|
©А.И.Ракитин, 2019 - 2020 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2019 - 2020 гг.
Сибирская язва в Свердловске. 1979 год.
Интересна следующая деталь: существует отчёт областной СЭС, датированный 25 апреля 1979 г, в котором подводятся итоги борьбы со вспышкой сибиреязвенной инфекции среди скота. Документ этот цитируют американские исследователи тех событий, а потому мы хорошо знаем его содержание - за это спасибо огромное нашим заклятым партнёрам - но... его почему-то старательно игнорируют отечественные т.н. "исследователи", "срыватели покровов" и "разоблачители". А между тем, ознакомиться с этим документом следует хотя бы для того, чтобы придать рассуждениям о масштабах инфекционной вспышки хоть сколько-нибудь структурированный характер.
Итак, 25 апреля 1979 г ОблСЭС подвела итог всем тем странным событиям, что происходили в предыдущие недели на территории Сысертского района, примыкающего к южной границе Свердловска. События выглядели следующим образом: 28 марта - сибирской язвой заболевает овечка в пос.Рудном (гражданка Горина её забивает, не дожидаясь смерти животного, а полученное мясо продаёт); 3 апреля - от сибирской язвы погибает овца в пос. Абрамово; 5 апреля - там же в Абрамово погибают 2 овцы; 6 апреля - там же ещё 2 овцы; в тот же день 1 овечка умирает в пос. Первомайский; 7 апреля - в пос.Абрамово погибают ещё 2 овцы; 8 апреля - там же, в Абрамово, ещё 1 овца и 10 апреля - там же, 1 корова. Помимо этих случаев, в СЭС поступили биологические образцы от 3 овец, павших от сибирской язвы в пос.Кашино, и 1 коровы, убитой инфекцией в пос.Рудный (точные даты падежа этих животных не указаны, возможно, их попросту не удалось установить). Эта та информация, которую привели американские исследователи, но это неполное цитирование. Американские специалисты посчитали излишним упоминать о смерти от сибирской язвы быка и коровы в пос.Аверино.
Запомним это избирательное цитирование, поскольку перед нами хотя и первый, но отнюдь не последний случай применения американцами правила "здесь читаю - а здесь не читаю, тут вижу - тут не вижу, а вот тут мы рыбу заворачиваем". Чтобы закончить со справкой ОблСЭС от 25 апреля, приведём ещё 2 цифры, почерпнутые в ней: вакцинация животных на территории населенных пунктов, в которых была отмечена инфекция, началась 10 апреля. Сыворотку или вакцину получили 298 животных.
Надо отдать должное работникам областной СЭС, они довольно быстро обратили внимание на падёж скота и определили его причину. В тот день, когда Фаина Абрамова только высказала предположение о причине смерти умершего в больнице №40 Романова, специалисты ОблСЭС не только знали о появлении в Сысертском районе сибирской язвы, но и приступили уже к вакцинации животных. Т.е. больных животных стали искать на территории области вовсе не потому, что в Свердловске стали умирать люди, процесс этот шёл совершенно независимо и никак не был связан с тем, что творилось в черте города.
Теперь нанесём информацию, полученную из сводки Свердловской областной СЭС от 25 апреля, на карту Сысертского района и поглядим на результат. Вообще, рисовать на карте местности точки и линии может оказаться весьма полезным в иных ситуациях, поскольку географический анализ может порой подтолкнуть к неочевидным на первый взгляд выводам. И сейчас мы столкнулись именно с таким случаем.
Получается странное. Во-первых, падёж скота наиболее заметен на юго-востоке, на удалении 30-60 км от границы Свердловска и по мере приближения к городу распространение инфекции очевидно спадает. Очагом являлся посёлок Абрамово, там наблюдается наибольший падёж (9 голов за 1 неделю). При движении к северу падёж уменьшается, при движении к югу - тоже. Во-вторых, мы видим, что другой очаг сибиреязвенной инфекции находился в посёлке Рудном, на территории Свердловска. Что особенно важно - очаги заражения в Рудном и Абрамово не могут быть связаны между собой естественным движением воздуха или грунтовых вод.
Карта Сысертского района, демонстрирующая географическое распределение мест падежа скота от сибирской язвы в марте-апреле 1979 г. Посёлки Сысерть, Большое и Малое Седельниково не показаны, поскольку точная статистика по числу павших там животных, неизвестна. Расстояние между посёлками Рудный и Абрамово по прямой равно 42,3 км, что исключает возможность естественного переноса инфекции по воздуху. А вот расстояние между Абрамово и Кашино составляет 19,2 км, что делает такой перенос возможным.
