На главную.
СЕРИЙНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Серийные убийцы.

"Социализм не порождает преступности...".
( серийная преступность в СССР: попытка историко-криминалистического анализа )
( интернет-версия* )

©А.И.Ракитин,2008-09 гг.
©"Загадочные преступления прошлого",2008-09 гг.

Страницы :     (1)     (2)     (3)     (4)     (5)     (6)     (7)     (8)     (9)     (10)

стр. 2


     Тем не менее, эффективность работы наших правоохранителей именно на ниве борьбы с сексуальной преступностью оказалась весьма невысока. Почему?


     Проблемы антисоциального поведения, связанного с психическими патологиями, привлекли пристальное внимание специалистов ещё в 19-м столетии. Тогда же появились курсы судебной психопатологии, которые читались в российских университетах будущим юристам. При Советской власти в разных городах РСФСР стали появляться клиники по изучению преступности и преступника, которые в 1925 г. объединились в Московский Государственный институт по изучению преступности и преступника ( клиники в других городах стали его филиалами ). Институт проводил анализ статистических данных, предоставляемых ОГПУ, НКЮ, НКВД, изучал клинические портреты преступников, разрабатывал методики их обследования и т.п. В 1922 г. открылся Кабинет криминальной антропологии и судебно-психиатрической экспертизы, на периферии появились его отделения.
     В то время отечественная криминология стояла на передовых позициях. Признавался факт многоаспектного влияния на формирование девиантного поведения человека : 1) природных факторов; 2) индивидуальных особенностей личности, врождённых и привитых; 3) социальных факторов. В этом смысле развитие криминологии шло в русле углубления наработок дореволюционной школы.
     К концу 20-х годов на основе изучения материалов реальных уголовных дел и обобщения накопленной статистики отечественные криминалисты и психиатры фактически создали психологические портреты некоторых типов преступников : детоубийц ( М.Н. Гернет), поджигателей и пироманьяков (Т.Е. Сегалов), насильников (Н.П. Бруханский) и пр.
     Однако с начала 30-х годов 20-го столетия идеологический пресс ВКП(б) стал явственно деформировать отечественную науку. Надо понимать, что уголовник не был для советской власти "классово чуждым элементом" - это был просто "оступившийся" человек, которого можно "исправить". Следует помнить, что многие высокопоставленные партийные функционеры имели богатый криминальный опыт и являлись людьми, мягко говоря, психически нездоровыми. Тезис об "исправлении трудом" был чрезвычайно популярным коммунистическим догматом, принципиальной идеологической установкой правящей партии. Соответственно все рассуждения криминальных психологов о врождённой предрасположенности некоторых людей к совершению преступлений, о дурном влиянии наследственных факторов и дегенерации вступали в противоречие с идеологическими догматами коммунистического учения. Оно - это учение - внушало, что есть классы "передовые", а есть - "реакционные", роль личности в истории ничтожна и значение имеет лишь экономические условия существования общества. А посему, преступность в СССР - это всего лишь "родимое пятно капитализма", ибо "социализм не порождает преступности". Последний перл, рождённый титаном мысли от "советской юридической науки" тов. Вышинским, сделался чрезвычайно популярным и одно время цитировался едва ли не в каждом обвинительном заключении, направляемом прокуратурой в суд (вообще, склонность ответственных совпартработников к цитированию руководящих директив рождает аналогию с шаманизмом, заклинательством демонов, посредством вербальных форм, имеющих, якобы, особую мистическую силу).
     В силу этих идеологических установок исследования девиантного поведения, проводимые отечественными криминальными психологами и психиатрами, были объявлены "неолоброзианством". Фамилия самого Ломброзо сделалась нарицательной и использовалась как символ "реакционного буржуазного учения". Причём суть этого учения пропагандистами от ВКП(б) передавалась предельно вульгарно, этому замечательному учёному критики от "передовой советской науки" стали приписывать то, чего он никогда даже и не утверждал. Труды же его в Совестком Союзе не переиздавались за ненадобностью, а книги, изданные в досоветское время были похоронены на многие десятилетия в "спецхранах". Последователей Ломброзо коммунистические доктринёры обвиняли в "попытках биологизации социальных процессов", а отечественных учёных, пытавшихся противиться подобным идеологическим догмам и штампам, объявляли "псевдомарксистами". Результат гонений на отечественную криминологию ( и смежные науки ) оказался плачевен - некоторые учёные были расстреляны ( А.Эстрин, Г.Волков ), другие лишились возможности заниматься исследованиями ( А.Пионтковский, А. Шляпочников и др.).
     Изучение девиантного поведения в нашей стране на многие десятилетия застыло на "точке замерзания". Тема эта стала очень опасна. Именно поэтому в тех случаях, когда отечественным сыскарям доводилось сталкиваться с запутанными многоэпизодными преступлениями с неочевидным мотивом, они вставали в тупик. В таких случаях разоблачённого преступника нередко объявляли сумасшедшим ( что устраивало всех, ибо поведение сумасшедшего не поддаётся объяснению и вообще в нём не нуждается ). Также частенько неочевидный мотив подменялся "очевидным", как правило, корыстным. Такое объяснение также было очень удобно, поскольку не выходило за рамки традиционных представлений. Однако главная проблема заключалась в том, что подавляющее большинство преступлений с неочевидным мотивом вообще не могли быть толком расследованы - отдельные эпизоды одного "сериала" рассматривались как не связанные друг с другом преступные деяния. И если преступников всё же иногда ловили, то происходило это не благодаря, а вопреки правилу.
     Прекрасной иллюстрацией того, как советская власть уклонялась от неприятных для себя открытий, является история изучения социальных корней проституции в СССР. Подобные исследования помимо чисто академического интереса представляли бы и немалую прикладную ценность. Однако за три десятилетия ( с 1955 г. по 1985 г.) были проведены всего два (!) весьма ограниченных по масштабу эмпирических исследования этого явления. Их результаты, крайне неприятные для власти, были опубликованы под грифом "для служебного пользования" и оказались доступны лишь очень узкому кругу лиц. Практической ценности эти научные работы не имели, точнее говоря, они просто оказались невостребованы.
    

