Книги Алексея Ракитина в электронном и бумажном виде.

Страницы:       (1)      (2)      (3)      (4)

     Это что за приписка на отдельном листе, датированная 6 сентября? Это так теперь пишут протоколы на третий день после проведения обыска? Не зачеркивая даже свободных строк и пробелов? А под чем подписались понятые, под пустыми строками, что ли? Вообще-то, все пустоты должнO убирать, дабы не было соблазна вписывать в них задним числом разного рода "признания", "дополнения" и "пояснения". Т.е. это "дополнение" должно выглядеть хотя бы вот так (все пустоты д.б. зачеркнуты в момент написания текста и понятые должны подписаться под таким документом, оформление которого полностью исключает какие-либо приписки).

     Кстати, незаполненные строки оставлены и на предыдущем листе - это следует упомянуть сугубо для полноты картины.
     Но дело не только в пробелах. Понятые-то откуда взялись в Первоуральске 6 сентября? Напомним, обыск проводили товарищи из следственного отдела по городу Первоуральску следственного управления Следственного комитета РФ по Свердловской обл. (это потом дело передали их коллегам в Екатеринбург, а первоначальные следственные действия осуществляли сотрудники Первоуральского отдела СК и именно в Первоуральский изолятор был поначалу доставлен арестованный Лошагин). Автор полжен признаться, что сначала даже подумал, будто понятые другие, но нет, судя по всему, те же самые, что присутствовали при обыске 3 сентября. Т.е. нам хотят сказать, что их пригласили 6 сентября в Первоуральск, дабы подписаться под этим «дополнением»? Один из понятых, кстати, зарегистрирован в Невьянске — это 60 км. от Перворуальска по прямой, а в объезд по уральским хлябям чуть далее. Правда, адрес фактического проживания может отличаться от адреса регистрации, но его всё равно нужно указывать в таком документе…
     Все прекрасно понимают, что для бешеной собаки сто вёрст - не крюк, но в вызов понятого, живущего за 60 с лишним км. и его последующий приезд, как-то не очень верится. Неужели понятые подписались ещё 3 сентября под пустым бланком?

     В общем, протокол оставляет лёгкую оторопь, но не это главные фокусы в оформлении тех многочисленных изъятий, что перечислены выше.
     Читаем документы дальше. И узнаём, что утром следующего дня - то бишь 4 сентября - следственные работники произвели осмотр вещей, изъятых в квартире Лошагина, его студии и гараже и составили соответствующий протокол. Всё правильно, ст. 166 УПК РФ требует составление оного. Глядим в это протокол и... чудны дела Твои, Господи! не прекращаем удивляться.
     Прежде всего, посмотрев на этот документ, все сразу же обратят внимание на то, что его составитель ссылается в т.ч. и на ч.1 ст. 177 УПК РФ (цимес заключается в том, что с марта 2013 г. ст. 177 не имела 1-й части). Ну ладно, сослались следственные работники на утратившее силу положение закона, какая разница, верно? Ну не следят следственные работники за изменениями законодательства, они заняты практической работой, «на земле», как любят они выражаться, убивцев ловят, изуверов и мародеров, делают в общем, наш мир чище… закроем глаза на очередной ляп. Но вот дальше…
     Перечень предметов, осмотру которых посвящен протокол, я разместил в виде фотографии с максимальным разрешением. Каждый может прочитать, потом перечитать, а затем спросить где деньги, Зин? где серый и черный системные блоки без идентификационных номеров, изъятые накануне? Карты памяти «compactFlash» в количестве 6 штук есть, карты памяти SD — есть, «флэшки» в числе 9 штук (одна из них степлер!) тоже есть. Даже коврики от белого «audi» TT присутствуют, хотя в протоколе обыска их нет! А где же системные блоки?!

