Murders

Мрачная легенда Снежного Города. ( интернет-версия* )

©А.И.Ракитин, 2014 гг. ©"Загадочные преступления прошлого", 2014 гг.

Страницы: (1) (2) (3) (4) (5) (6) (7) (8) (9) (10) (11) (12)

стр. 8

Поскольку к тому времени Бантин уже опробовал механизм получения социальных выплат на банковский счёт убитого им Рэя Дэвиса, то неудивительно, что и в случае со Сьюзен Аллен он попытался реализовать ту же схему.

В период с декабря 1996 г. по май 1999 г. он не менее пяти раз извещал социальную службу об изменении места проживания Сьюзан Аллен (тут надо уточнить, что в Австралии в качестве адреса можно указывать номер абонированного почтового ящика для получения официальных извещений и счетов. Тут опять невольно напрашивается параллель с российской действительностью - попробовал бы кто-нибудь получить пенсию, указав номер абонированного в почтовом отделении ящика, ха-ха, вот тут бы он и удивился!). За это время социальные работники несколько раз вызывали получательницу пособий для собеседования и Бантин обеспечивал явку женщины. Не менее двух раз роль убитой сыграла Элизабет Харви. От имени "Сьюзан Аллен" в сентябре 1998 г. она также подписала договор найма жилого дома. А чуть ранее, летом того же 1998 г. к этому делу была привлечена и Джуди Эллиот, сестра Элизабет Хэйдон, проживавшая с Хэйдонами в одном доме (если быть совсем точным, то не в доме, а в сарае позади дома). У Бантина с нею тогда как раз возникли интимные отношения и он решил использовать дамочку в своих интересах. В общем, система получения социальных пособий, положенных убитой женщине, заработала просто великолепно. По подсчётам следователей из группы "Диаграмма" за 29 месяцев - с декабря 1996 г. по май 1999 г. - по банковской карте Сьюзан Аллен были обналичены почти 17 тыс. австралийских долларов.
     Примечательно, что дочери бесследно пропавшей женщины ещё 10 декабря 1996 г. подали официальное заявление в полицию по факту её исчезновения, что, однако, ничуть не помешало социальной службе продолжать перечисление денег. Таков он - суровый австралийский капитализм!
     В марте 1999 г. Джон Бантин, подозревая, что полиция идёт по его следу, решил использовать Джуди Эллиот в другой комбинации. Он попросил её позвонить в полицию от имени "Сьюзан Аллен" и постараться убедить правоохранителей в том, что последняя жива и здорова. Дабы телефонный звонок невозможно было отслелить, Джон Бантин и Марк Хэйдон увезли Джоди Эллиот в небольшой городок Берри, откуда и та сделала телефонный звонок в местный полицейский участок.
     Предпринимались и другие дезинформационные вбросы, призванные усыпить бдительность всех, обеспокоенных исчезновением Сьюзан Аллен. С этой целью, например, Бантин иногда приезжал в гости к Кэрол Паркер (Carol Parker), подруге убитой им женщины, где словно бы мимоходом упоминал о телефонных звонках Сьюзан Аллен или встрече с их общей знакомой где-нибуть на автозаправке. Для придания пущей достоверности к таким поездкам привлекались иногда и Вагнер, и Элизабет Харви, и даже Спайридон Влассакис.
     В рамках полицейской проверки, проведённой по заявлению об исчезновении Сьюзан Аллен, Джон Бантин был официально допрошен 1 апреля 1997 г. На следующий день в ходе телефонного разговора с детективом он уточнил некоторые детали. Согласно его увтерждению, Сьюзан прекратила с ним интимные отношения в силу того, что отыскала мужчину, готового жениться на ней. Мужчина этот жил то ли на острове Тасмания, то ли в районе Милдура и звали его, вроде бы, Энди. Уже после отъезда, она приехала на некоторое время в Аделаиду и встретилась с Бантином. К месту их встречи она подъехала на автомашине с тасманийскими номерами. На этом полиция потеряла интерес к розыску Сьюзан Аллен и преступная группа получила возможность спокойно действовать далее.
     Следующей жертвой оказался Майкл Гардинер (Michael Gardiner), пропавший без вести в сентябре 1997 г. Гардинер проживал вместе с Николь Зуриттой, матерью-одиночкой, имевшей двоих детей. Зуритта приходилась двоюродной сестрой девушке, с которой Роберт Вагнер начал поддерживать интимные отношения летом 1997 г. Хотя Вагнер до этого придерживался выраженной гомосексуальной ориентации, его поведение к тому времени стало меняться под воздействием агитации Бантина, высмеивавшего всячески "педиков, даунов и педофилов". В общем, Вагнер попробовал стать "настоящим мужиком", вот только для Гардинера это не сулило ничего хорошего.
     Дело заключалось в том, что Майкл являлся гомосексуалистом и Роберт Вагнер знал о нём не только через Зуритту, но и через Барри Лэйна( который, напомним, соблазнил Вагнера много лет назад и с которым тот продолжал поддерживать интимные отношения около 10 лет). Роберту не нравился Гардинер, но особый антагонизм к нему он начал испытывать после инцидента, произошедшего в начале сентября 1997 г. Тогда Гардинер приехал в гости к Веронике Миллс, женщине с которой Вагнер сожительствовал. Он принялся играть с её сыном и в шутку засунул ему палец в рот, не позволяя говорить. Вагнер, увидев это, впал в ярость, расценив в такого рода выходке признак сексуального растления.
