Murders

Серийные преступления. Загадки без ответов.

Зодиак: история убийцы - графомана. (интернет-версия*)

©А.И.Ракитин, 2003 г., с дополнениями 2011 г. ©"Загадочные преступления прошлого", 2003 г.

Страницы:     (1)     (2)     (3)     (4)     (5)     (6)     (7)     (8)     (9)

стр. 2
     На следующий день подруга рассказала об этом Дарлин. Реакция женщины была весьма необычна. Она пришла в возбуждение и с негодованием проговрила: "Он проверяет меня снова. Он не хочет, чтобы кто-либо узнал о том, что именно он сделал." Дарлин назвала незнакомца по имени, но свидетель за давностью события не смогла повторить это имя на допросе в полиции. Когда же она поинтересовалась у Дарлин о чем таком запретном она ведет речь и чего должен бояться неизвестный, женщина ответила с ожесточением в голосе: "Я видела, как он убил кое-кого!"
     Полицейским удалось установить, что в конце февраля 1969 г. некий коренастый мужчина, соответсвовавший словесному портрету предпологаемого преступника, приходил в ресторан "Терри", в котором работала Дарлин Феррин, и наводил о ней справки.
     Одна из младших сестер погибшей - Памела Суинни - сообщила полиции о том, что 15 марта неизвестный человек оставил под дверью их дома на Уоллес-стрит два больших бумажных пакета. Памела внесла их в дом, но решила подкараулить под дверью, не появится ли вдруг человек, оставивший пакеты? Трудно сказать, какими логическими предпосылками она руководствовалась, но ее ожидания оправдались: через какое-то время появился человек, который сунул в почтовый ящик желтый конверт. Памела выскочила из-за двери и принялась открывать ящик. Незнакомец, очевидно, понял, что замечен и вернулся назад. Он строго посмотрел в глаза Памелы и сказал, чтобы она "ни в коем случае не читала, что там написано". Когда вечером появилась Дарлин, младшая сестренка рассказала ей о странных передачах незнакомого мужчины. Дарлин тут же поднялась в свою комнату, куда перенесла телефон. Она кому-то позвонила, после чего оделась и ушла из дома. Заинтригованная происходящим, Памела подняласьв комнату сестры. Там она увидела вскрытые бумажные пакеты: в одном из них был красивый серебряный пояс и кошелек с индейским узором, в другом - дорогая перчаточная замша белого и синего цветов. Впоследствии из этой замши был сшит жакет, в котором была Дарлин в вечер своей гибели. Письмо в желтом конверте Памела отыскать не смогла. Внешность человека, оставившего странные передачки для Дарлин, оказалась весьма похожей на описание, которое полицейские уже слышали из уст Майкла Мэгоу.
     Другая младшая сестра погибшей - Кристина Суинни - утверждала, что во вторник 24 июня 1969 г. Дарлин ей сообщила о готовящихся важных событиях. Она ничего не объяснила сестре, лишь заметила, что подробности того, что произойдет, будут обсуждать все газеты. Что ж! пророчество сбылось буквально, хотя вовсе не такую развязку предпологала Дарлин Феррин... Кроме того, Кристина рассказала о том, что буквально за два часа до своей гибели Дарлин поссорилась с камим-то мужчиной, который увязался на своей машине за ними. Дарлин и Кристина катались на остров Мар, откуда возвратились около 22.00 4 июля. Они завернули в ресторан "Цезарь", чтобы поговорить Дином Феррином. Тот заканчивал смену и обещал подъехать домой к полуночи, чтобы поучаствовать в пикнике и хлопнуть в честь праздника парой петард. Выйдя из ресторана в 22.15, Дарлин к удивлению сестры вдруг набросилась с бранью на мужчину, сидевшего в какой-то автомашине белого цвета. Мужчина быстро завел мотор и выехал со стоянки. Дарлин объяснила сестренке, что этот человек тащился за ними всю дорогу.
