2) Подавляющее большинство самоубийц перед совершением попытки свести счёты с жизнь ищут понимание и сочувствие, они склонны жаловаться на несправедливость и жестокость мира, людскую злобу и т.п.

Элиза могла искать понимание и сочувствие не только дома и у врача, но и среди заочной интернет-аудитории, благо, она была довольно активна в Сети и участвовала в разных сообществах. Тем не менее, никто из её адресатов или "сетевых френдов" не сообщил о переживаниях Элизы и её жалобах на тоску, печаль, пониженное настроение и т.п. в последние недели перед поездкой.
        3) Современные прикладные психиатрия и психология выработали множество диагностических признаков надвигающегося самоубийства пациента (не станем их здесь перечислять, дабы не вводить определенную категорию читателей в соблазн симулировать оные в военкомате или после ДТП). Доподлинно известно, что Элиза наблюдалась у психиатра и тот не зафиксировал такого рода признаков.
        4) Суицидальные попытки женщин и девушек редко приводят с первого раза к наступлению смерти (в зависимости от страны, возраста и наличия смертельного заболевания этот процента колеблется в диапазоне 12-20% от общего числа женских суицидов. Для сравнения: у мужчин этот процент составляет примерно половину или чуть менее общего числа попыток.). Подавляющее большинство женщин совершают самоубийство в ходе второй или третьей попытки, но многие упражняются в этом намного дольше. Например, смерти Мэрилин Монро предшествовали не менее четырёх "пробных" суицидальных акта, а Энн Николь Смит умерла с шестой или седьмой попытки. О "пробных" суицидальных попытках Элизы Лэм ничего неизвестно.
        5) Абсолютное большинство самоубийц хотят не смерти (т.е. физического прекращения бытия духа и плоти), а избавления от переполняющей их психической или физической боли. Однако, даже если Элиза Лэм и испытывала по какой-то причине эмоциональные и физические страдания, то она знала, как справиться с ними. В её распоряжении имелся прекрасный набор необходимой фармакопеи, о чём мы ещё скажем далее. Элизе не надо было убивать себя, дабы уйти от страданий, она могла их избежать иначе и знала, как правильно это сделать.
        6) Хотя достоверно известно, что суицидальные наклонности не наследуются, однако статистические исследования показывают, что самоубийства чаще совершают лица, родственники которых (либо предки) кончали жизнь самоубийством. О такого рода "отягощениях" генеалогического древа Элизы Лэм ничего неизвестно, хотя вопрос о "наследственных проблемах", подниматься в ходе расследования и был должным образом изучен.
        7) Более 2/3 самоубийц в США и Канаде не обращались к врачам с сообщением о депрессии и никогда от неё не лечились. Другими словами, люди не сознавали степень тяжести тех переживаний, в плену которых они оказались. Между тем, Элиза Лэм получала профессиональную психологическую помощь, причём не только консультационную, но и медикаментозную. Этот пункт отчасти перекликается с п.5) и чуть ниже мы подробнее остановимся на этом вопросе.
        8) Значительный процент самоубийц (от 30% до 60% в зависимости от страны) являлись алкоголиками. Процент алкоголиков-самоубийц стабильно превышает процент психически больных, совершающих суицидальные попытки. Элиза Лэм, однако, не имела проблем с алкоголем и таким образом не попадала в эту, самую многочисленную группу риска.
        9) Заметный процент суицидальных попыток - как завершившихся смертью, так и без её наступления - связан с потребностью самоубийцы добиться изменения отношения окружающих к себе. Эта потребность зачастую находит выражение в особом поведении, которое психологи называют "демонстративно-шантажирующим". Для него характерна имитация готовности к самоубийству, а также словесные угрозы совершить акт суицида в наиболее травмирующей окружающих форме, скажем, путём самосожжения во время праздника, прыжка с большой высоты на глазах родителей и т.п. Нередко такие имитации, если только "шантажист" переходит от слов к делу, заканчиваются самым печальным образом. По разным оценкам доля таких "демонстративных шантажистов" составляет примерно 13-15% от общего числа самоубийц. Причём, если среди лиц мужчн пожилого возраста она составляет считанные проценты, то среди девушек до 20 лет вырастает до 30% и более в зависимости от национальной и религиозной принадлежности. Другими словами, "демонстративно-шантажирующее поведение" обуславливает весьма значительную долю завершённых самоубийств среди молодых женщин. Однако, нет никаких данных о том, что подобное поведение (как в кругу семьи, так и среди друзей, и в интернет-сообществах) было когда-либо присуще Элизе Лэм.
