|
©А.И.Ракитин, 2021 г.
©"Загадочные преступления прошлого", 2021 г.
Неординарные преступники и преступления.
О женском коварстве, мужской глупости и супружеской верности ("дело Рут Снайдер") (окончание)
В своих показания обвиняемый указал также на всякое отсутствие симпатии мужу со стороны Рут. Речь шла не об отсутствии любви - понятно, что о любви в данном случае и речи быть не может! - а именно об отсутствии даже малейшей человеческой лояльности. Генри сообщил о том, что Рут рассказывала ему по меньшей мере о 7 попытках убить мужа, предпринятых ею в одиночку. Всякий раз у неё что-то не получалось и в конце концов она отчаялась отделаться от постылого мужа в одиночку. Рут поняла, что ей нужен помощник и принялась его искать. По мнению Генри, женщина расчётливо остановила свой выбор на нём, убедившись в том, что полностью подчинила его себе и может манипулировать им по своему усмотрению.
Далее в показаниях Генри настаивал на том, что после первого удара грузом по голове Альберт Снайдер проснулся и стал с ним бороться. Тогда на помощь нападающему пришла Рут, которая и добила мужа. Более того, Рут не только била мужа грузом для штор, но и проделала все манипуляции с хлроформом. То есть фактически Альберта Снайдера убила именно его жена!
В самом конце признания, Генри Грей подтвердил факт сожжения в камине окровавленной одежды, признал попытку организации ложного alibi и подчеркнул, что Хэддон Грей никоим образом к преступлению не причастен и использовался им вслепую.
После зачитывания показаний, обвинитель философски заметил, что они не вполне точны и Генри Грей, описывая борьбу с Альбертом Снайдером, очевидно лжёт. Грей, понимавший, что сейчас решается его судьба, вспыхнул и восклинул со своего места: "Нет, это правда!" На что Ньюкомб всё также спокойно сослался на мнение судмедэксперта, считавшего, что каждый из 3-х ударов по голове, полученный Альбертом Снайдером, должен был неминуемо привести к потере сознания. Грей, явно позабыв о том, что отказался от дачи показаний, закричал: "Вас там не было!"
Ньюкомб усмехнулся и спорить не стал.
Показания Грея звучали, конечно же, убийственно. Убийственно для Рут Снайдер! Рассказ про бутылку виски, комбинезон на голое тело и оральный секс перед расправой над спящим мужем - это было за гранью всех этических ограничений для тогдашнего обывателя.
Защита Рут Снайдер полетела коту под хвост, уж простите автора за эту вульгарную, но точную метафору.
29 апреля защита Рут заявила о том, что имеет намерение допросить в качестве свидетеля защиты саму Рут. Это законом не запрещалось, главное, чтобы сама обвиняемая была согласна на допрос. Можно не сомневаться в том, что накануне - то есть 28 апреля, в понедельник - адвокаты и подзащитная потратили немало сил и времени на репетицию этого допроса.
После того, как Рут заняла свидетельское место, судья увещевающе обратился к ней, сказав, что никакой нужды в её допросе нет и она имеет полное право уклониться от дачи показаний. Так сказать, дал ей последний шанс... Но Рут проявила характер - энергичный и не по делу упертый - и заявила, что желает свидетельствовать.
Ну и понеслась душа в рай!
Многие американские газеты воспроизвели свидетельские показания Рут Снайдер практически со стенографической точностью. Это чтиво нельзя сказать очень интересным - скорее это образчик человеческой глупости и отчаяния, попытки сказать хоть что-то в ситуации когда молчать нельзя... Но и говорить нельзя тоже!
Рут Снайдер продемонстрировала полное самообладание, она отвечала на вопрсоы громко, чётко, её хорошо поставленный голос был слышен во всех углах просторного зала. Если для зачитывания признательных показаний был нужен микрофон, то Рут в нём явно не нуждалась - она говорила как ментор, вбивающий в голову тупенькому ученику таблицу Пифагора. Генри Джадд Грей всё время сидел, уткнувшись в пол, на протяжении всего почти 3-часового допроса Рут он ни разу не поднял глаза на бывшую любовницу.
