| |
|
СЕРИЙНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Загадки без ответов.
- Сравнительный анализ волокон, найденных на различных деталях одежды 10 жертв "охотника за детьми", показал их идентичность ворсу из обивки 19-и изделий из спальни Уэйна Уилльямса, большой комнаты в его доме и салона автомашины. Сочетание волокон друг с другом, в точности соответствовашее такому же сочетанию предметов обстановки в доме, а также наличие собачьей шерсти, каковая присутствовала и в доме Уилльямса - всё это, по мнению экспертов, делало невозможным случайное совпадение; - Обвиняемый демонстрировал как в ходе следствия, так и прежде, наклонности патологического лгуна, что убедительно подтверждалось показаниями многочисленных свидетелей. Данная особенность его личности полностью обесценивала все эмоциональные доводы в его защиту; - Уэйн Уилльямс не смог доказать своего alibi на момент гибели Натаниела Кейтера и Джимми Пейна; - Обвиняемый так и не захотел объяснить, что именно он делал на мосту "Парквей-бридж" ранним утром 22 мая 1981 г., куда он в тот момент направлялся направлялся, для чего останавливался и что сбросил в реку Чаттахучи. В контексте последовавшего через 2,5 суток обнаружения трупа Натаниела Кейтера, обвинение считало, что молчание обвиняемого имеет саморазоблачительный характер и доказывает его повинность в убийстве последнего. Из этих, весьма разрозненных данных, прокуратура выводила обвинение Уэйна Уилльямса в убийстве Джимми Пейна и Натаниела Кейтера. Нельзя не признать некоторую нелогичность причинно-следственных связей, демонстрируемую содержанием обвинительного заключения. Обвинение в целом не выглядело очень убедительным. Самым внушительным его козырем следовало признать именно анализ волокон ковровых покрытий из дома и машины Уилльямса, но казус заключался в том, что как раз-таки на телах тех жертв, убийство которых инкриминировалось Уэйну Уилльямсу, никаких волокон найдено не было ! Уэйн Уилльямс не признал себя виновным ни по одному пункту обвинения и требовал своего безусловного освобождения. Для процесса было отобрано жюри присяжных в составе 8 негров и 4 белых человек. Крен в сторону чернокожих присяжных был вовсе неслучаен; власти опасались назначить жюри с превышением числа белых заседателей над чёрными ввиду возможных обвинений в необъективности вердикта, в силу расовых предубеждений, присущих, якобы, белым жителям юга США. Правда, как свидетельствует американский опыт, расовые предубеждения куда в большей степени присущи именно чернокожим жителям страны, так что можно сказать, что данном случае судебная власть из одной крайности впала в другую. Обвинение на процессе, обещавшем быть по-настоящему сенсационным, должны были поддерживать прокурор округа Фултон Льюис Слейтон и назначенный ему в помощники Джек Маллард. Ещё в мае 1981 г., т. е. до своего ареста. Уэйн Уилльямс пригласил в качестве защитника Мэри Уэлком, известную женщину-адвоката, некоторое время до того возглавлявшую городскую коллегию адвокатов. Уэлком имела славу бескомпромиссного и конфликтного защитника, жёсткого и ироничного. Выбор этой дамы показался многим весьма странным, но дальнейший ход событий показал, что Уилльямс знал, что делал - его адвокат оказалась на редкость деятельна и принципиальна в защите интересов своего клиента. Мэри Уэлком, принадлежавшая к белой расе, пригласила в качестве помощника чернокожего адвоката Энтони Эксама; подобный выбор должен был, очевидно, в символичной форме выражать толерантность и расовую терпимость обвиняемого. Однако случилось непредвиденное: Уэйн Уилльямс, побеседовав с Эксамом, счёл того недостаточно жёстким и бескомпромиссным, в результате чего адвокат получил отвод. Тогда вместо него Мэри Уэлком пригласила Элвина Биндера, чрезвычайно въедливого, склочного белого адвоката, умевшего любой процесс опустить до уровня перебранки. Председательствовать на судебном процессе должен был Кларенс Купер, первый судья-негр в округе Фултон. Назначение негра, вроде бы, играло на руку обвиняемому, однако, на самом деле это было не так. Купер слыл очень строгим судьёй, в сравнении с другими членами судейской коллегии округа он выносил чуть ли не самые строгие приговоры. Кроме того, он пришёл на свою должность из окружной прокуратуры, где на протяжении ряда лет работал помощником прокурора, являясь