рис. 2: Правоохранительные органы СССР никогда не финансировались по остаточному принципу. Во все времена и при всех властителях их материально-техническое снабжение оставались вполне на уровне требований момента. На фотографии слева : кинологическое подразделение ГУВД при Ленгороблисполкомах во время строевого смотра в 1963 г. Фотографии в центре и справа: кадры из учебно-методического фильма, посвящённого работе криминалиста на месте преступления (нач. 70-х гг.).



     Когда в 90-е годы прошлого века Россию накрыл вал проституции и сопутствующих ей пороков ( растление малолетних, создание борделей-притонов, торговля секс-рабами, распространение порнографии и пр.) противники курса реформ возопили о том, что в возникшей ситуации виноваты демократические реформы. Нельзя не удивиться этому лукавству, ведь лицемерия в нём даже больше чем глупости. На самом деле проституция (и притом весьма массовая ) была в СССР всегда и имела она формы весьма разнообразные : существовали "жрицы любви" при вокзалах, ресторанах, на крупных автотрассах, на курортах ( внимательный читатель в этом ряду назовёт ещё и валютную проституцию, но мы её не упоминаем, ибо эта сфера деятельности отнюдь не складывалась стихийно, а тщательно культивировалась курировавшими её структурами КГБ и ОБХСС ).
     Впрочем, вернёмся к заявленной теме настоящего очерка и поговорим сначала о массовых убийствах, имевших место в СССР.


    

Массовые убийства.


