| |
|
Серийные убийцы. Загадки без ответов.
Однако, когда детективы принялись заполнять "опросник Перуджини", стали выясняться очень интересные подробности весьма насыщенной жизни немолодого, но как оказалось очень энергичного Пачиани. Прежде всего оказалось, что Пьетро жил на уединённой ферме в районе Меркатале, рядом с Виккьо, буквально в 5-6 км. от того леса, в котором в июле 1984 г. были убиты Пиа Ронтини и Клаудио Стефанччи. А до места убийства в сентябре 1974 г. Стефани Петтини и Паскуале Джентилкоре от дома Пачиани было хотя и подальше, но ненамного - всего-то 8 км.! Чтобы преодолеть это расстояние даже не нужна была автомашина! В 1951 г. Пачиани уже совершал двойное убийство - застав свою 16-летнюю невесту в объятиях торговца швейными машинками, он убил обоих, выстрелив из охотничьего ружья. После этого свою невесту он добил ударами рук и ног, а мужчина получил удар ножом в грудь. Не успокоившись на этом, Пачиани принялся бить тело своего соперника камнем, затем снова ножом, после чего волоком потащил к берегу озера, намереваясь утопить. Правда, замысел он свой не выполнил - бросив труп ненавистного совратителя на полдороге, он вернулся к телу девушки и осуществил половой акт с трупом. В ходе совокупления Пачиани сильно укусил левую грудь своей бывшей невесты (сразу приходит на ум аналогия с действиями "Флорентийского Монстра", отрезавшего фрагменты именно левой груди у Пиа Ронтини и Надин Морайот). В общей сложности Пачиани нанёс мужчине 19 ножевых ранений, а также около дюжины ударов камнем; девушке же ножевые удары не наносились. За это преступление Пьетро был осуждён на 13 лет, которые отбыл за решёткой, что называется, от звонка до звонка. Выйдя на свободу в 1964 г., Пачиани женился, стал отцом троих детей - сына и двух дочерей. Соседи знали, что Пьетро скор на расправу, тяжёл на руку, груб и жесток. Однако, когда в 1986 г. дочери Пачиани заявили в полицию о продолжавшихся много лет изнасилованиях отца и безжалостных побоях, то рассказ этот поразил даже далёких от сантиментов тосканских крестьян. Сомнений в правдивости рассказов девушек у полиции не возникло - их показания полностью подтвердила мать, так что Пачиани оказался надёжно припёрт к стенке. Единственным смягчающим обстоятельством для этого явного сексуального садиста и психопата послужило то, что на момент вынесения приговора он был уже немолод. В 1987 г. его осудили на 4 года лишения свободы. И этот срок он отбыл от звонка до звонка, выйдя на свободу в 1991 г.
  Итак, как было уже сказано, с одной стороны Пачиани не очень-то подходил на роль "Флорентийского Монстра". Он был немолод и страдал массой болезней - астмой, эмфиземой лёгких, гипертонией, диабетом, полипозом горла, спондилоартрозом (последнее заболевание привело к ограничению подвижности позвоночника Пачиани в поясничном и шейном отделах). Кроме того, у Пьетро болели уши, коленные суставы, был отмечен сколиоз и смещение межпозвонковых дисков. В общем, казалось бы, со здоровьем у этого старика дела обстоят хуже некуда и удивительно даже, как такой ветхий дед мог тащить на себе довольно большое и хлопотное крестьянское хозяйство. Марио Специ в своей книге "Флорентийский Монстр" даёт довольно уничижительную характеристику подозреваемому, перечисляя многочисленные болячки Пачиани и даже подчёркивая его очень маленький рост (всего 158 см.). Однако, на самом деле разговоры о физических недугах Пьетро носили несколько преувеличенный характер. И это с очевидностью продемонстрировало наружное наблюдение, установленное за Пачиани после его освобождения из тюрьмы весной 1991 г. "Немощный дед", перенёсший на сердце две операции шунтирования коронарных сосудов, корчевал деревья и в одиночку затаскивал спиленные стволы на гору(!). Маленький рост Пачиани вовсе не был синонимом "слабосилия" или "немощи". Полицейские были поражены тем, какие физические нагрузки оказался способен выносить подозреваемый! Далеко