Murders

Книги Алексея Ракитина в электронном и бумажном виде.

©А.И.Ракитин, 2011 г. ©"Загадочные преступления прошлого", 2011 г.

Феномен массовых убийств в Советской Армии в послевоенное время

Страницы: (1) (2) (3) (4) (5) (6)

Стр. 3

Дальше начался кошмар, рационально объяснить который затруднительно даже спустя более четырёх десятилетий. Суровцев бросился в комнаты, запугивая оружием находившихся там людей, а Коршунов прогнал из кухни находившуюся там пожилую женщину.

Это была мать открывшей дверь хозяйки квартиры. Пройдя вслед за ней в большую комнату, Коршунов взял с дивана небольшую подушечку и, прикрыв ею дульный срез автомата, произвёл выстрел. Двигаясь по квартире вслед за Суровцевым, он стрелял в людей без разбора и какого-либо предупреждения. В течение буквально одной минуты были убиты пять безвинных человек... Так военнослужащие из дезертиров превратились в убийц.
     Преступники, однако, убили не всех - они пощадили хозяйку и её детей, мальчика и девочку. Может показаться невероятным, но соседи не слышали в то утро в квартире №41 ничего подозрительного. Либо слышали, но предпочли не вмешиваться. Преступники же начали готовиться к обороне - они перетащили тела убитых им людей в одну из двух комнат, детей же поместили в другую. Также перетащили в прихожую трюмо, частично перегородив дверной проём. Теперь входную дверь стало невозможно распахнуть полностью, войти в квартиру и выйти из неё можно было лишь протискиваясь боком. Женщину преступники всё время держали на кухне и кратко объяснили ей, что спастись не надеются и намерены прихватить с собою на тот свет побольше людей, а потому, если она хочет остаться в живых, то должна беспрекословно выполнять все их распоряжения.
     Поскольку с момента ужина в расположении части уже минуло полсуток, дезертиры почувствовали голод и съели продукты, которые нашли на кухне. Не удовлетворившись этим, они отправили хозяйку квартиры в ближайший магазин за водкой и едой.
     Для того, чтобы должным образом мотивировать женщину, Коршунов пообещал, что после этого похода он разрешит ей находиться рядом с детьми. По невероятному стечению обстоятельств, выйдя из подъезда, женщина столкнулась с участковым милиционером, поздоровалась и... прошла мимо, ничего не сказав. Это может показаться невероятным, но так случилось. Женщина посчитала, что своим молчанием может спасти детей, но не только не спасла их, а напротив, погубила ещё несколько человек.
     Её вояж по окрестным магазинам продлился около получаса - она купила три бутылки водки, пряники к чаю, сахар, рис. В Курске тех лет проблемы с мясом и мясомолочными продуктами имели характер хронический и неисправимый, поэтому купить в обычном привокзальном магазине кусок мяса или колбасы было невозможно. Пришлось возвращаться с весьма скудными приобретениями, в надежде, что это не вызовет гнева военнослужащих.
     Между тем, Коршунов и Суровцев, отправив женщину за покупками, времени даром не теряли. Обсудив ситуацию, они приняли решение убить остававшихся в живых детей. Причина этого поступка оказась на редкость тривиальна - молодым мужчинам захотелось изнасиловать женщину, а присутствие детей в квартире могло помешать им как следует порезвиться. Кроме того, преступники весьма здраво рассудили, что если в живых будут оставаться три человека, то они столкнутся с проблемой контроля их перемещений, ведь пленников надо будет как-то кормить, водить в туалет и т.п., при этом они могут попытаться сбежать или подать сигнал соседям... В общем, военнослужащие решили, что три заложника - это избыточно, им достаточно будет пока что сохранить жизнь всего одному человеку.
     Накрыв детей одеялами, они расстреляли их уже отработанным способом - через подушку. Чтобы замаскировать звуки выстрелов, включили погромче радиоприёмник.
     Около 09:00, возможно, чуть позже, женщина вернулась из своего вояжа по окрестным магазинам. Улыбающиеся преступники сообщили ей, что решили не соблюдать собственное слово - они не позволят ей повидаться с детьми. От заложницы они потребовали встать к плите и заняться приготовлением обеда, а сами стали пить водку. Через некоторое время после "разогрева" они изнасиловали пленницу. В течение дня и вечера это повторялось несколько раз.
     В какой-то момент женщина поняла, что её детей уже нет в живых и порыве отчаяния предприняла попытку покончить с собой, выбросившись из кухонного окна. Однако, Коршунов угадал её намерение и силой стащил с подоконника. В случае повторения такого рода "экспромта" он пригрозил женщине по-одному отрезать пальцы на руках. Чтобы как-то снять стресс, который переживала пленница, Коршунов налил ей стакан водки и заставил выпить.