     Известно, что Элиза наблюдалась у психиатра Сары Элизабет Скарф (Sarah Elizabeth Scarfe). Это довольно известный в профессиональном сообществе специалист, которая не только ведёт обширную практику, но и преподаёт в Университете провинции Британская Колумбия. В рамках проводимого расследования Скарф была допрошена относительно лечения, назначенного Элизе Лэм, а история болезни последней была полностью скопирована и приобщена к материалам следствия в качестве улики. Понятно, что в силу необходимости соблюдения врачебной этики и тайны следствия многие специфические детали болезни Элизы не могут быть преданы огласке, но для нас в данном случае важно, что никто ни в США, ни в Канаде никаких претензий Саре Скарф не предъявил. Это означает, что диагноз, который поставил психиатр, и выбранная ею методика лечения были сочтены совершенно правильными.
     Что это означает в контексте рассматриваемой нами вероятности самоубийства Элизы Лэм? Это означает, что никаких суицидальных проявлений в поведении пациента Сара Скарф не усматривала - это во-первых. И не потому, что не смогла их распознать, а потому, что их объективно не существовало (напомним, историю болезни Элизы проверяли американские судебные медики и они никаких претензий к врачебной компетентности Сары Скарф не высказали). Во-вторых, общее состояние Элизы психиатр оценивал как вполне благополучное. Сара Скарф была настолько уверена в адекватности и вменяемости Элизы, что не возражала против самостоятельной поездки девушки в другую страну.
     Если бы Элиза Лэм не наблюдалась у Сары Скарф, то можно было бы строить предположения относительно того, что родные и близкие погибшей не распознали грозной симптоматики надвигающегося суицида. Но все предположения на этот счёт полностью отметаются тем фактом, что Элиза получала вполне компетентную и высококачественную специализированную помощь. Это была такая помощь, о которой миллионы больных по всему миру могут только мечтать.
     Но может быть состояние Элизы резко ухудшилось в поездке? Может быть, некие объективные факторы вывели её из равновесия и свели на нет все успехи проведённой в Ванкувере терапии? Нет, этого быть не может. На людей с диагностированным биполярным расстройством негативно влияет смена времён года, иногда врачи даже говорят о сезонной депрессии, связанной в осенне-зимний период с понижением темпертаруты и ухудшением освещённости. Чтобы преодолеть такую депрессию больному даже назначают курс фототерапии - пребывание в солярии с уровнем освещенности от 2500 до 10 000 люкс. Лос-Анджелес находится много южнее Ванкувера, там намного теплее, да и условия инсоляции (освещенности солнечным светом) несравнимо лучше. Поэтому поездка на юг Калифорнии объективно не только не могла ухудшить психосоматическое состояние Элизы Лэм, но прямо напротив, должна была нормализовать его (если только оно было ненормальным). В этом отношении гораздо более опасным было возвращение в Ванкувер - там она могла бы почувствовать себя хуже.
     Но если объективные факторы - климат и погода - не могли способствовать разбалансировке психики погибшей девушки, то может быть, подобная "разбалансировка" оказалась спровоцирована факторами субъективными? Известно, что симптмоматика биполярных расстройств усугубляется приёмом алкоголя и наркотиков, быть может, Элиза позволила себе нечто из этих удовольствий?
     Известно, что Элиза не имела пристрастий ни к алкоголю, ни к наркотикам, да и результаты токсикологического анализа вполне однозначно указывают на то, что по крайней мере в последние сутки своей жизни она не употребляла ни того, ни другого. Но могли ли повлиять на неадекватность её поведения лекарства? Ведь в вещах Элизы Лэм было найдено довольно много различных лекарственных препаратов.
     Этот момент представляется неоднозначным и на нём следует остановиться.
     Из материалов расследвоания известно, что в спортивной сумке, остваленной погибшей в номере, находилась косметичка, а в ней следующие лекарства:
        - 11 таблеток адвила (advil). Это анальгетик, жаропонижающее средство, отпускаемое без рецепта.