     Полицейские проверили показания Кристины. Им удалось найти двух свидетелей, которые наблюдали эту сцену и даже рассмотрели водителя белого автомобиля. По их словам это был мужчина выше среднего роста - около 1,80 м.- с волосами цвета шампанского, примерно 30 лет или чуть старше.
     В высшей степени любопытными оказались показания двоюродной сестры погибшей - Линды дель Буоно. На допросе в полиции она рассказала о том, что 24 мая 1969 г. Дин и Дарлин Феррин решили покрасить свой новый дом свежей краской. Верные своей привычке жить весело и из всего устраивать забавные "party", они пригласили на покраску дома своих друзей. Планировалось, что компания быстро сделает работу, а потом хозяева закатят веселую попойку. В числе приглашенных были братья-близнецы Майкл и Дэвид Мэгоу, друзья из ресторана "Тэрри", а также трое друзей Дина, работавшие в полицейском управлении г. Валледжио. Кстати, здание этого управления находилось в том же квартале, что и новый дом четы Феррин, так что полицейским было несложно заглянуть к друзьям после смены. Линда дель Буоно приехала раньше всех - около 12.00 - и с удивлением обнаружила неизвестного ей мужчину, сидевшего на кухне и за две щеки уплетавшего землянику, которой кормила его Дарлин. Удивление Линды еще более увеличилось после того, как Дарлин выпроводила ее с кухни и сказала, чтобы сестра "сюда не заходила". Поведение Дарлин Феррин свидетельница описала такими словами: "Дарлин была очень возбуждена. Этот парень пугал ее. Это была не та Дарлин, которую я знала". Более двух часов незнакомец провел в доме Феррин и ушел только тогда, когда стали подходить другие приглашенные. Линда дель Буоно дала неплохое описание внешности странного гостя: рост около 1,78 м., явный избыток веса, очки в темной платиковой оправе, одет в дорогие вещи и выглядит очень опрятном. Памела Суинни, чуть позже явившаяся на покраску дома, также видела этого мужчину и без труда опознала в нем того самого человека, что в марте передавал письмо Дарлин.
     Это была отнюдь не последняя встреча Линды дель Буоно с незнакомцем. Почти через месяц - 22 июня 1969 г. - они неожиданно столкнулись в ресторане "Терри". Мужчина что-то быстро сказал Дарлин и, не выслушав ее ответ, вышел из зала.
     Разумеется, многое обо всех этих странных встречах должен был рассказать ее муж - Дин Феррин. Но когда детективы обратились к нему за разъяснениями, тот повел себя довольно странно. Дин стал утверждать, будто ничего не знал ни о письмах, ни о телефонных звонках неизвестного, ни о страхах жены. Его поведение показалось не очень убедительным и полиция не прекратила сбор информации в этом направлении. Довольно скоро были найдены новые свидетели, в т. ч. предпологаемых телефонных переговоров неустановленного лица Дарлин Феррин. Более того, два телефонных звонка аноним совершил уже после гибели женщины! В обоих случаях трубку снимали ее друзья, находившиеся в это время рядом с телефоном, и звонивший молчал. Полиция считала, что неизвестный намеревается поговорить с вдовцом и добивалась сотрудничества Дина.