Почему? Да потому, что споры не перемещаются на сотни километров, опытным путём установлено, что естественный ток воздуха переносит их в пределах 20 км. Эта величина условна, её невозможно доказать "из головы" и понятно, что она может до некоторой степени варьироваться, но радиус заражения в 20 км от источника распыления получен из натурных испытаний, а потому достоверен. Чтобы исключить двоякое толкование, необходимо небольшое отступление. При испытаниях отечественного бактериологического оружия в Аральском море устанавливалась карантинная зона в 40 км вокруг острова, являвшимся полигоном (а 40 км - это 20 км с 2-кратным запасом). Причём достоверно подтверждён случай заражения оспой людей, находившихся на корабле, приблизившемся к полигону на 15 км во время проводившихся там испытаний. В данном случае автор не разглашает никаких военных или технических тайн, поскольку история эта в деталях описана в воспоминаниях генерал-майора медицинской службы Петра Николаевича Бургасова. Об этом необчном человеке и его воспоминаниях мы скажем чуть ниже несколько слов, пока же вернёмся к вопросу летучести бактерий и спор сибирской язвы.
Составить представление о том, как они распространяются с потоком воздуха, можно, опираясь на американские отчёты, посвященные расследованию т.н. "биотеррористических атак 2001 г". Те, кто знакомы с этой историей (ей посвящен, например, очерк "Коричневый порошок белого цвета", размещенный на нашем сайте), знают, что первой жертвой сибирской язвы явился 64-летний Роберт Стивенс (Robert Stevens), фоторедактор из Флориды. Он работал в отделении таблоида "Sun" и, разумеется, как только стало ясно, что Стивенс болен опасной болезнью, были предприняты самые решительные меры по поиску источника заражения на рабочем месте.
Роберт Стивенс - первый погибший от сибирской язвы во время т.н. "биотеррористических атак" в октябре - ноябре 2001 г на территории США - работал фоторедкатором в отделении таблоида "Sun" во Флориде.
Кабинет Роберта находился на 3-м (последнем) этаже офисного здания, которое сразу же было опечатано и в дальнейшем подверглось тщательному микробиологическому обследованию. Оно проводилось в период с 25 октября по 8 ноября 2001 г. Результаты его оказались довольно любопытны. Конверта, содержащего болезнетворные споры, найти не удалось, но поскольку кабинет сортировки входящей корреспонденции оказался очагом заражения, стало ясно, что такой конверт должен был существовать. По-видимому, Стивенс вскрыл либо в самом кабинете, либо сразу, выйдя за дверь. Бактерии сибирской язвы, попавшие в воздух, переносились потоком по коридору, попадая в расположенные рядом кабинеты. Концентрация бактерий резко снижалась в помещениях, доступ в которые обычно был закрыт - библиотеку, фотолабораторию и часть здания, в которой проводился ремонт (последняя помимо дверей закрывалась пологами из п/этилена, фактически герметизируя эту зону).
Особенно интересным оказалось то, что 2-й и 3-й этажи здания подверглись сравнительно незначительному заражению. Там были обнаружены только единичные очаги, причём на рабочем месте Роберта Стивенса сибиреязвенных бактерий вообще найти не удалось, как, впрочем, и по месту его проживания. По-видимому, Роберт, вскрыв конверт с порошком, выбросил его в мусор и тщательно вымыл руки.
Схема 3-этажного офисного здания, в котором работал Роберт Стивенс и в котором он был инфицирован бактериями сибирской язвы, полученными в почтовом отправлении. Условные обозначения: красные точки - места, в которых в ходе проверки здания в период с 25 октября по 8 ноября 2001 г было выявлено присутствие сибиреязвенных бактерий; серые точки - соответственно, такие, где бактерий не оказалось; литерой "а" обозначена часть здания, в которой проводился ремонт; "b" - фотолаборатория и "с" - библиотека. Легко заметить, что след заражения следует по коридору от кабинета обработки входящей корресподнеции в направлении движения воздуха. Те помещения, двери в которые обычно держались плотно закрытыми - ремонтируемоза зона, фотолаборатория и библиотека - либо не подверглись заражению, либо оказались загрязненые незначительно. Также можно видеть резкое снижение количества очагов заражения на 2-м и 3-м этажах здания - это означает, что практически вся спороносная пыль осела в ходах вентиляции и утратила летучесть. Любопытно то, что на рабочем месте умершего от сибирской язвы Стивенса смертоносных бактерий вообще не оказалось.
