| |
|
Серийные убийцы. Загадки без ответов.
Каламандреи обложили со всех сторон. Его телефон прослушивался, подслушивающая аппаратура была смонтирована во всех автомашинах, которыми пользовался фармацевт, вся бухгалтерская отчётность его фирмы была подвергнута строжайшему аудиту. ГИДЕС искала любой повод, который можно было использовать как зацепку для полномасштабных репрессивных санкций, прежде всего, ареста. Попутно, видимо, началась "обработка" в нужном направлении сидевших за решёткой Ванни и Лотти - им предстояло дать показания против Каламандреи. Дело, судя по всему, у ГИДЕС не "клеилось" - первый обыск на вилле подозреваемого, ничего интересного не дал, через год пришлось обыск повторить. Результат оказался не особенно впечатляющим - порнография, литература по эзотерике (к сожалению, без расшифровки того, какие именно книги были отнесены к таковой). В общем, найденное на вилле никак не тянуло на "набор убийцы". К делу подключилась "милашка" Гирибелли, та самая проститутка из Сан-Касиано, что была осведомлена о половой жизни всех людей, о которых её спрашивали. К тому моменту она была последней из важнейших свидетелей по "делу Монстра", остававшихся в живых - имбецил Пуччи и сутенёр Галли ушли в мир иной, унося с собою тайну истинности своих показаний. Гирибелли, разумеется, пришла на выручку Джуттари, охотно рассказав про оргии на вилле Каламандреи, украсив своё повествование всевозможными и невозможными деталями. Но даже такая компрометация ни в чём не уличала фармацевта. В конце-концов, процесс получения нужной информации было решено некоторым образом простимулировать. Для этого по ордеру прокурора Флоренции Канессы был произведён арест Каламандреи, в надежде, что за решёткой последний будет вынужден "развязать язык". Параллельно ГИДЕС стала готовить атаку и на Марио Специ, хотя последний узнал об этом далеко не сразу. Уже с начала 2004 г. проводилось скрытое подслушивание телефонных переговоров журналиста, оперативная техника была размещена как в его автомобиле, так и на рабочем месте. 18 ноября 2004 г. дом Специ подвергся полицейскому обыску, разумеется, без какого-либо явного результата. Сам Специ расценил это вторжение как плохо замаскированную попытку психологического давления - ему надлежало прекратить освещать в своих репортажах расследование, проводимое Джуттари и ГИДЕС. Следует отметить, что рамках, проводимого ГИДЕС расследования, это была уже далеко не первая попытка полиции заткнуть рот журналистам. Ещё в начале 2004 г. прокурор Миньини добился проведения "оперативных мероприятий" в отношении римских журналистов Фиоренцы Сарзанини (Fiorenza Sarzanini) и Массимо Мартинелли (Massimo Martinelli). Первый работал в широко известной "Коррьере делла сера" ("Corriere della Sera"), второй - "Иль мессаджеро" ("Il Messaggero"). Журналисты совместно готовили обзорный материал по "делу Нардуччи" и предполагалось, что их работа будет выдержана в довольно-таки критичных тонах, чего полиция, разумеется, не желала допустить. 4 февраля 2004 г. по официальному требованию прокуратуры Перуджи римская полиция провела одновременное задержание обоих журналистов и обыск принадлежащего им имущества. Ретивые правоохранители изъяли ноутбук Мартинелли и скопировали жёсткий диск компьютера, установленного на его рабочем месте в редакции. Информация из компьютера Сарзанини также была скопирована, хотя никаких конфискаций не проводилось. В ходе допросов полицейские пытались выяснить источники информирования журналистов, но последние отвечать на подобные вопросы отказались, ссылаясь на "Европейскую конвенцию по правам человека", которая защищает работу журналистов по независимому информированию общественности. История с обысками и задержаниями Сарзанини и Мартинелли попала в новостные блоки всех информационных ТВ-передач и газет Евросоюза, наделав немалый переполох. Так что обыск дома Марио Специ, его рабочего места и принадлежавшей ему автомашины были далеко не первой выходкой итальянских правоохранителей такого рода. Одновременно с подготовкой суда над Каламандреи, своим ходом развивались события вокруг семьи Нардуччи в Перудже. Там "силовым приводом" расследования выступал прокурор