     Случившееся, по-видимому, предопределило скорое убийство Гардинера. Детали случившегося неизвестны, но из показаний Влассакиса можно получить представление об общей фабуле произошедшего. Бантин и Вагнер приехали в дом Зуритты, когда последняя вышла в магазин, и предложили Гардинеру проехать с ними. Видимо, они продумали некий благовидный предлог, который вечно нуждавшийся в деньгах Гардинер не мог проигнорировать. Майкл сел к ним в машину и его отвезли в дом, который арендовал Бантин (дом этот располагался на Бердекин-авеню (Burdekin Avenue) в районе Мюррей-бридж (Murray Bridge), примерно в 60 км. восточнее Аделаиды). До этого момента убийцы общались с будущей жертвой вполне дружелюбно, так что Гардинер даже не подозревал об уготованной ему участи. В какой-то момент все трое прошли в сарай на заднем дворе, где и началось собственно нападение - Бантин набросил на шею жертве верёвку, а Вагнер принялся избивать Гардинера.
     После продолжительных истязаний последний был задушен, однако, убийц ожидал неприятный сюрприз - выяснилось, что уезжая из дома тот не взял с собою документы и банковскую карту. Хотя он и назвал своим мучителям её pin-код, до денег Гардинера в день убийства они добраться не смогли. Чтобы заполучить деньги, Бантин решился на довольно неуклюжую мистификацию. Он уговорил Фредерика Брукса, племянника Элизабет Хэйдон и одного из дружков Роберта Вагнера, позвонить Зуритте по домашнему телефону и потребовать, чтобы та отдала документы Гардинера. На этом, якобы, настаивает сам Гардинер, но он не хочет встречаться с нею, так как считает её - Николь Зуритту - воровкой. Брукс выполнил просьбу. Фредерик имел довольно специфический голос - выразительный бас - и мог говорить весьма внушительно. Однако голос особого впечатления на женщину не произвёл и разговор сразу не задался - Зуритта отказалась обсуждать передачу незнакомцу документов своего друга и сказала, что их получит только сам Гардинер. Причём из рук в руки.
     Понятно, что выполнить это требование было совершенно невозможно.
     Брукс звонил ещё, однако всякий раз натыкался на отказ. В конце-концов, Бантин решил сменить тактику. Он направил на переговоры с Зуриттой молодого Влассакиса. Тот выглядел безобидным и славным малым и это, по-видимому, усыпило бдительность Николь. Бантин заблаговременно разработал возможные варианты разговора, в зависимости от того, в каком настроении окажется женщина. Влассакис использовал эту "наработку" и сказал Зуритте, что хочет дать знать полиции о возможном преступлении в отношении Гардинера, но боится это делать в явной форме. Он предполагает подбросить к полицейскому участку бумажник Майкла с его документами и банковской карточкой, тогда, дескать, полицейские волей-неволей будут вынуждены принять меры по розыску владельца. Поступить подобным образом гораздо лучше, чем подавать официальное заявление в полицию об исчезновении человека, поскольку в последнем случае правоохранители начнут подозревать самого автора заявления.
     Зуритта согласилась с такой логикой и... отдала документы Гардинера. Среди них находилась записная книжка последнего. На одной из её чистых страниц Бантин записал своей рукой анкетные данные Сьюзан Аллен, которые надлежало запомнить наизусть Элизабет Харви (дату рождения, имена детей и внуков, номера карты социального страхования и водительских прав и т.п.). Блокнот этот был найден сотрудниками группы "Диаграмма" после ареста Бантина в его доме на Бандарра-курт (Bundarra Court) и оказался важной уликой, наглядно подтверждающей причастность Бантина к исчезновению как Сьюзан Аллен, так и Майкла Гардинера.
     Надо сказать, что помимо телефонных звонков Николь Зуритте убийцы озаботились и тем, чтобы успокоить других знакомых Гардинера. С этой целью они за несколько минут до убийства заставили его произнести под запись на магнитофон несколько фраз самого общего содержания, из которых впоследствии были скомпонованы короткие тексты, использованные в ходе телефонных звонков. Фразы были довольно бессмысленны и бессвязаны, текст звучал примерно так: "Всё надоело... хочу уехать... тебя я тоже ненавижу". Вариации из таких обрывков были несколько раз прокручены во время телефонных звонков разным женщинам, которых полиции удалось разыскать и представить на суд в качестве свидетелей. Идея с магнитофонной записью очень понравилась Бантину и он впоследствии постарался эту методику усовершенствовать, о чём ещё будет сказано особо.

