Книги Алексея Ракитина в электронном и бумажном виде.

     Полицейские испытали соблазн прямо на месте убийства маленького мальчика объявить о том, что ботники Помероя, доставленные сержантом Гудвиным, соответствуют отпечаткам на грунте, но осторожность вострожествовала и было решено провести более тщательное сравнение обуви не в поле, а в кабинете. Причина заключалась в том, что на месте обнаружения тела Хораса Миллена побывали 2 маленьких мальчика, никак не связанных ни с преступником, ни с его убийцей. Риск ошибиться был ненулевым и потому после первоначального сравнения ботинок с отпечатками прямо на пляже "Сэвен хилл", гипсовые слепки вместе с ботинками были направлены в службу коронера. Уже к середине дня оттуда пришёл ответ, извещавший полицию о том, что сопровождавший Хораса Миллена подросток, действительно был обут в ботинки, снятые с ног Джесси Помероя.
     В полдень или чуть позже эту информацию получил начальник полиции Бостона Эдвард Сэвэдж, приехавший в здание 6 участка для того, чтобы принять личное участие в проводимом расследовании. Полицейские отправились в подвал, где находились камеры задержанных, и не без удивления обнаружили подростка крепко спящим. По всем прикидкам, он проспал около 10 часов - удивительное хладнокровие для мальчика!
     Сэвэдж проводил допрос корректно и спокойно, в доверительной манере. Вопросы его касались нападений, совершенных Помероем в 1872 году и последующего его пребывания в исправительном доме. Однако в какой-то момент, явно рассчитывая сбить Джесси с толку, начальник полиции наклонился к нему и заявил, что он будет арестован за убийство Хораса Миллена. Реакция 14-летнего подростка поразила даже видавших виды полицейских - взглянув в лицо Сэведжу, Померой спокойно парировал: "Вы ничего не сможете доказать!" (“You can’t prove anything!”). То есть никакого возмущения ошибочным обвинением, никаких заявлений о своей невиновности, ни малейших требований честного суда и защиты, в общем - никаких эмоциональных проявлений действительно невиновного человека! Если и были у кого-то из присутствовавших при допросе сомнения в виновности Помероя, после этой реплики они растаяли.
     Разумеется, Сэведж всё прекрасно понял. И тогда он решился на довольно нетривиальный и жестокий по меркам того времени приём. Он сказал Померою, что тело убитого мальчика находится сейчас в морге похоронной компании и он, начальник полиции, может отвезти Джесси, чтобы тот посмотрел на труп.
     Этот момент может оказаться до некоторой степени непонятен жителям XXI столетия и потому требует небольшого пояснения. На протяжении многих столетий в Западной Европе существовало суеверие [ныне совершенно позабытое], согласно которому, если убийцу подвести к трупу убитого им человека, то произойдёт нечто, что разоблачит преступника. Под этим "нечто" понималось что-то нехорошее со здоровьем, например, мог случиться паралич или открыться кровотечение из носа, человека могла поразить внезапная слепота, или падучая, которой раньше он не страдал... убийца даже мог умереть на месте! Считалось, что таким вот ужасным образом жертва "указывает" с Того Света на убийцу. Разумеется, никаких объективных данных, подтверждающих справедливость подобных представлений не существует, однако в истории криминалистики и уголовного сыска сохранилось несколько довольно любопытных примеров того, как эксцессы, происходившие с подозреваемыми возле трупов убитых, использовались как подтверждение подозрений.
     То есть Эдвард Сэведж, пригрозив Джесси Померою поездкой к телу убитого мальчика в морг, по сути апеллировал к мрачному суеверию, безусловно, хорошо известному 14-летнему подростку. Кто из подростков не любит страшных историй? А тут начальник полиции пригрозил Джесси сделать его героем страшной истории!