Миньини, всё ещё продолжавший поддерживать самые тёплые отношения с Габриэллой Карлиццы. Энергии прокурора можно было позавидовать - он методично допросил огромный круг знакомых, малознакомых и совсем незнакомых Нардуччи людей, очевидно, намереваясь вычленить "ядро секты". В конце-концов, обвиняемыми сделались Уго Нардуччи, его многолетний друг и семейный адвокат Альфредо Бризиоли, комиссар полиции Перуджи Луиджи Де Фео, полковник вооружённых сил Франческо Ди Каро, а также уже упоминавшийся выше начальник полиции Перуджи в 1985 г. Франческо Трио. Также в круг подозреваемых попадали оба профессора медицины, присутствовавшие 13 октября 1985 г. на пирсе в Сан-Фелисиано и убедившие местного врача подписать разрешение на захоронение тела Нардуччи без анатомирования. Но последних Миньини рассматривал как персоны несамостоятельные, целиком зависимые от Уго Нардуччи, а потому оба профессора интересовали прокурора мало. Дело в отношении Нардуччи-отца раздулось до объёма чуть ли не в 50 томов - это была колоссальная работа, которой Миньини истово предавался в период 2001-2008 гг. Затем, правда, от этой работы он был отстранён, но выпавшее было из рук знамя, подхватили другие... О чём будет сказано чуть ниже. Итак, в 2004 году мытарства Каламандреи закончились (или, вернее, начались) - он был арестован за преступления "Флорентийского Монстра". После долгой череды - воистину долгой, растянувшейся на три с лишним года! - следственных действий, ему вменили в вину следующее: - подстрекательство к 5 эпизодам убийств, совершённых "Флорентийским Монстром"; - собственноручное убийство французских туристов на поляне в лесу Скопети 8 сентября 1985 г.; - передача денег Пачиани, Ванни и Лотти за совершение убийств по поручению "Ордена Креста и розы"; - получение от последних фрагментов человеческой плоти, вырезанных в ходе выполнения "заказов" на убийства.
  Прокуратуру ничуть не смущало то обстоятельство, что обвинения в убийстве французских туристов на поляне в Скопети, выдвигалось уже не в первый раз. Напомним, что изначально по официальной версии правохранительных органов, убийство осуществлял Пачиани и действовал он в одиночку. Затем версия событий усложнилась и через пару лет было объявлено, что Пачиани творил своё чёрное дело при содействии Ванни, которого и увёз с места преступления в собственной автомашине. По прошествии ещё нескольких лет в список убийц был добавлен "главный палач" секты сатанистов Франческо Нардуччи. Наконец, в 2004 г. в убийцы записали и Франческо Каламандреи. Теперь уже получалось, что по крайней мере четверо убийц охотились за парой бедных французов - странно лишь, что в распоряжении этой четвёрки кровожадных упырей находился почему-то всего один только старый пистолет 22-го калибра. Марио Специ, сознавая, видимо, что помимо воли всё более и более вовлекается в расследование, в конце 2004 г. обратился к известному энтомологу Франческо Интрона, директору Института судебной медицины в Падуе, с просьбой прокомментировать посмертные фотографии ран Жана-Мишеля Кравеишвили и Надин Мориот, на которых были хорошо видны личинки синих мух, развившиеся в телах погибших. По степени развития личинок и их видовой принадлежности, опытный энтомолог может с высокой точностью датировать момент наступления смерти, поскольку хорошо известно, что в тёплое время года мухи появляются у трупа и производят на нём первую кладку яиц в течение 1-2 часов после смерти. Зная точное время производства фотографий (около 17:00 9 сентября 1985 г.) и продолжительность различных жизненных циклов мух, Интрона с высокой достоверностью отнёс момент наступления смерти французских туристов к интервалу 21:00-24:00 7 сентября 1985 г. А как известно, именно на это время Пьетро Пачиани и Марио Ванни имели несокрушимое alibi - они всю субботу до полуночи гужевали на сельском празднике на глазах большого числа свидетелей. И будучи крепко пьяными ни в каких ночных нападениях участвовать не могли - банально на ногах не стояли. Используя заключение Интрона, журналист вновь поднял вопрос об ошибочном датировании времени нападения на французских туристов. Специ в своих статьях напомнил уже подзабытые (ведь почти 10 лет