не каждый молодой мужчина был способен работать с таким напряжением, как объект их наблюдения. Пачиани был охотником и мог целыми днями бродить по лесам, выслеживая дичь. Кроме того, он, как выяснилось, являлся отличным таксидермистом и изготавливал чучела убитых животных на продажу. Руджеро Перуджини считал, что именно навыки таксидермиста позволили "Флорентийскому Монстру" бестрепетной рукой кромсать человеческую плоть, не страшась вида крови и ужасных ран. Главный инспектор, лично неоднократно допрашивавший Пачиани, пришёл к выводу, что последний, хотя и считается малограмотным человеком с формальной точки зрения, на самом деле чрезвычайно умён и ловок в обращении с людьми. Как и многие психопаты, Пьетро Пачиани демонстрировал замечательные навыки манипулирования окружающими и когда желал, мог произвести на любого человека самое благоприятное впечатление. Тот факт, что "Флорентийский Монстр" последний раз убивал осенью 1985 г., косвенно подкреплял уверенность Перуджини в том, что розыск на верном пути и Пачиани - тот самый человек, кого ищет Целевеая Группа. Именно начавшееся в 1986 г. прокурорское расследование фактов инцеста в семье Пачиани и последующее лишение Пьетро свободы, обусловили физическую неспособность "Монстра" совершать новые преступления. В течение долгого времени за Пьетро Пачиани велась слежка силами полиции и осуществлялся негласный сбор информации. Если поначалу Пачиани был лишь одним из нескольких перспективных подозреваемых, то к середине весны 1992 г. он стал основным кандидатом на роль "Монстра". Однако ещё до этого момента в расследовании произошёл довольно любопытный зигзаг, имевший, как оказалось, долговременные последствия. В 1991 г. на известного в Тоскане аптекаря по фамилии Каламандреи поступил донос, согласно которому именно Каламандреи являлся тем самым "Монстром", которого столько лет разыскивали итальянские правоохранители. Донос не был анонимен, напротив, женщина, его составившая, была одной из самых информированных об обстоятельствах жизни Каламандреи. Это была его бывшая жена. Франческо Каламандреи являлся личностью довольно известной в Тоскане - он происходил из старинного дворянского рода, получил классическое образование, закончив университет. Последнее, кстати, косвенно "работало" против него, поскольку многие члены Целевой Группы считали "Монстра" человеком хорошо образованным и благородного происхождения (эта уверенность ничем объективно не подкреплялась, но это не мешало данной точке зрения иметь множество сторонников). Каламандреи ещё со времён студенческой юности был хорошим другом журналиста Марио Специ, не раз упоминавшегося в настоящем очерке. Их знакомство обусловило непосредственное и притом весьма драматичное вовлечение в расследование самого Специ, хотя случится это много позже описываемых событий. Аптекаря срочно взяли в оперативную разработку, рассчитывая без особых затруднений найти компрометирующий материал, но интерес к нему угас так же быстро, как и появился. Оказалось, что автор доноса - его бывшая жёнушка - сидит в сумасшедшем доме, точнее в "специальном санатории", куда состоятельные родственники помещали сумасшедших. Беседа с лечащим врачом бывшей супруги показала, что женщина около двух десятилетий страдает шизофренией и распад её личности зашёл уже очень далеко. Собственно, именно болезнь и послужила причиной развода. Не могло быть и речи о доверии подобному заявителю, ни один бы судья в Италии не принял во внимание показания этой женщины. На этом основании разработка Каланадреи была остановлена, хотя в дальнейшем, как мы увидим, эта история получит неожиданное продолжение. Итак, к середине весны 1992 г. всё внимание Целевой следственной группы САМ оказалось сосредоточено на персоне Пьетро Пачиани. Сам Пачиани, скорее всего, ни о чём не догадывался и когда в 09:50 27 апреля к воротам его фермы подъехала кавалькада из дюжины автомашин полиции и прокуратуры округа Тоскана, испытал настоящий шок. Шок только усилился после того, как вооружённые автоматами карабинеры выставили посты у всех построек и запретили обитателям фермы свободное перемещение по участку. Именно при таких обстоятельствах начался самый продолжительный в истории Итальянской Республики обыск, который продолжался вплоть до полудня 8 мая, т.