     Что же получается, изъять их изъяли, если верить протоколу обыска 3 сентября, но в кабинет следователя не привезли? Во всяком случае, в 8 часов утра 4 сентября их там не оказалось... Или вообще не изымали? Или изымали, но отвезли без осмотра в некие сусеки, тем самым грубейшим образом нарушив требования УПК РФ?
     Я не знаю, могу только догадываться. Но все варианты ответов они очень такие… кхм… для следствия нехорошие. Они наводят на размышления, которые должны быть исключены априори. Для того и написан Уголовно-процессуальный кодекс и для того он имеет безусловную силу закона — дабы исключить любые двусмысленности и подозрения при изъятии, передаче и исследовании вещественных доказательств.
     Причём, появляется такое ощущение, что составлявший сей документ сотрудник Первоуральского следкома даже не понял, что у него отсутствуют потенциально важнейшие улики. Если бы он сообразил, что забыл в опечатанном лофте системные блоки, то тут же прыгнул бы в машину и помчался в Екатеринбург, привёз бы их оттуда и составил протокол как должно, включив в него "потеряшки". Но он проработал с изъятыми вещами 2 часа 50 минут и у него в голове ничего даже не щёлкнуло...
     Сильное недоумение рождает путаница в датах, указанных при опечатывании вещей, изъятых в доме №17 по ул. Белинского (то бишь по месту жительства и работы Лошагина). Когда эти вещи поступали к экспертам, те фотографировали упаковку, показывая тем самым состояние, в каком эти вещи были получены. При рассмотрении бланков бросается в глаза, что многие из предметов опечатаны… 2 сентября! Ну, т.е. коли мы поверим глазам своим, хотя Козьма Прутков на сей счёт оставил нам ценный совет.

     Но есть и вполне себе правильно заполненные бланки. Вот, пожалуйста, смотрим ниже.

     Описка, скажете вы. Конечно... Вопрос только в том, что является опиской - указание на 2 сентября или на 3-е?
     Вот фрагмент стр.48 т. 3, на которой сообщается об осмотре «предметов, изъятых в ходе обыска 02.09.2013 г. в доме №32 по ул. Белинского в г. Екатеринбурге». Хорошо видно, что цифра «2» исправлена на «3» и сделана приписка «и при задержании Лошагина Д. А.» с заверяющей подписью. Речь, кстати, идёт о системном блоке, получившем условное обозначение №1, т.е. это не телефон, не зажигалка и не презерватив, иначе говоря, не тот мелкий предмет, который можно изъять из кармана мужчины при его задержании.

     Как эту фразу и её исправление можно понимать? Не знаю, не спрашивайте об этом автора. Лишь замечу, что Лошагин, вообще-то, задерживался 2 сентября! Его вызвали в Первоуральск на опознание трупа, найденного у Старомосковского тракта, и тогда же задержали. Т.е. домой он уже не вернулся. Так может быть обыск был и 2 сентября тоже?
     Можно было бы закрыть глаза на все эти странности в деле простом и ясном, когда, скажем, факт преступления зафиксирован объективными средствами контроля, десятками свидетелей и признательными показаниями виновного. Плохо, конечно, что следственные работники пренебрегают нормами УПК, оформляют документы небрежно, с орфографическими и смысловыми ошибками, с грубыми описками, но ведь главное, что они разоблачают преступников. Однако, когда мы видим такую чехарду с документами в деле в высшей степени запутанном, без очевидного мотива, с яростным отрицанием вины подозреваемым, при отсутствии свидетелей и улик, то это очень и очень странно. И подозрительно. В сложном и запутанном расследовании требования к юридической безукоризненности и достоверности улик и свидетельств возрастает неимоверно, поскольку любое искажение информации способно привести к судебной ошибке и обнулить результаты расследования.
     Ощущение странности и подозрительности только возрастает, когда мы начинаем читать тексты экспертиз.
     Все жесткие диски системных блоков описывались с указанием хэш-функций, рассчитанных по алгоритму MD5. Указанная хэш-функция сворачивает цифровой массив любого размера в строку длиной 128 бит. С помощью этой операции можно производить сравнение двух массивов, но что более важно с точки зрения криминалистики, проверять подлинность (неизменность) файла. Неважно какого - пароля или, скажем, видеофайла. Другими словами, если взять некий файл, определить его хэш-функцию, а потом внести в файл изменения, то хэш-функция также изменится. И сразу станет ясно, что файл изменяли.
     Надо сказать, что алгоритм хэширования MD5 считается не очень надежным, в середине 2000-х гг. было доказано, что файлы можно видоизменять, а потом определенными способами «подгонять» под первоначальный хэш, тем самым маскируя внесенные изменения. Однако людей, способных это проделать на практике сравнительно немного. Поэтому в реалиях 2013 г. можно сказать, что указание значения хэш-функции, рассчитанной по этому алгоритму, с достаточной надежностью гарантировало аутентичность файла тому, каким он был являлся на момент изъятия жёсткого диска.