     Влассакис сообщил, что впервые узнал о местонахождении тела Гардинера в апреле 1998 г. Тогда Бантин указал ему на пластиковую бочку, стоявшую в сарае позади его дома, и сообщил, что именно там и находится труп. При изучении криминалистами бочек, найденных в мае 1999 г. в помещении банка в Сноутауне, было установлено, что останки Гардинера находились вместе с трупом Барри Лэйна (того самого, что помогал Бантину при совершении некоторых преступлений). На шее Гардинера находилась затянутая верёвка, узел располагался за правым ухом; левая нога, препятствовавшая закрытию крышки, была грубо удалена с использованием бензопилы. Это наводило на мысль, что тела, даже после их первоначального помещения в бочки, извлекались и расчленялись с целью более плотного укладывания.
     Ну, а после убийства Гардинера пришла очередь Барри Лэйна. Скажем прямо, это был довольно гнусный человечишко, педераст в самом точном значении этого понятия (педерастия - любовь зрелого мужчины к подросткам). Помимо этого грешил и трансвестизмом, т.е. склонностью переодеваться в женскую одежду и бельё. Барри ходил по району в туфельках "на шпильках", в лосинах и с женским париком на голове. За свои педофильские похождения он отсидел в тюрьме, но даже выйдя на свободу наклонностей своих особо не стыдился и не скрывал. В общем, тот ещё урод.
     Барри Лэйн познакомил Роберта Вагнера с радостями однополой любви ещё в 1985 г., когда последнему шёл 14-ый год. Отношения партнёров продолжались вплоть до 1996 г. и постепенно видоизменялись. Доминировавший Лэйн столкнулся с тем, что взрослевший Вагнер пытался отказаться от навязанной ему роли пассивного и слабейшего партнёра. В конце-концов они расстались, хотя, разумеется, не перестали поддерживать приятельские отношения, выглядевшие со стороны вполне дружелюбными. Лэйн быстро отыскал замену отколовшемуся половому партнёру - таковой заменой оказался Томас Тревильян, молодой гомосексуалист, принявший предложенный ему старшим другом формат "общения".
     Знакомство Барри Лэйна и Роберта Вагнера с Джоном Бантиным, как уже отмечено выше, относится к 1991 г. Харизматичный Бантин произвёл на обоих "голубков" очень сильное впечатление. На протяжении долгого времени Барри очень хорошо относился к Джону и последний платил ему тем же, хотя за глаза всегда с крайним негодованием и возмущением высказывался о "педерастах и педофилах". Со временем Вагнер очень привязался к Бантину, анти-гомосексуальная пропаганда которого даже побудила Роберта объявить о том, что он не станет более предаваться однополой любви. Очевидно, что между Бантином и Лэйном в какой-то момент началась борьба за влияние на молодого Вагнера. Оба соперника имели злобный и сволочной нрав, а потому борьба рано или поздно должна была выйти за цивилизованные рамки.
     Хотя Барри Лэйн был в курсе того, что Бантин убил Тризайса и даже помогал ему в сокрытии тела, Бантин поначалу рассчитывал устранить Лэйна легальным, т.е. вполне законным способом. Уже после ареста Бантина следователям "Диаграммы" стало известно о том, что тремя годами ранее - ещё 9 апреля 1996 г.- Департамент по защите семьи и детства (Family and Youth Services ("FAYS")- структурное подразделение Правительства штата Южная Австралия, ориентированное на оказание помощи молодёжи в социализации, т.е. получении образования и профориентации, лечении, организации досуга и пр.) была анонимно проинформирована о преступном поведении Барри Лэйна. Аноним, по-видимому, рассчитывал, что из FAYS сообщённая инофрмация попадёт в полицию. Так и случилось, инспектор "FAYS" передал соответствующую служебную записку в SAPOL, вот только там она никакого интереса не вызвала. Через 3 месяца - 5 июня - в офис "FAYS" явилась Элизабет Харви, мать Влассакиса, сделавшая заявление, согласно которому Лэйн является активным педофилом, преследующим подростков. Её сопровождал Бантин, кивавший и поддакивавший во время беседы с чиновником. Через неделю последовало новое представление - Бантин пришёл на приём к тому же чиновнику вместе с Робертом Вагнером, который рассказал о том, как Барри Лэйн изнасиловал его, когда ему было 13,5 лет.