Как хорошо видно на примере офиса редакции "Sun", бактерии распространились сравнительно недалеко от очага заражения - практически все они остались на 1-м этаже и в ходах вентиляции. Лишь отдельные частицы, особо мелкие и летучие, проникли на 2-й и 3-й этажи здания. Однажды опустившиеся частицы практически никогда обратно в воздух не поднимаются, можно сказать, что они опасны пока летают в толще воздушных масс. То есть, болезнетворная частица - это не перекати-поле, которая то поднимается в воздух, то опускается, потом опять взмывает под облака и опять падает вниз, и совершает такие фрикции до бесконечности - нет, это совсем не так. На её поверхности в процессе полёта накапливается статический электрический заряд, благодаря которому такая частица, однажды коснувшись предмета, "прилипает" к нему и более оторваться не может.
Это довольно неочевидное на первый взгляд правило, но оно существует объективно. Его можно выразить словами советского учёного-микробиолога, полковник медицинской службы запаса, кандидата медицинских наук Михаила Васильевича Супотницкого: "нет достоверных данных в пользу того, что инфицирование людей возбудителем сибирской язвы может произойти в результате реаэрозолирования спор B. anthracis, осевших на поверхности предметов, окружавших человека в момент формирования первичного аэрозоля". Всё поняли? Нет? Тогда перечитайте...
Пример с заражением офиса таблоида "Sun" во Флориде прекрасно этот тезис иллюстрирует. Поэтому подведём итог: естественным путём, т.е. миграцией с потоками воздуха, споры сибирской язвы не могли попасть в посёлок Абрамово из Свердловска и точно также, не могли попасть в Свердловск из Абрамово. Более того, они даже из Кашино, расположенного на полупути между ними, вряд ли могли мигрировать, хотя в данном вопросе автор не видит особого смысла упорствовать, для нас сейчас достаточно того, что мы можем считать доказанным независимое существование по меньшей мере 2-х очагов заражения. По мнению автора их было больше, но влезать в подобные детали пока незачем; даже 2-х несвязанных источников заражения слишком много для естественного развития событий, что выглядит подозрительно.
Закончим на этом подзатянувшееся отступление и вернёмся к перечислению странностей локализации вспышек инфекции.
Третьей по счёту странностью такого рода следует считать то, что весной 1979 г люди умирали от сибирской язвы только в Свердловске, а в области - не было ни единой жертвы! Этот вывод также представляется очень важным, ввиду существования важной особенности, отмеченно в начале очерка, а именно - люди демонстрируют бОльшую стойкость к токсину сибиреязвенных бактерий, нежели животные (для заболевания человека требуется на 3-4 порядка больше бактерий). Это означает, что концентрация бактерий в городском воздухе была, как минимум, в тысячи и даже десятки тысяч раз выше той, что к югу от Свердловска.
Что всё это означает? Мы можем считать доказанным существование по меньшей мере 2-х очагов инфекции, один из которых находился в южной части Свердловска, а другой - в районе деревни Абрамово. На самом деле очагов может быть больше, но даже 2 - это слишком много для естественного хода событий. В связи с этим рождается главный вопрос, который заключается в том, связаны ли между собой очаги на территории Свердловска и Сысертского района или нет? Разумеется, есть и другие каверзные вопросы, например, что происходило в доме Гориной? Почему у неё с интервалом в 10 дней заболевали овцы?
То, о чём сейчас пишет автор, стало понятно специалистам СЭС уже к концу апреля 1979 г. Конечно, они ничего не знали об испытаниях бактериологического оружия на Арале, но зато они внимательно читали научную литературу по эпизоотии (болезням скота) и знали, что сибирская язва из поврежденного скотомогильника может спровоцировать гибель животных в радиусе, скажем, 5 км или 15 км от места скотомогильника, а вот в 50 км - уже не может. Не летают споры на такие расстояния в силу естественных ограничений. Если сибирская язва распространяется на 30-40-50 и более километров, стало быть, происходит одно из двух: а) либо зараженное мясо перевозится с места на место, либо б) двигается сам источник бактерий.