     Массовый убийства хотя и не являются серийными, всё же имеют общую с ними природу. Она состоит в том, что преступник, предпринимая попытку убийства, делает это с единственной целью - снять накопившуюся фрустрацию ( или как говорят психологи "компенсироваться" ). Под "фрустрацией" криминальная психология понимает состояние острого внутреннего конфликта, из которого не существует приемлемого выхода ( либо будущему убийце кажется, что такого выхода не существует - это в контексте настоящего очерка неважно ). Многие люди в разные моменты жизни переживают фрустрацию - боксёр, перенёсший тяжёлый нокаут, невинно осуждённый, брошеный супруг и т.п. - но абсолютное большинство из них оказывается в состоянии придать своей психологической компенсации разумные формы. Или по крайней мере, объяснимые. Когда военнослужащий, окружённый противником, подрывает себя гранатой, он действует в состоянии фрустрации, и действия его логичны и понятны. То же самое можно сказать и о смертельно больном человеке, принимающим решение покончить жизнь самоубийством...
     Однако у некоторого количества людей ( очень незначительного ) компенсация фрустрации принимает формы крайней, дикой, необузданной агрессии, направленной не на себя, а на окружающих. Подобная агрессия кажется посторонним людям немотивированной, лишённой всякого здравого объяснения и оправдания. Именно поэтому преступления, совершаемые такими людьми, получили хотя и очень общее, но вместе с тем точное название - "преступления с неочевидным мотивом".
     Именно таковыми и являются серийные и массовые убийства.
     Разберёмся с определениями - это важно для понимания дальнейшего.
     Под "массовым убийством" современная криминалистика понимает убийство в одном криминальном эпизоде 4-х и более человек, при этом территориально все жертвы группируются в одном месте. Очень часто массовые убийства оказываются семейными, во время которого один из членов семьи убивает своих родственников. Разновидностью массового убийства является "цепное", которое характеризуется большей продолжительностью, растянутостью во времени. Территориально жертвы "цепного убийства" находятся в разных местах, удалённость их друг от друга определяется мобильностью убийцы; понятно, что если преступник разъезжает на автомобиле, то и жертвы его могут находиться на значительном удалении друг от друга.
     И массовые, и цепные убийства принципиально отличаются от серийных тем, что между их криминальными эпизодами отсутствует фаза эмоционального остывания преступника. Другими словами, он всё время находится в возбуждённом состоянии; эта фаза активности может растягиваться порой на много часов. Серийный же убийца между криминальными эпизодами переживает фазу "эмоционального остывания", успокоения, он чувствует, что посредством убийства снял накопленную фрустрацию. Возникшее умиротворение может тянуться многие недели и месяцы, известны примеры, когда паузы между последовательными эпизодами одной "серии" превышали год ( хотя столь длительные перерывы, всё же, нетипичны ).
     Отечественные литераторы, пишущие на тему истории сыска и криминалистики с удовольствием смакуют широко известные случаи массовых убийств в США. Что есть, то есть - американцы действительно дали миру множество классических образчиков такого рода преступлений. Только объяснять этот феномен одним лишь распространением в Штатах огнестрельного оружия да царящим там "культом насилия" - значит сильно упрощать его объяснение и подменять серьёзный анализ примитивной пропагандой.
     В отечественной криминальной истории тоже были кровавые истории такого рода.
