Тем не менее, история эта оставила очень неприятный осадок и воспринималась многими кубинцами как явное оскорбление чувства национального достоинства. С этого момента "Морро кастл" сделался особенно ненавистен многим кубинцам, которые стали вопринимать лайнер не просто как "плавучий бордель" или образчик "красивой жизни", но скорее, как символ бесцеремонности янки и цинизма их политики в отношении Кубы.

И агенты ФБР, разумеется, были об этом прекрасно осведомлены. Кроме того, нельзя было исключать вероятности личной мести руководству "Юнайтед фрут" за гибель Маргариты Иглесиас: случайно или нет, но комната для хранения письменных принадлежностей находилась всего в 12 метрах от каюты, в которой во время последнего плавания лайнера разместился сын Президента правления этой компании.
     Но повторим ещё раз, история с таинственными выстрелами на борту "Морро кастл", его призрачными пассажирами и таинственным пожаром так и осталась неразгаданной американскими правоохранителями. Рвение прокурорского расследования и активность розысков ФБР в значительной степени смиряли резоны политического характера. Дело в том, что август-сентябрь 1934 г. явился для США периодом острейшего политического противостояния, поставившего страну на грань гражданской войны. Сейчас уже мало кто помнит, что в те самые дни, когда начались заседания Комиссии Департамента торговли по расследованию причин и обстоятельств пожара на "Морро кастл", страна переживала крупнейшую за всю свою историю (вплоть до нынешних пор) забастовку.
     Формально это была забастовка работников текстильных предприятий на восточном побережьи США, но с самого начала профсоюз текстильщиков поддержал ряд других крупных профсоюзных организаций. С первых же дней забастовки число её участников превысило 400 тыс.чел. - это была колоссальная и притом хорошо организованная сила (хотя американский историк Д.Кэннон в своей "Истории американского троцкизма" пишет о 750 тыс. бастующих, эту численность следует признать чрезмерной, всё-таки, текстильная промышленность на протяжении ряда лет являлась депрессивной отраслью и там никак не могло быть столько занятых)! Принимая во внимание, что в ряды забастовщиков вставали не только рабочие, но и члены их семей, уверенно можно утверждать, что в противостоянии с властями принимали участие более 1 млн.чел. Хотя первоначально стачечный комитет декларировал мирный характер забастовки, очень скоро мирная риторика была отброшена и забастовка вылилась в силовое противостояние бастующих с полицией и штрейхбрехерами. В 1933-34 гг. безработица в США колебалась возле цифры 20% трудоспособного населения - это был максимальный показатель на всю историю страны. Понятно, что владельцам остановившихся предприятий не составило труда одномоментно уволить всех бастущих и быстро укомплектовать штаты согласными на любые условия труда безработными ("штрейхбрехерами"). Силовое прикрытие бастующих осуществляли мафиозные группы (некоторые профсоюзы были фактически легализованными мафиозными кланами), а также боевые дружины различных левацких, анархических, троцкистских и коммуничтических организаций. Штрейхбрехеров же защищали частные охранные подразделения, нанятые владельцами остановившихся заводов, а также полиция.