непосредственным подчинённым Льюиса Слейтона. Пресса открыто писала о том, что быстрое служебное выдвижение Купера явилось следствием расположения к нему последнего, а значит, судья вряд ли сможет быть объективен на предстоявшем процессе. Нападки прессы в связи с назначением Купера оказались до такой степени серьёзны, что возникла угроза большого скандала; министру юстиции США в декабре 1981 г. пришлось выступить с официальным заявлением, в котором он уверил правозащитников и журналистов в том, что выбор судьи для предстоявшего суда над Уэйном Уилльямсом осуществлялся на основании лотереи, а стало быть, никто и не думал подигрывать обвинению. Тем не менее, судья Купер, приняв дело к рассмотрению, вполне определённым образом позиционировал себя. Он отклонил требование адвоката Мэри Уэлком о доступе к следственным материалам в полном объёме, фактически проигнорировав норму закона, предписывавшую ознакомить обвиняемого со следственным производством. Данный отказ он мотивировал тем, что в большом количестве следственных документов содержится указание на секретные источники информации полиции и ФБР, раскрытие которых приведёт к "расшифровке" как агентов, так и приёмов сбора оперативных сведений. Купер разрешил адвокатам и Уэйну Уилльямсу ознакомиться лишь с той частью следственных материалов, которые касались непосредственно обвиняемого, допуск же ко всему производству на протяжении ноября-декабря 1981 г. был защитникам закрыт. Лишь 27 декабря, за 24 часа до открытия процесса, судья Купер дал таки санкцию на прочтение дела в полном объёме. Подобное разрешение нельзя назвать иначе, как издевательским, поскольку всем было ясно, что прочесть и осмыслить содержание почти 10 тысяч страниц, насыщенных разнообразнейшей, порой взаимоисключающей, информацией совершенно нереально. Этот штрих очень выпукло характеризует американскую судебную систему, совершенно необоснованно рекламируемую властями США как подлинно независимую, исключающую всякий произвол и потому чуть ли не эталонную для всего мира. Достаточно вспомнить, как неистовствовали ангажированные правозащитники по всему миру, когда в России судили Ходорковского, виновность которого в сокрытии колоссальных налогов была совершенно бесспорно доказана. При этом судьи по делу Ходорковского не были выходцами из Генеральной прокуратуры и они ничуть не ограничивали права подсудимых на ознакомление с материалами следствия. Лебедев и сам Ходорковский, например, читали следственное производство чуть ли не 200 дней ! Вот уж воистину, видящие соринку в чужом глазу американцы в своём собственном бревна видеть не желают ! Упомянутый инциндент с допуском защиты Уилльямса к следственным материалам был вовсе не единственным казусом в этом деле. На территории штата Джорджия действует в высшей степени любопытная юридическая норма, позволяющая в ходе уголовного процесса делать ссылки на материалы других судебных процессов и даже нерасследованных уголовных дел, если таковые ссылки позволяют выделять особенности "преступного почерка". Практически это означало то, что на суде, где Уэйна Уилльямса формально обвиняли в убийстве всего двух человек, постоянно упоминались убийства большого количества других людей. Но при этом прокуроры не обвиняли Уилльямса в причастности к ним, и соответственно, не доказывали то, чего доказать не могли. Эта норма давала стороне обвинения большую возможность для манёвра и своеобразного психологического давления на жюри присяжных. Присяжные постоянно слышали от обвинителей фразы, типа, "такой-то подросток бывал в доме Уэйна Уилльямса и впоследствии был найден мёртвым, а этот подросток тоже бывал в том же доме и тоже оказался убит..." Всё это производило определённое впечатление, хотя, ещё раз подчеркнём, никто не обвинял Уилльямса в этих убийствах. Сам процесс, открывшийся 28 декабря 1981 г., довольно выразительно обрисован в приведённых в "Архиве" нашего сайта воспоминаниях Джона Дугласа, профилёра ФБР, консультировавшего обвинителей. Но имеет смысл восстановить краткую хронолигию суда и упомянуть о некоторых деталях, опущенных Дугласом. С 28 декабря 1981 г. по 4 января 1982 г. суд занимался формированием жюри; 6 января начинается зачитывание обвинительного заключения, а с 8 января - вызов и заслушивание свидетелй обвинения. Так, официант ресторана "Сан-Суси", предъявлением