     М а с с о в ы й   у б и й ц а    А л е к с а н д р    Л а б у т к и н    ( период активности : 1933-35 гг.) совершал преступления в районе Ржевка-Пороховые, в лесном массиве восточнее Петрограда. Район этот одной стороной примыкал в Ржевскому артиллерийскому полигону, а другой - упирался в барачный посёлок при Пороховых заводах, построенных на излучине Невы ещё Петром Первым ( ныне эта местность уже вошла в городскую черту Санкт-Петербурга ). Эти географические подробности имеют значение, поскольку они определённым образом повлияли на ход расследования этого дела.
     "Сериал" этот, если верить официальной версии событий, начался 30 августа 1933 г. - в этот день в лесу за Пороховыми заводами были найдены 4 трупа ( 2 мужчин и 2 женщины ) и тяжелораненая женщина. Последняя через несколько дней скончалась в больнице, так и не дав следователям никаких показаний. Все пятеро погибших находились неподалёку от тропинки на сравнительно небольшом участке леса, протянувшемся на полкилометра. Внимательный осмотр местности привёл следователей и криминалистов к твёрдому заключению, что убийца действовал в одиночку. Для умерщвления жертв он воспользовался пистолетом, видимо, револьвером, поскольку стреляных гильз обнаружить не удалось. Стрельба велась с близкого расстояния и в упор.
     Самое большое открытие заключалось в том, что все выпущенные пули оказались... самодельными. Это были шарики от шарикоподшипника, обтюрированные в размер канала ствола. Данное открытие означало, что и патроны убийца снаряжал сам ( либо приобретал их у подпольного мастера-кустаря ). В любом случае, эта особенность была легко узнаваема.
     Все жертвы были ограблены, но ограбление выглядело каким-то ненатуральным ( например, убийца обыскал трупы супругов Костроминых, но почему-то не забрал их паспорта ). Пожива преступника была явно очень и очень скромной - мелочь на дорогу, лукошки с грибами - в общем, за такую мелочёвку обычно не убивают.
     Были предприняты очень энергичные меры по розыску жестокого убийцы. Расследование велось по нескольким направлениям. Особенно перспективной казалась версия, что убийца на самом деле хотел расправиться лишь с одной из пяти жертв, все остальные исполнили роли "ложных целей" и были убиты лишь для того, чтобы замаскировать главный объект посягательства. Эту гипотезу косвенно вроде бы подтверждало то, что преступник более трёх месяцев никак себя не проявлял. Можно было подумать, что он выполнил свою миссию и более не возьмётся за оружие.
     Однако 2 декабря 1933 г. таинственный убийца застрелил ещё 2 человек в том же самом лесу за Пороховыми заводами. Его пожива состояла из одной пары валенок, небольшой кошёлки с продуктами ( рыба, крупа, мука ) и 85 руб. наличными. Чтобы дать представление о величине денежной суммы можно сказать, что зарплата питерского рабочего 4-го разряда тогда колебалась в районе 120 руб. в месяц, а пара кожаных ботинок стоила 220-250 руб. Преступник снова пустил в ход оружие с самодельными патронами, гильз от которых не оставил.
     После этого преступления убийца снова надолго пропал - почти на четыре с половиной месяца. Но 11 апреля 1934 г. его жертвой стал пожилой слесарь, мастер по замкам, проходивший через лес в сторону рабочего посёлка при Пороховых заводах. Оружием убийства вновь оказался пистолет с кустарно изготовленными патронами. Добычей убийцы на этот раз стал чемоданчик со слесарным инструментом и запчастями к замкам, а также 150 руб. наличными. Преступник не побрезговал вынуть изо рта погибшего три золотых коронки...