     Джесси, разумеется, отказался от поездки в морг, но всем присутствовавшим стало очевидно, что подобная перспектива его сильно напугала. Сэведж решил не отступать и полностью эмоционально подавить подростка. По его приказу полицейские силой вывели Помероя из кабинета, усадили в карету и отправились в частную похоронную компанию Уотермана (Waterman), где тело Хораса Миллена в тот самый час подвергалось бальзамированию. Сэведж также отправился в морг в другой карете, вообще же в этой поездке приняли участие 6 полицейских в форме и в штатском.
     По прибытии к зданию морга, Померой отказался туда входить, его буквально внесли туда двое полицейских. Джесси стал отворачиваться, его грубо схватили за голову и повернули в нужном направлении. Джесси зажмуривался и тогда один из детективов в штатском бесцеремонно сдавил ему шею, потребовав, чтобы подросток открыл глаза.
     Не очень-то педагогично, правда? Зато эффективно!
     Помероя подвели к самому столу, на котором лежало обнаженное изтерзанное тело Хораса Миллена. Джесси стала бить крупная дрожь, он потел, трясся, из глаз его текли слёзы, он плохо управляя собой. Полицейские крепко держали его под руки, за шею и голову, не давая возможности отвернуться или закрыть глаза. После нескольких долгих секунд, полицейский по фамилии Дирборн спросил у Джесси, он "это сделал?" Джесси ответил утвердительно и тут же детектив Вуд задал следующий вопрос: "Для чего он это сделал?" Померой промямлил, что не может этого объяснить,мол, нечто побудило его это сделать. После этого он попросил увезти его "отсюда".
     На обратном пути в здание 6-й полицейской станции Померой как будто бы немного успокоился и в свободной форме повторил своё признание, также сделав некоторые существенные уточнения. В частноти, он пояснил, как чистил свой нож после нападения и избегал порезов рук. Зная, что пальцы могут соскальзывать на лезвие, он обращал на это внимание и наносил удары осторожно. А нож, дабы тот не ржавел от воды, он чистил, втыкая его в грязь. Закончив свой рассказ, он попросил сидевших рядом полицейских... ничего не говорить его "мамочке".
     К 14 часам Джесси Померой был возвращён в отдельную камеру в здании 6-ой полицейской станции и полицейские, возившие юного убийцу в морг, отправились в расположенную неподалёку таверну поесть. Возвратились они в 14:30 и Джесси сразу же был доставлен в кабинет для того, чтобы собственноручно написать признание в убийстве. Каково же было изумление полицейских, когда Джесси, недоуменно посмотревший на перо и бумагу, простодушно заявил им, что не понимает чего от него хотят и не понимает о каком убийстве идёт речь, ибо он никого не убивал!
     Причина неожиданной перемены поведения подростка была установлена очень скоро. Выяснилось, что за те 30 минут, что дететктивы потратили на обед, в камеру для встречи с Джесси Помероем был допущен некий Стефен Деблой (Stephen G. Deblois) или Деблуа, если произносить его фамилию на французский манер. Деблой входил в правление того самого исправительного учреждения, в котором Джесси Померой содержался в 1872 - 1874 гг.
     Несмотря на то, что существовал прямой запрет начальника полиции Сэведжа на допуск к Померою кого-либо, кроме занятых расследованием детективов, начальник полицейской станции капитан Генри Дайер разрешил Стефену Деблою поговорить с задержанным с глазу на глаз. Странное поведение Дайера в этом деле вскоре вызвало множество вопросов о его скрытой мотивации, но чем бы он не руководствовался в действительности, не отменяло того факта, что результат расследования оказался обнулён.
     Джесси заявил о своей невиновности и желании поскорее отправиться домой. И особо подчеркнул, что ему известно о праве не отвечать на вопросы и находиться дома вплоть до предъявления полицейскими ордера на арест. Когда Джесси спросили, кто подучил его отвечать подобным образом, подросток ответил, что о своих правах он узнал от своего "друга" мистера Стефена Деблая.