     Убийцы провели в квартире №41 весь день и вечер 26 сентября. Соседи ни о чём не догадывались, хотя впоследствии отмечали, что целый день из квартиры доносилась музыка - кто-то громко включал радиоприёмник. К ночи всё стихло, жильцы дома угомонились... Никто даже в кошмарном сне не мог вообразить, что готовит следующий день.
     К 7 часам утра 27 сентября Коршунов и Суровцев уже были на ногах. Допив водку, остававшуюся со вчерашнего дня, они приступили к реализации финальной части своего замысла. В 07:03 на вокзал прибыла пригородная электричка, которую местные жители в ту пору называли "рабочим поездом" (железные дороги в Курской области были электрифицированы ещё к 1959 г., но слово "электричка" долго не приживалось. Пригородные поезда, двигавшиеся по расписанию, ещё долги егоды в просторечии называли "рабочими", так как именно рабочие являлись их основными пассажирами в утренние и вечерние часы.). Буквально через минуту привокзальная площадь наполнилась выходившими из здания вокзала людьми - это приехавшие в Курск рабочие из окрестных населённых пунктов спешили к остановкам общественного транспорта. Движение транспорта на площади было кольцевым, на противоположных стронах площади находились остановки и поэтому в то утро там дожидались автобусов около тысячи человек.
     И в это самое время из окон квартиры №41 дома №1 по Вокзальной улице Виктор Коршунов и Юрий Суровцев открыли автоматный огонь по человеческому потоку. Военнослужащие стреляли прицельно, короткими очередями. Когда первые раненые и убитые стали падать на асфальт, люди в толпе и на остановках даже не поняли, что же именно происходит. Хотя звук стрельбы был слышен из любой точки площади, распространялся он сверху и не был постоянным, поэтому большая чать людей, ставших в одно мгновение живыми мишенями, не смогла бы быстро сориентироваться. Без сомнения, жертв стрельбы могло бы оказаться очень много - многие десятки - но положение спас крик какого-то внимательного человека, моментально сориентировавшегося в смертельно опасной ситуации. Он крикнул что-то вроде: "Товарищи! По нам стреляют! Всем укрыться в здании вокзала!" Этот крик, о котором вспоминали позднее многие очевидцы событий, спас ситуацию и предотвратил панику - люди, получив чёткую и ясную задачу, принялись её исполнять и действовали при этом слаженно и организовано. Ни один человек не был затоптан в давке, напротив, незнакомые люди поддерживали раненых и поднимали с асфальта упавших. В течение 30-40 секунд площадь опустела, стрелять стало не в кого. Над площадью повисла тишина - словно бы ничего и не случилось.
     Сотрудники отделения милиции на вокзале немедленно сообщили о стрельбе на площади в Кировский РОВД (ныне Кировский район Курска переименован в Железнодорожный административный округ), далее информация пошла в городской и областной управления МВД, партийным и советским руководителям. Хотя некоторые очевидцы вполне определённо указывали место, из которого вёлся обстрел (т.к. из автоматов убийц вырывалось пламя, хорошо различимое даже с большого расстояния), информация об этом не попала в первые доклады.
     Поэтому первая группа милиционеров, отправившаяся на разведку ситуации, действовала совершенно наобум и не имела представления о том, с какой стороны ждать опасности. Группа из пяти милиционеров приехала на площадь перед вокзалом на автомобиле УАЗ-452 примерно в 07:10 - 07:12, т.е. менее через 10 минут с момента открытия стрельбы. Группу возглавил начальник оперативного отдела УВД Курской области Леонид Зюзько. Автомобиль сразу же попал под обстрел, ещё даже до того, как из него выскочили первые милиционеры, но по счастливой случайности никто из прибывших не был ранен. На стрельбу преступников, видимо, негативно повлияла пьянка, растянувшаяся на сутки, а также то, что обстоятельство, что милиционеры открыли ответный огонь. Не способствовало точности и то, что приклады автоматов были отпилены; можно сказать, что в данном случае предусмотрительность преступников помешала им реализовать собственные же замыслы.
     Группа Зюзько сделала большое дело - не только точно определила место дислокации преступников и состав их вооружения, но и заблокировала их в квартире. Если бы Коршунов и Суровцев надумали сменить позицию и принялись бы маневрировать среди городских построек, убивая случайных прохожих, то число жертв могло бы возрасти многократно.