     Этот эпизод привёл следствие к пониманию того, что убийца неслучайно демонстрирует свою активность именно в районе Ржевки-Пороховых. Он явно был привязан к этому месту, возможно, жил в рабочем посёлке при Пороховых заводах или периодически проведывал здесь кого-то. С весны 1934 г. началась растянувшаяся на многие месяцы проверка всех лиц, проживающих в этом районе.
     Убийца не демонстрировал активности более чем полгода. Можно было подумать, что он узнал об интересе уголовного розыска к рабочему посёлку и либо съехал, либо "затихарился" до поры. Взятая им пауза тянулась вплоть до 13 ноября 1934 г., когда преступник застрелил пожилого птицелова, осматривавшего силки. Убийца забрал с собою клетку с пойманными птицами.
     Со второй половины ноября оперработники уголовного розыска и приданные им для усиления сотрудники других служб и подразделений приступили к скрытому патрулированию лесной зоны в районе Ржевка-Пороховые. Приходилось ловить убийцу "на живца" - ничего другого уже не оставалось, никаких реальных выходов на преступника следствие даже спустя более года с момента начала не имело.
     11 января 1935 г. обнаглевший убийца совершил ещё одно групповой убийство, которое мы бы сейчас классифицировали как "цепное". С интервалом в 2 часа он застрелил две семейные пары. Расстояние от мест новых преступлений до того района, где было совершено убийство 13 ноября 1934 г. не превышало 1 км.
     Через месяц - 17 февраля 1935 г. - пистолет, стреляющий самодельными патронами, вновь заговорил всё в том же лесу на Пороховых. Теперь жертвой убийцы стал одинокий пожилой рабочий.
     Надо сказать, что нападения в зимнюю пору - в ноябре, январе и феврале - дали следствию определённую информацию об убийце. Стало ясно, что тот устраивает засады, ожидая подхода жертвы за деревьями, кроме того, сыскари не без удивления обнаружили, что у престпника появился сообщник, точнее сообщница. На месте одного из преступлений чётко прослеживались женские следы, которые взаимно пересекались и накладывались на следы убийцы. Это означало, что и преступник, и неизвестная женщина появились тут одновременно и передвигались согласованно.
     К этому моменту следствию уже стало известна фамилия слесаря, работавшего в системе потребкооперации, который вызывал определённые подозрения своими криминальными связями и поведением. Но следствие ещё не знало, что этот человек изготовил для убийцы патроны и выполнил некоторые другие заказы ( в частности, никелировал его револьвер ). Правоохранительные органы, уже близко подошедшие к убийце, продолжали, тем не менее, бродить впотьмах и это неведие могло продлиться ещё долго.
     Однако, разоблачению убийцы помог случай. Точнее явный "прокол" самого преступника.
     Тёплым солнечным днём 18 марта 1935 г. он напал на влюблённую пару, бродившую по лесу, застрелил мужчину и снял золотые украшения с женщины. А после этого... попросил её записать домашний адресочек и назначил ей свидение. Примечательно, что женщина, явившаяся с прогулки, на которой убили её возлюбленного, не пошла в милицию, а отправилась с рассказами о случившемся к подруге. Лишь окольными путями, по агентурной "наводке", сотрудники уголовного розыска узнали через несколько дней о дамочке, ведущей с подругами разговоры об убийстве любовника на её глазах ( труп мужчины, застреленного 18 марта был к тому моменту уже найден, так что связать воедино подозрительные рассказы и реальное происшествие труда не составило ).
     В общем, женщину оперработники отыскали и допросили. Она с исчерпывающей точностью сообщила словесный портрет убийцы и назвала главную его примету - нападавший был лишён правой руки.
     К тому моменту следователи уже знали однорукого жителя рабочего посёлка при Пороховых заводах - это был 30-летний сантехник Александр Лабуткин. Он начинал трудовую биографию отстрельщиком стрелкового оружия на военном заводе, где прекрасно выучился стрельбе с обеих рук, однако из-за производственной травмы стал инвалидом ( ему оторвало кисть правой руки ). Ему назначили пенсию, но он продолжал работать ( была в советское время такая категория рабочих - "легкотрудники" - в которую входили всякого рода инвалиды, подростки, лица с профзаболеваниями и пр. ). Жил Лабуткин в отдельном домике с приусадебным хозяйством вместе с женою и свекровью.
     Женщина, ограбленная 18 марта 1935 г., опознала в нём нападавшего. Обыск по месту жительства привёл к обнаружению револьвера с самодельными патронами и многих вещей, похищенных у жертв нападений в 1933-35 гг. Кстати, тот факт, что убийца не распродавал награбленные вещи, недвусмысленно указывает на отсутствие в его действиях корыстной подоплёки.
     Лабуткин и его сообщники ( жена, свекровь, а также слесарь-изготовитель патронов и ещё один мужчина, знавший о совершаемых преступлениях, но не донёсший органам охраны правопорядка ) летом 1935 г. были преданы суду Особого совещания ( время-то было суровое, после убийства Кирова !).
     Этого преступника можно без всяких натяжек назвать классическим серийным убийцей. Очень жаль, что с Лабуткиным не поработали обстоятельно специалисты по криминальной психологии и судебной психиатрии - они бы, думается, сумели дать весьма полную характеристику его личности. Но Советскую власть, как было указано выше, к середине 30-х гг. уже перестали интересовать исследования девиантного поведения - власть знала, что "социализм не порождает преступности". И точка !