     Вот такая, понимаешь ли, загогулина нарисовалась...
     24 апреля началась работа коронерского жюри, которое проводил окружной коронер Аллен. Первое заседание проходило в присутствии журналистов. Рут Померой прибыла в обществе 2-х нанятых ею адвокатов - Джозефа Коттона (Joseph H. Cotton) и Эдварда Уолкера (E. G. Walker). Адвокаты в самом начале работы жюри заявили ходатайство о предоставлении им и матери возможности встретиться с Джесси Помероем до начала слушаний. Коронер отказал во встрече до того момента, пока жюри из 6 человек не выслушает рассказ Джесси "в свободной форме, без принуждения". Понятно, что сейчас во встрече несовершеннолетнего сына с матерью не отказали бы, но в последней трети XIX столетия юридические процедуры, как видим, были намного более прямолинейны.
     Джесси давал показания коронерскому жюри более часа. В самом начале он заявил о своей полной непричастности к какому-либо преступлению, после чего принялся подробно рассказывать о собственном времяпрепровождении 22 апреля. Он сообщил большое количество деталей и был очень убедителен. Нельзя не отметить его хладнокровия - далеко не каждый 14-летний подросток сумел бы на протяжении часа без шпаргалки и подсказок врать в глаза целой группе взрослых мужчин.

     В субботу 25 апреля состоялись похороны Хораса Холдена Миллена на кладбище для бедных в Квинси, южном пригороде Бостона. Кладбищенские власти отнеслись к своим обязанностям довольно небрежно, переврав фамилию похороненного (его вписали как "Мillin" вместо "Millen") и неверно указав в кладбищенском реестре дату смерти (24 апреля вместо 22). Положение родителей убитого мальчика - Джона и Леоноры Миллен - на момент его гибели было настолько бедственным, что они даже не могли приобрести гроб. Учитывая экстраордиарность случившегося и широкий общественный резонанс, частная похоронная компания согласилась бесплатно оставить тело в своём морге вплоть до момента похорон.
     За день до похорон местная пресса сообщила о безвыходной ситуации, в котором находились родители убитого мальчика, и эта новость вызвала живейший отклик жители Южного Бостона. К дому Милленов началось настоящее паломничество, люди не только приносили цветы и ритуальную атрибутику (свечи и кресты), но и деньги. Суммы были небольшие, но дарителей оказалось много. Кроме того, 50$ собрали коллеги Джона по мебельному производству. Весьма показательна оказалсь и реакция полицейских 6-й станции - в течение нескольких часов они собрали 150$, которые и передали родителям убитого мальчика.
     Благодаря этой в высшей степени неожиданной поддержке, похороны Хораса удалось провести на подобающем уровне.
     Газетные публикации вызвали определенные опасения властей, связанные с опосредованным влиянием общественного мнения на Большое жюри и последующий суд. Кроме того, особо энергичные граждане могли предпринять некие агрессивные действия в отношении юного подозреваемого и его близких [вплоть до попытки линчевания или поджога дома, в котором проживала Рут Померой со страшим сыном Чарльзом]. Разного рода разнузданные выходки были вполне в духе того времени и нежелание властей провоцировать массовые беспорядки хорошо понятно. По этой причине заседания коронерского жюри начиная с 27 апреля проходили без допуска прессы, что, говоря честно, мало способствовало успокоению публики и лишь подстегнуло всеобщее любопытсво.
     27 апреля были допрошены 7 свидетелей, видевшие Джесси Помероя в обществе Хораса Миллена. Особенно ценным было то, что 3 из них видели Помероя покидавшим район "Севен хилл бич". Во время дачи показаний в пятницу Джесси заявил, будто никогда там не был - а тут такое! Конечно, можно было сомневаться в точности этих опознаний, поскольку свидетели видели Джесси издалека, но показания этих людей отлично подкреплялись гипсовыми слепками следов на грунте и ботинками Помероя, выставленными подле них на столе. Члены жюри получили возможность лично подойти к уликам и сопоставить гипсовые слепки с подошвами обуви подозреваемого. Совпадение следовало признать несомненным.