        - 70 таблеток ламотриджина (lamotrigine). Это противоэпилептическое средство, применяемое также и при лечении биполярных расстройств. Рецепт на ламотриджин выписан психиатром Сарой Скарф 11 января 2013 г. По рецепту Элиза Лэм могла купить 60 таблеток, однако, при ней найдено 70. Данное превышение объясняется довольно просто - Элиза могла принимать данное лекарство по субъективной оценке самочувствия, если она чувствовала себя хорошо, то к помощи ламотриджина не прибегала. Тот факт, что у неё остался "запас" таблеток, полученных по предыдущему рецепту, однозначно указывал на то, что Элиза не злоупотребляла лекарством и всю вторую половину января чувствовала себя вполне нормально. Этот вывод косвенно подтверждается и токсикологическим анализом - в крови Элизы не было ламотриджина и лишь небольшое количество этого лекарства оказалось найдено в печени. А это указывает на то, что лекарство принималось задолго до смерти и к моменту смерти уже находилось на этапе выведения из организма.
        - 20 таблеток кветиапина (quetiapine). Кветиапин - это психотропное средство из разряда т.н. нейролептиков (это довольно интересная группа психотропных лекарств, которые по словам врача Делая Деникера, впервые применившего их в психиатрии, создают "психомоторное безразличие", т.е. уничтожают чувство тревоги, агрессии и возбуждения.). Рецепт на покупку этих таблеток выписан Сарой Скарф 11 января 2013 г., назначено 30 таблеток. То, что за 20 дней Элиза Лэм израсходовала 10 таблеток, свидетельствует о её хорошем самочувствии. Следов приёма кветиапина по результатам судебно-медицинской экспертизы не найдено, а это означает, что в последний раз Элиза Лэм принимала данное средство задолго до смерти и его активные компоненты были полностью выведены из организма.

        - 64 таблетки венлафаксина (venlafaxine xr) в дозировке по 150 мг и 60 таблеток в дозировке по 75 мг. Это хороший, эффективный антидепрессант, назначаемый при очень широком круге заболеваний. Рецепты на венлафаксин также выписаны Сарой Скарф 11 января 2013 г., причём интересно то, что Элизе были назначены таблетки различной дозировки. Это означает, что психиатр предоставил пациенту возможность "точного дозирования" приёма по самочувствию. Элиза могла принимать и бОльшую дозу, и меньшую, и не принимать лекарство вообще, если не чувствовала в нём потребности. По рецептам она могла купить по 60 таблеток в дозировке 150 мг и 75 мг, однако, как видим, таблеток по 150 мг оказалось даже больше - 64 штуки. Это означает, что Элиза не израсходовала полностью таблетки, полученные по предыдущему рецепту. А это в свою очередь заставляет сделать единственно возможный вывод - Элиза не злоупотребляла антидепрессантами и в последние недели своей жизни чувствовала себя отлично.
        - 2 таблетки декседрина (dexedrine spansule). Это лекарство амфетаминовой группы, его главный действующий компонент - декстроамфетамин, действующий как мощное тонизирующее средство. Препараты такого типа называют "рекреационными наркотиками", они дают чувство лёгкости и высокого тонуса, как будто принявший их хорошо выспался. Как и все амфетамины, декседрин отпускается по рецептам, но Сара Скарф не выписывала такой рецепт Элизе Лэм и в вещах погибшей рецепт на декседрин найден не был. Т.о. непонятно, каким образом упомянутые таблетки попали к Элизе. Вместе с тем, важность данного факта для понимания случившегося с Элизой Лэм переоценивать не следует: найденные у неё 2 таблетки имели минимальную дозировку из всех возможных (по 10 мг). Кроме того, декседрин довольно мягкое средство, его можно назначать даже детям в возрасте 3 лет. И наконец, самое важное - токсикологический анализ включал себя проверку на наличие в крови следов амфетаминов и показал, что таковых нет. Т.о. если даже считать, что Элиза Лэм в ходе своей поездки нелегально приобрела декседрин и даже принимала его в опасных дозах это никак не могло повлиять на её решения и поступки в последние часы жизни, поскольку к тому времени амфетамин оказался полностью выведен из организма.
        - 57 таблеток велбутрина (vellbutrin xl). Это психотропное лекарство из группы анксиолитиков (широкого успокаивающего действия). Сара Скарф 11 января выписала Элизе Лэм рецепт на 60 таблеток, из которых за три последних недели жизни были использованы три. Т.о. весьма умеренный расход велбутрина ещё раз подтверждает отмеченную выше осторжность Элизы Лэм в использовании лекарственных препаратов и её хорошее самочувствие.