минуло!) доводы Анны-Марии Маццари, убедительно доказывавшей то же самое ещё в середине 90-х гг. Публикации Марио Специ ударили Джуттари по очень больному месту. Ведь он после ареста Каламандреи стал настаивать на том, что Каламандреи лично убивал французов на поляне в лесу Скопети! Но, спрашивается, как можно обвинять человека в убийстве, не выяснив точно самой даты убийства? Как можно принимать либо опровергать его alibi?! Главный инспектор, безусловно, понял скрытый подтекст статей Марио Специ и потребовал проведения расследования того факта, как в руки журналиста могли попасть фотографии из секретного делопроизводства? Речь шла о детальных фотоснимках ранений Кравеишвили и Мориот, которые Специ демонстрировал Интрона. Фотографии погибших, сделанные в высоком разрешении на месте преступления и во время вскрытия, никогда не обнародовались и не могли попасть в чужие руки (по крайней мере, официальным путём). Однако, Специ ими как-то завладел и использовал для нанесения репутационного ущерба правоохранительным органам... 24 января 2005 г. ГИДЕС провела повторный обыск дома Марио Специ и его рабочего места в редакции газеты "Ла Национе" - полиция искала следственные материалы, которые могли бы объяснить прекрасную информированность журналиста о технических деталях проводимого расследования. Сам Специ был допрошен на сей счёт, но разумеется, ничего существенного полицейским не сказал, ссылаясь на право работника средств массовой информации не раскрывать источник своей осведомлённости. Противостояние между журналистом и главным инспектором всё более явно принимало черты межличностного конфликта. Микеле Джуттари решил дать бой на чужом поле, рассудив примерно так: если Марио Специ пишет о работе полиции не очень хорошо, то что может помешать самому Джуттари написать о том же самом очень хорошо? И в конце зимы 2005 г. главный инспектор анонсировал собственную книгу о расследовании преступлений "Флорентийского Монстра", прекрасно понимая, что правильно подогретый интерес к предстоящей публикации - это уже половина успеха. Джуттари имел некоторый литературный опыт - свою первую книгу он написал ещё в 1999 г. в соавторстве с Карло Лукарелли, а в 2004 г. опубликовал роман "Скарабей", написанный от лица вымышленного полицейского Микеля Феррары. Теперь же главный инспектор решил попробовать себя на ниве документалистики, вознамерившись показать общественности изнанку расследования, проводимого ГИДЕС. Ведь кто мог знать об этом лучше него? В итоге родилась книга под названием "Монстр. Анатомия расследования" ("Il Mostro. Anatomia di un'indagine"), изданная в начале марта 2006 г. Её появлению на прилавках предшествовала активная рекламная компания, слоганом которой могли бы стать слова : "ну вот теперь-то вы узнаете чистую правду!" Интерес к книге был огромен и она моментально сделалась бестселлером. Как уже отмечалось, Джуттари был харизматической личностью, умел себя подать и заставить слушать, поэтому тексты он кропал по-настоящему "убойные". То, что многое из написанного им вступало в явные противоречия и с криминальной психологией, и практикой расследования серийных убийств понимали далеко не все, зато вот интрига, повествующая о тайных сектах сатанистов и их чудовищной обрядности, производила впечатление на многих. Италия - страна с сильными католическими традициями, так что россказни Джуттари упали на благодатную почву. Писательский триумф, однако, оказался подпорчен всё тем же Марио Специ, написавшем об эпическом творении Джуттари две на редкость уничижительных статьи. Журналист много поиздевался над казённым слогом главного инспектора (нам, русскоязычным читателям, судить об этом довольно проблематично, так что остаётся довериться Специ, выпустившему немало колких стрел именно в адрес авторского стиля). Помимо этого, известный криминальный репортёр вполне уместно указал на странную избирательность повествования господина главного инспектора уголовной полиции. Специ напомнил, что сам является объектом расследования ГИДЕС уже более года, однако ни он сам, ни его адвокаты не в силах добиться допуска к материалам расследования, на том основании, что в отношении него расследование проводится по нормам законодательства о терроризме. Это совершенно особый порядок уголовного делопроизводства, при котором права обвиняемого крайне ограничены, он не может даже знакомиться с обвинениями в свой адрес (и соответственно, реагировать на них, предлагая те или иные процессуальные действия). В итальянском законодательстве всего лишь несколько видов преступлений предусматривают подобный особый порядок ведения следствия (это т.