     Преступники, услыхав шаги милиционеров на лестничной площадке, открыли огонь через дверь. По счастливой случайности никто из группы Зязько ранен не был. Сам Зязько попытался вступить в переговоры с военнослужащими и узнать, чего они хотят? но Коршунов ему крикнул через дверь, что им ничего не нужно. В ходе короткого диалога Коршунов также добавил, что в квартире находятся "пленные", которые будут расстреляны при попытке штурма. Солдат блефовал, на самом деле к тому времени в живых оставалась только одна женщина...
     В это же самое время - т.е. в 07:15 - 07:20 - на площадь выехал "автозак", грузовой автомобиль, приспособленный для перевозки заключённых. Машина прибыла к вокзалу из курского СИЗО для посадки в тюремный вагон четырёх заключенных, подлежащих этапированию в Москву. К тому времени, когда "автозак" оказался в районе вокзала, посты ГАИ не успели перекрыть подъезды в площади и это промедление имело фатальные последствия. Суровцев, увидев машину, открыл огонь, разрядив в мишень весь автоматный рожок. Хотя кунг "автозака" имел усиление, призванное (теоретически) защищать от пистолетных выстрелов, противостоять пулям, выпущенным из АК-47, он не мог. Один из этапируемых был убит. К счастью, пули летели довольно хаотично и не задели шофёра автомашины, который быстро сориентировался в просходившем и рванул с места. Его находчивость спасла жизни находившимся в кунге людям; если бы машина не уехала с площади, то несмоненно, дезертиры расстреляли бы всех, запертых внутри - и заключенных, и конвориров. Уж больно удачной была цель!
     Погибший в "автозаке" осужденный оказался последней жертвой обезумевших автоматичиков.
     Около 07:20 площадь оказазалсь блокирована подтягивавшимися со всех направлений силами милиции. Для переговоров с засевшими в квартире №41 дезертирами приехал руководитель областного управления охраны общественного порядка генерал-майор Шмаргилов (в первой половине 1960-х гг. по инициативе Н.С.Хрущёва Союзное МВД было расформировано, а республиканские министерства переименованы в "министерства охраны общественного порядка". Союзное министерство было воссоздано только в июле 1966 г. Ещё более двух лет оно именовалось Министерством охраны общественного порядка и лишь в ноябре 1968 г. привычное многим поколениям советских людей словосочетание "Министерство внутренних дел" вновь вернулось в повседневную жизнь.). Родившийся в 1915 г. Сергей Николаевич заслуженно пользовался репутацией толкового и инициативного работника, профессионала своего дела. Начинал работу ещё в сталинском НКВД, в 1961-1965 гг. возглавлял Управление охраны общественного порядка Новосибирской области, был отмечен многими государственными и ведомственными наградами.
     То, что генерал-майор Шмаргилов лично попытался договориться с дезертирами, свидетельствует о глубоком непонимании советскими правоохранителями специфики проведения такого рода остро конфликтных переговоров. Их краеугольный принцип заключается в том, что в переговорах не должно принимать участие должностное лицо, наделённое большими властными полномочиями. Это даёт профессиональному переговорщику большие возможности для разного рода манёвров и затягивания времени. Опытный переговорщик, знакомый с различными речевыми стратегиями, международным опытом в данной области, хорошо изучивший криминальную психологию и кнфликтологию, может быстро классифицировать тип противостоящих ему преступников, оценить серьёзность их намерений и смоделировать наиболее вероятное развитие ситуации. Задача профессионального переговорщика заключается в том, чтобы тот максимально затянул общение с противной стороной, морально измотал противника и либо уговорил его сдаться, либо выгадал время для подготовки штурмовой операции. Между тем, вовлечение в переговоры высокопоставленного чиновника быстро заводит переговоры в тупик - ему либо ставят неприемлемый ультимтум, который он отвергает и тем самым обрекает переговоры на срыв, либо... должностное лицо устуает давлению и принимает диктуемые условия, утрачивая тем самым и авторитет и уважение. Как это выглядит на практике вся Россия могла наблюдать на примере постыдных переговоров Премьер-министра РФ Виктора Черномырдина с Шамилем Басаевым в 1996 г.
     Впрочем, попытки генерала Шмаргилова поговорить с дезертирами видимых результатов не принесли. Коршунов никаких требований не выдвигал, в полемику с главой областного управления не вступал, лишь время от времени выкрикивал через дверь бессвязанные фразы: "мы не сумасшедшие, мы - мстители!", "мы отомстим всем!", "умирать - так с музыкой!", "у нас не жизнь, а затянувшиеся похороны!" и т.п.