        - 2 таблетки синутаба (sinutab). Синутаб - это тривиальное противопростудное лекарство, снимающее заложенность носа и горла. Отпускается без рецепта.
     Т.о. изучение аптечки Элизы Лэм приводит к довольно неожиданному выводу: погибшая располагала теми лекарствами, что были ей прописаны лечащим врачом, но количество таблеток однозначно указывает на то, что этими лекарственными препаратами девушка не злоупотребляла. Этот вывод прекрасно согласуется с заключением токсикологической экспертизы, зафиксировавшей в печени лишь самые незначительные следы предписанных медикаментов (т.е. на этапе их выведения из организма). А это означает, что пик воздействия на мозг данных препаратов миновал за много часов до смерти - примерно за сутки и более.
     Здесь самое время сказать несколько слов и о самом действии психотропных препаратов. Лекарства, прописанные Элизе Лэм, относились к трём большим группам - т.н. анксиолитикам (транквилизаторам), антидепрессантам и нейролептикам (вообще, психотропные лекарства согласно российской градации делятся на шесть больших групп, три из которых были представлены в аптечке Элизы). Транквилизаторы - это лекарственные препараты широкого расслабляющего действия, их иногда называют "атарактиками" (от латинского "ataraxia" - невозмутимость). Несмотря на пугающее заумное название ничего особо страшного в транквилизаторах нет, достаточно сказать, что самый первый из них - мепробамат, открытый в 1950-х гг. - назначался пожилым людям при полиартирах различной природы. Старички его спокойно пили и ничего страшного с ними не происходило. С нейролептиками ситуация ещё забавнее, основная задача лекарств этой группы - блокировать нейровегетативные реакции: потливость, тремор, непроизвольное мочеиспускание... Сейчас мало кто знает, но самый первый нейролептик - аминазин - поначалу использовался в хирургической практике для подготовки пациента к предстоящей операции в качестве "эмоционального тормоза". Чтобы человек не впадал в панику, ему за 40-50 минут до хирургической операции делали инъекцию аминазина, причём никаких противопоказаний не существовало, т.е. кололи всем. И всем помогало. Антидепрессанты, пожалуй, остаются ныне одними из самых загадочных лекарств, поскольку тут мы наблюдаем "колдунство чистой воды" - эти препараты помогают человеку, но за счёт чего и как именно до сих пор непонятно. Существует несколько теорий, объясняющих их эффективность, но каждая из них имеет ряд непреодолимых противоречий. Ясно лишь, что антидепрессанты помогают человеку преодолеть затяжной спад настроения и физической активности посредством влияния на определенные рецепторы в разных отделах мозга. Медицинский аспект этой проблемы нас в данном случае не интересует совершенно, нам важна практическая сторона воздействия на человека лекарств этой группы. А это воздействие выражается в том, что личностные реакции пациента на различные стрессовые ситуации резко улучшаются - человек устойчиво демонстрирует хорошее позитивное настроение, крепко спит, полностью восстанавливается во время сна, не испытывает волнений, уровень тревожности резко снижается.
     Т.о. сам по себе приём психотропных лекарств отнюдь не свидетельствует о ненормальности человека. Можно даже утверждать прямо обратное: принимающий такие препараты зачастую более адекватен и более нормален, чем тот, кто пытается преодолевать стресс без этих волшебных таблеток. В случае с Элизой Лэм главное, конечно, не наличие или отсутствие каких-то лекарств, а объективная оценка самочувствия девушки, сделанная профессионалом. А профессиональный психиатр Сара Скарф разрешила Элизе самостоятельную поездку в США - это вернейшее свидетельство того, что специалист не находил в поведении пациента ничего угрожающего. И после этого вывода все рассуждения на тему о "россыпях психотропных таблеток в косметичке" можно закончить ввиду бесцельности дальнейших словопрений.
