| |
|
Серийные убийства. Загадки без ответов.
Помимо психологической недостоверности той наивности, которую она изображает перед телезрителями, Джин Харгадон Венер открыто лжёт с экрана. Она заявляет, что Джозеф Маскелл отвёл её к трупу Катерины Цесник тогда, когда ещё никто не знал об исчезновении монахини. Но такого быть просто не могло! Давайте внимательно присмотримся к последовательности событий ноября 1969 г. и реконструируем их с максимальной точностью. Итак, вечером 7 ноября, в пятницу, Катерина Цесник исчезает. По-видимому, это произошло около 22 часов на парковке возле апартаментов, в которых она проживала, возможно несколько ранее, у торгового центра, но в любом случае, Катерина исчезла вечером - это без вариантов. Ранним утром в субботу 8 ноября Джерри Куб обнаруживает её автомашину неправильно припаркованной неподалёку от "Carriage house" и в тот же день местные газеты сообщают об исчезновении монахини. В субботу во всех католических храмах Балтимора проходят молебны за здравие без вести отсутствующей сестры Кэти. На следующий день - в воскресенье 9 ноября - в газетах выходят уже полноценные статьи с изложением деталей инцидента и комментариями представителей Департамента полиции Балтимора. В католических храмах повторяются службы за здравие без вести отсутствующей монахини. В понедельник 10 ноября во всех католических школах Мэриленда проводятся аналогичные молебны с привлечением всех учащихся. Такой молебен проводился в полдень и в школе "Кео". Хотя осенью 1969 г. Цесник уже не работала в этой школе, там её хорошо знали и помнили и, разумеется, история с её исчезновением сделалась главной сенсацией не только того дня, но и всех последующих. А теперь внимание, вопрос: когда Джозеф Маскелл мог отвезти Джин Харгадон к трупу сестры Кэти? Напомню, что согласно рассказу Джин, священник заявил, что ему известно, где находится монахиня и он может отвезти Джин к ней... а Джин на это отвечает: "Разве сестра Кэти пропала?" Когда такой разговор мог состояться, если уже в понедельник 10 ноября вся школа гудела, как растревоженный улей? Никогда! Не было такого разговора вообще. И воспоминания о нём - это всего лишь глупая басня Джин Харгадон, выдуманная в уверенности, что никто никогда не возьмётся восстанавливать события тех дней.
  Как известно, маленькая ложь рождает большое недоверие. И это недоверие, как станет ясно из дальнейшего, поведёт нас очень далеко. Давайте присмотримся к рассказу Джин Харгадон о том, как Катерина Цесник проникла в тайну отца Маскелла. Если поверить Джин, то уже в мае 1969 г. - т.е. за 6 месяцев до убийства! - монахиня узнала страшный секрет похотливого падре. Секрет и в самом деле был довольно опасен, он мог пустить под откос карьеру Джозефа - по крайней мере, потенциально - и Маскелл мог задуматься над тем, чтобы навечно закрыть рот потенциальному разоблачителю. В этой части всё, вроде бы, выглядит логичным. Однако насколько логичным выглядит поведение самой Катерины Цесник? Задумайтесь на секундочку: воспитаница школы сообщает ей отвратительный секрет - её на протяжении полугода или более насилуют школьные педагоги и какие-то посторонние лица, которых приглашает школьный психолог. А как на это реагирует монахиня? Отвечает "потерпи девочка, никому не рассказывай", а потом - р-р-раз! и увольняется из школы. Так, что ли?! Разумеется, нет! Совершенно невозможно поверить в то, чтобы Катерина Цесник, будучи молодой привлекательной женщиной, осталась равнодушна к судьбе школьницы! Она могла закатить страшный скандал, например, снять телефонную трубку и позвонить в полицию. Или позвонить в приёмную архиепископа. Или в редакцию газеты. Или родителям самой Джин Харгадон! Она много чего могла сделать такого, что перевернуло бы жизнь школы "Кео" в считанные минуты и часы! Это ребёнок может растеряться и не понимать как следует поступить, к кому обращаться за защитой и помощью, но взросла женщина, монахиня, безусловно, нашла бы нужные педали и кнопки, чтобы остановить творимое беззаконие. Ибо если ты не останавливаешь преступление, то становишься его соучастником! Совершенно очевидно, что Катерина Цесник прекрасно понимала эти нюансы. А это означает, что она не оставила бы Джин Харгадон на многие месяцы в руках растлителя. Джин не уволилась бы из школы "Кео", не решив проблемы с Джозефом Маскеллом. Но мы знаем, что монахиня совершенно спокойно покинула католическую школу и перешла работать в муниципальную. Такое возможно только в одном случае: Катерина Цесник ничего не знала про изнасилования Джин Харгадон. Последняя выдумала собственный рассказ о майских событиях 1969 г. для того, чтобы... хотя, стоп! Не станем забегать вперёд паровоза, дабы не путать читателя теми деталями, до которых ещё не дошла очередь.
