент ничего шерифу Андерсону не сказал - он обоснованно опасался утечки информации, считая, что в текущей обстановке фактор внезапности является главным козырем правоохранительных органов. Вечером Пит Данбар созвонился с кримианльными психологами из Квонтико и рассказал о состоянии дел. Фактически он поставил коллег перед тем фактом, что далее будет действовать по собственному разумению и фактически складывающимся обстоятельствам. Криминальные психологи предупредили Данбара - впрочем, уже не в первый раз! - что Мейерхофер очень опасен и способен демонстрировать спонтанные всплески гнева. При задержании он может оказать активное сопростивление и вовсе не для того, чтобы скрыться от правоохранительных органов, а с целью вызвать ответный огонь и покончить с собою таким вот опосредованным образом. И даже если арест пройдёт спокойно, вспышка ярости возможна в любое другое время, в том числеи во время допрсоа, а потому необходимо организовать самый внимательный и дотошный контроль поведения Мейерхофера - этот человек очень опасен как для себя, так и для окружающих.
Следующий день - 27 сентября - являлся местным праздником с говорящим названием "Картофельный фестиваль". Странности характера Дэвида Мейерхофера проявились в тот день очень зримо. В то время как жители Манхэттена и окрестных городков и ферм отдыхали и веселились, Дэвид занимался совсем другим делом. Вместе с 2-я алкоголиками он записался в бригаду уборщиков и собирал мусор в общественных местах. Согласитесь, это довольно необычный способ отдохнуть на городском празднике! Желание собирать бутылки и смывать с тротуара блевотину за 6$ можно было бы понять, если бы человек отчаянно нуждался в деньгах, но Дэвид явно подобной нужды не испытывал!
После того, как пьяная толпа немногим после 13 часов покинула главную улицу Манхэттена - Мэйн-стрит - и переместилась на местный стадион, где должен был пройти товарищеский матч по американскому футболу, Дэвид вместе со своими товарищами приступил к уборке улицы. За ним велось наружное наблюдение и Дэвид об этом, разумеется, знал. Он шёл по Мэйн-стрит с метлой и мусорным мешком, а рядом ехали 3 автомашины, в каждой из которых сидели по 2 человека в штатском - 1 машина двигалась чуть впереди, а 2 других - чуть позади Дэвида.
Арест подозреваемого был произведён в 13:30 - по иронии судьбы это произошло напротив витрины антикварного магазина, принадлежавшего Элеоноре, матери Дэвида. Она, правда, этого не увидела, так как магазина был закрыт, а сама Элеонора находилась в тот момент дома. Арест можно было произвести и раньше, поскольку окружной прокурор сдержал слово и оформил ордер к полудню, но Пит Данбар хотел, чтобы сия процедура была чётко синхронизирована с его - Пита Данбара - появлением в Манхэттене. Следует помнить, что специальный агент получал на руки ордер в Бозмене, а наручники на Мейерхофера предстояло надеть в Манхэттене [то есть на удалениии почти 30 км]. Если бы при аресте возникли проблемы, пришлось бы, скажем, стрелять на поражение, то было бы очень желательно, чтобы человек с ордером находился в непосредственной близости, а не за десятки километров.
Арест был произведён лишь по прибытии Данбара в Манхэттен. Специальный агент приехал во главе целой кавалькады автомашин, в которых находились две пары сотрудников ФБР и 6 полицейских из Бозмена - это было усиление, необходимое для скорейшего проведения обысков в нескольких местах.
Наручники на запястьях Дэвида Мейерхофера защёлкнул Дон Хьюгтон, упоминавшийся в этом очерке ранее детектив службы шерифа, работавший по этому делу с самых первых часов после похищения Сьюзи Джагер. Если арест и стал неожиданным для Дэвида, то тот свою растерянность ничем не выказал. Мейерхофер не проронил ни слова ни во время ареста, ни на всём пути в Бозмен.
По прибытии в административный центр Дэвид был помещён в окружную тюрьму, находившуюся в непосредственной близости от окружного суда. Оба здания соединялись подземным переходом длиной около 60 метров. К арестованному немедленно прибыл адвокат Дэйзингер, выразивший 2 принципиальных пожелания. Во-первых, Дэвид не должен надевать тюремную одежду до появления в суде перед дежурным судьёй. Тюремная одежда будет "стигматизировать" арестованного, а это недопустимо, поэтому Мейерхофер должен появиться в суде в своей повседневной рабочей одежде. Во-вторых, адвокат настаивал на том, что арестованного следует доставить в суд по подземному переходу, дабы не компрометировать конвоированием по улице. Там могут его увидеть знакомые, а ведь Дэвид Мейерхофер остаётся невиновным до того момента, пока его вину не признает суд!
Окружной прокурор не стал спорить с этими "хотелками" адвоката и согласился с обоими пунктами без поправок.