     Уже с 1 сентября 1934 г. - первого дня забастовки - в Джорджии, Южной Каролине, Иллинойсе и других штатах на востоке страны начались настоящие побоища между бастующими и штрейбрехерами (с привлечением сил поддержки с обеих сторон). Поскольку в стране на руках населения находилось огромное количество огнестрельного оружия, очень скоро пролилась кровь. 2 сентября произошла перестрелка в городе Трион, штат Джорджия, в ходе которой погибли пикетчик и охранник завода; ранения получили до полудюжины людей. В тот же день в городе Огаст, штат Джорджия, частная охрана завода, разъярённая брошенными в её сторону камнями и бутылками с "коктейлем Молотова", пустила в ход карабины и расстеряла забастовочный пикет. В результате - два трупа и восемь человек раненых. 6 сентября 1934 г. произошла настоящая бойня в городе Нопеа, штат Южная Каролина - колонну бастующих, принявшуюся громить магазины и частные автомашины, расстреляла городская полиция. Оказались убиты 6 чел. и 20 с огнестрельными ранениями попали в больницу (а потом - в тюрьму). 11 сентября хорошо вооружённые группы забастовщиков, под личиной которых действовали бандитские группы, осуществили захват колонны штрейбрехеров, направлявшихся на работу на фабрику в городке Сэйлесвилль (Saylesville), штат Висконсин. Частные охранники, обеспечивавшие безопасность колонны, были частью рассеяны, а частью разоружены; забастовщики взяли в заложники более трёхсот штрейбрехеров и пригрозили их расстрелять, если условия стачечного комитета не будут приняты. Губернатор штата объявил о мобилизации Национальной гвардии "для борьбы с ордами бастующих". С этого момента вплоть до окончания забастовки 22 сентября в Сэйлесвилле шли настоящие бои между гвардейцами и рабочими. На надгробиях и памятниках городского кладбища "Мошасак" (Moshassuck) и поныне можно видеть десятки щербин, оставленных попавшими в камни пулями. Счёт жертв столкновений в Сэйлесвилле шёл на сотни, один из британских репортёров метко окрестил происходившее там "новой гражданской войной в США". Кстати, не так давно - 5 сентября 2011 г. - на кладбище "Мошасак" был открыт мемориал в память о столкновениях 1934 г.

     С 1 по 22 сентября 1934 г. Соединённые Штаты Америки без преувеличения стояли на пороге гражданской войны. Грандиозная стачка профсоюза текстильщиков вывела на улицы городов Восточного побережья сотни тысяч разгневанных граждан, готовых защищать свои права с оружием в руках. У митингующих имелись свои лидеры - как явные (в лице руководителей профсоюзных организаций), так и скрытые (мафиозные боссы и партийные руководители самой разной политической окраски). Сталинский Коминтерн и троцкистский "Четвёртый интернационал" стремились погреть руки на неурядицах самой мощной страны мира. Эти фотографии взяты из кинохроники той поры, запечатлевшей гражданское противостояние в г. Сэйлесвилль, штат Висконсин, где на протяжении 11 дней шли настоящие уличные бои между подразделениями Национальной гвардии и прибывшими в город из других регионов отрядами рабочих и замаскированных под них боевиков левацких партий. Самый левый кадр сделан на кладбище "Мошасак", явившемся ареной особенно ожесточенных перестрелок.

     Слова о "новой Гражданской войне в США" были не просто журналистской метафорой. В каком направлении будет развиваться гражданское противостояние оставалось неясным и в этой ситуации педалировать версию, будто пожар на "Морро кастл" явился следствием теракта, было опасно. Резонанс мог оказаться совсем не тот, в котором нуждались власти. Кого обвинить в умышленном поджоге корабля? Коммунистов? Но они являлись одними из лидеров забастовки текстильщиков и обвинения в их адрес лишь добавило бы противостоянию остроты. Кроме того, только недавно - 16 ноября 1933 г. - были установлены дипломатические отношения с СССР, столь нужные Америке в непростые времена Великой Депрессии. Советский Союз, проводивший индустриализацию "по-сталински", являлся одним из крупнейших импортёров продукции американского машиностроения, ссориться с ним из-за недоказанных с абсолютной точностью подозрений было бы верхом глупости. Может быть, имело смысл обвинить в теракте кубинских леваков? В принципе, косвенные указания на это имелись - достаточно вспомнить заявление руководителя полиции Гаваны, утверждавшего, что он располагает информацией о возможном теракте в отношении "Морро кастл". Но реальной пользы от подобного обвинения кубинской стороны не было. Во-первых, кубинские власти сами принялись активно бороться со своими леваками и коммунистами. Во-вторых, кубинский лидер Рамон Грау, поддерживавший хорошие отношения с коммунистами, под давлением Фульхенсио Батисты, проводившего проамериканскую политику, уже ушёл в отставку и угрозы американским интересам не представлял. Если же расследованию пожара на "Морро кастл" придать антикубинскую направленность, то это осложнило бы отношения с очень лояльным к США Батистой и определённым образом задело бы бизнес-интересы американского капитала на Кубе.