     Так вот, все жесткие диски, обнаруженные в системных блоках и компьютерах Лошагина, исследовались экспертами с указанием хэш-функций. Кроме тех, на которых были обнаружены удаленные видеофайлы камер наблюдения. При работе с ними хэш почему-то указан не был.
     Переводя с русского на понятный, мы можем сказать: нам известно, что эти файлы содержат сейчас, но мы не знаем, что они в действительности содержали на момент изъятия жестких дисков из лофта.
     Ещё одна странность - точнее роковое стечение обстоятельств - связано с тем, что из нескольких видеофайлов, записанных работавшими в лофте вечером 22 августа видеокамерами, необратимо поврежденным оказался самый важный для расследования преступления. А именно - файл, содержавший запись с видеокамеры №8, направленной на входную в лофт дверь, сделанную в интервале с 21:59 до 22:53 22 августа.
     Защита Лошагина считала, что на этой видеозаписи можно было видеть, как живая и здоровая Юлия Прокопьева покидает лофт. Обвинение же считало, что ничего ценного там быть не могло, поскольку смерть Юлии последовала в районе 22 часов 22 августа и она никак не могла уйти в тот интервал времени, который охватывал безвозвратно поврежденный видеофайл.
     Ладно, каждый может считать, как ему удобно (хотя суд должен толковать любое сомнение в пользу обвиняемого!), но настораживает в данном случае именно совпадение - мы можем увидеть всё, кроме самого важного.
     С этим файлом вообще много странностей. Он фигурирует как целый по крайней мере в двух следственных документах - в протоколе осмотра от 12 марта 2014 г. (т.3 л. 226-230) и заключении портретной экспертизы от 23.05.2014 (т.3 л.246-248).
     Поэтому ходатайство защиты Лошагина во время второго судебного процесса об отводе всех файлов видеофиксации как недопустимых доказательств выглядит вполне разумным и обоснованным. Если вокруг этих записей такая чехарда, непонятно когда изымались их носители, где хранились до поступления на экспертизу, таинственным образом повреждается самый ценный и информативный из всех видеофайлов, то вопрос о полном устранении из дела этих "улик" более чем оправдан. Кстати, слово "улики" не зря взято в кавычки, чтобы понять вздорность видеозаписей, как доказательств вины Лошагина, давайте приглядимся к тому, что же именно эти "улики" доказывают.
     Всё, зафиксированное видеокамерами 22 и 23 августа 2013 г., было не только сохранено на оптических носителях, но и изложено в "Протоколе осмотра предметов" от 12 марта 2014 г. (т.3 л.226-230). Что стало ясно из просмотра записей видеокамер, до момента отключения оной записи в середине дня 23 августа? Приведем нужные фрагменты из текста упомянутого "Протокола..."

     Упоминание в этом фрагменте того обстоятельства, что Лошагин что-то там "предположительно перетаскивал" и при этом "светил фонариком", означает лишь то, что он не включал свет в помещении за непрозрачной стеклянной дверью. Либо... он попытался включить свет, но тот не зажегся и тогда он, чтобы не терять времени на возню с заменой лампочки, взял фонарь и подсветил себе. Если бы он действительно кантовал труп убитой им жены, то невключение света представлялось совершенно излишней и лишенной всякого смысла предосторожностью. Ну, в самом деле, для чего заниматься этим впотьмах? Включи свет - и сделай себе удобно...