Именно руководствуясь этими соображениями специалисты Областной СЭС и рекомендовали исключить попадание на территорию Свердловска мяса из Сысертского района. На дорогах были выставлены посты ГАИ, на которых досматривались автомашины, следовавшие в город, и обнаруженное мясо изымалось и сжигалось тут же, возле дороги. Был сделан и другой вполне обоснованный в той обстановке вывод: заражение скота на территории Сысертского района може происходить через костную муку, используемую в качестве витаминной добавки к рациону домашних животных. То, что бактерии попадают в организм животного именно с пищей, а не как-то иначе, косвенно подтверждалось тем, что сплошь и рядом наблюдались ситуации такого рода: в одном домовладении погибает одно или несколько животных, а у ближайших соседей, находящихся буквально за забором, ничего не происходит. Почему так может быть? Накормили чем-то...
 
На окраине каждого из посёлков, в котором обнаруживалось заболевшее или умершее от сибирской язвы животное, оборудовался скотомогильник. Туши павших животных не сжигались, захоронения помечались как опасные (без права ведения на них и прилегающей сантерритории хозяйственной деятельности). Интересна следующая деталь, отмеченная только во время эпидемической вспышки 1979 г и никогда не встречавшаяся в истории Советского Союза ни до, ни после: скотомогильники вскрывались спустя некоторое время после захоронения животных и туши пересчитывались что называется "по головам". В этих довольно странных на первый взгляд операциях участвовали штатные сотрудники КГБ, если быть совсем точным, то именно эта служба и организовывала данные мероприятия. Никто никогда не пытался объяснить для чего советская госбезопасность делала весной и летом 1979 г то, что делала. В свём месте мы постараемся разъяснить скрытый смысл этой активности.
По этой причине было обращено максимальное внимание на завод, производивший костную муку, но его проверка результатов не дала. Источника заражения там не оказалось. Кроме того, имелось веское соображение, позволявшее снять подозрения с этого производства: костная мука продавалась как в государственные организации, так и частным владельцам скота. Но скот болел только у "частников". Это было до некоторой степени странно, хотя и объяснимо - стада в колхозах и колхозах прививались от сибирской язвы поголовно, в то время, как частный владелец от вакцинации мог уклониться.
Тем не менее, опасения того, что начнётся падёж и государственного скота, сохранялись довольно долго. На протяжении 3-х месяцев всё молоко, поступавшее на молокозаводы Свердловской области, перерабатывалось в масло именно из опасения допустить заражение молочной продукции по ошибке или ввиду невнимательности персонала.
Закончим на этом наше подзатянувшееся отступление, посвященное ветеринарному аспекту событий 1979 г, и вернёмся к изложению фактической стороны того, что происходило в апреле - мае в городе.
Помимо описанной выше санобработки зданий и уничтожения мяса, ввозимого в город с южных направлений, начиная с середины апреля была развёрнута массовая вакцинация населения, носившая характер добровольно-принудительный. То есть, школьников прививали по месту учёбы, рабочих и служащих - по месту работы, а всем прочим предлагали делать привики добровольно. Кто-то категорически отказывался, кто-то соглашался, сложнее всего в этом отношении было лицам трудоспособного возраста - их попросту не допускали к работе без прохождения вакцинации. В сжатые сроки, буквально за 1,5 - 2 мес., было привито около 80% населения района, составлявшего весной 1979 г 59 тыс. чел.
Для этого использовалась советская вакцина СТИ-1 (международное обозначение: STI-1), разработанная ещё в 1942 г. При её создании использовался существовавший в природе штамм "Красная Нива" и специально выведенный бескапсульный штамм ("бескапсульным" называются такие штаммы сибирской язвы, у которых не вырабатывается капсула, основной источник патогенности бактерий). Создатели вакцины Н.Н. Гинсбург и A.Л. Taмарин в 1943 г получили за свою работу Сталинскую премию, а уже в следующем году вакцина пошла в дело - Советские войска, вступившие на территорию Румынии, столкнулись с большим числом природных источников сибирской язвы, и военнослужащих пришлось массово прививать. Среди привитых солдат и офицеров Советской армии не было отмечено случаев сибиреязвенной инфекции. В 1952 г производство вакцины было передано из Министерства обороны Министерству здравоохранения СССР. Выработка её осуществлялась Тбилисским НИИ вакцин и сывороток.