Судья должен был появитья в суде после 16 часов, а до того времени окружной прокурор успел собрать пресс-конференцию, на которой сообщил о проведенном аресте. В лаконичном заявлении упоминались имя и фамилия арестованного и сообщалось, что его разоблачение стало возможным после телефонных звонков семье Джагер. Текст заявления умышленно был составлен таким образом, чтобы невозможно было понять звонил ли Джагерам арестванный или же человек, давший на него "наводку".
Обыск принадлежавшего Дэвиду Мейерхоферу ангара не привёл к обнаружению тайников или предметов, которые можно было каким-то образом связать с криминальной активностью их владельца. Также безрезультатным оказался и обыск автомашины арестованного - но это следовало признать ожидаемым, поскольку незадолго до того "пикап" отдавался в ремонт и представлялось очевидным, что Дэвид перед тем как следует почистил автомашину.
А вот обыск квартиры над гаражом оказался куда продуктивнее!
В самом начале обыска, буквально на 10-й его минуте, в прикроватной тумбочке была найдена самодельная чёрная маска из искусственного шёлка или атласа. В маске были грубо прорезаны отверстия для глаз. Ткань была довольно интересной - из таких шьют женские блузки или пеньюары, во всяком случае в обычном мужском гардеробе вряд ли можно отыскать вещи, пошитые из подобного материала. Да и вряд ли законопослушный гражданин стал бы изготавливать и хранить подобные вещицы.
Через несколько минут на книжной полке, заставленной всевозможным слесарным и столярным инструментом, была найдена... трубка телефонного монтажника. Она была небрежно спрятана позади ручной дрели и большой маслёнки, в глаза почти не бросалась, но подобное место хранения сложно было назвать тайным.
Судя по всему, господин Мейерхофер даже не допускал мысли о возможном проведении обыска! Очень странная самонадеянность, что и говорить...
Но самые главные открытия были сделаны при осмотре холоднильника и морозильного ящика, стоявших на кухне. Их осмотром занинмался Дэнни Томпсон (Denny Thompson), детектив полиции Бозмена, приехавший в Манхэттен вместе с Данбаром.
Открыв холодильник, детектив первым делом обратил внимание на тарелку с большим куском мяса, похожим на говядину. Мясо заветрилось и давно потеряло свежесть, от него исходил отчётливый запах тухлятины. Хозяин как будто бы хотел приготовить отбивную, но его что-то отвлекло, он спрятал размороженную вырезку в холодильник, рассчитывая вернуться на кухню позже, да так и не вернулся. Вытащив тарелку из холодильника и поднеся её к окну, где было больше света, Томпсон засомневался, говядина ли это?
Он подозвал товарища - Кевина Прайса, большого любителя охоты - и спросил у него, на что это мясо похоже? Прайс предположил, что видит оленину... затем отверг эту догадку и решил, что перед ним лось... затем отверг и эту. Всякие там кролики, еноты и бобры очевидно не подходили ввиду недостатка размера. Прайс подозвал других охотников-любителей и над тарелкой разгорелся горячий спор о происхождении куска мяса.
Томпсон же вернулся к холодильнику и в его морозильной камере обнаружил большое количество [навскидку - более десятка] бумажных свёртков. На некоторых было написано "лосятина" ("moose"), на других "колбаса" ("sausage"), на третьих - "бургер с олениной" ("deer burger"), наконец, были свёртки с напонятной аббревиатурой "SMDS". Детектив уточнил, является ли арестованный охотником и ему ответили утвердительно. Это многое объясняло, на первый взгляд по крайней мере. Бумага, в которую было завёрнуто мясо, представляла собой специальную упаковку для мяса, популярную в Америке до повсеместного внедрения полиэтилена. Бумага эта была толстой, прочной на разрыв, хорошо впитывала кровь, ею охотно пользовались охотники для хранения и переноски своей добычи.
На всякий случай Томпсон осведомился у коллег-охотников, что может означать аббревиатура "SMDS"? Ему с ходу накидали несколько возможных вариантов расшифровки, что-то вроде "мясо лося и оленя для колбасы".
Детектив пока не стал трогать эти свёртки, намереваясь вернуться к ним позже, и продолжил осмотр. Данбар ориентировал участников обыска на поиск трубки телефонного монтажника, бирюзового колечка с пальца Сьюзи Джагер и каких-то частей расчлененных тел. Мясо в морозильнике выглядело до некоторой степени подозрительно, но его природу в любом случае должен был определять врач, а не детектив. Поэтому Томпсон открыл морозильную камеру, стоявшую подле холодильника. Там также находилось довольно много - навскидку поболее десятка - свёртков с мясом, сложенных у одного края камеры, но один бумажный пакет стоял на противоположной стороне.
Не долго думая, детектив взял этот пакет и надорвал край настолько, чтобы можно было увидеть его содержимое. Увидел он кисть человеческой руки, мизинец и безымянный палец были подогнуты, а остальные пальцы - выпрямлены и немного растопырены. Рука была аккуратно отрезана или отпилена, из-за обескровливания она выглядела неестественно бледной, как будто бы сделанной из свечного парафина. Рука, безуслоно, была женской - на это указывали её малый размер и ногти с ало-красным маникюром.