     Не совсем понятен расчёт, которым руководствовался Бантин во время этих демаршей. Наверное, он рассчитывал на то, что Барри Лэйн будет отправлен в тюрьму, но непонятно, как Бантин намеревался при этом сохранить анонимность. А без оной донос на Барри Лэйн грозил встречным доносом, ведь труп Тризайса всё ещё лежал в могиле в Лоуэр-лайт и Лэйн вполне мог показать полиции место захоронения. И вот тут на нары мог отправиться уже сам Бантин.
     В общем, затея с доносами инспекторам "FAYS" выглядит сейчас не совсем понятной, но это по большому счёту не имеет значения, поскольку они никаких последствий для Барри Лэйна не имели. Тот был лишь вызван на беседу с чиновником, во время которой заверил, что придерживается духа и буквы закона и никаких сексуальных посягательств на детей не допускает.
     Прошло более года и отношения между Бантином и Лэйном резко обостролись, теперь уже из-за Томаса Тревильяна. Тот полностью повторил "путь" Вагнера - начал больше общаться с Бантином и открыто конфликтовать с Лэйном. Томас даже пригрозил ему расправой. 12 октября 1997 г. их склока достигла такой степени ожесточения, что Барри Лэйн даже позвонил своему дружку Брюсу Балмеру и попросил того приехать, потому что Лэйн боялся оставаться наедине с Тревильяном. Балмер приехал примерно в 22:20 и некоторое время разговаривал с возмущённым Тревильяном, который жаловался ему на непомерные сексуальные аппетиты Лэйна. Затем уже Лэйн принялся жаловаться на Тревильяна, который по его словам открыто ему угрожает. Балмер послушал все эти бредни и решил, что перед ним тривиальный скандал любовников, плюнул на эту чепуху и около 23 часов уехал, несмотря на уговоры Лэйна не оставлять его наедине с Тревильяном.
     Стремясь как-то поддержать свой авторитет и компенсировать то унижение, которое он, очевидно, испытывал от сознания собственной беспомощности, Барри допустил фатальную ошибку. Он позволил себе поиздеваться над Вагнером, пошутив насчёт того, что теперь тот занимается сексом с Бантином. Эта шутка вызвала гнев Роберта, который в тот же вечер повторил её Бантину, сопроводив соответствующими комментариями. Бантин, разумеется, тут же разъярился. Расправа последовала в считанные дни.
     Бантин и Вагнер привлекли Тревильяна в помощники, который не без удовольствия согласился принять участие в наказании любовника. Преступление произошло в ночь с 17 на 18 октября 1997 г. Убийцы скрутили Лэйна в его же собственном доме, сильно избили, после чего заставили позвонить матери. Цель телефонного разговора заключалсь в том, что Барри должен был сначала уверить мать в своём намерении уехать к сестре в город Брисбен, а затем, как следует её обругав, спровоцировать скандал. Лэйну пригрозили, что в случае отказа позвонить матери, Бантин и Вагнер отыщут её и расправятся, дабы не оставлять свидетеля. Барри уступил угрозам и сделал необходимый телефонный звонок. Мать поняла, что с сыном что-то глубоко не в порядке, она отчётливо слышала голос Тревильяна, суфлировавшего Барри.
     Через некоторое последовал звонок сестре Лэйна и хотя говоривший явно пытался имитировать манеру речи, присущую Барри, она поняла звонил явно не брат. Дело заключалось в том, что брат, начиная телефонный разговор, всегда произносил одну и ту же условную фразу: "Это - Барри!" Однако, в ночь с 17 на 18 октября она не прозвучала, да и голос казался не очень-то похожим на голос брата... В общем, сестра осталась озадачена, а последовавший через несколько минут телефонный звонок встревоженной матери лишь усилил беспокойство. До самого утра мать и сестра набирали номер домашнего телефона Барри Лэйна, но трубку так никто и не поднял.
     Очевидно, что Лэйн был убит в коротком интервале времени между звонком матери и звонком сестре. Второй звонок, по-видимому, сделал Тревильян (вопрос этот так и не получил точного ответа).
     Останки убитого были обнаружены в той же самой пластиковой бочке, что и труп Гардинера. Причиной смерти явилось удушение петлёй, на шее Лэйна осталась верёвка, а в рот был заправлен носок, игравший роль кляпа. Помимо этого рот был заклеен клейкой лентой, которую убийцы не потрудились удалить. Тело было частично расчленено, очевидно, с целью удобства его размещения в бочке.

( на предыдующую страницу ) ( на следующую страницу )