 Наконец, есть ещё один нюанс, на который хотелось бы обратить внимание. Только связан он уже не с женской психологией, а мужской. Речь идёт о поведении Джозефа Маскелла, точнее, о том поведении, которое ему приписывает Джин Харгадон. По её словам, священник отвёз её к трупу Катерины Цесник. Но подобный поступок для тонкого психолога, хорошо продумывающего собственные шаги, представляется совершенно невозможным. Какую задачу решал Маскелл столь странным поступком? Запугивал Джин с целью добиться абсолютного подчинения? Но это же глупость - она и так была запугана и полностью находилась под его контролем. Связь Маскелла с Харгадон началась годом ранее, в октябре 1968 г., и за прошедшее время священник прекрасно убедился в том, что Джин полностью управляема. Даже если Маскелл и был причастен к расправе над Катериной Цесник, для чего ему признаваться в этом школьнице? Совершенно незачем! Подобное признание ставило его в очень уязвимое положение. В самом деле, задумайтесь на секундочку: Джин приходит домой и заявляет папочке - а папочка, на секундочку, служит в полиции! - что сегодня её отвозили к трупу убитой монахини, она запомнила дорогу и может показать район, где надо искать тело. Ни один разумный отец от такого рассказа не отмахнётся! Папа возьмёт пистолет, сядет в автомашину и поедет проверять рассказ доченьки, ибо рассказ необычный и его надо проверить. Либо сразу позвонит детективам и скажет: "у моей дочери важная информация по делу!" И всё - на бедолагу в сутане через час наденут наручники. Даже адвокат, присланный архиепархией, не поможет. Даже сводный бра-полицейский не выручит... Отвезти Джин Харгадон к трупу и оставить её после этого в живых - значит вручить собственную судьбу в её руки. Кто-то всерьёз поверит в то, что священник и психолог, циник и негодяй настолько глуп и наивен, чтобы так рисковать? Извините, но в такие басни создатели "Загадочных преступлений прошлого" не поверят за всё золото мира! Тем не менее, Джин Харгадон зачем-то говорила под запись то, что говорила. Ведь что-то же ею двигало, имелся же у неё некий весомый мотив для вранья! С этим не поспоришь, у неё действительно был мотив и в отличие от создателей сериала "Хранители" мы готовы этот мотив назвать. Итак, если верить госпоже Харгадон Венер она "забыла" о собственной сексуальной эксплуатации в школе "Кео" на 20 лет. Но затем вспомнила... Что именно побудило женщину поработать над собственной памятью мы скажем чуть ниже, пока же разберёмся с общей хронологией событий. Итак, если следовать версии телесериала "Хранители", в 1992 г. Джин - спустя 20 лет со времени окончания школы "Кео" - "стала вспоминать" и "вспомнила" те отвратительные вещи, что происходили с нею во время учёбы. И подала епархиальному руководству заявление, в котором сообщала о пережитом стрессе, омрачившем всю её последующую жизнь, и потребовала компенсации. Архиепископ направил к Джин чиновника по особым поручениям и адвоката, которым надлежало разобраться с данным заявлением по сути. Они и разобрались. Посчитали, что за давностью лет сообщения Джин недоказуемы. Скорее всего, определенные сомнения вызвала у них и мотивация женщины, а также процесс странного улучшения памяти по прошествии двух десятилетий. В общем, ни до чего они не договорились. Хотя, сразу отметим, что в том же году Маскелл был снят с должности настоятеля крупного прихода церкви Святого креста в Балтиморе и переведён рядовым пастором в приход Святого Августина в небольшом пригородном городке Элкридж (Elkridge). Там он оставался вплоть до 1994 г., когда его лишили сана по весьма формальной, но необычной причине - он хранил на территории церкви огнестрельное оружие, нарушив тем самым категорический запрет на сей счёт. После снятия сана Маскелл был направлен в особое лечебное учреждение для священников и бывших священников, замеченных в неподобающем поведении. Данное учреждение по сути своей являлось психиатрической лечебницей, замаскированной в роскошный пансионат. Люди, находившиеся там, были недоступны для правосудия, поскольку учреждение формально считалось медицинским, а как вы понимаете, ни один детектив не может провести допрос больного без санкции лечащего врача. То, что