     В тот же день был оглашён доклад, из которого следовало, что на большом лезвии перочиного ножа Джесси с помощью микроскопа обнаружена кровь. Правда, видовая принадлежность крови (от животного или человека) при тогдашнем уровне развития судебной медицины не могла быть определена, но сам по себе результат выглядел весьма подозрительным.
     Во вторник 28 апреля последовали допросы должностных лиц, причастных к расследованию. В тот день дал показания детектив Джеймс Вуд, рассказавший как о признании Джесси Помероя в убийстве и сообщённых деталях содеянного, так и о последующем отказе от всего сказанного.
     В тот же день сразу после 19 часов присяжные коронерского жюри вынесли вердкт, в котором признали смерть Хораса Миллена, последовавшую в перид от 11 до 17 часов 22 апреля в результате потери крови и ранения в грудь и шею, результатом преступления. Вердикт жюри констатировал, что существуют "разумные основания полагать" ("have probable cause to believe") виновность Джесси Хардинга Помероя в совершении этого убийства.
     Окружной прокурор, основываясь на полученном вердикте, представил обоснование для ареста в суд и 1 мая судья Уилок (Wheelock) выдал ордер на арест Джесси. Документ не предусматривал возможность освобождения под залог, время пребывания подростка под стражей не фиксировалось конкретной датой, а определялось весьма расплывчато - "вплоть до рассмотрения дела Большим жюри".
     Заседания Большого жюри округа Саффолк проходили на протяжении всего мая с большими перерывами. Окружная прокуратура никуда не спешила, здраво предположив, что чем больше Джесси посидит на шконке, тем сговорчивее станет. Некоторые заседания жюри получались очень интересными - такое происходило тогда, когда для дачи показаний вызывались свидетели, близко знавшие Джесси.
     Так, например, его мать рассказала малоизвестные подробности из жизни сына, объяснив происхождение бельма в его глазу неудачной привикой от оспы. Она отвергла наличие у сына особой жестокости и сообщила жюри, что отец мальчика никогда не брал его на бойню [как это утверждалсь в некоторых газетах]. Отец Джесси действительно работал в компании, занятой производством колбас, но к забою животных отношения не имел и исполнял обязанности экспедитора. Рут Померой подтвердила жестокость отца к сыновьям и заявила, что развелась именно из-за его рукоприкладства. Мать настаивала на том, что отношения в семье после её развода были очень добрыми и спокойными, никаких конфликтов между нею и сыновьями или между братьями не возникало.
     Примерно то же самое утверждал и Чарльз Померой, старший брат Джесси. Правда, старший из сыновей почему-то не помнил слишком многих деталей, связанных с времяпрепровожэдением младшего брата, что к концу его допроса вызвало подозрения в неискренности. К нему несколько раз обращались с предложением "вспомнить получше" и убеждали в том, что "бояться нечего", но Чарльз так ничего толком и не вспомнил. На фоне довольно общительного Джесси, обладавшего к тому же богатым словарными запасом, Чарльз выглядел настоящим олигофреном, каковым в действительности отнюдь не был.
     Он действительно боялся навредить младшему брату своими разговорами, для чего и постарался изобразить из себя туповатого, косноязычного увальня. Это стало ясно после того, как показания Большому жюри дали лица, имевшие возможность наблюдать общение братьев вблизи.
     По словам свидетелей братья не просто конфликтовали, а буквально били друг друга смертным боем, точнее, Чарльз бил Джесси. Иногда старший брат так колотил младшего о стену, что владелец магазина в соседнем доме прибегал их разнимать, опасаясь, что дощатая стена, разделявшая помещения, рухнет под весом падающего тела. Соседи неоднократно спрашивали Чарльза, в чём причина столь яростного антагонизма, но тот отговаривался общими фразами, дескать, "Джесси болен головой", "Джесси совсем ненормален" и пр., но никаких деталей никогда не сообщал. Старший брат явно не хотел вдаваться в детали и совсем уж портить жизнь брату... При этом все взрослые прекрасно понимали, что в конфликте братьев прав именно Чарльз и все проблемы связаны именно с Джесси.