Разумеется, это была не единственная вакцина такого рода, разработанная в Советском Союзе. Как отмечалось ранее, бактерии сибирской язвы изменчивы и легко мутируют, образуя новые штаммы. В конце 1940-х гг в СССР была разработана вакцина на базе штамма "Шуя-15". Она получила название ГНКИ, её массовое производство было развёрнуто в 1951-1952 гг и продолжалось 30 лет, хотя со временем выяснилось, что по своей эффективности эта вакцина несколько уступает СТИ-1.
Вакцина СТИ-1 относилась к категории живых, т.е. состоящих из живых бескапсульных бактерий. Вирулентность последних искусственно ослаблена целенаправленной селекцией. В каждой дозе вакцины содержится от 40 млн. до 60 млн. бактерий. Использование живых вакцин в принципе очень эффективно, однако во многих странах запрещено, в т.ч., например, в США. На то есть весомые причины, например, та, что живые вакцины трудно дозируются и поддаются биоконтролю. Кроме того, они весьма чувствительны к повышению температуры производства и хранения, а потому требуют неукоснительного соблюдения т.н. "холодовой цепи". Есть у них ещё одно довольно опасное свойство, а именно: у них может происходить "реверсия вирулентной формы", при которой очередное поколение бактерий словно "вспоминает" о токсичном прошлом своих предков и может отчасти восстанавливать свои смертоносные качества. Подобная реверсия может привести не только к заболеванию вакцинируемого, но и к его смерти.
Для выработки максмального иммунитета требовалось 3-кратное (с интервалом в неделю) прививание вакцины СТИ-1, что также несло определенные неудобства. Вырабатывавшийся в результате такого вакцинирования иммунитет не был продолжителен и довольно быстро снижался. Фактическое понижение выработанного иммунитета начиналось уже через 3 месяца с момента прививки. Тем не менее, даже однократное использование вакцины СТИ-1 с высокой долей вероятности приводило к выработке у вакцинированного специфической резистентности (сопротивляемости организма), которая развивалась примерно у 60% привитых к концу 3-й недели. Примерно с 3-го месяца, как отмечено выше, начиналось её постепенное понижение: через 4 месяца после прививки она наблюдалась у 40% привитых, а через год - лишь у 10%. Если человек проходил полный цикл вакцинации (из 3-х уколов), то показатели эти были несколько выше. Но нельзя не признать того, что даже однократная прививка существенно повышала возможности имунной системы человека противостоять сибиреязвенной инфекции.
Отвечая на вопрос "следовало ли в 1979 г прививаться, или лучше было воздержаться?", следует высказаться однозначно: здоровому человеку лучше было бы привиться.
Почему все эти нюансы важны для нас? Дело заключается в том, что уже в 1960-х гг в Советском Союзе появились исследования микробиолога Г.В. Дунаева, в которых предлагалось усовершенствовать методику сибиреязвенной вакцинации, отказавшись от чисто живых вакцин в пользу т.н. комбинированных. Это направление сулило серьёзный рост эффективности вакцины, т.е. формирование иммунитета быстрее и на более длительный срок, нежели в случае использования одной только живой вакцины. Кроме того, серьёзным достоинством новой вакцины должно было стать снижение токсических осложнений, которым были подвержены выздоравливающие после успешного применения СТИ-1 и тому подобных средств (именно от таких осложнений умерла значительная часть жертв свердловской сибиреязвенной вспышки). Фактически, благодаря работам Дунаева в повестку дня встал вопрос о создании препаратов нового поколения, причём таких, какие принципиально не могли быть созданы в США (поскольку, повторюсь, там существовал запрет на создание живых вакцин, которые должны были входить в состав комбинированных.).
А теперь самое важное, ради чего автор написал это длинное отступление про СТИ-1. Созданием новой перспективной вакцины занимались военные учёные в Свердловске-19, воинской части, находившейся на территории Чкаловского района.
По мнению автора, это очень важная деталь, к которой мы в дальнейшем ещё не раз будем обращаться.
С 15 числа в Чкаловском районе началось массовое вакцинирование населения. Для этого в Свердловск из Тбилиси, из НИИ вакцин и сывороток, была доставлена емкость, содержавшая 5 литров СТИ-1. Распоряжение о доставке отдал Пётр Николаевич Бургасов, упоминавшийся выше генерал-майор медицинской службы, он же принял на себя все хлопоты, связанные с решением неизбежных формальностей.