е. 11 суток! Специально приглашённые группы рабочих перекопали за это время грунт на глубину 1 м. Предполагалось, что это колоссальное по объёму и трудозатратам действо приведёт к обнаружению на ферме как замаскированных захоронений, так и тайника с оружием. Перуджини всерьёз рассчитывал найти "беретту" "Флорентийского Монстра" в огороде или саду Пачиани. Каковы же были результаты этого воистину титанического труда? Если сказать очень мягко, то они оказались весьма скромны. Самая существенной оказалась находка стреляной гильзы .223-го калибра, которую сам же Руджеро Перуджини и отыскал прямо на поверхности грунта. Что и говорить, свезло, так свезло! Гильза оказалась старой, сильно корродировавшей, разрушение её материала зашло столь далеко, что анализ донной части не позволил эксперту прийти к заключению, стреляли ли ею из той же самой berett'ы, которой пользовался "Монстр", или же для стрельбы было использовано другое оружие. Однако сохранность боковой поверхности оказалась лучше, чем донной, и её изучение под микроскопом позволило уверенно констатировать, что патрон явно вставляли в пистолетный магазин (патроны калибра .223 м.б. использованы как в пистолетах, так и ружьях). На этом основании Перуджини с помпой объявил, что расследование сделало огромный шаг вперёд. Тут же надо оговориться, что впоследствии факт "подлинности" обнаружения гильзы ставился под сомнение самыми разными людьми и предположение о том, что её просто-напросто подбросили, в явной или неявной форме высказывалось на разных уровнях. Дело в том, что в момент обнаружения гильзы - в 18 часов 29 апреля 1992 г. - рядом с Перуджини были только два члена группы САМ из числа оперативников, введённых в состав группы самим Перуджини (т.е. его протеже, говоря прямо). Понятых рядом не было. Единственный офицер корпуса карабинеров, в служебном отношении не подчинявшийся Перуджини, стоял в нескольких шагах поодаль и не видел гильзу, лежавшую на грунте - он увидел её только в руках старшего инспектора, когда тот её поднял. Гильза была обнаружена в вечернее время, в саду у дома, уже после фактического окончания обыска в тот день, т.е. сомнений в истинности происхождения находки стало со временем хоть отбавляй. Тем более, что оружия, из которого мог быть сделан выстрел этим патроном, найдено так и не было. Как не было найдено пуль (либо следов от пуль) на предметах окружающей обстановки. Ни забор, ни росшие в саду деревья, ни доски строений не имели пулевых отметин, свидетельствовавших о том, что на ферме когда-либо велась стрельба из огнестрельного оружия. Если Пачиани действительно произвёл выстрел из пистолета beretta, то с какой целью и куда он вообще целился? Другим ценным "приобретением" следствия, добытым в результате многодневного обыска, явился сюрреалистический рисунок, якобы в символической (закодированной) форме сообщавший о преступлениях "Флорентийского Монстра". Рисунок этот, по мнению следователей, был выполнен самим Пачиани и аллегорически выражал его жажду убийства. В центре рисунка был изображён куб, из которого выскакивало фантастическое животное ужасного вида "типа кентавра", а у его ног находились семь могильных крестов, увитых цветами. "Человеческая" часть туловища "кентавра" была облачена в военную форму, в руке чудовище сжимало саблю, вместо головы имело череп. Рисунок был подписан "Пьетро Пачиани" рукой самого Пачиани. Видимо, эта подпись и сбила сыщиков с толку, которые сочли, что рисунок действительно выполнен фермером. Старший инспектор Перуджини и сотрудники увидели в