     Честное слово, такое предположение при всей своей бредовости и противоречию выводам СМЭ, ничуть не глупее и не абсурднее версии, будто Лошагин убил свою жену в тех.помещении, а труп вывез в пластиковом контейнере. Обе версии по своей аргументированности и проработанности одинаково достоверны.
     Запомним сей любопытный протокол, мы вернёмся к этому документу чуть позже.
     27 сентября 2013 г. в фотостудии Лошагина был проведен новый обыск. На этот раз силами первого отдела Свердловского областного следкома (дело к тому времени уже передали из первоуральского отдела в следственное управление СК РФ по Свердловской области).
     И этот обыск дал результаты, хотя студию, как нам известно, уже обыскивали 3 сентября (и почему это не кажется удивительным?).
     В мусорной корзине оказался найден оптический диск...

 

     Как там говорил вор Милославский в кинофильме «Иван Васильевич меняет профессию»: «это я удачно зашёл». Так кажется?
     Помимо оптического диска нашли также винчестер. И снова ничего удивительного…

 

     Такая результативность, разумеется, заставляет ещё раз задуматься над качеством работы сотрудников СК, проводивших обыск 3 сентября (или, всё же, 2 сентября?).
     Во время обыска 27 сентября был изъят хаб с целью поиска на нём видеозаписей (sic!). Рационально объяснить цель изъятия хаба и направления его на компьютерно-техническую экспертизу не могу, но после того, как сотрудники Следкома направили на аналогичную экспертизу степлер, ничему уже не удивляюсь.

 

     Но самые интересные открытия были сделаны в вентиляционном помещении. Там оказался обнаружен разбитый бокал и кусок черной ткани, похожий на тот материал, из которого была пошита рубашка, в которой видели Дмитрия Лошагиным во время party вечером 22 августа 2013 г.
     Обыск 27 сентября нельзя не признать исключительно результативным. Если при повторной явке удаётся отыскать столько ценных улик, так может сотрудникам Следкома следует почаще ходить по одним и тем же адресам с обысками? Представляете, если каждую неделю ходить и каждый раз находить что-то полезное для следствия?! А если это делать через день... Самые запутанные дела будут раскрываться "на раз"!

 

     На фужере были выявлены четыре скрытых отпечатка пальцев неизвестной принадлежности. Сей предмет записали в улики и свидетельство борьбы, произошедшей якобы в вентиляционном помещении, хотя, объективно говоря, он никого ни в чём не уличает и ни о чём не свидетельствует. Это просто бокал с отколотой ножкой (где ножка, кстати?), валявшийся в техническом помещении, являвшимся общедомовой собственностью. Помещение это, насколько можно судить, не было опечатано и доступ к нему имел как обслуживающий персонал Управляющей компании, так и всякий неравнодушный человек, заинтересовавшийся "делом Лошагина". Помещение запиралось на замок, но когда и кого в России останавливали замки? У нас в Питере разноформатные идиоты умудряются влезать на крышу Эрмитажа, арку Главного штаба, а также крыши иных вполне себе режимных объектов. Таким ребятам приехать в Екатеринбург, сделать селфи перед "Лошагин лофтом" и хлопнуть бутылку шампанского, поплёвывая сверху на город, как два пальца об забор...

 

     Если разбитый бокал непонятно как относится к событиям вечера 22 августа 2013 г., то чёрный кусок ткани, якобы являвшийся частью рубашки Лошагина, не относится вообще никак.
     Первоначально надежды обвинения на эту "улику" были очень большие. Её бережно упаковали, должным образом описали (чтобы адвокаты, не дай Бог, не сумели добиться в суде отвода доказательства!) и направили на экспертизу.