     Немногим позже 17 часов к месту чудовищной находки прибыли начальник 6-й полицейской станиции капитан Дайер, его любимчик Томас Адамс, тот, который исполнял обязанности детектива не будучи детективом, и окружной коронер Ричард Ингаллс (Ingalls). Адамс, склонившийя над тем местом, где лежали останки ребёнка, моментально опознал полусгнившую одежду. В подвале дома №327 по улице Бродвей была найдена Кэти Карран, пропавшая без вести 4 месяца назад!
     Это была сенсация! И вместе с тем - скандал, ведь сам же Томас Адамс осматривал этот подвал дважды!
     Пока полицейские осматривали подвал и здание целиком, на Бордвее стали собираться люди, привлеченные болтовнёй соседей и тех самых рабочих, что сделали пугающую находку. Толпа быстро росла и вполне ожидаемо стала возбуждаться, кто-то из нетрезвых энтузиастов отправился к дому Рут Померой, чтобы поплевать на порог и показать большой палец, кто-то же двинулся к 6-й полицейской станции, чтобы высказать местным "законникам" всё самое сокровенное об их работе и отношении к служебным обазанностям.
     Полицейские Брэгдон и Фут задержали Рут Померой и доставили её в здание 6-й полицейской станции, а в доме №312, где проживала семья Померой, на случай появления Чарльза была оставлена засада из полицейских Монтейна (Mountain) и Дивини (Deveny). Старший сын был задержан тем же вечером около 22 часов и с немалыми препонами доставлен в здание 6-й станции. Полицейским, сопровождавшим Чарльза, пришлось пережить несколько весьма опасных моментов, связанных с тем, что люди на улице опознали старшего брата преступника и попытались оттеснить от него Монтейна и Дивини. Понятно, что если бы это у них получилось, то Чарльз с большой вероятностью не дожил бы до утра.
     Между тем, общественность в южном Бостоне бесновалась не только на улице Бродвей, но и в других местах. Большая группа трезвых и не очень обывателей попыталась блокировать здание 6-й полицейской станции, но эти действия были быстро пресечены 30 патрульными, которые с баграми в руках рассеяли неравнодушных граждан [стандартные 14-дюймовые палки появились на вооружении бостонской полиции позже, а багры всегда хранились в большом количестве в здании полиции на случай тушения пожара].
     Начальник 6-й станции капитан Дайер после посещения места обнаружения трупа Кэти Карран отправился домой, объяснив оставление места службы тем, что плохо себя почувствовал. Его самоустранение от исполнения обязанностей в столь ответственный момент вызвало возмущение жителей Бостона. На следующий день группа городских чиновников во главе с членом совета Флинном (Flynn) явилась к мэжру города Коббу (Cobb) с просьбой немедленно поднять перед Сэвэджем вопрос об отставке Дайера. Чтобы более не возвращаться к этому вопросу, отметим, что через несколько дней - во вторник 21 июля - капитан вышел на пенсию по собственному желанию и на службу более не возвращался. Дайера обвиняли в содействии освобождению Джесси Помероя из исправительного учреждения и ненадлежащем расследовании исчезновения Кэти Карран. Причиной подобных действий капитана якобы стали его интимные отношения с Рут Померой - факт последних никогда не был доказан и вообще они представляются весьма маловероятными [по причине непривлекательности Рут], но сплетня эта сопровождала капитана на протяжении всей его жизни [как, впрочем, и Рут].

  

В начало                                         Продолжение

Переход к оглавлению "Ленты"

На первую страницу сайта