     В связи с изложенным выше нельзя не сказать несколько слов о предполагаемых или приписываемых Элизе Лэм прсихиатрических проблемах, т.е. биполярном расстройстве, которое было диагностировано у неё. Об узко медицинских аспектах и проявлениях этого расстройства любой может прочесть самостоятельно, благо интернет предоставляет массу связанных с данной темой материалов. А потому особенно углубляться в эту тематику здесь вряд ли следует. Тем не менее, нельзя не сделать акцент на очень важном нюансе, связанном с биполярным расстройством, который зачастую многие упускают из вида: в отличие от настоящих душевных болезней при биполярном расстройстве нет бреда и галлюцинаций. Даже если человек неадеквтен, т.е. его поведенческие и эмоцинальные реакции не соответствуют окружающей обстановке, он всегда прекрасно отдаёт себе отчёт в том, кто он, где находится и что с ним происходит. Сейчас возможно автор выскажет крамольную и даже обидную для кого-то мысль, но положа руку на сердце вряд ли будет большой ошибкой признать, что под симптоматику биполярного расстройства подпадают более половины ныне здравствующих половозрелы женщин. Уж больно это "заболевание" лукаво, точнее, лукавы психиатры, готовые лечить любого, согласного им платить. Так и хочется напомнить известный анекдот: "вы не здоровы, вы просто недообследованы!"
     Сейчас все записи Элизы Лэм в "Тамблере" удалены, однако, автор при подготовке этого материала сумел ознакомиться с тем, что успела написать погибшая. Литературное творчество душевнобольных обычно распознаётся без особых затруднений; даже не зная точного диагноза, по прочтении написанного можно безошибочно понять, что у автора "проблемы с головой". Письменная речь таких лиц имеет многочисленные и притом весьма своеобразные "маркеры": неспособность сформулировать главный тезис, "соскальзывание" автора на темы, не имеющие непосредственного отношения к повествованию, зацикленность на разъяснении совершенно несущественных деталей и т.п. Письменная речь Элизы Лэм свободна от такого рода изъянов. Можно привести высказывания, самые "неблагоприятные" с точки зрения выставленного Элизе диагноза: "Я провела в постели около двух дней, ненавидя себя" (дословно: "I spent about two days in bed hating myself"); "Эта усталость загоняет меня в тупик" ("It is a weariness that keeps me at a standstill"); "Я не могу контролировать собственные эмоции. Я буду гневаться пару минут, а затем опять грустить. Я буду радоваться полчаса и потом опять переживать." ("I have no control over my emotions. I will be angry for two minutes and then sad again. I will be happy for half an hour and then emotional again"). Подобные глубокомысленные откровения можно увидеть в "подзамочных" записях доброй половины гламурных девушек соответствующего возраста. Всё это выглядит довольно невинно, никакого намёка на суицид или хотя бы минимальную агрессию. Даже немного странно слышать, что человека, написавшего такое, всерьёз подозревают в "ненормальности" и готовности покончить с собой в высшей степени экстравагантным способом. Так и хочется воскликнуть: дамы и господа, да вы сами стократ безумнее Элизы!
     После этого вынужденного, но необходимого отступления, вернёмся к изложению хроники событий.
     Работа службы коронёра с останками погибшей (и найденными в баке вещами) продолжалась более месяца. Итоговый токсикологический отчёт был подписан старшим криминалистом Дэниелом Андерсоном лишь 1 апреля 2013 г.
     Родители погибшей девушки - Дэвид и Йюнна Лэм (David and Yinna Lam) - прибыли в Лос-Анджелес 25 февраля в т.ч. и для того, чтобы забрать тело дочери и перевезти его в Ванкувер. От каких-либо интервью средствам массовой информации они отказались, хотя за ними постоянно следовали репортёры.

В конце февраля 2013 г. родители и сестра Элизы Лэм прибыли в Лос-Анджелес.

     На протяжении всей весны 2013 г. интрига вокруг полицейского расследования сохранялась и гибель Элизы Лэм оставалась в эпицентре общественного внимания. Особенно бурно из-за этой истории кипел интернет: оно и понятно - в США и Канаде проживают большие китайские диаспоры и китайская молодёжь энергично обсуждала таинственную смерть своей соплеменницы. Летом 2013 г. на самых разных интернет-площадках начались однотипные информационные вбросы, по-видимому, срежиссированные и исходившие из единого центра. Тональность их была примерно одинакова, а содержание сводилось к незамысловатой логической схеме: Элиза Лэм была полусумасшедшей и неадекватной, а потому незачем искать логику там, где её не может быть по определению. Обоснование этого довольно топорного штампа было предельно простым - поскольку сестра Элизы признала в одном из своих комментариев, что Элиза пережила в начале зимы депресиию, а кроме того, в вещах погибшей оказалось множество психотропных таблеток, то и ломать голову не над чем, девушка явно была не в себе.