Бургасов - один из героев этой истории, причём, в отличие от главного инфекциониста РСФСР Никифорова или первого секретаря Обкома КПСС Ельцина, фамилия этого человека и его истинная роль в произошедшем если не прямо оболганы, то сильно искажены. Пётр Николаевич Бургасов заслуживает того, чтобы сказать о нём несколько слов.
Родился Бургасов в январе 1915 г в городе Тула, закончил с отличием ФЗУ, работал на Тульском оружейном заводе, в дальнейшем поступил во II медицинский институт в Москве, после его успешного окончания был принят в аспирантуру Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). Там-то он и стал заниматься микробиологией, что поначалу ему очень не понравилось. Когда в декабре 1939 г началась советско-финская война, Пётр Николаевич добровольцем отправился на фронт военврачом III-го ранга, а после окончания боевых действий был демобилизован и возвращен обратно в аспирантуру ВИЭМа.
Во время Великой Отечественной войны Бургасов прошёл большой путь от начальника хирургического отделения эвакуационного госпиталя до начальника санитарно-эпидимиологического отдела фронта. Закончил войну в звании подполковника медицинской службы. Далее работал в центральном аппарате Министерства обороны СССР, занимался вопросами подготовки к ведению биологической войны. А в апреле 1950 г Бургасов был переведён в Совет Министров, где стал работать под непосредственным началом Лаврентия Берия.
Чем он там занимался? Правильно, разработкой бактериологического оружия. Берия создавал не только атомную бомбу - он курировал вообще все работы и исследования по оружию массового поражения (ОМП). К видам такового относились, напомним, ядерное, химическое и бактериологическое. Бургасов получал материалы советской разведки по бактериологической тематике, оценивал их важность и давал рекомендации государственному руководству. Практически это выглядело следующим образом: он вёл два блокнота, в которые записывал полученные от Берия данные разведки и собственную оценку этой информации - что важно, что сомнительно или недостоверно, что надлежит сделать для проверки, какие разработки необходимо инициировать в Советском Союзе и т.п. Блоконты были идентичны по внешнему виду и содержанию, один из них предназначался для Сталина, другой - для Берия. С последним Бургасов встречался 3-4 раза в неделю для предметного обсуждения актуальной тематики по бактериологическому оружию.
П.Н.Бургасов, заместитель министра здравоохранения Советского Союза, во время встречи с Д.Спенсером, директором Центра исследований инфекционных заболеваний в Атланте, США.
Пётр Николаевич был близок к Лаврению Павловичу, хорошо знал его сына и едва не попал "под раздачу" после того, как звезда Берия неожиданно закатилась летом 1953 г. Многие из сподвижников Лаврентия Павловича пошли под суд, кто-то покончил с собой, но Бургасова от печального конца спас перевод из аппарата Совмина в Генштаб, последовавший через несколько дней после ареста Берия. Далее Пётр Николаевич переместился из столицы в уже упоминавшийся Свердловск-19, был там заместителем командира части по научной работе (при 3-х последовательно сменявшихся командирах), защитил докторскую диссертацию.
В 1965 г Бургасов вернулся в Москву и притом с большим повышением - его назначили заместителем министра здравоохранения СССР — Главным государственным санитарным врачом СССР. В этой должности он оставался более 20 лет, в круг его служебных обязанностей входила организация санитарно-эпидемиологического надзора на всей территории Советского Союза. Пётр Николаевич лично выезжал на места вспышек опасных инфекционных болезней, им написаны 8 монографий и более 90 научных работ, в т.ч. с результатами анализа данных реальных эпидемий и инфекционных вспышек. Будучи человеком Системы, т.е. советским чиновником высокого ранга, облеченным большими полномочиями, Бургасов мог быть не заинтересован в разглашении материалов, опасных для самой Системы - по этой причине беспристрасность суждений Петра Николаевича может быть поставлена под сомнение.
Но уже после распада Советского Союза он написал автобиографические воспоминания и рассказал в них многое такое, что никак не соответствовало политической конъюктуре, сложившейся в России после 1991 г. Так, например, Бургасов дал исключительно высокую оценку деловым и личным качествам Лаврентия Берия, согласитесь, подобная прямодушие весьма выразительно характеризует его бескомпромиссность. Любопытен и другой пример такого рода: Бургасов прямо пишет о том, что в случае необходимости звонил Андропову, в то время руководителю КГБ, и напрямую решал с ним все проблемные вопросы. Тоже интересное признание, учитывая, что ореол вокруг главной спецслужбы Советского Союза в 1990-х гг сложился отнюдь не радужный. В своих воспоминаниях Пётр Николаевич рассказывает и о разработках бактериологического оружия в СССР, и о его натурных испытаниях (о чём было упомянуто чуть выше), и о работах по созданию вакцин против смертельно опасных инфекций.