Рут наговорила много интересного, причём, трудно отделаться от ощущения, что она не вполне понимала, что именно говорит и как окружающие расценят сказанное. Так, например, она заявила, будто мать "умоляла" её не пускать любовника в дом, так как Грей до добра её не довёл бы. Сказанное, вроде бы, обличало в чём-то Грея [непонятно, правда, в чём], но на самом деле разоблачало мать. Ведь та, оказывается, знала о прелюбодеянии дочери и покрывала её! Хороша семейка, правда?! Пролезли в чужой дом, фактически поселились в нём, а потом друг друга стали попрекать, мол, ты неосторожно себя ведёшь, погубишь нас всех. Прямо так сразу и вспоминается великий поэт: "Ай да Пушкин! Ай да мама..."
Совершенно анекдотично прозвучал рассказ Рут о том, что она разучивала с дочерью песни и церковные гимны. По-видимому, сказанное должно было свидетельствовать о религиозном воспитании девочки, но... лучше бы мама не затрагивала эту тему! Дело в том, что в жюри присяжных сидели люди по-настоящему религиозные, такие, которые знали Библию наизусть. Для них атеист являлся инвалидом, человеком с ампутированной частью личности, отвечающей за мораль. Для религиозного человека атеист - это несчастное существо, лишенное в силу неких причин духовного опыта и способности становиться лучше. Атеист заслуживает снисхождения и жалости хотя бы потому, что ему не открылся Господь! Если бы Рут хоть немного понимала кому и о чём она пытается рассказывать, ей бы следовало напирать на то, что она - атеист. И это сразу бы всё объяснило... И все бы сразу поняли, дескать, да - она такая вот грешница, папа с мамой не воспитали! А вместо этого она понесла дичь про воспитание дочери в хритианском духе.
А это сразу же рождало вопрос: а ты-то кто такая? Ты - христианка? Ты же любовника в дом привела и мужа убила! Ты же - вавилонская блудница, притом нераскаявшаяся!
В общем, это были очень странные показания, и, признаюсь честно, мне не совсем понятно, для чего Рут Снайдер рассказывала о своих проделках именно так. Была бы она чуточку умнее, чуть более тонким психологом, деликатнее и осторожнее в словах и речь её зазвучала бы совсем иначе!
Значительную часть показаний Рут заняло повествование о тяготах жизни с Альбертом Снайдером. Она рассказала про отсутствие прислуги, про фотографии Джесси Герхардт в кабинете мужа, про яхту, названную в честь умершей невесты и пр. - обо всём этом ранее уже упоминалось. Рут настаивала на том, что после рождения дочери её отношения с мужем будто бы окончательно расстроились, хотя свидетели обвинения этого не подтверждали.
Признав факт адюльтера с Генри, обвиняемая категорически заявила, что эта связь была единственной изменой мужу. Рут заявила, что Генри Джадд Грей вызвался помочь ей освободиться от мужа и впервые это предложение прозвучало около года тому назад, то есть в конце весны 1926 г.
Поскольку обвинение в качестве одного из мотивов совершения преступления называло стремление получить значительную страховую выплату, Рут особо остановилась на истории заключения страховки. Она настаивала на том, что муж был в курсе всех финансовых дел и лично подписался как под страховым договором, так и дополнением к нему. Доказывая невозможность заключения подобного страхового договора в тайне от мужа, Рут указала на то, что выплаты по нему осуществлялись с совместного счёта и эти выплаты невозможно было скрыть от Альберта.
5 марта 1927 г., за 2 недели до убийства, Грей якобы передал ей некие порошки, которые надлежало высыпать в пищу Альберту. Через день - 7 марта - они встретились и поговорили, Рут якобы заявила, что не станет травить мужа. Тогда 16 марта Генри Грей прислал новое письмо с новыми порошками и сказал. что "всё сделает" 19 марта. Рут якобы бросила полученное письмо со всем содержимым в камин, так что никаких свидетельств его существования, как и порошков якобы в нём находившихся, не осталось.
Вернувшись 19 марта с мужем домой после карточной вечеринки, Рут, убедившись, что Альберт и дочь спят, прошла к спальню матери, где прятался Грей. Тот был сильно пьян, поскольку в отсутствие Рут выпил много виски. Согласно показаниям Рут, она поцеловала Генри, а затем случайно нащупала резиновые перчатки. Рут якобы сказала, что запрещает Генри удивать Альберта, но тот ответил, что ей не о чем беспокоиться и он всё сдевалет сам. Она умоляла и плакала, но в его руке появился револьвер, которым он угрожал ей.