счёта из которого Уэйн Уилльямс пытался подтвердить собственное alibi, заявил на суде, что обвиняемый появлялся в ресторане не в ночь с 21 на 22 мая 1981 г., сутками позже, т. е. в ночь на 23 мая. Эти показания подтвердил и кассир ресторана, также заслушанный в суде. Менеджер спортивного комплекса, в котором обвиняемый, по его словам, днём 21 мая играл в баскетбол, заявил под присягой, что Уилльямс в тот день не появлялся там вовсе. Т. о. alibi обвиняемого было разрушено и он так и не пожелал рассказать, чем именно занимался днём, вечером и ночью 21 мая вплоть до того момента, когда его машина была замечена на мосту "Джексон-парквей". Супруга Эустиса Блэкли, друга детства Уэйна Уилльямса, повторила в суде свои показания, данные на предварительном следствии, в которых утверждала, что обвиняемый фактически признался ей в совершении преступлений. По словам этой женщины. Уэйн Уилльямс признался ей в том, что убивал свои жертвы в автомобиле, буквально через несколько минут после того, как ему удавалось увезти их с того, места, где они к нему подсаживались. Как уверяла свидетельница, обвиняемый заявил ей о своём намерении просить суд о снисхождении, едва только убедится в том, что защита будет разбита. Далее, один из свидетелей обвинения, 15-летний подросток, рассказал, как Уэйн Уилльямс предложил ему два доллара за то, чтобы тот "погладил его гениталии и он испытал бы оргазм". Обвинение представило свидетеля, утверждавшего, что поздно вечером 21 мая 1981 г. он в одном из баров видел взявшихся за руки Уэйна Уилльямса и Натаниеля Кейтера. По версии обвинения через несколько часов Кейтер будет убит, а труп его окажется сброшен с моста "Джексон-парквей". Разумеется, ни одно из свидетельств того, что "сброшенный с моста" Кейтер на следующее утро поговорит в разное время по меньшей мере с четырьмя человеками, суду представлено не было. Защита же, ничего в тот момент не знавшая о существовании этих свидетелей ( поскольку не успела ознакомиться со следственными материалами в полном объёме ), не смогла "отбить" данное утверждение обвинения. В целом, обвинение считало доказанным факты знакомства Уэйна Уилльямса с двумя жего жертвами, а также с большим числом других лиц, погибших в 1979-81 гг. По мнению обвинения Уилльямс был последним, кто видел Кейтера и Портера живыми. Прокурор настаивал на том, что обвиняемый Вплоть до 19 января 1982 г. в суде давали показания свидетели обвинения. Затем прокурор попросил разрешение представить присяжным результаты экспертизы по сравнительному исследованию волокон ворсовых тканей, найденных на трупах погибших молодых людей и в доме обвиняемого.  
рис. 8 и 9: Фрагмент ковра из гостиной дома Уилльямсов светло-зелёного цвета ( "английская олива" ), представленный в ходе судебного процесса как одна из улик против обвиняемого. Ворс этого ковра был найден на телах по меньшей мере трёх жертв "охотника за подростками". Судья Кларенс Купер признал необычность данной экспертизы, но счёл её результаты существенными для понимания сути судебного следствия. Ознакомление присяжных заседателей с результатами масштабной экспертизы продолжалось вплоть до 25 января. На этом предъявление улик обвинением закончилось. Судья Кларенс Купер 25 января 1982 г. объявил перерыв на процессе до 4 февраля 1982 г. Сделано это было по просьбе защиты для уточнения её линии в свете предъявленных обвинением улик. После нового открытия процесса вплоть до 24 февраля защита предъявляла своих свидетелей и экспертов. В числе наиболее интересных моментов этой части суда следует упомянуть о выставленном защитой эксперте-гидрологе, изучавшим водоёмы штата Джорджия и заявившем, что труп Натаниела Кейтера, сброшенный с середины моста "Джексон-парквей", никак не мог быть отнесён течением к тому месту, где его нашли полицейские. Дело в том, что река Чаттахуча в районе моста имеет наибольшую глубину и скорость течения вовсе не на середине, а рядом с одним из берегов, а это означало, что сброшенное посреди реки тело было бы быстро прибито к берегу. Между тем, тело Кейтера было найдено примерно в 12 км. от моста на третий день розысков. Труп мог мог быть прибит к берегу в этом месте только в том случае, если преступник сбросил его неподалёку от въезда на мост. Но в этом случае все его манипуляции с трупом мог прекрасно наблюдать из своей засады полицейский. По