     В общем, с политической точки зрения всем было выгодно, чтобы злого умысла в произошедшей на борту "Морро кастл" трагедии, расследование не обнаружило. Так и случилось - ни официальные результаты работы Комиссии Департамента торговли, ни расследование прокурора Южного округа Нью-Йорка Мартина Конбоя не выявили фактов умышленного создания очага горения на борту лайнера и констатировали, что имело место "самовозгорание" письменных принадлежностей в результате сильной теплоотдачи от кожуха дымовой трубы. Предположения о возможном поджоге официально характеризовались как "полностью несостоятельные".
     Камлания про самозагоревшийся шкаф звучали не очень-то убедительно. Чтобы максимально подсластить эту совершенно несъедобную пилюлю, Комиссия обрушилась с сокрушительной критикой на компанию-судовладельца, обвиняя "Уорд лайн" в пренебрежении безопасностью пассажиров, недостаточно продуманной организации труда и недобросовестном искажении статистики. Компании "рекомендовали" выплатить компенсации пострадавшим, не дожидаясь судебных исков. Для того, чтобы высший менеджмент внимательнее отнёсся к неофициальным рекомендациям и не особенно сквалыжничал, Департамент торговли возбудил расследование в отношении одного из вице-президентов компании - Генри Кабоди. Последний отвечал в Правлении "Уорд лайн" за карибское направление и покрывал все проделки покойного капитана Уилмотта.
     Руководство "Уорд лайн" правильно поняло намёки американского правительства и менее чем за год выплатило потерпевшим и членам их семей 890 тыс.$ - это была колоссальная по тем временам сумма ("форд" с конвейра стоил тогда менее 500 $, а дорожный рабочий, например, получал 1 $ в день). За это Генри Кабоди отделался, что называется, малой кровью - годом условного заключения и штрафом в 5 тыс.$. Тем не менее, приговор в отношении него можно считать прецедентом - впервые в истории судоходства ответчиком за аварию на судне стал не только капитан и члены команды, но и представитель высшего административного руководства компании-судовладельца.
     Перезимовавший у пляжа в Эшбари-парке остов сгоревшего лайнера, 14 марта 1935 г. сняли с мели и отбуксировали в залив Грейвсенд, в Нью-Йорке. Затем, проданный на металлолом неуправляемый корабль, буксиры потащили дальше - в Балтимор, штат Мэриленд. Там 28 июня 1935 г., во время разделки на металл, на корабле вспыхнул новый пожар. На этот раз от паяльной лампы загорелись остатки нефти в трюме.

   Уже в 21 столетии совсем рядом с пляжем, на который был выброшен "Морро кастл", была установлена мемориальная доска в память о событиях сентября 1934 г. и жертвах той далёкой катастрофы.

     Спустя много лет - в начале сентября 2007 г. - неподалёку от пляжа в Эшбари-парке открыли небольшой мемориал, посвящённый трагедии сгоревшего лайнера и погибшим в пожаре людям.
     Комиссия Департамента торговли издала 12-томное собрание документов, посвящённое расследованию причин и обстоятельтств случившегося на корабле. Подборка эта, представляющая собой собрание протоколов заседаний Комиссии, текстов назначенных экспертиз, показаний свидетелей, потерпевших и экспертов, была призавана убедить общественное мнение в справедливости официально озвученной точки зрения - пожар явился следствием недостаточно продуманных конструктивных решений, заложенных на этапе проектирвоания и строительства лайнера, а также ошибочных действий командования корабля и экипажа на этапе развития возгорания и борьбы с огнём.
     Сколь убедительна эта версия каждый читатель настоящего очерка может решить сам.