Некоторые рассказы Бургасова просто поразительны, например, про тайную вакцинацию всего населения Советского Союза. Или про испытания сыворотки её разработчиками на самих себе.
Наверняка отыщутся такие диванные грамотеи, которые скажут, что подобному верить нельзя и генерал на старости лет принялся хвалиться и пороть чепуху. В нынешнее время выпестовалась эдакая образованщина, которая ничего толком не зная и не умея, присвоила себе право порицать и ставить под сомнение всё, что не укладывается в её крохотные черепушки, благо анонимность интернет-общения потворствует безответственной демагогии. Но - нет! - рассказы про испытания вакцин их разработчиками на самих себе вовсе не являются чепухой.
Подобные испытания устраивал на себе и Брюс Ивинс, тот самый американский микробиолог, что стал главным подозреваемым по делу о "биотеррористической атаке" 2001 г. Ивинс не только вывел боевые штаммы, но разработал и запатентовал сибиреязвенную вакцину. Начиная с 1980 г он работал с сибирской язвой и постоянно поддерживал свой иммунитет, которым хвастался перед новичками, беря голыми руками лабораторную посуду с колониями микробов. Подобная небрежность категорически запрещалась всеми правилами, но Ивинс демонстрировал "храборость психопата", безудержную и бессмысленную отвагу, которая, кстати, привлекла внимание сотрудников ФБР и нашла отражение в отчётах Бюро как один из компрометирующих его факторов.
Брюс Ивинс.
В данном случае нас интересует не личная храбрость или безрассудство Ивинса, а то, что он испытал свою вакцину на себе и проделывал это в дальнейшем неоднократно. То есть в те годы подобную практику мы можем видеть не только в СССР, но и в США, наверное, с точки зрения этики такое испытание имеет смысл. Ну, в самом деле, какое право имеет врач рисковать жизнями других людей, если он не уверен в действенности разработанного им лекарства. А если уверен - так испытай на самом себе, так ведь?
В общем, воспоминания генерала Бургасова - это книга, написанная честно и без оглядок на политкорректность. Автор считает необходимым это отметить, поскольку в дальнейшем будет обращаться к информации, сообщенной Бургасовым.
Пётр Николаевич прибыл в Свердловск 12 апреля 1979 г, в один день с Владимиром Николаевичем Никифоровым. Если быть совсем точным, то прилетел с ним из Москвы в одном самолёте. Тем же бортом в столицу Урала прибыл и старший сын Бургасова, тоже врач.
Как было сказано выше, именно Пётр Николаевич дал команду начать массовую вакцинацию жителей Чкаловского района Свердловска и обеспечил экстренную доставку в город вакцины СТИ-1 из Тбилиси.
Помимо вакцины, органы здравоохранения получили дефицитные и дорогостоящие в то время медицинские препараты, необходимые для экстренной помощи зараженным. Лечение больных (или лиц с подозрением на сибиреязвенную инфекцию) в больнице №40 осуществлялось широким спектром лекарств: хлорамфениколом, пенициллином, кортикостероидами, цефалоспорином, глобулином, осморегуляторными растворами и т.п. Снабжение было очень хорошим и в том, что Свердловск в те дни получил невиданные прежде фонды дефицитных (в т.ч. и импортных) лекарств кроется личная заслуга Петра Николаевича Бургасова. Именно он, будучи заместителем министра здравоохранения СССР, смог задействовать необходимый административный ресурс и направить в Свердловск всё, что было нужно для лечения больных и притом в необходимом количестве.
Эту деталь важно здесь подчеркнуть, поскольку после распада Советского Союза разного рода "разоблачители" и "срыватели всяческих покровов" обвинили лично Бургасова и в невнимании к нуждам горожан, и в сокрытии от населения тайны происходившего тогда в Свердловске, и во многих иных грехах и бессердечии. Нам ещё придётся разбирать подробнее ту ложь и чепуху, что вывалены по адресу этого человека, пока же лишь отметим, что личные заслуги Петра Николаевича в ликвидации вспышки инфекции не должны быть поставлены под сомнение и все инсинуации в его адрес выглядят паскивльно и цинично.