н. преступления "против государства и общества" - терроризм, заговор с целью изменения существующего порядка управления, шпионаж). Обычные уголовные преступления никак не подпадают под данную категорию, однако ГИДЕС более года мучит Марио Специ как официальными, так и негласными обысками, читает его электронную переписку, прослушивает телефонные звонки, а Джуттари даже объявляет журналиста "помощником Флорентийского Монстра" и соучастником убийства Франческо Нардуччи! Однако едва только встаёт вопрос о доказательствах подобных бессмысленных утверждений, главный инспектор тут же ссылается на "особый порядок делопроизводства", не допускающий разглашения сведений. Специ подпустил яда, заметив, что Джуттари следовало бы либо проводить своё расследование в полной тайне и не писать книг, либо поступить прямо наоборот - написав книгу, открыто ответить на все вопросы. Не успокоившись на этом, Марио Специ очень резко "наехал" на Гарбиэллу Карлиццы, выпукло высветив роль этой дамочки, исполнявшей функцию эдакого "интеллектуального привода" всего расследования. Журналист прямо указал на очевидные психические проблемы этого "специалиста по эзотерике в широком смысле", процитировав некоторые из писаний Карлиццы, свидетельствовавшие о явной неадекватности её оценок. Журналист напомнил о дивных "прозрениях" Карлиццы прошлых лет, когда она уже называла фамилии "Флорентийского Монстра", которые стали ей известны, якобы, по "сообщениям с тонких планов бытия". Десятью годами ранее она объявила "Монстром" писателя Альберто Бевильакво, который, возмутившись, подал на сумасшедшую в суд за диффамацию. Тогда Габриэлле пришлось публичо извиниться и выплатить потерпевшему символическую сумму. А в начале 2006 г. стали известны новые фокусы Габриэллы - получая по доверенности пенсии нескольких пенсионеров и инвалидов, она взяла за правило прикарманивать некую часть этих денег. Это было очевидное мошенничество, причём топорное и наглое, и в марте расследование этой истории как раз набирало обороты. С немалым трудом её впоследствии удалось замять, не в последнюю очередь благодаря активному заступничеству прокурора Миньини. Дело в конечном итоге представили таким образом, будто Карлиццы забирала у пожилых людей деньги не потому, что хотела украсть, а потому, что считала их платой за оказанные ею услуги "личного экстрасенса". В общем, страсти вокруг книги Джуттари накалялись. Но обстановка стала по-настоящему взрывоопасной после того, как 30 марта 2006 г. Марио Специ подал гражданский иск с обвинением Микеле Джуттари в диффамации и разглашении тайны следствия. Тут уж главному инспектору надо было либо начинать "сглаживать углы" и "переносить акценты", что было почти невозможно после издания книги "Монстр. Анантомия расследования", либо наоборот - идти ва-банк, максимально обострять ситуацию и доказывать справедливость всех своих утверждений. Зная характер Джуттари, можно было не сомневаться, какой путь тот изберёт. Марио Специ это, видимо, понимал, но недооценил человека, в открытое противостояние с которым вступил. Потому что случившееся далее (как это хорошо видно из книги М.Специ и Д.