В первую секунду детектив подумал, что видит муляж отрезанной руки, изготовленный к "хеллоуину" каким-то очень креативным шутником, но моментально сориентировался... Какой к чертям собачьим может быть муляж, если владельца квартиры арестовали по подозрению в похищении девочки и девушки?!
Получив сообщение об обнаружении в квартире Мейерхофера кисти женской руки, в Манхэттен немедленно выехали окружной прокурор Олсон и шериф Андерсон. Также был приглашён адвокат Дэйзингер, его, правда, никто не предупредил насчёт того, что именно ему предстоит увидеть. Когда Дэйзингер поднялся в квартиру своего клиента, ему под нос сунули находку и... бедолага-адвокат не справился с собственным желудком! Под дружный хохот присутствовавших детективов Дэйзинегра стошнило. Повод для смеха был, конечно же, совсем невесёлый, но "законников" можно понять и простить - они понимали, что получили улику, которая гарантированно отправит Дэвида Мейерхофера в петлю.
В Монтане конце 1973 гогда был принят закон, каравший похищение с последующим убийством смертной казнью. По этой причине эпизод, связанный с похищением Сандры Смоллеган, не оставлял убийце надежды быть приговоренным к пожизненному заключению.
После личного осмотра страшной находки участники этой драмы - прокурор Олсон, шериф Андерсон, специальный агент Данбар и адвокат Дэйзингер отправились обратно в Бозмен. Им предстояло принять участие в заседании окружного суда, посвященном выбору меры пресечения арестованному Мейерхоферу.
Окружной прокурор сдержал данное адвокату слово и арестант был доставлен в суд по подземному переходу. Между тем, у здания суда уже собралась внушительная толпа - человек в 250-300 - привлеченная в Бозмен сообщениями местных радиостанций о предстоящем заседании. Заявление Тома Олсона о разоблачении похитителя Сьюзи Джагер и Сандры Смоллеган уже стало местной сенсацией. В Монтане таких сенсаций бывает немного и потому интерес местных жителей был понятен.
Окружной шериф Андерсон решил воспользоваться ситуацией для оказания психологического давления на арестованного. Он обратился к прокурору Олсону с предложением пройти обратно в тюрьму с Мейерхофером не по подземному переходу, а по поверхности, дабы собравшиеся у тюрьмы увидели убийцу, а убийца в свою очередь увидел этих людей. Окружному прокурору идея понравилась, в самом деле, пусть преступник посмотрит в глаза простых жителей округа Галлатин! Кто-то из них был другом убийцы, кто-то соседом, кто-то хорошо знал его отца, кто-то вообще не имел понятия о семье Мейерхоферов, но всем им следовало посмотреть на это исчадие ада! Адвокат пытался протестовать, указывая на возможность беспорядков и обусловленный этим риск для безопасности подзащитного, но шериф заверил, что Мейрехофер пройдёт лишь несколько десятков местров по улице под конвоем 15 вооруженных мужчин и ничего ужасного с ним на этой дистанции не случится.
Заседание суда, начавшееся с некоторой задержкой, оказалось предельно коротким. Окружной прокурор перед заседанием довёл до сведения судьи Уилльяма Лессли (W. W. Lessley) информацию об обнаружении в холодильнике арестованного человеческой руки, и эта новость моментально настроила вершителя судеб на деловой лад. Удостоверившись в том, что в зале присутствует именно Дэвид Мейерхофер, судья постановил, что вопрос об освобождении под залог не может обсуждаться ввиду "исключительной тяжести обвинения". Адвокат Дэйзингер не проронил ни слова - его никто ни о чём не спросил, а сам он ничего говорить не стал.
Здание суда округа Галлатин в городе Бозмен. Именно в нём 27 сентября 1974 года судья Лессли постановил, что Дэид Мейерхофер не может быть освобождён под залог и останется дожидаться рассмотрения дела по существу в окружной тюрьме.
По состоянию адвоката было видно, что он пребывает не в своей тарелке. Кисть руки с накрашенными ногтями, найденная в морозильном ящике подзащитного, по-видимому, потрясла его исключительно сильно, он не мог прийти в себя на протяжнении многих часов.
Дэвид Мейерхофер также оставался безмолвен. Когда он увидел, что его повели не к подземному переходу, а к выходу на улицу, на его лице не шевельнулся ни один мускул. Он шёл от суда к зданию тюрьмы сквозь плотную и недружественную толпу в полном молчании. Помощники шерифа с помповыми ружьями в руках двигались впереди, прокладывая дорогу, и прикрывали спину от нападения сзади. Но следовало признать честно, что преступник, плотно зажатый с боков шерифом Андерсоном и детективом Хьюгтоном, не имел возможности уклониться от пули, если бы какой-нибудь смельчак из толпы надумал взять правосудие в свои руки.
|