     Тот же всячески юлил и пытался убедить полицейских, что никогда не помышлял о мелочной опеке жены. Она, мол, была свободным человеком, нравилась многим мужчинам и он - Дин Феррин - вовсе не собирался мешать ей жить. К тому же поводов для ревности она вовсе не давала. О последнем заявлении Дина Феррина предоставим судить читателям самим.
     Понятно, что такого рода объяснения вдовца только усиливали недоумение полиции. Впрочем - это важно подчеркнуть - никто из следователей не подозревал Дина Феррина в убийстве жены. Хотя он без затруднений сумел доказать надежное alibi на момент покушения, полиция склонялась к мысли, что Дину есть что скрывать. Возможно, причиной подобного умолчания служило уязвленное самолюбие супруга, возможно, он просто не хотел очернить своими показаниями имя погибшей, возможно, существовали какие-то иные причины для подобного поведения. Да мало ли, что могло быть возможно..!
     Чтобы как-то подправить свое реноме в глазах полицейских и продемонстрировать готовность к сотрудничеству, Дин Феррин 7 июля 1969 г. принес в полицейское управление большую картонную коробку, в которой было сложено все, что имело хоть какое-то отношение к погибшей жене: ее фотоальбомы, магнитофонные записи, письма и открытки. Перебирая почту Дарлин, Ричард Хоффман обратил внимание на один из конвертов, по краям которого были заметны вдавления от текста. При изучении конверта в косых лучах стало понятно, что детектив не обманулся в своих предположениях: конверт и в самом деле когда-то оказался под листом бумаги на котором рукой Дарлин Феррин был написан некий текст, который содержал следующие слова: "погрязший", "свидетельствовали", "высоко", "замеченный", "зарубленные", а также несколько нечитаемых буквосочетаний. Полицейские посчитали, что перед ними свидетельство того, что Дарлин готовилась ответить анониму обличительным письмом.
     Человека, преследовавшего Дарлин следовало найти еще и для того, чтобы исключить в будущем угрозу самосуда. Нельзя было исключать, что вдовец погибшей и его младший брат Уильям Дин решили действовать сообща с целью самим установить фамилию анонима и расправиться с ним. Пассивность органов защиты правопорядка могла в этом случае привести к новым преступлениям и жертвам.
     Поэтому розыски лица, предположительно преследовавшего женщину в последние месяцы ее жизни, велись весьма активно. Следует отдать должное американским сыщикам - они сумели довести до конца почти "глухое" дело.
     Одному из своих друзей Дарлин как-то проговорилась, что преследующий ее тип работает барменом; другому она показала ресторанчик, в котором с ним познакомилась. Полицейским оказалось достаточно этой информации, чтобы перетрясти все графство и отыскать нагловатого "мачо". Его задержание вечером 11 июля 1969 г. в ресторане "Джекс хенгауз" произвел тот самый сержант Джон Линч, что первым приехал к расстрелянным Феррин и Мэгоу. Наглый и самодовольный тип, не раз замеченный в антиобщественных выходках, действительно работал барменом в "Элкс клабе", расположенном неподалеку от уже упоминавшегося в настоящем очерке клуба "Блю рок спрингс". Он был из породы людей, называемых в России "безбашенными". Он действительно домогался близости с Дарлин Феррин и делал это откровенно вызывающе. Впрочем, вся спесь с горячего калифорнийского плейбоя моментально соскочила, едва только его доставили на допрос в управление полиции Валледжио. Бармена подвергли мощному психологическому прессингу, отметая с ходу все его оправдания, но как не был противен этот человек, после почти семидневного допроса полиции пришлось признать, что он не мог осуществить преступление на парковке перед гольф-клубом. Аноним признал все свои домогательства, преследования, телефонный шантаж и пр., но сумел доказать, что на момент совершения убийства он имеет железное alibi. Его выпустили на свободу 18 июля 1969 г. Поскольку официально против него не выдвигалось никаких обвинений имя и фамилия этого человека никогда не были оглашены полицией.
     Перспективная версия оказалась пустышкой. Следствие вернулось к исходным рубежам.
     Вместе с тем, бросая ретроперспективный взгляд на отработку версии сексуального преследования Дарлин Феррин, нельзя не отметить, что она и поныне представляется весьма содержательной. Один из самых компетентных исследователей преступлений ZODIAC'а - американский писатель-криминолог Роберт Грейсмит - спустя почти два десятилетия заявил, что ему известно о знакомстве Дарлин Феррин со своим убийцей. Ее убийцей действительно был серийный преступник известный под кличкой ZODIAC и этот человек вступал в личный контакт с Дарлин. Помимо бармена из "Элкс клаба" был и другой преследователь и вот именно его следовало розыскать летом 1969 г. Другими словами, по версии Грейсмита, полиция в июле 1969 г. слишком быстро отказалась от перспективной версии. Два разных человека были восприняты следователями как одно лицо; если один (бармен) ездил на белой автомашине, то второй (настоящий убийца) - на коричневой, если один звонил по телефону и молчал, то второй - говорил; если один посылал подарки, привезенные из Мексики, то второй - слал угрожающие письма. Один из них вызывал у Дарлин только презрение, второй - настоящий страх.
     Криминалистический опыт свидетельствует, что почти все серийные убийцы совершают свои первые преступления против лиц одной с ними расы и в местности, расположенной неподалеку от своего дома. Соблюдение этих условий обусловлено стремлением преступника (зачастую неосознанным) действовать в психологически комфортной для себя обстановке. В связи с этим имеет смысл взглянуть на план г. Валледжио и проанализировать взаимное расположение некоторых объектов, связанных с двумя первыми преступлениями убийцы.