мнению защиты, то обстоятельство, что труп Кейтера оказался найден совсем не там, где он должен был бы оказаться согласно гидрологическим условиям водоёма, разбивало всю версию обвинения о сбросе трупа с моста. В свою очередь обвинение поспешило выставить своего специалиста-гидролога, который выступил с прямо противоположным заявлением. Однако, вскоре после этого защита Уилльямса заявила, что располагает сведениями о давлении окружного прокурора на эксперта-гидролога, который в угоду обвинению изменил собственное заключение. История с прямо противоположными гидрологическими экспертизами так до конца и не была разрешена; она осталась одним из тех тёмных пятен, которых в этом деле немало. Весьма интересным и остро полемичным было выступление самого Уэйна Уилльямса, тезисно разобравшего выдвинутые против него обвинения в убийстве Натаниела Кейтера и сбрасывании трупа последнего с моста. Уилльямс справедливо обратил внимание жюри на то обстоятельство, что погибший был почти на 15 кг. тяжелее него; быстро вытащить из автомашины лежавшее в багажнике тело, взять его на руки, либо взвалить на плечо, подбежать с ним к ограждению, перебросить через него труп, затем вернуться, закрыть багажник и сесть обратно за руль было практически невозможно. Все эти манипуляции заняли бы примерно полминуты или даже больше, причём от убийцы требовалась немалая физическая сила. Тщедушный обвиняемый, никогда серьёзно не занимавшийся спортом, явно не тянул на силача. На вопрос о возможности совершения Уилльямсом всех тех действий, в которых его обвиняли, могла бы ответить особая криминалистическая экспертиза ( т. н. "ситуационная" ), но она в рамках этого дела не проводилась. Очень хорошим ходом защиты можно было считать приглашения своего медицинского эксперта, профессора судебной медицины, который аргументированно показал, что заявления обвинения об убийств Кейтера и Пейна недостоверны ( как minimum ). Сами факты насильственной смерти этих людей вовсе не были доказаны обвинением. Натаниель Кейтер был алкоголиком и наркоманом, который вполне мог утонуть во время купания, на его теле не было выраженных следов душения или иных повреждений, доказывающих насильственный характер смерти. Пейн же имел суицидальные наклонности из-за которых неоднократно попадал в местную психлечебницу; кроме того, он страдал пороком сердца, что опять-таки, не исключало несчастного случая во время купания. Обвинением, по мнению эксперта, не был доказан сам факт убийства каждого из них и до тех пор, пока такие доказательства не появятся, оставалось непонятно за что вообще пытались судить Уэйна Уилльямса. Кроме того, эксперт совершенно справедливо указал на то обстоятельство, что по крайней мере 6 из 10 подростков, которые согласно заключению эспертов ФБР бывали в доме Уилльямса, погибли не от удушения руками. Между тем, согласно "поисковому портрету" ФБР "убийца детей" душил свои жертвы руками. Речь эксперта защиты прозвучала мощным аккордом, предвещавшим провал обвинения. Защита подкрепила это выступление рядом свидетельских показаний, в которых обвиняемый характеризовался очень корректным, воспитанным и умным человеком, который никогда не демонстрировал гомосексуальных или педофилических наклонностей. Весьма удачным ходом защиты явился и допрос в суде полицейского художника, на протяжении почти двух лет рисовавшего портреты лиц, подозреваемых в убийствах детей и подростков. Художник признал, что в связи с "убийствами чернокожих детей в Атланте" ему ни разу не доводилось слышать от свидетелей описания человека хотя бы отдалённо напоминавшего Уэйна Уилльямса. В целом защита несколько раз ставила обвинение в крайне неловкое положение. Помощинку прокурора Джеку Малларду ( Льюис Слейтон не присутствовал на второй части процесса ) всякий раз приходилось выкручиваться ссылками на то, что обвиняемому есть что скрывать, поскольку он не пожелал объяснить свою остановку на мосту "Джексон-парквей" и не представил убедительных свидетельств своего времяпровождения днём и вечером 21 мая 1981 г. Однако, при всей справедливости этих замечаний нельзя было не признать того, что "презумпция невиновности" подразумевает необходимость доказывания вины, а вовсе не доказывание невиновности. Фактически же обвинение пыталось переврать эту юридическую норму, заставив Уилльямса доказывать свою