     Между тем, ряд косвенных наблюдений позволяет уверенно отнести Александра Лабуткина к категории выраженных социопатов ( т.е. асоциальных личностей без очевидных психических расстройств, демонстрирующих аномалии характера и девиации поведения. Подробнее о социопатах можно прочесть здесь и здесь ). Он умел замечательно использовать пороки системы к собственной выгоде. Достаточно сказать, что как установило следствие, кисти правой руки он лишился вовсе не из-за несчастного случая на производстве, а при подрыве ворованной толовой шашки в собственном огороде ( хотел выкорчевать пень ). Тем не менее, его не только не привлекли к уголовной ответственности за кражу с завода взрывчатого вещества, но даже оформили документы для признания его ранения "производственной травмой" и на их основании назначили пенсию. Ряд обстоятельств позволяет предположить, что Лабуткин был клептоманом и возможно, имел ещё какие-то психические отклонения ( напрашивается предположение о пиромании, поскольку убийца любил жечь и взрывать, а также планировал поджёг дома лесника и убийство семьи последнего ).
     В его действиях прослеживалась чёткая территориальная локализация, привязка к определённому времени суток, верность однажды выбранному оружию и манере поведения во время совершения преступления. Это указывает на формализованность мышления, его шаблонность. Вообще же, Лабуткин чётко попадает в категорию организованных несоциальных серийных убийц ( об этой классификации можно прочесть здесь, здесь и здесь ).Крайняя и немотивированная жестокость выдаёт в нём садиста. С точки зрения криминальной психологии большой интерес представлял бы рассказ жены Лабуткина о специфике их сексуальных отношений, поскольку садизм убийцы имел, скорее всего, сексуальную природу. Но никто жену не расспрашивал о таких деталях. Следствие вообще, с точки зрения современных представлений, оказалось весьма неполно. На основании некоторых обстоятельств и следов с самого начало м.б. предположить наличие у преступника узнаваемого физического дефекта ( он для чего-то ссыпал грибы в самое большое лукошко, хотя логичнее было бы забрать с собою оба; безмотивно открывал стрельбу в самом начале нападения; всегда убивал всех свидетелей ). Весьма подозрительны многомесячные перерывы между отдельными эпизодами "сериала" Лабуткина - обычно серийные преступники действуют интенсивнее. Вполне возможно, что Лабуткин совершал преступления в других районах Ленинграда или области, не прибегая к помощи пистолета, следствие этот вопрос так и не прояснило однозначно. Не особенно заморачивались следователи и с мотивом действий убийцы - его объявили грабителем, руководствуясь тем формальным признаком, что он забирал у своих жертв некоторые личные вещи и деньги. Однако жажда поживы если и влекла его, то явно была отнюдь не главенствующим мотивом поступков. Лабуткины по меркам того времени жили весьма зажиточно - держали свинью, птицу, имели кожаную обувь, приличные шевиотовые костюмы, в их доме стоял дорогой радиоприёмник ( эта была вообще роскошь !). Они вовсе не жили грабежом и не рассматривали его, как источник дохода.
     Лабуткин - это безусловно, классический образчик убийцы с неочевидным мотивом. Но правоохранительные органы того времени не заинтересовались тем, что толкало его на совершение убийств. Можно сказать, что один из первых звоночков грозной напасти будущего никем тогда не был услышан.
     М а с с о в о е    у б и й с т в о    в    Ч е л я б и н с к е ("резня 13 апреля 1973 г."). Другим примером массового убийства является нападение 15-летнего хулигана Владимира С. вечером 13 апреля 1973 г. в Челябинске. Ввиду несовершеннолетия этого "героя" его настоящая фамилия никогда не была оглашена ( Советская власть, декларируя соблюдение норм соц.законности ревностно следила за тем, чтобы народ не узнавал своих подонков. По этой причине, а также с целью оберегания "общественной морали и нравственности" от возможного травмирования, многие уголовные процессы по отвратительнейшим преступлениям с участием несовершеннолетних обвиняемых проводились в закрытом режиме. Кстати, если уж зашёл разговор о соответствии имён и фамилий : любители сериалов типа "Криминальная Россия", "Документальный детектив" и т.п. должны иметь ввиду, что там зачастую называют преступников не их настоящими фамилиями, а псевдонимами. Делается это в тех случаях, когда передача или фильм готовились к выпуску в эфир до оглашения приговора ).
     Владимир в свои 15 лет уже был алкоголиком со стажем : пить пиво он начал в 7-летнем возрасте, а курить даже раньше. Накануне преступления будущий убийца отпразновал День космонавтики, а с утра 13 апреля принялся "разминаться" перед принципиальным матчем сборных СССР и ЧССР по хоккею. "Разминка" свелась к 9 поллитровым кружкам пива в местной "пивнухе". Затем последовали 4 бутылки "бормотухи" по 0,75 л. Выжрав всё это алкоголическое богатство в одно рыло, Владимир С. ощутил зуд активности. Вечером 13 апреля, пренебрегая долгожданным хоккейным матчем, он вырулил на улицу.