План-схема г. Валледжио. Цифрами обозначены: 1) дом по адресу Вирджия-стрит, 1300, который чета Феррин приобрела 9 мая 1969 г.; 2) полицейское управление г. Валледжио; 3) дом по адресу Уоллес-стрит, 560 (в нем проживала семья Суинни), за которым велось наблюдение неизвестным лицом в марте 1969 г.; 4) дом по адресу Ричвуд, 123, в котором проживала Бетти Лу Дженсен, первая жертва убийцы; 5) здание "Хоган хайт скул", в котором учились Дарлин Феррин (Суинни) и Бетти Лу Дженсен; 6) парковочная площадка рядом с гольф-клубом, место, где было совершено нападение в ночь с 4 на 5 июля 1969 г.; 7) площадка перед насосной станцией на Герман-роад, место нападения 20 декабря 1968 г.; 8) телефонный автомат, из которого неизвестный убийца позвонил в полицейское управление г. Валледжио в 0.40 5 июля 1969 г. и сообщил об убийстве на парковке перед гольф-клубом; 9) дом по адресу Бичвуд, 864, в котором проживал Майкл Мэгоу, сюда заехала Дарлин Феррин перед тем как отправиться к гольф-клубу.

Первое, что бросается в глаза при рассмотрении расположения объектов, связанных с преступлениями в г. Валледжио - это их скученность. Расстояние между крайними точками (обозначены 1) и 7)) не превышает 5 км. Дарлин Феррин действительно могла знать Бетти Лу Дженсен, поскольку они не только учились в одном колледже с интервалом в несколько лет, но и на протяжении долгого времени фактически были соседями (объекты 3) и 4) удалены друг от друга на 5 кварталов).