Помимо перечисленных выше лекарств, Свердловский горздравотдел получил в больших количествах тетрациклин, антибиотик широкого спектра действия, который использовался в профилактических целях и раздавался под расписку членам семей заболевших или госпитализированных с подозренияем на сибирскую язву. Тетрациклин не жалели, о его раздаче сообщают практически все свидетели тех событий.
Экипажи "скорой помощи", выезжившие по вызовам, давашим основание подозревать заболевание сибирской язвой, были облачены в т.н. противочумные костюмы. Чтобы не пугать жителей города невиданным облачением и не подстёгивать лишний раз слухи о таинственной напасти, поразившей Чкаловский район, машины "скорой помощи", предназначенные для перевозки подозрительных больных, перемещались по улицам в тёмное время суток. В этом месте хочется процитировать фрагмент письма, полученного автором уже после того, как первые фрагменты этого очерка были размещены на сайте. Письмо написано свидетелем тех событий и зримо передаёт атмосферу весны 1979 г (полный текст довольно обширен, поэтому приведём только часть):
"(...) А на въездах в город были выставлены заставы. Там круглосуточно дежурили, жгли костры, останавливали и досматривали машины и пешеходов, изымали продукты, которые горожане везли из деревень от своих родственников и безжалостно их сжигали в кострах.
И вот как раз в это время подходит день свадьбы сына той самой сотрудницы Г.П.[эта женщина упоминалась ранее в письме - прим.А.Р.] Родители невесты жили за городом, держали своё хозяйство. Естественно, что мясом свадебный стол обеспечивали они. И тут такие препоны. Я помню, что родственники разрабатываличуть ли не спецоперацию по доставке продуктов к свадьбе. Мы всем отделом переживали за них. Подробностей не знаю, но продукты были доставлены в срок без потерь.
И свадьба состоялась. Прибыли все приглашённые родственники, даже из Ленинграда.
Праздновали в квартире жениха. И вдруг у ленинградского гостя к вечеру внезапно поднялась температура. Дали ему таблеточку, и дальше празднуют. А температура всё выше, человеку всё хуже. Приняли решение вызвать врача, позвонили в Скорую, назвали фамилию больного, адрес, температуру указали. Больной прилёг в маленькой комнате, а свадьбу дальше празднуют. Больше часа прошло, скорой нет, температура не снижется. Снова звонят, снова в ответ: "Вызов принят, ждите".
Время идёт, гуляние закончилось, местные гости разошлись по домам, приезжие готовятся ко сну. Больному время от времени дают аспирин. В третий раз звонят в скорую, там снова отвечают: "Ждите". Время уже за полночь, наконец раздаётся звонок дверь. Хозяйка дверь открывает, а там... Она чуть в обморок от страха не упала. Стоят трое, но не врачи. Одеты в какие-то спецкостюмы, в масках, чуть ли не в противогазах. "Скорую вызывали?" Хозяйка: "Нет!" – "Как нет? Адрес такой-то?" – "Да" - "Фамилия такая-то?" Хозяйка: "Нет! У нас вот такая фамилия!" – "Кто у вас болеет?" – "Никто не болеет, у нас свадьба, мы гуляем, ничего не знаем!" Врачи уехали. Все решили, что лучше спать ложиться, а утром видно будет, что с больным делать. Но минут через 30 снова звонок. Стоит другая бригада в таком же облачении. Повторился весь разговор заново. Не успели они уехать, звонит в дверь третья бригада. Убедили и этих, что у них никто не болеет, с такой фамилией никто не проживает, свадьбу празднуют и скорую не вызывали, кто вызов делал – не знают…
Наутро заболевший проснулся здоровым, температурыкак ни бывало, видимо, была обыкновенная простуда и помогла ударная доза жаропонижающего. Свадьбу догуляли, а в воскресенье он уже улетел домой в Ленинград. Даже страшно подумать, что бы было, если б его увезла скорая... Так подтвердились слухи о том, что специальные бригады ездили за больными по ночам. Видимо, для того, чтобы своим нарядом не пугать население."
Особо надо остановиться на медицинской статистике, связанной с событиями 1979 г - это вообще отдельная тема, которую почему-то старательно обходят стороной все "разоблачители", упражняющиеся в написаниях и говорильне на тему вспышки сибирской язвы в Свердловске. Оно и понятно - цифирь эта настолько упряма и так колет глаза, что несуразность всех самых распространненных версий становится наглядной и понятной любому непредвзятому человеку.
|