     Можно сказать, что на этом фактическая сторона событий вокруг пожара на "Морро кастл" представляется исчерпанной. Однотипный сгоревшему лайнеру "Ориенте" без всяких злоключений проплавал на карибских маршрутах всплоть до самой Второй Мировой войны, потом был мобилизован в качестве военного транспорта, потом выведен в резерв - в общем, благополучно пережил своего "систершипа" более чем на два десятилетия. И это несмотря на якобы присущие проекту "конструктивные недостатки" и "неоптимальные инженерные решения" в период постройки.
     В 1959 г. американский журналист Томас Галлахер (Thomas Gallagher) написал книгу под названием "Огонь в море: история "Морро кастл", моментально ставшую бестселлером и предложившую, фактически, новый взгляд на события, связанные с пожаром на лайнере. Сей труд нельзя не признать весьма любопытным и оригинальным, он до такой степени понравился советскому Агитпропу, что все отечественные писатели и журналисты, касавшиеся истории "Морро кастл", основывались именно на книге Галлахера. Т.е. даже не столько на самой книге, которую мало кто из советских журналистов в глаза видел, а на идеях, озвученных в ней и растасканных по множеству газетных и журнальных публикаций разной степени точности и соответствия оригиналу. Надо сказать, что советские пересказы западных криминальных сюжетов вообще довольно любопытны - по тому, как социалистические работники пера безбожно перевирали иностранные фамилии, можно с абсолютной надёжностью утверждать, что большинство из них никогда не видели тех исходных текстов на иностранных языках, которые они брались пересказывать.
     О чём же книга Галлахера и почему она так поразила воображение современников (и не только современников)? Автор собрал довольно любопытный материал о жизненном пути радиста "Морро кастл" Джорджа Уайта Роджерса и предположил, что последний был тем самым поджигателем, который устроил пожар на лайнере.
     Причина, побудившая Роджерса поступить подобным образом, крылась в том, что он, по мнению Галлахера, являлся пироманьяком и испытывал болезненное, неконтролируемое рассудком влечение к огню. Попытаемся разобраться в этой версии и, отделив зёрна от плевел, оценить достоверность высказанного Галлахером предположения.
     Родился Рождерс в 1901 г. и уже в возрасте 12 лет первый раз был арестован полицией за мелкое правонарушение - попытку хищения радиоприёмника. Мальчугана взяла на поруки бабушка, так что арест последствий для Роджерса не имел. В дальнейшем задержания малолетнего преступника повторялись неоднократно, а в возрасте 15 лет подросток был приговорён к 3-месячному домашнему аресту. Именно тогда, молодой Джордж по-настоящему увлёкся радиоделом и смастерил свой первый радиопередатчик. Углубляя свои теоретические знания и практические навыки, он в 1917 г. получил диплом радиста и через год завербовался в американский военно-морской флот. Находясь на воинской службе, Роджерс в 1920 г. стал свидетелем большого пожара на базе военно-морского флота США в Ньюпорте. Именно это, по мнению Галлахера, послужило толчком к формированию в душе Роджерса комплекса пироманьяка, любви к огню. Трудно сказать, каким бы в дальнейшем мог быть жизненный путь молодого моряка, но в 1923 г. его военная карьера окончилась довольно бесславно - Джорджа поймали на краже партии радиоламп, но под суд не отдали, дабы не выносить сор из избы, а уволили по-тихому, без почётной грамоты и премиальной выплаты. Роджерс, можно сказать, отделался малой кровью, во всяком случае его биография с формальной точки зрения оставалась по-прежнему незапятнанной.
     В 1929 г. Роджерс переехал в небольшой городок Байонна (Bayonne), спутник Нью-Йорка, где и прожил свою дальнейшую жизнь. Он работал в нью-йоркской компании "Радиомарин" и работал неплохо. С отличной рекомендацией, полученной в этой компании, он ушёл в "Уорд лайн" и получил назначение на "Морро кастл". В годы Великой Депрессии эта работа была по-настоящему отличной - она обеспечивала стабильный и неплохой доход, а кроме того, комфортные условия обитания и труда. Кто-то платил за карибские туры деньги, а для Джорджа Роджерса эти рейсы были работой!