     Второе, что необходимо отметить - это весьма примечательные перемещения убийцы в ночь с 4 на 5 июля 1969 г. В самом деле, совершив выстрелы в точке 6), ему надлежало проехать к телефонной будке (точка 8), расположенной рядом с полицейским управлением. Фактически он двигался навстречу полицейским машинам, выехавшим к гольф-клубу. Если бы сержант Линч отправился в путь после первого телефонного звонка, он бы вполне мог повстречать в дороге машину убийцы, двигавшуюся ему навсречу. Конечно, сама по себе эта встреча в тот момент не привела бы к задержанию преступника, поскольку Линч еще не знал, кого надлежит ловить. Но вполне может быть, что профессиональная память полицейского помогла бы ему вспомнить особенности внешнего вида встреченной машины и ее водителя, когда Линч узнал бы о том, что встретил в дороге коричневый "фэлкон" убийцы. Однако, обо всем этом приходится говорить в сослагательном наклонении, ибо сержант совершенно бездарно потерял 10 минут времени после поступления в полицию первого сообщения о стрельбе перед гольф-клубом.
     Третий, тоже очень важный момент, связан с тем, что убийца в ночь с 4 на 5 июля д. б. как можно скорее спрятать свою машину. Он не мог не понимать, что подростки, увидевшие его автомобиль под светофором на парковке, сообщили цвет и марку машины полиции. Это означало то, что уже примерно в 0.15-0.20 на этой машине ездить по освещенным улицам Валледжио было опасно. И уж полной глупостью было бы подъезжать на этой машине к телефонной будке, расположенной рядом с полицейским управлением: случайно выглянувший в окно полицейский мог запросто насторожиться и выйти на улицу для проверки документов. Скорее всего, когда в 0.40 убийца позвонил из телефона-автомата, автомобился рядом с ним уже не было. Машина не была найдена, значит, преступник ее не бросил на улице, а поставил в гараж. Скорее всего, заметание следов этим не ограничилось - убийца д. б. сменить одежду и вымыть руки (чтобы обезопасить себя от "воскового теста" в случае случайного задержания), а также надежно спрятать оружие (поскольку временем на его чистку он не располагал). После это, передвигаясь пешком, он дошел до телефонной будки, откуда и позвонил через 35 минут после нападения.
     К какому выводу подводят приведенные выше соображения? Убийца был жителем г. Валледжио. Во всяком случае, он жил там первую половину 1969 г. Это очень важное заключение, которое ныне практически не оспаривается историками криминалистики. К этому выводу придется еще не раз возвращаться при изучении списка подозреваемых.
     Завершая разбор преступления на парковке рядом с "Блю Рок спрингс", остается добавить, что Майкл Мэгоу полностью восстановил свое здоровье. Во время лечения его охраняла полиция, в дальнейшем ему и его семье были изменены документы и за счет правительства штата семья Мэгоу (мать и оба брата) переехали на новое место жительства. На протяжении десятилетий информация об этом держалась в секрете. Поилиция рассматривала Майкла Мэгоу как одного из лучших своих свидетелей, которому надлежало опознать преступника в случае задержания последнего.
     Между тем, 31 июля 1969 г. газеты "Экземинер" (Сан-Франциско), "Кроникл" (Сан-Франциско) и "Таймс-геральд" (Валледжио) получили анонимные письма . Каждое письмо состояло из двух частей - текстовой и криптографической (зашифрованной) (рис. 6). Во всех трех письмах текстовая часть была примерно одинаковой (с ее содержанием можно ознакомиться в нашем "Архиве"), а вот криптографические заметно различались между собой. Автор анонимок заявлял, что именно он является тем преступником, который совершил нападения на Фарадея и Дженсен в декабре 1968 г. и Мэгоу и Феррин в июле 1969г.

Зашифрованные послания, полученные тремя калифорнийскими газетами 31 июля 1969 г.
Грозя новыми преступлениями, аноним потребовал опубликовать не позднее 1 августа 1969 г. на первых страницах газет свои криптограммы. Каждой из трех газет надлежало опубликовать тот зашифрованный кусок, который она получила в письме.
Редакторы газет немедленно поставили в известность своих издателей и полицию. У властей штата Калифорния существовал определенный риск стать жертвой неумного розыгрыша и превратиться во всеобщее посмешище, но осторожность все же возобладала над политиканством и полиция рекомендовала газетчикам выполнить требования анонима. На следующий день упомянутые газеты вышли с зашифрованными посланиями неизвестного лица на первых страницах. Так неизвестный серийный убийца впервые заявил о себе широкой публике. В тот момент у него еще не появилась кличка (ZODIAC'ом он назовет себя позже), но условную пиктограмму в качестве подписи он уже себе выбрал: перечеркнутый круг символически обозначал оптический прицел и с тех пор этот условный рисунок присутствовал на всех посланиях преступника. Исследование бумаги, на которой были написаны послания, не позволило обнаружить отпечатки пальцев, пригодные для идентификации.
Хотя текстовые части были очень похожи, все же нельзя было говорить об их идентичности. Каждое из писем писалось преступником заново, что повлекло за собой изменение некоторых оборотов речи, разбивку на предложения и пр. В письме, адресованном в газету "Кроникл" (Сан-Франциско), автор написал, что "посланная шифровка содержит мое определение". Этой фразы не было в двух других письмах.