проделала архиепархия с Маскеллом называется простым русским словом "подстраховка" - его спрятали от глаз подальше и стали наблюдать, что последует далее. А далее пошли события одно чудесатее другого! Джин Харгадон Венер и её муж Майкл собрали всех родственников Джин - а в семье, напомним, было 10 детей! - и на этом импровизированном семейном совете рассказали им про сексуальную эксплуатацию Джин в детско-юношеском возрасте. Родственники, разумеется, были шокированы, они ахнули, стали хвататься за сердцА и наперебой твердить, будто нкто из них ничего не знал о неподобающем поведении дядюшки-растлителя, хотя... Вот тут тоже вылезает острый вопрос, имеющий диалектическую связь с поведением Джин. Вопрос этот можно сформулирвоать так: почему Джин Харгадон так истово выступала за разоблачение Джозефа Маскелла и при этом всячески ретушировала роль в этой истории своего дядюшки-бармена? Ведь это именно дядюшка растлил совсем юную племянницу и именно дядюшка действовал как сутенёр, используя Джин в качестве проститутки и получая деньги за оказываемые ею секс-услуги! Получается очень странный дуализм: Джин Харгадон Венер всячески клеймит отца Маскелла, но при этом старательно обходит проблему наказания гнусного дядюшки-растлителя. Она даже ни разу не называет его по имени! И это, кстати, отнюдь не единственный образец странной избирательности героини сериала "Хранители". Внимательный читатель наверняка помнит, что первым священником, использовавшим юную школьницу Джин Харгадон для удовлетворения своих похотливых импульсов, был отнюдь не негодяй Маскелл, а Нейл Магнус. Последний странный образом исчез из нашего повествования, но не потому,что о нём забыл автор, а потому, что его ни единым словом не упоминала Джин Харгадон. После своего первого рассказа о том, как началась её сексуальная эксплаутация в школе "Кео", она точно позабыла о этом человеке. Почему? Мне кажется, что я знаю ответ. Священник Нейл Магнус к моменту обращения Харгадон Венер в архиепархию в 1992 г., был уже мёртв. Он умер в 1988 году и с него уже ничего нельзя было вытребовать. И шантажировать его было уже бесполезно... Вы следите за мыслью автора? Именно поэтому отец Магнус был неинтересен Джин Харгадон ни в 1992 г., ни в 2017 г. тем более!
 Впрочем, не станем забегать с выводами раньше времени. Возвращаемся к хронологии событий, которая в сериале Netflix'а прописана очень плохо, из-за чего последовательность событий восстановить решительно невозможно. Думается, это сделано умышленно... ну да наплевать, в конечном итоге мы всё расставим по своим местам. Итак, на семейном совете Джин Харгадон Венер обращается к своей многочисленной родне и спрашивает братьев, сестёр, племянников и племянниц: "братия и сестры, вы со мною?" Все высказывают ей свою полную поддержку и принимают решение наказать архиепархию. Выражась современным русским языком, клан Харгадонов решил "поставить её на бабосы" самого архиепископа. Иначе говоря, отсудить у католической епархии денежную компенсацию за многолетние изнасилования Джин. Ну а что такого? Денег у архиепископа, как у дурака махорки, он отсыпет много, надо только нарисовать иск посуровее, да народу подтянуть в качестве исцов поболее. И католики сами прибегут, денежки принесут и начнут предлагать решить все проблемы "по-тихому". Примерно таким был ход рассуждений родственников Джин. И что же они делают? Исходя из предположения, что отец Маскелл насиловал не одну только Джин, но и других учениц школы "Кео", родственники решают отыскать девушек, ставших его жертвами. Они берут выпускной альбом Джин, выписывают имена и фамилии учениц и начинают их розыск. Всем, кого удалось отыскать, были направлены письма одинакового содержания. В них сообщалось, что против священника Маскелла готовится коллективный иск по обвинению в сексуальных домогательствах, и задавался вопрос, точнее, два: известно ли получателю письма что-либо о неподобающем поведении священника и готов ли он сообщить эту информацию отправителю на условиях полной анонимности? По словам Джин, акция эта увенчалась полным успехом! Она получила около сотни ответов, авторы которых рассказывали истории о том, как отец Маскелл занимался с ними неподобающими вещами. Voi