В этот момент, кульминационный во всех отношениях, Рут испытала потребность пройти в уборную. Дальнейший её рассказ изложен в таких выражениях (это не протокол, а его пересказ в газете , поэтому речь косвенная): "Находясь в ванной, она услышала сильный удар и побежала наверх. Она ворвалась в спальню и увидела Джадда Грея, сидящего верхом на распростертом [в кровати] Альберте Снайдере и избивающего его до смерти. Она пыталась оттащить Грея, но он оттолкнул ее и она упала, потеряв сознание. Когда она пришла в себя, дело было сделано, и кровавый отпечаток руки Грея, появившийся при её отталкивании, остался на её груди." ( Дословно: "She ran upstairs and while she was in the bathroom she heard a heavy thud. She rushed out and there she saw Judd Gray straddling the prostrate form of Albert Snyder and beating him to death. She tried to draw Gray off but he pushed her and she fell, fainting away. When she came to, the deed was done, and the bloody print of Gray's hand where he had pushed her was on her breast.")
Рассказ про толчок в грудь и потерю сознания звучал, конечно же, совершенно недостоверно. Впрочем, как и упоминание револьвера, которым Грей якобы угрожал ей. Застрелил бы он её в ночном доме, ага-ага, и что бы потом делал?
Остаётся добавить, что через неделю - 6 мая - дать показания надумал и Генри Джадд Грей. Решение это было принято, очевидно, от полной безысходности, Грей понимал, что его защита в глазах присяжных выглядит никуда не годной и надо что-то предпринимать. Вот он и предпринял... Лучше бы ничего не делал! Показания его выглядели очень бледными, полностью соответствующими тому, что он говорил после ареста и тому, что было зачитано в зале суда в начале процесса. Всю вину в подготовке и совершении убийства он валил на Рут Снайдер и даже если сказанное им являлось чистой правдой, его собственное поведение не находило ни малейшего оправдания и не становилось менее отвратительным.
Честное слово, если бы он молча просидел весь процесс это выглядело бы намного более мужественным и достойным.
Защита обоих подсудимых оказалась провальной. Большой вопрос, имелся ли вообще хотя бы один шанс из тысячи провести суд лучше, поскольку обвиняемые совершенно откровенно "топили" друг друга и не скупились на разного рода гнусности, а в таких условиях выстроить достоверную и убедительную линию поведения очень сложно. Как бы там ни было, 9 мая присяжные заседатели, посовещавшись всего 1 час 11 минут, вынесли в отношении каждого из подсудимых самых жёсткий вердикт из всех возможных: виновен, снисхождения не заслуживает.
Фактически это означало смертную казнь для обоих. День вынесения вердикта оказался 50-м днём со времени убийства Альберта Снайдера.
По возвращению в камеру с Рут Снайдер приключилась истерика, которая закончилась коллапсом. Эта внезапная эмоциональная вспышка оказалась для тюремного персонала неожиданной, поскольку в суде и на пути следования в тюрьму Рут оставалсь абсолютно спокойной. Примерно через час после начала необычного припадка и последующего коллапса в тюрьму прибыл доктор Пироза (известны разные написания фамилии - Pi Rosa, Pirosa и пр.). Осмотрев женщну, он поставил диагноз "истерическая эпилепсия". Сделав назначения и убедившись, что Рут вернулась в адекватное состояние, доктор убыл.
Однако не прошло и 24-х часов, как приступ повторился.
В последующие недели и месяцы история Рут Снайдер и Генри Джадда Грея оставалась в эпицентре общественного внимания. Приговоренные к смертной казни подали апелляции и возможной пересмотр активно обсуждался. Другой темой, привлекавшей общественный интерес, стала судьба Лоррейн Снайдер, дочери Рут и Альберта. До решения судьбы Рут девочка находилась в школе-интернате при женском католическом монастыре, но там она не могла находиться вечно. Кроме того, потив пребывания Лоррейн у католиков выступала сама Рут, заявлялвшая о приверженности протестантским конфессиям. За право опеки боролись с одной стороны мать Рут [т.е. Жозефина Андерсон-Браун], а с другой - родственники убитого отца [от лица консолидированно выступал Уоррен Снайдер, старший брат убитого Альберта].