Престона "Флорентийский Монстр") застало известного журналиста совершенно врасплох. Мы вряд ли сильно ошибёмся, если предположим, что матёрый криминальный журналист, несмотря на весь свой житейский опыт и знание тонкостей полицейской работы, попался на циничную и весьма топорную провокацию, которую подстроил ему не кто иной, как Микеле Джуттари. Специ сам отчасти виноват в последовавших событиях, потому что никакая погоня за сенсацией не должна отменять осторожности в работе и мер личной безопасности. А Марио в те дни явно позабыл и об осторожности, и о безопасности. С ним случилась беда, причём беда очень предсказуемая, принимая во внимание, кто именно стал главным врагом Марио Специ в те дни. Произошло вот что: на журналиста "вышел" вор-рецидивист Луиджи Руокко и сообщил, что хорошо знаком с другим уголовником, условно названным "Игнацио". Последний подружился в тюрьме с Антонио Винчи, тем самым сыном Сальваторе Винчи, который якобы в 1974 г. украл у папаши berett'у модели 73 или 74. "Игнацио" якобы рассказывал о том, что ему известно место, в котором Антонио Винчи держит свой тайник. В числе спрятанных вещей - 2 или 3 пистолета, среди которых beretta 22-го калибра, а также 6 закрытых жестяных коробок. У Специ при рассказе о "тайнике" Антонио Винчи, по-видимому, волосы стали дыбом от предчувствия скорейшего разоблачения "Флорентийского Монстра". Ещё бы, ведь beretta 22-го калибра - это оружие "Монстра", а в шести жестяных коробках спрятаны наверняка "трофеи" маньяка, взятые с мест его шести нападений! Здравый смысл журналиста напрочь отключился, он ни на секунду не задумался над тем, что же за "тайник" такой, о котором осведомлена любая бродячая собака. В общем, наживку, наспех заготовленную Джуттари, бедолага Специ заглотил не раздумывая... И отправился на поиски этого самого заветного "тайника". Попутешествовав по тосканским дорогам, испачкавшись в пыли развалин старых сельских поместий, Специ вместе со своими друзьями так ничего и не отыскал. Его "наводчики" только пожали плечами, мол, сведения, видать устарели и Антонио Винчи перепрятал свой тайник. Расстроенный тем, что сенсация сорвалась, Марио Специ вернулся во Флоренцию, не предполагая, что там его ждут намного более неприятные новости. Потому что 7 апреля 2006 г. Марио Специ был арестован по обвинению в "попытке причинения помехи правосудию". Вместе с ним аресту подвергся и тот самый Луиджи Руокко, что рассказал басню о "тайнике Антонио Винчи". Полиция арестовала своего собственного провокатора, чтобы тот не очень сильно смахивал на провокатора. Во всяком случае, из текста книги Марио Специ видно, что последний так и не понял до конца, что стал объектом банальной полицейской "подставы", провокации, если выражаться литературно. Джуттари его "загасил", отправив за решётку всерьёз и надолго. По крайней мере, так казалось поначалу. Согласно ордеру на арест, Специ намеревался "сфабриковать тайник Флорентийского Монстра", другими словами, подложить фальшивые улики, призванные отвлечь группу ГИДЕС от расследования "перуджийского следа" и преступных деяний Каламандреи. Мотивация была безупречной - ведь Специ был дружен с Каламандреи и, узнав из книги Джуттари, что сам подозревается в соучастии в убийстве Нардуччи, поспешил предпринять шаги, призванные вернуть следствие к отвергнутому давным-давно "сардинскому следу". Дела у журналиста обстояли очень скверно, Специ оказался в ситуации, в которой отыскать оптимальный выход было совсем непросто. Трудно сказать, как развивались бы события дальше, если бы не активная компания в защиту арестованного журналиста, которую сумел организовать его адвокат Нино Филасто. Друг Специ, американский писатель-детективщик Дуглас Престон, поднял шумиху в США, где работники средств массовой информации традиционно демонстрируют сильную корпоративную спайку и крайне болезненно реагируют на попытки давления со стороны властей. Свою солидарность с арестованным журналистом выразили журналистские союзы Франции, Испании, Австрии. Дольше других колебались коллеги по цеху в самой Италии - зная методы работы собственных правоохранителей, желающих вступать с ними в явный конфликт было немного, однако в течение трёх недель "раскачались" и итальянцы. До них, видимо, дошло, что если ГИДЕС и энергичный Джуттари "наложили лапу" на такого заслуженного криминального репортёра, как Марио Специ, имевшего за плечами более чем 30-летний стаж работы, то любого другого журналиста они раздавят вообще без колебаний. Так что к третьей неделе ареста подоспело коллективное заявление представителей итальянских средств массовой информации, в котором внимание властей обращалось на необходимость соблюдения гарантированных Конституцией гражданских свобод и высказывалась озабоченность ситуацией, сложившейся вокруг Марио Специ.
| |