la! Дело сделано... Харгадон Венер нанимает адвокатессу Беверли Уоллес (Beverly Wallace), которая готовит коллективный иск к архиепархии. Правда, истцов почему-то оказывается не сотня - как можно было бы подумать со слов Джин - и даже не полсотни. Общее число женщин, пожелавших заявить о сексуальных надругательствах отца Маскелла, составило 13 человек. Все они в довольно схожих выражениях рассказывают о сексуальной эксплуатации со стороны священника. В принципе, 13 потерпевших в таком скандальном деле тоже много. Ещё раз подчеркну - то, что Джозеф Маскелл являлся педофилом, сексуальным хищником, особых сомнений не вызывает, автор далёк от подозрений, будто все 13 истцов оговаривали честного человека с целью разжиться деньгами. Маскелл - негодяй, моральный урод и с этим всё ясно.
   Помимо Харгадон и Маскелла, во время расследования 1994 г. допрашивался широкий круг лиц, дававших показания во ходе следствия 1969-1970 гг.: жених убитой Джерри Куб, её соседка по квартире Хелен Рассел Филипс и пр. персонажи. Что особенно интересно - допрашивались также полицейские, проводившие первое расследование. Именно тогда, во время допроса в 1994 г., Бад Роэмер (полное имя - Louis George “Bud” Roemer), возглавлявший следственную группу четвертью века ранее и вышедший в отставку в 1975 г. в звании майора, произнёс любопытную фразу, заслужвающую быть отмеченной. Он сказал: "разгадка произошедшего с Катериной Цесник в руках Рассел Филипс". Вместе с тем, Роэмер признал, что во время расследования 1969-1970 гг. вероятность сексуальных злоупотреблений в школе "Кео" не рассматривалась и преподобный Маскелл не допрашивался. И тут в истории 1994 года происходит в высшей степени интригующий поворот. В телесериале "Хранители" об этом говорится много, но совершенно бестолково, и понять что за чем следовало и почему получилось так, а не иначе невозможно. Но мы сейчас разберёмся! Работник кладбища при церкви Святого Креста, в которой на протяжении 10 лет служил отец Маскелл (с 1982 г. по сентябрь 1992 г.), сделал заявление, из которого следовало, что на кладбище закопан тайник! Речь шла о некоей коробке с документами, которую священник приказал скрыть в земле. Мужчина отвёл полицейских к месту сокрытия тайника. Детективы с санкции прокуратуры выкопали коробку. Там действительно оказались некие бумаги. Адвокат Беверли Уоллес, узнав из газет об интригующей находке на кладбище, обратился к судье с ходатайством изучить документы, обнаруженные полицией. Напомним, что требования Харгадон и Ланкастер рассматривались в ходе гражданского процесса и судья формально не имел полномочий требовать от полиции предъявлять документы, полученные при расследовании уголовного дела. Тем не менее, судье удалось добиться того, чтобы окружная прокуратура привезла в суд все документы из коробки, спрятанной по приказу Маскелла, дабы судья мог лично с ними ознакомиться и принять решение о их важности при рассмотрении иска. Помощник прокурора Шэрон Мэй лично привезла коробку в суд и передала её судье. Тот, изучив её содержимое, вернул коробку обратно. После этого суд принимает решение: иск Джин Харгадон Венер и Терезы Ланкастер не может быть удовлетворён, поскольку по гражданским делам срок исковой давности ограничен 3-я годами. Кроме того, судья посчитал "восстановленные воспоминания" Джин Харгадон недопустимыми в суде. Точка! Харгадон и Ланкастер не получили ни гроша, затея с многомиллионным иском провалилась... В телесериале "Хранители" эта история преподносится как образец тотальной коррупции властных органов. Разумеется, об этом не говорится прямо, ибо такие заявления чреваты для правообладателя неприятными издержками, в том числе и судебными, но намёки рассыпаны по всему сериалу во множестве. Даже самый тупенький зритель с подачи хитроумных режиссера и сценариста догадается! Ещё бы, ведь Шэрон Мэй - сначала помощник прокурора, а потом и окружной прокурор! - замужем за полицейским. Все они мазаны одним миром - и детективы балтиморской полиции, и работники прокуратуры, и судьи... И никто из них не заинтересован в установлении истины. Именно так вся эта история подана в сериале. А теперь - внимание! - мы расскажем, как всё происходило на самом деле.