     На спортивной площадке он познакомился с одиноко сидевшей женщиной. Подвыпившая дама была настроена вполне дружелюбно и, по-видимому, сама искала общения. Во всяком случае, впоследствии Владимир С. так и не сумел объяснить, чем именно она вызвала его гнев. Однако же, поговорив с нею некоторое время, он неожиданно испытал прилив ярости и ударил женщину 4 раза ножом в спину. Владимир подумал, что убил свою новую знакомую, по крайней мере, он признавал после ареста, что хотел этого, но женщина в конечном итоге была спасена врачами.
     Удовлетворённый расправой, Владимир С. двинулся по родному околотку далее. Ему навстречу попался знакомый 13-летний мальчик, к которому Владимир С. испытывал неприязненные чувства. Он задумал расправиться и с ним. Угрожая ножом, преступник заставил мальчика пойти вместе с ним к спортивной площадке. Вернувшись туда, Владимир с удивлением обнаружил, что женщина, раненая им несколько минут назад исчезла. Мысль об исчезновении "трупа" ( он-то думал, что убил жертву !) до такой степени поразила Владимира, что преступник позабыл о намерении зарезать мальчика. Он принялся обходить площадку, желая найти тело женщины, но вместо неё увидел чуть поодаль трёх мужчин. Троица, распившая перед тем пять бутылок дешёвого портвейна, спала на лавочке, перенесённой в заросли кустов. Хотя листвы ещё не было, кусты хорошо скрывали спящих от посторонних взглядов.
     Соблазнившись беззащитностью спящих и уединённостью места, Владимир С. приказал своему заложнику обыскать мужчин. Во время этого занятия один из спавших проснулся : разгневанный этим, Владимир С. ударил мужчину ножом, а увидев, что тот не умер, схватил обрезок газовой трубы, валявшийся подле, и принялся им избивать жертву. Если бы остальные двое мужчин проснулись в это время, то скорее всего, им бы удалось скрутить распоясавшегося сопляка, но на свою беду, компания слишком крепко выпила. Поэтому Владимир С. без помех забил проснувшегося насмерть, после чего перерезал горло двум его собутыльникам. Неудовлетворённый совершённым, он ещё некоторое время бил трупы обрезком трубы. Наконец, устав от непосильного напряжения, Владимир С. приказал своему невольному 13-летнему заложнику обыскать тела. Забрав себе найденный деньги и ценные вещи, Владимир С. неожиданно отпустил своего спутника и отправился к друзьям досматривать телевизионную трансляцию хоккейного матча. Арестовали Владимира С. на следующий день. Его подвергли психиатрической экспертизе и признали вменяемым ; единственным отклонением убийцы врачи признали алкогольную зависимость. В конечном итоге Владимира С. осудили на 10 лет. Определяющим фактором, лимитировавшим наказание, явилось несовершеннолетие убийцы.
    
( на предыдущую страницу )                                                 ( на следующую страницу )


eXTReMe Tracker