     Пожар на лайнере в сентябре 1934 г. сделал радиста национальным героем и принёс ему немалую материальную выгоду. Помимо весьма внушительных пожертвований, которые текли ему в карман во время турне по Америке в 1934-35 гг., Роджерс получил денежную премию от "Уорд лайн". Теперь он крепко стал на ноги и мог освободить себя от наёмной работы до конца жизни - по крайней мере, так думал сам Роджерс. В Байонне он открыл собственное дело - мастерскую по радиоремонту. Через 4 месяца, в сентябре 1935 г., мастерская сгорела и Роджерс получил страховое возмещение в размере 1175 $.
     Решив более не связываться с самостоятельным бизнесом, Джордж устраился в местную полицию начальником группы радиосвязи. Там его приняли с распростёртыми объятиями, как человека, который способен украсить собою провинциальное управление полиции - ещё бы, ведь не в каждом городе в полиции работают такие замечательные парни, настоящие герои дымных пожарищ!
     Далее произошла не совсем понятная история. Галлахер в своей книге предположил, что Джордж Роджерс предпринял попытку убийства своего начальника, капитана полиции Байонны, Винсента Дойла. Проделано всё было довольно изящно - в ноябре 1937 г. Роджерс послал Дойлу посылку, в которой находился самодельный электрический обогреватель для аквариумной воды. Когда капитан полиции воткнул вилку "обогревателя" в розетку последовал взрыв удивительного "девайса", полицейскому оторвало три пальца на левой руке и раздробило левую бедренную кость. 13 марта 1938 г. суд признал Роджерса виновным в покушении на жизнь общественно опасным способом и отправил бывшего национального героя на нары на срок от 12 до 20 лет с правом досрочного освобождения.
     Галлахер в своей книге предположил, что Дойл раскрыл главную тайну всей жизни Роджерса - поджог "Морро кастл" - и это побудило последнего принять чрезвычайные меры самозащиты, послав капитану полиции бомбу. Однако такое предположение кажется слишком смелым и опровергается несколькими доводами, прежде всего тем, что Дойл остался жив и если бы он действительно располагал каким-то компроматом на Роджерса, то лучшего места, чем суд, для его оглашения было просто не отыскать. Однако история с пожаром на "Морро кастл" никоим образом в суде над Роджерсом не всплывала. Никто не обвинял бывшего радиста в том, что тот поджёг лайнер или собственную радиомастерскую в 1935 г. Речь на суде шла только о подогревалтеле воды для аквариума и Роджерс, кстати, с обвинениями не согласился. Он совершенно справедливо указал на то, что к посылке с "бомбой" приложил собственноручно написанное и подписанное письмо, а стало быть, даже в случае гибели капитана Дойла, собственное инкогнито сохранить бы никак не смог. Спрашивается, что же это за убийство такое, если злоумышленник сам указывает на себя? Кроме того, Рождерс принялся изготавливать подогреватель воды по прямой просьбе капитана. Если бы последнему не захотелось получить "на халяву" такой приборчик, то глядишь, остался бы Винсент Дойл при пальцах и целой ноге.
     Тот факт, что капитан так и не озвучил свои подозрения в адрес Роджерса, заставляет думать, что их попросту не существовало. Но даже если таковые подозрения всё же роились в голове капитана-прозорливца, то подкрепить их приемлемыми доказательствами он всё равно не мог. Случившееся с Дойлом можно расценить либо как очень неудачную шутку, приуроченную к Хеллоуину, либо посчитать следствием технической неисправности самодельного устройства. В принципе, обогреватель высокой электрической мощности, включающий в себя большой тепловыделяющий элемент, будучи помещён в воду негерметичным может быть разорван мгновенно образовавшейся паровой рубашкой, но это вовсе не значит, что он на самом деле является взрывным устройством. Было бы, конечно, очень интересно посмотреть на заключение взрывотехнической экспертизы по этому делу (если таковая проводилась), дабы узнать использовал ли Роджерс в своём устройстве взрывчатое вещество. К сожалению, информация об инциденте с подогревателем для аквариума очень скупа и мы не можем в точности судить о том, что же на самом деле соорудил бывший радист "Морро кастл".