загадочной аллегории прямой намёк на "сжигавшую Пачиани ярость": фантастическое чудовище символизировало собою раздиравшие душу преступника страсти, а семь крестов в завуалированной форме напоминали о семи эпизодах "Флорентийского Монстра". Впоследствии упомянутый рисунок был передан для ознакомления криминальным психологам, которые на голубом глазу заверили следователей, что "рисунок Пачиани" однозначно свидетельствует о деструктивных чертах его личности. Однако и следователи, и психологи оставили без внимания тот факт, что "рисунок Пачиани" (иногда именовавшийся "рисунком маньяка" или "рисунком психопата") строго говоря вовсе не являлся рисунком, и выполнен он был вовсе не от руки, а типографским способом. Никто из следственно-розыскной группы не обратил внимание на эту "мелочь", которая впоследствии вылезла изрядным "косяком", опозорившим группу САМ на всю Италию (если не на весь мир). Забегая чуть вперёд, скажем, что примерно через год после обыска фермы Пачиани (если быть совсем точным - 18 апреля 1993 г.) Марио Специ сообщил в одной из своих газетных заметок, что пресловутый "рисунок маньяка" на самом деле является копией рисунка чилийского художника Кристиана Оливареса, символически выразившего в нём кровавый террор пиночетовского режима. То, что прокуратура Тосканы включила в обвинительное заключение в качестве серьёзной улики рисунок, не установив предварительно его происхождение, заставляет, конечно же, оценивать её работу очень и очень критично. Следующей находкой, которая была расценена следствием как заслуживающая внимания улика, оказалась... мыльница. Самая обыкновенная старая пластиковая мыльница. Вся её "необыкновенность" сводилась к тому, что в показаниях отца Стефано Балди, погибшего от рук "Флорентийского Монстра" в октябре 1981 г., упоминалась мыльница, которую погибший молодой человек имел привычку всегда возить в своей автомашине. Мыльницу эту, вроде бы, в 1981 г. так и не нашли. Никто не придавал этому особого значения на протяжении многих лет, особенно принимая во внимание, что полиция появилась на месте преступления далеко не сразу, но в 1992 г. про неё вспомнили. Предъявив найденную на ферме Пачиани мыльницу родным Стефано Балди, следователи получили от них признание, что та "вроде бы похожа" на мыльницу, которой владел погибший. Фотографий "истинной мыльницы" Стефано Балди не сохранилось, так что объективно сравнивать находку было не с чем, оставалось полагаться лишь на зрительную память свидетелей. Чего стоят по прошествии десяти с лишком лет опознания свидетелями мелких предметов, вроде мыльницы, понятно, наверное, каждому. Тем не менее, упомянутая мыльница в последующем попала в обвинительное заключение, как улика, доказывающая присутствие Пьетро Пачиани на одном из мест преступлений, совершённых "Флорентийским Монстром". Другой, гораздо более опасной для Пачиани находкой явилась карта автомобильных дорог ФРГ и Швейцарии, найденная в его доме (если точнее - это был планшет с подборкой карт автодорог). Жителю Тосканы такая карта была совершенно ненужна и следователи сразу же связали находку с немецкими туристами-гомосексуалистами, застреленными "Монстром" в районе Джоголи в сентябре 1983 г. На листах карты рукой Пачиани были сделаны незначительные записи о денежных расходах и рядом с ними проставлены даты (все эти записи датировались 1981 и 1982 гг.). Следователи посчитали, что Пачиани умышленно сделал эти записи и датировал их времем до убийства туристов, дабы придать видимость, будто карта очутились в его распоряжении за несколько лет до того, как он застрелил Хорста Мейера и Уве Раша Сенса. На самом деле в возможность того, чтобы дорожные карты из ФРГ попали в руки какому-то тосканскому крестьянину, десятилетиями не уезжавшему на мотороллере дальше ближайших аптеки и церкви, мало кто верил. Сам Пачиани объяснить происхождение этой вещи не смог, сославшись на возраст и проблемы с памятью. В