невиновность, а это он был вовсе не обязан делать. Безусловно, общему благожелательному впечатлению, производимому Уилльямсом на окружающих, весьма способствовал его его ровный характер и доброжелательная манера поведения. Джон Дуглас, профилёр ФБР, консультировавший обвинителей на процессе, назвал характер Уэйна Уилльямса "сверхвыдержанным". Чтобы развеять производимое обвиняемым впечатление "невинного агнца", Дуглас предложил спровоцировать во время допроса вспышку его гнева. Подробно этот эпизод описан в воспоминаниях Дугласа, приведённых в "Архиве" нашего сайта, так что нет смысла рассматривать его здесь. То, как как разгневанный Уилльямс закричал на Дугласа, по мнению присутствовавших журналистов, произвело крайне тягостное впечатление на всех, наблюдавших эту сцену. Всем стало ясно, что мягкий и улыбчивый очкарик способен превратиться в пыщащего злобой, не контролирующего себя психопата. Кстати, в этом эпизоде чрезвычайно интересно то, что свои гневные слова ( "Ты хочешь, чтобы я походил на твой психологический портрет, но этого не будет !" ) Уилльямс адресовал вовсе на допрашивавшему его Джеку Малларду, а именно Джону Дугласу, не издавшему в ходе трёхчасового допроса ни единого звука и сидевшему в стороне. Данное обстоятельство показывает, что обвиняемый прекрасно чувствовал игру обвинения и понимал, что за нею стоит. Но... не совладал с эмоциями. Тем не менее, допущенныйт "прокол" резко испортил восприятие всех утверждений Уэйна Уилльямса. После процесса некоторые присяжные признали, что именно этот эпизод заставил их изменить прежде благожелательное мнение об обвиняемом на прямо противоположное. Однако, всё же не вспышка гнева предопределила в конечном итоге обвинительный вердикт жюри, вынесенный единогласно. Как справедливо заметил Чет Деттлингер, примкнувший, кстати, к команде защитников Уилльямса, "наш подзащитный оказался самым страшным врагом самому себе". Слова эти, на разный лад повторенные многими газетами, означали, что нежелание Уилльямса правдиво рассказать о том, чем он занимался вечером и ночью 21 мая 1981 г. и для чего останавливался на мосту "Джексон-парквей", заставили присяжных думать, что обвиняемому есть что скрывать. 24 февраля 1982 г. после заключительных речей обвинителя, защитника и наставления судьи жюри удалилось в совещательную комнату. Через три дня - 27 февраля - был оглашён его вердикт: Уэйн Бертрам Уилльямс признавался виновным по обоим пунктам обвинения. Судья Кларенс Купер тут же приговорил его к двум пожизненным срокам. Такова общая канва этого растянувшегося почти на два года криминального сериала. Представитель ФБР заявил, что правоохранительные органы США считают "дело об убийствах подростков в Атланте" закрытым. На Уэйна Уилльямса официальная американская историография возложила ответственность "за 22 или даже 23 убийства" из тех 30, что были совершены в Атланте. Словесная эквилибристика пресс-секретаря ФБР не может не вызывать усмешки всякого, внимательно прочитавшего этот очерк. Ещё 30 июня 1981 г., вскоре после ареста Уэйна Уилльямса, Президент США Рональд Рейган посетил Атланту. Его выступления перед населением города, состоявшим преимущественно из чернокожих, было призвано продемонстрировать "расовое единство Америки". Если принять во внимание, что всего двумя-тремя месяцами ранее горожане создавали патрули "ночной мыши" и с оружием в руках выходили на улицы, а чёрные расисты отрыто призывали к убийствам "белых ксенофобов", то нетрудно понять глубокий политический подтекст президентского вояжа. Да и само разоблачение Уэйна Уилльямса приобретает совсем иной оттенок, превращаясь из события криминальной хроники в политическую акцию. Кстати, показная демонстрация "мощи американской демократии" и "расового единства свободного общества" самих жителей Атланты нисколько не обманула. Мэр Атланты Мейнард Джексон, обвинённый в многочисленных злоупотреблениях и показавший полную неспособность в деле организации работы городской полиции, с треском проиграл осенние выборы. 