 Стори на эти упрёки ещё сильнее обиделся и заявил, что отец Джозеф Маскелл его давно уже невзлюбил. Он рассказал жерналистам, что его, отца 7 детей, притесняли и ранее, в частности, сначала были уменьшены часовые расценки его работы (с 8,25$ до 5,1$), а затем уменьшена и норма выработки в часах, в результате чего суммарный дневной заработок упал более чем в два раза (с 66$ до 30$). Маскелл на заметил, что Стори получал жильё от архиепархии и не платил коммунальных платежей, поэтому он тратит намного меньше обычного наёмного рабочего. В общем, история получилась крайне некрасивая и резонансная. Разруливать её пришлось Балтиморскому архиепископу Фрэнсису Малули (Francis Malooly), который заверил журанлистов, что никто не уволит работника и не лишит его жилья в Рожественские праздники. Подсуетились представители иных конфессий, например, балтиморские баптисты - первые антагонисты католиков - объявили в свох приходах о сборе детских игрушек и вещей для семьи несчатсного Уилльяма Стори.
 Конечно же, Стори это ничем не помогло, его-таки уволили, но в этой истории следует обратить внимание на другое - на дату! Скандал с увольнением кладбищенского рабочего начался в конце декабря 1990 года! После этого Джозеф Маскелл оставался настоятелем храма ещё более 1,5 лет. А теперь - внимание! - вопрос для способных думать: если бы священник-педофил действительно спрятал в кладбищенской земле нечто, его компрометировавшее, то неужели в период с декабря 1990 г. по сентябрь 1992 г. он не нашёл бы возможности выкопать опасный тайник и полностью избавиться от его опасного содержимого? Вы всерьёз верите в то, что умный и хитрый педофил, получивший в университете диплом психолога, не подумал о том, что кладбищенский рабочий заявит полиции о странной коробке (или коробках) с некими бумагами, закопанными среди могил? Если вы всерьёз так считаете, стало быть, вы - очень наивный человек. Джозеф Маскелл всё прекрасно просчитал. Как только Уилльям Стори вынес сор из избы, т.е. обратился за поддержкой к журналистам, священник-педофил моментально смекнул, что от этого человека можно ожидать и обращения в полицию. Тем более, что Стори на протяжении многих лет был связан с правоохранительной системой, работая охранником в самой известной и опасной тюрьме Мэриленда - "Патаксене" ("Patuxent Institution"). Это тюрьма самого строго режима для содержания и лечения "дефективных преступников". Можно не сомневаться, что никаких иллюзий насчёт Стори священник не питал. И если Маскелл оставил свои бумаги в кладбищенской земле, стало быть, ничего опасного для него в них не было. Для меня это очевиднейший вывод, если угодно - аксиома. Если это непонятно режиссерам и сценаристам "Netflix"-а, то тогда им не надо утруждать себя детективными сюжетами, пусть снимают нетленную рекламу памперсов и женских гигиенических прокладок. Более того, я позволю себе предположить, что даже если в закопанной коробке и имелся изначально некий компромат на священника, то после того, как Стори был с большим скандалом уволен, преподобный выкопал коробку (или коробки), удалил оттуда их первоначальное содержимое и вложил нечто совершенно невинное и лишённое всякого интереса для полиции. Что-то вроде счетов за продукты для бесплатных обедов для малоимущих. Это он так пошутил над теми, кто возможно когда-либо откопает эти коробки и потратит время на изучение совершенно бесполезных бухгалтерских документов (Автор считает необходимым в этом месте подчеркнуть, что "бухгалтерские документы" - это эвфемизм, что это были за бумаги на самом деле неизвестно). Вот такие действия Маскелла представляются вполне вероятными. Но никак не забывчивость...
| |
| . |