дальнейшем, упомянутая карта автомобильных дорог приобрела в глазах следствия ещё бОльшую ценность. Случилось это после того, как выяснилось, что издана эта карта была очень небольшим тиражом и продавалась только в Оснабрюке, в том самом городе, из которого отправились в своё последнее путешествие Хорст Мейер и Уве Раш Сенс. Наконец, ещё одной "весомой уликой" оказалась репродукция картины средневекового итальянского художника Сандро Ботичелли "Примавера" ("Весна"). Картина была нарисована ещё в 1478 г. и как таковая мало волновала следствие; правоохранителей заинтересовало то обстоятельство, что у одной из женских фигур, изображённых на репродукции, оказались обведны шариковой ручкой... левая грудь и то, что можно назвать лобковой областью. Кто и когда нарисовал кружочки на репродукции выяснить оказалось совершенно невозможно (и немудрено!), но следствие сочло, что подобная "дорисовка" картины свидетельствует о зацикленности Пачиани на этих деталях женского облика. Что и говорить - довод очень своеобразный, особенно в контексте того, что никто не смог доказать непосредственную причастность Пачиани к подобным "дорисовкам" репродукции. Но как это ни покажется удивительным, данный вывод попал в окончательную версию обвинительного заключения.
 Помимо обведённых шариковой ручкой груди и лобка, особое внимание полицейских на этой картине привлекла нимфа с цветком в губах. Кто-то из полицейских вспомнил, что во время одного из нападений "Монстра" золотая цепочка погибшей девушки оказалась зажатой между губ. Когда подняли материалы расследования, выяснилось, что действительно, массивная золотая цепочка Кармелы Нуччио, погибшей 5 июня 1981 г., находилась между её губ. Закусила ли её умиравшая девушка сама, или убийца умышленно так расположил цепочку, понять было невозможно; вообще же, никакого особого умысла в подобном расположении украшения не проглядывало. Но спустя более 10 лет кто-то из следователей провёл параллель между цепочкой в губах убитой девушки и цветком в губах нимфы на картине 15-го столетия - и эта параллель, как некая особо ценная улика, попала в обвинительное заключение (к слову сказать, российское дореволюционное уголовное право буквально понимало "обвинительное заключение" как "собрание существенных улик" ; задумайтесь на минутку, сколь необычным получалось такое "собрание существенных улик" у итальянских прокуроров!). Совокупность добытых в ходе многодневного обыска фермы Пачиани материалов, производила довольно странное впечатление. Кроме перечисленных выше предметов следователи изъяли в качестве улик следующее: - две фотографии нагих детей 4-5 лет, на которых карандашом были нарисованы трусики; - вырезки из различных журналов, изображавшие раздетых женщин, обнажённых либо полностью, либо топлесс; - охотничье снаряжение (пустой патронташ на 25 патронов 12-го калибра, мешок таких патронов); - общая тетрадь, на первой странице которой была нарисована схема какой-то местности. Пачиани не мог припомнить что это за место, точно также её не смогли узнать и следователи (схема не соответствовала ни одному из мест преступлений "Монстра"). Тем не менее план местности был сочтён уликой, доказывающей подготовку Пачиани очередной засады; - карта автомобильных дорог северной Италии, на которой проезд от Сигна до Сан-Кассиано была прочерчена шариковой ручкой. Оба места были связаны с нападениями "Флорентийского Монстра" и данная карта, по мнению следствия, доказывала, что Пьетро Пачиани бывал там. - белый бинокль, который указывал на возможность выслеживания жертв; - фотографии Пачиани детско-юношеского возраста, в т.ч. и во время службы в армии. На одной из армейских фотографий Пачиани снят с автоматом в руках (непонятно, что должны были доказать эти фотоснимки, но следствие сочло их весьма важными); - два листа, вырванные из блокнота, на которых рукой Пьетро Пачиани были записаны два рецепта "чёрной магии";
| |