27 октября 1981 г. его сменил Эндрю Янг. Не в последнюю очередь поражение Джексона явилось следствием беспомощности, проявленной властью перед "убийцей подростков". Вскоре после окончания процесса над Уэйном Уилльямсом один из членов Верховного суда штата Джорджия Ричард Белл открыто заявил о том, что "Уилльямс не получил справедливого суда". Белл потребовал от своих коллег по Верховному суду вмешательства в произошедшее и отмены несправедливого приговора. В декабре 1983 г., однако, его инициатива была провалена. Белл тем не менее не смирился и развернул довольно шумную пропагандистскую кампанию, доказывая на всех уровнях, что приговор в отношении Уилльямса в правовом смысле недостаточно мотивирован. "Очень велика вероятность ошибки",- повторял на разные лады Ричард Белл в своих многочисленных интервью в 1984-85 гг. Он считал, что судья Купер был тенденциозен и предвзят; он намеренно ограничивал возможности Уилльямса по собственной защите. Во многом под воздействием пропаганды Белла, медиа-корпорация CBS в 1985 г. сняла большой, почти на 5 часов, документальный сериал, посвящённый убийствам 1979-81 гг. в Атланте. Создатели сериала поддержали мнение об "огромных нарушениях", допущенных в "деле Уэйна Уилльямса" правоохранительными органами и судебной властью. А в 2000 г. появился художественный телефильм, называвшийся "Кто убивал атлантских детей ?" ( "Who Killed Atlanta's Children ?" ). За истекшие десятилетия события в Атланте в той или иной мере были "перепеты" различными писателями-детективщиками, послужив прообразом для большого количества криминальных сюжетов. В 1999 г. Уэйн Бертрам Уилльямс обратился в Верховный суд штата Джорджия с ходатайством о направлении образцов крови, обнаруженных в его автомобиле в 1981 г., на генотипическую экспертизу. Данное исследование должно было подтвердить или опровергнуть результаты досудебного анализа и однозначно ответить, принадлежала ли эта кровь Джону Портеру и Уильяму Баррету ? Ходатайство Уилльямса было отклонено. В феврале 2005 г. радиостанция WAOK устроила радиопередачу с участием Уэйна.  
рис. 10 и 11: Уэйн Бертрам Уилльямс ( в белой тюремной одежде ) во время интервью журналистам 21 февраля 2005 г. В ней осуждённый рассказал о том, что содержится в одной тюрьме с четырьмя родственниками людей, погибших в Атланте в ходе описанных этом очерке событий. По словам Уилльямса, он никогда не имел конфликтов с родственниками погибших, поскольку никто из них не верит в его виновность. В начале мая 2005 г. начальник полиции округа Де Калб Луис Грэхам объявил о возобновлении следствия по делам об убийствах Патрика Балтазара, Куртиса Уолкера, Джозефа Белла и Уильяма Баррета, погибших в первой половине 1981 г. 
рис. 12: Луис Грэхам, начальник полиции округа Де Калб, во время телевизионного выступления 7 мая 2005 г. в ходе которого он заявил об открытии следствия по фактам убийств четырёх чернокожих подростков в 1981 г.. Фамилии этих людей хорошо знакомы любому, прочитавшему нстоящий очерк. Луис Грэхам, в дни своей молодости работавший в составе "целевой группы" по розыску "охотника за детьми", в 2000 г. встречался с Уэйном Уилльямсом и обсуждал с ним некоторые вопросы, связанные с событиями двадцатилетней давности. Впрочем, открытие нового следствия имеет к Уилльямсу косвенное отношение, поскольку последнего никогда не обвиняли в убийствах поименованных выше чернокожих подростков. По состоянию на январь 2006 г. Уэйн Бертрам Уилльямс продолжает отбывать свои пожизненные срока в тюрьме "Хэнкок" штата Джорджия. Попытка ретроперспективно оценить результаты расследования убийств чернокожих жителей Атланты в 1979-81 гг. рождает определённые сомнения в справедливости официальной версии событий тех лет. Имеет смысл разобрать основные гипотезы, связанные с упомянутой серией убийств и личностью Уэйна Уилльямса, которые получили распространение в среде писателей-криминологов и исследователей: А) У э й н Б е р т р а м У и л л ь я м с б е з в и н н а я ж е р т в а ю р и д и ч е с к и х м а н и п у л я ц и й и п о д т а с о в о к ФБР ( версия судьи Джозефа Белла ). Согласно этой версии Уилльямс не совершал ни одного убийства, от начала до конца он был "впутан" в раследование как лицо хорошо отвечавшее "поисковому портрету" ФБР и раздражавшее власти своей настырной активностью в проводимом им альтернативном расследовании. Уэйн пытался вести собственные розыски загадочного "охотника за подростками", подобно тому, как это делал Чет Деттлингер. Для этого он встречался с большим количеством жителей бедных районов Атланты, брал у них интервью, устроил несколько тематических радиопередач, посвящённых убийствам молодёжи. | |