     Появление писем следовало признать фактом чрезвычайно важным для понимания мотивации действий преступника. Очевидно, автор анонимок жаждал общения, игры, интриги; вместе с тем, его снедало чувство собственной неоцененности обществом. В преступнике бурлили противоречивые чувства: он жаждал видеть в глазах обывателей страх (который, возможно, воспринимался им как почитание и поклонение), но при этом понимал, что он открыто никогда не сможет заявить о себе, как о серийном убийце. Появление писем отчасти это противоречие снимало: убийца заявлял о себе именно как об убийце, но при этом сохранял свою анонимность. Тот факт, что письма были посланы в газеты, а не на телевидение или радиостанции указывал как на предпочтения автора писем, так и на то, что с ним возможен диалог. Возможно, именно диалог с полицией и был одной из целей автора.
     Полиция приняла вызов и вступила в игру. Начальник полиции города Валледжио Джек Стилц в телевизионном интервью 2 августа 1969 г. заявил, что испытывает сомнения относительно того, что автор писем действительно является тем, за кого себя выдает (т. е. убийцей). Многозначительно наморщив лоб Стилц сказал, что полиция ждет нового письма с большим количеством доказательств; если такого письма власти не получат, они откажутся от общения в автором анонимок в будущем. То, что громкие преступления производят на людей с умственными расстройствами очень сильное впечатление и порой побуждают их к написанию признательных писем или устным самооговорам, известно уже давно. Во многих расследованиях преступлений серийных убийц этот фактор так или иначе влиял на действия правоохранительных органов. Еще в архаические времена "Джека-потрошителя" полиция столкнулась с настоящим шквалом анонимных писем, написанных, якобы, убийцей; тогда за три с половиной месяца было получено более 300 посланий от имени убийцы, т. е. почти по 3 письма в день! (более подробно об этом можно прочесть в очерке "Джек-Потрошитель: иторико-документальные версии преступлений", представленном на нашем сайте). Но применительно к заявлению Джека Стилца следует сказать, что полиция уже изначально практически не сомневалась в том, что автором анонимных посланий был именно убийца. Выражая в этом сомнение, начальник полиции отчасти провоцировал преступника на эмоциональный ответ. Тщеславный преступник (а он был без сомнения тщеславен) должен был весьма болезненно отреагировать на скепсис в свой адрес.
     Расчет полностью себя оправдал. Уже 4 августа 1969 г. в редакцию газеты "Экземинер" (Сан-Франциско) пришло письмо на трех листах (рис. 7), в котором аноним впервые выступил под именем "ZODIAC".

Письмо на трех листах от 4 августа 1969 г., в котором убийца впервые назвал себя "Зодиаком".
Это послание было написано на писчей бумаге сорта "5 авеню" компании "Вулворт"; при криминалистическом исследовании на первом и третьем листах были обнаружены отпечатки пальцев, пригодные для идентификации. Но проверка по базам дактилоскопического учета ФБР и полиции Калифорнии не позволила поставить обнаруженные отпечатки в соответствие какому-либо человеку. Содержание письма от 4 августа 1969 г. приведено в нашем "Архиве".
Написание неизвестным преступником писем в газеты послужило поводом для обращения полиции Калифорнии к ФБР США с предложением последнему взять расследование этого дела на себя. Юристы из полицейского департамента предлагали расценивать угрозу совершения новых преступлений как вымогательство. Вымогательство, совершенное с использованием почтовых отправлений квалифицируется в США как преступление федерального уровня и, соответственно, подлежит расследованию ФБР. Так гласит теория. Но юристы Федерального Бюро Расследований с трактовкой полицейских не согласились, указав на то, что почта отнюдь не была объектом вымогательства, а стало быть нет оснований для того, чтобы утверждать о покушении на интересы организации федерального уровня. Кроме того, законники из ФБР оспорили правомерность использования понятия "вымогательство" применительно к действиям анонимного автора писем, поскольку этот термин подразумевает получение материальных выгод, в то время как о подобном вряд ли уместно было говорить в настоящем случае. ФБР отказалось от весьма сомнительной чести возглавить расследование преступлений zodiac'а, хотя и выразило готовность всемерно помогать сотоварищам из полиции штата.

(на предыдущую страницу) (на следующую страницу)