Для общественности определенный интерес представлял и другой вопрос - наследование имущества Альберта Снайдера. Последний был довольно богат, кроме того, страховая компания согласилась на частичную выплату страховки [половины от 96 тыс.$], так что Лоррейн Снайдер потенциально должна была стать весьма состоятельной девушкой. Понятно, что пока она являлась малолетней, её деньги и имущество должны были находиться в трастовом фонде, а потому было очень интересно, кто именно будет им управлять до совершеннолетия Лоррейн.
В отношении Жозефины Андерсон-Браун, матери Рут, в обществе существовало предубеждение [следует признать, вполне обоснованное!]. Ведь Жозефина знала о том, что её дочь изменяет мужу, и не считала нужным что-то в этой ненормальной ситуации предпринимать. Она регулярно бывала в доме Альберта Снайдера, общалась с ним и при этом делала вид, что ничего особенного не происходит. Фактически Жозефина участвовала в обмане Альберта Снайдера наравне с дочерью. Можно ли такому человеку, как Жозефина, доверить воспитание внучки?
Вопрос назначения опекуна Лоррейн Снайдер вызвал определенный ажиотаж в обществе. Многие были против того, чтобы Жозефина, мать приговоренной к смерти Рут Снайдер, получила право воспитывать внучку. Ведь Жозефина знала о том, что Рут изменяет мужу, и покрывала безнравственное поведение дочери! Если Жозефина не справилась с воспитанием дочери, то где гарантия того, что она справится с воспитанием внучки?
В конечном итоге победила Жозефина, бабушка Лоррейн, получившая 7 сентября 1927 г. право опеки решением суда.
23 ноября 1927 г. Верховный суд штата рассмотрел апелляции на приговор окружного суда и оставил оный без изменения. С этого момента судьба смертников оказалась в руках Губернатор штата Эла Смита, который мог помиловать их своей волей. Рут должна была стать 8-й женщиной в истории штата Нью-Йорк, казненной на электрическом стуле. Казни мужчин не были редкостью [более того, в те годы иногда казнили по несколько человек в день, порой до 4-х], но убийство женщины посредством элекрического разряда признавалось событием экстраординарным. Поэтому значительная часть юристов была уверена в том, что к Рождеству Губернатор, уходивший в отставку в конце января 1928 г., помилует Рут Снайдер. Тем более, что помимо соображений гуманистических для помилования имелись основания и медицинские - у приговоренной обнаружилась нервная болезнь - та самая "истерическая эпилепсия", которую диагностировал доктор Пироза в мае [в последующие месяцы Рут перенесла ещё несколько подобных приступов. Судя по всему, это была вовсе не симуляция, Рут действительно серьёзно заболела, хотя и не совсем понятно, что же это была за болезнь. Современная медицина различает припадки эпилептической природы и истерические, а доктор Пироза, как видим, был склонен их объединять].
Однако незадолго до Рождественских праздников канцелярия Губернатора распространила официальное заявление, из которого следовало, что в никаких помилований в связи с приближающимися праздниками не последует. На вопрос одного из журналистов о возможности помилования Рут Снайдер ввиду её болезни, последовал заранее подготовленный ответ, из которого следовало, что заболевание Рут является нервным, а не душевным, а потому оно не может служить основанием для отмены смертного приговора.
6 января 1928 г. судья Таунсенд Скаддер направил губернаутору штата [по просьбе последнего] свои соображения относительно возможного помилования убийц. Содержание доклада не разглашалось, но судя по тому, что помилования так и не последовало, судья дал нелестные характеристики обоим осужденным и высказался против снисхождения.
Подельники были казнены в один день - 13 января 1928 г. [в "Википедии" указано, будто казнь произошла днём ранее, но это неверная информация]. Первой в 23:09 умерла Рут Снайдер. Журналисты и приглашенные наказнь лица увидели перед собой старушку - так сильно изменилась она в ожидании смерти. Те, кто имел возможность наблюдать поведение Рут в суде, а потом в день казни не могли поверить в то, что перед ними одна и та же женщина, причём молодая - в момент казни ей не исполнилось и 33-х лет! Один из журналистов отметил, что Рут выглядела неухоженной, без причёски и "постаревшей на 50 лет".