     Как бы там ни было, Роджерс отправился в тюрьму штата Нью-Джерси в городе Трентон, где провёл в общей сложности 3 года и 10 месяцев, после чего был условно освобождён за примерное поведение. Да и слава "героя "Морро кастл"" не оставляла Роджерса - это тоже определённым образом помогло ему обрести свободу.
     С началом Второй Мировой войны и возрастанием морских перевозок между США и странами-союзниками по "Антигитлеровской коалиции", резко возрасли потери кораблей из составов конвоев. В конце 1941 г. разразилась настоящая "битва за Атлантику", в которой американскому и английскому флотам противостояли "волчьи стаи" нацистских подлодок, опустошавшие ряды двигавшихся в Европу конвоев. Потери кораблей и моряков торгового флота приняли в тот период войны катастрофические размеры. Роджерс в 1942 г. завербовался радистом на грузопассажирское судно и неоднократно пересекал Атлантику, рискуя жизнью. Можно по-разному относиться к этому человеку, но нельзя не признавать того, что Джордж Роджерс не был лишён мужества и не боялся рисковать.
     После окончания войны он вернулся в Байонну и зажил жизнью честного спекулянта. Пентагон распродавал огромные запасы военной амуниции и разнообразного технического оборудования, запасённые на случай длительной войны. Продавалось всё, кроме оружия - ботинки, камуфляжные куртки, кепи, колючая проволока, провода, средства дезинфекции, канистры, топливо, продукты длительного хранения, машинная смазка и т.п. На опт, понятное дело, предоставлялась скидка. Роджерс оптом скупал товар, который представлялся ему ходовым, и распродавал его в розницу. ведь американским фермерам нужны были так колючая проволока, чтобы огораживать загоны для скота, и военные ботинки-берцы, чтобы шлёпать по навозу.
     Трудно сказать, процветало торговое предприятие Роджерса или нет - на этот счёт существуют диаметрально противоположные суждения. Известно только, что Роджерс крутился как мог, брал ссуды в банках, в ссудных кассах (небанковские организации, вроде отечественных кооперативов), у частных взаимодавцев и даже друзей. Отдавать долги получалось у него не всегда, известно, что в начале 50-х гг. "Нью-Йорк бэнк" возбудил против Джорджа Роджерса судебное преследование по причине невозврата кредита. Но это были лишь цветочки - настоящая беда постучалась в двери Джорджа Уайта Роджерса летом 1953 г., когда при таинственных обстоятельствах погиб его сосед и товарищ Уилльям Хаммель (William Hummel) и его дочь Эдит (Edith Hummel). Томас Галлахер в своей книге повторяет официальную точку зрения и заявляет, что Уилльяма и Эдит убил Джордж Роджерс, однако это вовсе не так очевидно, как кажется при поверхностном ознакомлении с материалами следствия.

1953 г. : обвиняемый в двойном убийстве Джордж Роджерс направляется на судебное заседание, где ему предстоит превратиться из героя Америки в свою полную противоположность. Был ли он действительно виноват в том, что ему инкриминировала прокуратура, или же его осуждение явилось следствием фатального стечения обстоятельств и крайне неудачной линии защиты? Ответ на этот вопрос совсем не так очевиден, как можно заключить из чтения популярных исторических книжек. Между тем, для того, чтобы правильно понять случившееся на "Морро кастл" в ночь на 8 сентября 1934 г., совершенно необходимо прояснить роль Джорджа Уайта Роджерса в событиях той ночи.

     Имеет смысл повнимательнее присмотреться к обстоятельствам случившегося и не полагаться на пересказ этого дела Галлахером, тем более, что журналист делает на основании случившегося слишком уж далеко идущие выводы (которые мы постараемся опровергнуть).
    
( в начало )                                                          ( продолжение )