     В это же самое время возле дома появились старшие офицеры внутренних войск, в т.ч. и командир части, из которой дезертировали преступники. По очереди они начали обращаться через громкоговоритель к засевшему на четвёртом этаже возле окна Суровцеву, пытаясь вовлечь его в общение. Тот поначалу отмалчивался, но спустя некоторое время стал отвечать. Коршунов, охранявший вход в квартиру, скорее всего, не догадывался, чем занят его товарищ, а между тем, именно эти переговоры привели в конечном итоге к неожиданной развязке трагедии.
     Поскольку ситуация представлялась безвыходной и на прекращение сопротивления преступников рассчитывать не приходилось, руководство правоохранительными органами области стало готовить штурм квартиры. Никаких групп специального назначения, обученных тактике штурмовых действий, в распоряжении областных управлений внутренних дел и комитета госбезопасноти не существовало. Ни о каком "вертикальном охвате" (спуске с крыши и проникновении в квартиру через окна) не могло быть и речи - в те годы о подобных тактических приёмах не имели понятия. В распоряжении правоохранителей не имелось даже снайперов, способных осуществить "отстрел" преступников с крыш расположенных напротив зданий. Единственное, до чего додумались руководители силовых ведомств - пустить слезоточивый газ в квартиру, в надежде, что это не позволит убийцам отразить атаку через входную дверь.
     Газ в распоряжении курских милиционеров имелся - как раз в 1967 г. органы МВД получили в своё распоряжение "Черёмуху-1", несмертельное отравляющее вещество раздражающего действия. Было решено пустить газ в квартиру, просверлив капитальную стену из соседнего подъезда. План был совершенно завиральный, поскольку через небольшие отверстия в стене быстро подать большой объём газа представлялось невозможным, а стало быть, преступники успевали отреагировать. В квартире имелось четыре окна и если забаррикадировавшиеся убийцы успевали их разбить до начала штурма, газ можно было подавать до бесконечности. Кроме того, эффективность воздействия газа на людей, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, была ниже, чем на трезвых. В случае газовой атаки Коршунов и Суровцев, скорее всего, не потеряли бы способность вести огонь из автоматов, пусть и неприцельный. Но главная проблема для штурмующих заключалась даже не в этом. Не зная обстановки внутри квартиры, милиционеры принялись крутить дырки в стене, которая выходила в ту комнату, где были сложены тела расстрелянных накануне людей. Дверь в неё была закрыта и газ, даже заполнив комнату, не смог бы быстро распространиться по квартире. Если бы милиционеры в этих условиях пошли в атаку, они бы нарвались на кинжальный огонь двух автоматов, который не смогли бы преодолеть. Штурм превратился бы в бойню, причём бессмысленную и безрезультатную.
     К счастью, план с запуском газа через отверстия в стене провалился в самом начале. Хотя милиционеры сверлили дыры в кирпиче ручными дрелями (та ещё работка!), в расчёте сохранить скрытность приготовлений, их возню услышал Коршунов. Он немедленно прокричал через закрытую дверь генералу Шмаргилову: "Прикажите не трогать стены, я всё слышу, иначе убью пленных!" Сообразив из разговора с генералом, что милиции ничего неизвестно об убийстве семи обиталей квартиры, Коршунов несколько раз угрожал расправиться с ними, словно бы эти люди оставались живы. На самом деле, к девяти часам утра в руках обезумевших дезертиров оставалась всего лишь одна женщина, запертая в ванной.
     Между тем, к девяти часам утра из Москвы пришли безрадостные директивы. Министр внутренних дел Щёлоков потребовал задержать дезертиров живыми, чтобы судить по всей строгости советских законов. Видимо, он рассчитывал на педагогический эффект открытого судебного процесса. Руководство же внутренними войсками, видимо, не зная о распоряжении Министра, потребовало в кратчайшие сроки любыми средствами нейтрализовать преступников. Это означало, что считаться с возможными жертвами незачем - важен конечный результат. Проблема заключалась в том, что находившиеся на месте просто не знали, как выполнить противоречивые команды из Москвы. Ничего другого, как выбивать дверь и прокладывать дорогу гранатами на ум не приходило, но при таком сценарии штурма жертвы среди заложников казались неизбежны. Как отвлекающие действия рассматривались варианты с заброской дымовых шашек с крыши дома, стрельба по окнам с безопасного расстояния из крупнокалиберного пулемёта и т.п. Но в любом случае получалсь настоящая войсковая операция посреди областного центра. Спешно стали готовиться к штурму две группы по двадцать человек - одна от управления внутренних дел, другая - от внутренних войск.