Последняя фотография Рут Снайдер. Женщина в тюрьме резко постарела, известно высказывание о том, что она "состарилась на 50 лет". Тюрьма никому не идёт на пользу - это ясно, но в случае с Рут перемена оказалась действительно разительной. Ещё в апреле 1927 г. она блистала в суде как примадонна театральной труппы, а в январе следующего года журналисты увидели перед собой растрепанную, неряшливую, согбенную старушку.
Казнь Рут прошла без сучка без задоринки, она умерла после штатного пропускания тока и дополнительных разрядов не потребовалось.
Генри Джадд Грей умер через 7 минут после бывшей любовницы - в 23:16. Он вышел из коридора смертников безупречно одетый, побритый и казался очень спокойным. Смерть его оказалась достойнее жизни, если можно так выразиться.
Казнили преступников хотя и в одном помещении, но в разных креслах. Их перемещения были организованы таким образом, что им не довелось увидеться ни в день казни, ни в предшествующие дни. Никто из них не просил о встрече с другим. Накануне Рут и Генри передали письма детям. Рут отдала письмо своей матери, а Генри - адвокату [с условием, что тот отдаст письмо по достижении дочерью совершеннолетия]. Впоследствии содержание письма Рут стало известным, но приводить его здесь вряд ли уместно, поскольку это всего лишь набор шаблонных фраз о материнской любви. Рут не покаялась и не признала ошибки, она ни словом не обмолвилась об убийстве отца собственной дочери, просто посетовала на то, жизнь разлучила её с любимой дочкой.
С казнью Рут Снайдер и Генри Грея связан любопытный факт, наверняка знакомый знатокам истории техники. Казнь была тайно сфотографирована Томом Говардом (Tom Howard), репортёром газеты "Chicago Tribune", присутствовавшим на экзекуции в качестве свидетеля. Поскольку тогда существовал официальный запрет на фотографирование сцен жестокости, насилия, мест убийств и казней, Говард воспользовался малоразмерной фотокамерой, изготовленной изобретателем Миллером Ризом Хатчисоном (Miller Reese Hutchison). Камера крепилась на лодыжке и позволяла сделать один фотоснимок.
Говард уверял, что затвор фотоаппарата сработал в ту секунду, когда по телу Рут Снайдер пошли первые судороги. То есть ему удалось непосредственно запечатлеть момент убивания преступницы.
  
Эти иллюстрации позволяют составить представление о том, как выглядел и использовался фотоаппарат Миллера Риза Хатчисона.
Изображение оказалось невысокого качества, что объяснялось невозможностью оптимальной подстройки объектива под расстояние до объекта съёмки и условия освещенности. Тем не менее, фотография была куплена газетой "Daily news" и опубликована на первой странице как сенсационный документ.
Эта история имела продолжение - против репортёра было возбуждено уголовное дело, сам фотоаппарат как уникальное техническое изделие был передан в музей, где находится до сих пор, и пр. Кому интересно, может углубиться в эти нюансы, в частности, узнать, что стало Томом Говардом впоследствии, но пересказывать все эти детали здесь и сейчас, наверное, незачем, ибо это история совсем уже не про Рут Снайдер и Генри Грея.
 
Слева: оригинальный фотоснимок, сделанный журналистом Говардом. Справа: тот же снимок на первой странице газеты "Daily news".
Заканчивая разговор о казни Рут Снайдер и Генри Грея, остаётся добавить, что похороны первой были проведены в полной тайне и журналистам их отследить не удалось. А вот Генри был предан земле при стечении большого числа свидетелей - произошло это 2 февраля 1928 г. на кладбище в городке Роуздейле (Rosedale), штат Нью-Йорк.
В тот день погода была отвратительной, сутки лил дождь, на кладбище был поставлен шатёр, в котором мать и сёстра казненного дожидались прибытия гроба с его телом. Присутствовало большое количество зевак - кладбищенских рабочих, журналистов, а также жителей города, знавших о подготовке похорон.