     Экспертиза с исчерпывающей полнотой доказала, что найденный фрагмент является "сорочечно-платьевой тканью" и вполне может происходить от мужской сорочки. Одна только незадача - рубашка Лошагина была дизайнерской работой, штучным экземпляром и изготовлена была из хлопчатобумажной ткани. А кусок, найденный на техэтаже, оказался льняным. И женщина, пошившая рубашку Лошагину, заявила, что с таким материалом не работала никогда.

     А посему, по результатам обыска 27 сентября и изучения экспертами обнаруженных в ходе него улик у автора остаётся один только вопрос: причём тут вообще Лошагин?
     Уголовно-процессуальный кодекс РФ в статье 81 исчерпывающе определяет значение термина "вещественное доказательство": "Вещественными доказательствами признаются любые предметы: 1) которые служили орудиями, оборудованием или иными средствами совершения преступления или сохранили на себе следы преступления; 2) на которые были направлены преступные действия; 3) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела." Как стало ясно по результатам экспертиз, ни один из этих пунктов неприменим ни к расколовшемуся бокалу, ни к куску ткани. Поэтому для меня осталось загадкой, почему эти предметы во время судов важно именовались "вещественными доказательствами". Что и кому они доказывали остаётся тайной за семью печатями...
     Итак, по мнению следственных работников, Юлия Лошагина во время борьбы с мужем, вырвала из его рубашки клок ткани. Признаюсь как на духу, что не совсем понимаю механизм такого отрывания, но готов согласиться с тем, что у меня слабая фантазия, да и с женщинами я отродясь не дрался, а потому воображения и необходимого опыта не имею. Ладно, оторвала и оторвала… и бросила кусок в темноту вентиляционного помещения. Но Лошагин же с оторванным рукавом должен был попасть в объективы камер видеонаблюдения! Правильно, должен! И он попался! Вот вам… ну, то есть, всем нам!

 

     Доказательство, что тут скажешь, мощное, сокрушительное даже. Есть только два нюанса, которые надо помнить, когда заходит речь про видеофрагмент с оторванным рукавом.
     Во-первых, эти кадры появились почему-то только на втором суде, а на первом процессе, оправдавшем Лошагина, они не фигурировали. Такая сдержанность обвинения в аргументации своей позиции может показаться кому-то очень странной...
     Во-вторых, проход Лошагина перед видеокамерой №8 с оторванным рукавом рубашки не упоминается в "Протоколе..." от 12 марта 2014 г., зафиксировавшем содержание всех обнаруженных и восстановленных видеофайлов. Поднимите глаза наверх этой страницы и перечитайте приведенные там фрагменты этого протокола.
     Сие означает, что следователи и понятые в начале 2014 г. не видели Лошагина в разорванной рубашке на видеозаписях. А вот ко времени второго суда эти кадры на видеозаписи камеры №8 появились.
     Как могут происходить такие чудеса, автор не знает. Даже не догадывается. Подозреваю, что никто не догадывается. Но появление этих странных кадров явилось ещё одной причиной, побудившей адвоката Лошагина на втором процессе ходатайствовать об отводе этих «улик» как недопустимых. Впрочем, ходатайство это удовлетворено не было, как мы уже знаем.

     Сейчас иностранные друзья нашего сайта начнут хохотать в голос, но в январе 2014 г. Следком провёл новый обыск в квартире Лошагина. И снова нашёл ценные улики! Как это неожиданно, да? Не сметь смеяться, это вовсе не шутка, так всё и было на самом деле! Прекратие ржать...
     Но ведь правда смешно. Читаем протокол (фотография ниже).

     В сейфе, стоявшем в коридоре, были найдены 4 патрона. В том самом сейфе, который перетряхнули ещё 3 сентября и дотошно описали найденное: заряженный газовый пистолет, часы, бижутерия, кольца и т.п.
     Так бывает... Можно по мере необходимости проводить новые обыски и всякий раз находить недостающие улики.

     Самое главное в этом обыске - это обнаружение двух фаллоимитаторов. Помните про повреждения трупа? Следствие озаботилось объяснением их появления.
    

Предыдущая страница

Окончание очерка