     Трудно сказать, чем бы всё это закончилось, но совершенно неожиданно для всех участников операции в 10:15 из-за двери квартиры №41 послышалась длинная автоматная очередь. На обращение генерал-майора Шмаргилова никто не ответил. После небольшого совещания было решено выбить дверь. Оказалось, что в коридоре позади неё установлен секретер, перенесённый сюда из комнаты. Он частично перегораживал проход, не позволяя входной двери полностью распахнуться. Протискиваясь в узкий проход, милиционеры вошли в квартиру и обнаружили лежащий у входа труп молодого мужчины в полевой солдатской форме - это был Виктор Коршунов. Его гимнастёрка и шаровары были чёрными от крови, которая лужей натекла на пол. На кухне с отрешенным лицом сидел Юрий Суровцев. Рядом, прислоённый к стене, стоял автомат с пустым магазином.
     Суровцев выпустил все патроны, остававшиеся в "рожке", в своего друга. Впоследствии судмедэкспертиза обнаружила в трупе Коршунова двадцать три пули. Все они попали в правую сторону тела и спину - это означало, что Суровцев стрелял в тот момент, когда его товарищ и подельник стоял к нему боком и вовсе не ожидал нападения.
     Кто-то из милиционеров, рассчитывая предпупредить товарищей, неосторожно крикнул в окно: "Всё кончено! Одного взяли!" и крик этот услышали многие, находившиеся в соседних зданиях и вокзале. В течение десяти-пятнадцати минут на площади собралась внушительная толпа из нескольких сотен человек, жаждавшая увидеть виновника произошедшей трагедии. К тому моменту, когда Юрий Суровцев закончил давать первые показания по поводу случившегося генералу Шмаргелову, милиционерам стало ясно, что преступника нельзя выводить на площадь - возможен самомуд.
     Чтобы исключить всякую возможность опасных инцидентов, со склада УВД для Суровцева был доставлен новый комплект милицейской формы. В плотном окружении милиционеров и сотрудников госбезопасности переодетого преступника вывели из подъезда во двор и увезли для продолжения следственных действий в здание областного КГБ.
     Милиционеры, проникшие в квартиру, до такой степени увлеклись допросом Суровцева, что не сразу догадались осмотреть комнаты (хотя это, вообще-то, следовало сделать незамедлительно). Лишь спустя минут десять они с немалым удивлением обнаружили измученную событиями последних суток хозяйку квартиры, сидевшую на цементном полу в ванной комнате в полной темноте. Она была потрясена всем случившимся, но рассказала, что Суровцев за несколько минут до того, как в квартиру проникли милиционеры, подошёл к двери в ванную комнату и попросил у неё прощения за всё, что они с товарищем здесь натворили. Возможно, он имел намерение покончить жизнь самоубийством, но не нашёл в себе должной решимости.

     (на предыдущую страницу)                                         (на следующую страницу)