Изображение кликабельно. Это газетные фотоснимки из репортажа о похоронах Генри Грея 2 февраля 1928 г. в Роуздейле.
"Дело Рут Снайдер" стало заметным явлением в американской истории первой трети XX столетия. В первые 3 десятилетия в США произошло несколько довольно любопытных криминальных инцидентов, интересных активным участием в них женщин. Один из них - его нет на сайте "Загадочные преступления прошлого" - описан в очерке "Необычная история Этель Тодд или Что такое криминальная инсценировка" [его можно найти в сборнике "Американские трагедии. Книга II"]. Другой связан с невероятными похождениями безжалостной убийцы Ирен Шрёдер ("История Ирен Шредер - не той, что шредер, а той, что "Спусковой Крючок""). Продолжая перечисление, можно вспомнить( историю организации Адой ЛаБёф хитроумного заказного убийства собственного мужа в том же самом 1927 году - расследование этого преступления также стало сенсационным и привлекло всеобщее внимание. В этом списке есть ещё несколько по-настоящему примечательных преступлений с активным участием молодых женщин, о которых ещё предстоит написать - мне представляется это направление очень интересным. С одной стороны такое чтиво познавательно, а с другой - поучительно.
Интересно то, что в последней трети XIX века мы подобной криминальной активности женщин не наблюдаем. Конечно, кое-какие преступления с участием представительниц прекрасного [и не вполне] пола происходили и тогда, и они даже получали определенный резонанс [сразу вспомнаем чикагскую грабительницу Китти Адамс], но такой затейливой игры ума у женщин XIX не найти. Это довольно интересный психологический феномен, причём, существующий объективно, то есть дело тут вовсе не в некорректной выборке, а в том, что американские и европейские женщины действительно изменились на пороге XIX-XX столетий.
Тогда пришла пора эмансипации, женщины ощутили себя равными мужчинам и... почему, собственно, равными? Превосходящими их во многих отношениях! Метафорически выражаясь, женщины стали примеривать на себя мужские одежды, пробовать себя в тех видах деятельности, где прежде доминировали мужчины. И криминальное поприще оказалось в числе таких вот видов деятельности.
Рут Снайдер была безусловно высокодоминантной женщиной, которая полностью подчинила себе мужа и управляла им как хотела. Альберт Снайдер пребывал на положении безвольного полуовоща, который годами не видел измен жены и посадил себе на голову не только её, но и её матушку. То, что у Альберта Снайдера в собственном доме имелись комнаты, в которые он не мог заходить, прекрасно иллюстрирует отношения между спуругами. Россказни Рут о том, что муж её якобы третировал, изводил и мучил - это пустая болтовня, призванная переложить ответственность с больной головы на здоровую. Рут была не тем человеком, который стал бы мириться с третированием, унижениями и уж тем более побоями.
Эта женщина искала таких мужчин, которыми можно манипулировать, управлять, помыкать. И Генри Джадд Грей, разумеется, не был единственным её любовником, как это пыталась представить Рут. Она безусловно пробовала в качестве любовников разных мужчин, подбирая себе такого, с которым можно было бы и хорошим сексом заняться, и чтобы характер не демонстрировал. Если мужчина оказывался настоящим мужчиной, то есть, пресекал попытки манипулирования, не позволял на себя давить, сохранял хладнокровие и критически воспринимал "закидоны" любовницы, то Рут отношения с ним сразу же заканчивала. Такие мужчины были ей неинтересны, пусть даже у них и деньги имелись, и секс с ними был хорошим.
Потребность Рут управлять мужчиной привела к определенному перекосу в её мировосприятии. Она ловко командовала близкими ей мужчинами [мужем и любовниками] и наверняка в какой-то момент уверилась в том, что все мужчины глупы, недальновидны и несамостоятельны. Сама идея страхового мошенничества и связанного с ним убийства мужа оформилась как раз благодаря тому, что Рут искренне поверила в то, будто сумеет задурить головы всем окружающим. И детективам полиции, расследующим убийство, и агентам страховой компании, и журналистам, и друзьям, и подругам, и даже собственной матери, и дочери. Она всех обведёт вокруг пальца - она же умная! Это все вокруг дураки, а она-то - находчивая, ловкая и неуловимая. Мужу вон сколько лет голову дурит, любовников на ночь в дом пускает, а муж ни о чём даже не догадывается!