     Синхронное появление множества такого рода комментариев кажется заказным ещё и потому, что сразу после них в середине июня 2013 г. появилось официальное заявление Департамента полиции Лос-Анджелеса, согласно которому смерть Элизы Лэм признавалась некриминальной. Трудно отделаться от ощущения, что интернет-комментарии заблаговременно готовили почву для весьма спорного полицейского решения. Заявление полиции действительно вызвало некоторое замешательство своей неожиданностью и ощущение странности происходящего только усилилось после того, как журналисты получили в своё распоряжение некоторые из документов следствия. Не могло не вызвать удивление то, как в считанные дни дважды изменялась оценка причин смерти судебными медиками. До 15 июня они считали, что причина смерти не может быть установлена, 15 числа вдруг вдруг признали смерть "случайной", а уже 18 июня (т.е. через три дня!) опять её квалифицировали как последовавшую по "неустановленной причине".

То самое злосчастное заключение службы коронёра о причине смерти Элизы Лэм, которое, как говорится, "без стакана не поймёшь". Отметка "не может быть установлена" перечёркнута четырьмя горизонтальными штрихами и сделана приписка "NB: 18 июня 2013 г. ошибка". Возле отметки "случайность" проставлена дата "15 июня 2013 г.". Попробуйте понять, как надо толковать эту криптограмму? Даём правильный ответ: первоначально причиной смерти была указана формулировка "не может быть установлена". 15 июня её зачеркнули и отметили другой пункт - "случайность". Через три дня вернулись к первоначальной причине смерти и под зачёркиванием сделали приписку: "ошибка", т.е. ошибочна не отметка, а её зачёркивание. И отчего это так колбасило судебных медиков, что они дважды меняли точку зрения на противоположную?

     Что такого произошло в умах судебных медиков службы коронёра во второй декаде июня 2013 г., что повлияло на двукратное изменение оценки результатов собственной же экспертизы, непонятно. Никаких официальных комментариев по этому поводу журналистам получить не удалось.
     Тем не менее, полицейское расследование было остановлено под формальномым предлогом отсутствия события преступления. Родители погибшей девушки, убедившись в том, что американские правоохранители расписались в собственном бессилии (или нежелании заниматься столь мутным делом), заявили гражданский иск владельцам отеля, указав на непринятие руководством и персоналом должных мер по обеспечению безопасности проживающих. В принципе, "логическая вилка", положенная в обоснование иска, представлялась вполне оправданной: если смерть Элизы Лэм обусловлена некриминальными причинами, то трагический инцидент стал возможен только в силу халатности работников гостиницы, допустивших проникновение постороннего лица на крышу (конкретные причины, сделавшие такое проникновение возможным уже вторичны, для суда важен важен сам факт). По непотвержденной информации, сумма денежной компенсации, на которой настаивали родители, достигала 700 тыс.$. До суда, однако, дело не дошло: представители владельцев гостиницы в ходе переговоров с родителями Элизы Лэм, затянувшихся более чем на год, решили вопрос о досудебном урегулировании претензий. В 2014 г. по-видимому с целью избавиться от мрачной славы отеля "Сесил", его переименовали в "Стей он Мэйн" ("Stay on Main").
     Такова вкратце общая канва событий вокруг смерти Элизы Лэм. Несмотря на формальное завершение полицейского расследования, согласившегося по умолчанию с тем, что причина смерти девушки не может быть определена, нельзя не признать того, что слишком многое в этой истории указывает на чей-то злой умысел и преднамеренное сокрытие следов. А там где есть злой умысел и уничтожение улик, уместно подозревать преступление (хотя на самом это далеко не факт, такого рода действия могут явиться, например, следствием паники).
     Пойдём по порядку и рассмотрим основные странности, связанные со смертью Элизы Лэм. Начнём с места обнаружения трупа, ибо в нём самом скрыта самая очевидная странность. Если считать, что Элиза действительно покончила с собою, то мы не видим на крыше отеля ничего, что хоть в малейшей степени соответствовало бы сцене самоубийства.
     О чём идёт речь?
     (на предыдущую страницу)                   (на следующую страницу)