И даже когда детективы моментально "раскололи" её хитрый план, Рут не усомнилась в собственном уме. Это самомнение проявлялось во время следствия [вспоминаем шубу!] и суда... А вот когда всё закончилось плохо и смертный приговор превратился в неиллюзорный жизненный финиш - вот тут накатил ужасный стресс! И начались страшные истерические припадки.
И в самом деле, как такое могло случиться с Рут? Она ведь умная, она - ловкая, она всегда отлично дурила окружающим головы, всегда добивалась своего... Что пошло не так? Почем такое с ней произошло?!
Для Рут Снайдер главной ценностью в жизни являлась возможность управлять другим человеком. Все прочие аспекты отношений являлись в её глазах вторичными, дополнительными, необязательными. Если бы Рут Снайдер профессионально занималась проституцией, она бы могла состояться в этой профессии как высокооплачиваемая "мистресса", доминирующая в садо-мазо-отношениях женщина ("хозяйка"). Окружная прокуратура совершенно справедливо предполагала, что мужчины из блокнота Рут - это её любовники, хотя она это и отвергала. "Законники", разумеется, отыскали этих мужчин и проверили свои догадким - в этом можно не сомневаться. И этих мужчин, наверняка, можно было бы вывести на процесс и получить от них необходимые показания, но в реалиях тех лет это представлялось избыточным. Один любовник в распоряжении прокуратуры уже имелся - Генри Грей - остальные 23 ничего обвинению не добавляли. Детальный разбор интимной жизни обвиняемых в суде был тогда вряд ли возможен и уж точно не приветствовался - многие детали, важные сейчас, тогда являлись строго табуированными, существовал перечень слов, запрещенных к внесению в судебные протоколы и официальные документы.
Время было такое. Нравы такие...
Поэтому раскрыть природу отношений Рут Снайдер с представителями противоположного пола обвинению было очень сложно. Да и вряд ли прокурор Ньюкомб считал нужным углубляться в эту тематику. Его интересовало доказывание вины, а не экскурсы в криминальную психологию и сексологию.
Могильные камни на захоронениях Рут Снайдер и Генри Джадда Грея (современные снимки).
Но, разумеется, было бы несправедливо возлагать всю вину за жестокое преступление на одну только Рут. Да, она безусловно имела психологические дефекты, но этот вывод не отменяет того, что соответствующие дефекты имел и её подельник. Можно сказать, что в данном случае один не вполне нормальный человек нашёл другого [прекрасно его дополнившего]. Низкодоминантный, слабохарактерный, не очень умный Генри Джадд Грей стал тем пластилином, которому Рут придала желаемую форму. Причем, если с его стороны имела место искренняя страсть и привязанность, то Рут относилась к нему, что называется, с холодным носом. Можно не сомневаться в том, что если бы у преступников всё получилось в точности так, как они задумывали, то Грей был бы послан Рут куда подальше очень быстро, буквально в течение нескольких месяцев. Она бы получила деньги по страховке и забыла бы думать об "этой тряпке".
Рут уехала бы в солнечную Калифорнию или в путеществие по Европе и отыскала бы там новую "тряпку", более соответствующую её статусу состоятельной вдовы. Мелкий коммивояжёр, торговавший корсетами, был нужен Рут на определенном этапе жизни для решения определенной задачи и после того, как надобность в нём отпала, она бы избавилась от него без всяких задержек и без малейшего трепета.
История Рут Снайдер и Генри Джадда Грея представляется очень поучительной в силу того, что демонстрирует как далеко в своих фантазиях могут зайти люди, пренебрегающие отведенными природой, законом и здравым смыслом социальными ролями. Рут приняла на себя функцию мужчины, не являясь таковым ни физически, ни психологически, ни эмоционально, а Грей от своего мужского естества добровольно отказался. Если бы их фантазии ограничивались только сексом - то об этом никто бы никогда не узнал, да и дела никому бы до этого не было. Но фантазии повели любовников очень далеко - аж до электрического стула.
Воистину, бойтесь своих фантазий, они могут исполниться!
В начало
|
