|
Неординарные преступники и преступления
©А.И.Ракитин, 2022 г.
©"Загадочные преступления прошлого", 2022 г.
1928 г. Нерассказанная история плачущего детоубийцы.
1 2 3 4
Гарольд был чрезвычайно впечатлён произошедшей метаморфозой. Весь следующий день он чувствовал себя окрыленным, принимал поздравления, собрал дома торжественный ужин и пригласил гостей - в общем, получил массу впечатлений. Уставший и счастливый, Гарольд лёг спать и увидел странный и неприятный сон. В нём к Гарольду пришёл Адольф Хоттелинг, тот самый, кого 15 января "рукоположили" в "старцы", облаченный в грязную, запачканную кровью одежду, и долго угрожающе смотрел в глаза Лоттриджу. Последний пытался заговорить со странным гостем, но Хоттелинг так ничего и не ответил. Молчание его казалось пугающим. В какой-то момент Лоттридж ощутил такой сильный страх, что проснулся, обливаясь холодным пОтом.
Более он не уснул и утром 17 января явился на работу совершенно разбитым. А работал Лоттридж на стройке той самой школы во Флашинге, куда направился помощник шерифа Пэйлтроп.
Гарольд Лоттридж, фотография из газеты 1928 года.
Появившись на стройке и увидав бригадира, Гарольд Лоттридж первым делом принялся рассказывать о необычном сне. К ним подошли другие рабочие и заинтересованно стали слушать, поскольку у пятидесятников пересказы и толкования сновидений представляют собой особый разговорный жанр, эдакий сектантский stand-up.
И именно в эту минуту к зданию школы подъехал автомобиль, в котором сидел помощник шерифа Марк Пэйлтроп.
Представившись - а Пэйлтроп не был лично знаком ни с одним из присутствовавших на стройке - Марк вежливо поинтересовался, что за новости обсуждаются работниками? Гарольд Лоттридж, искренне довольный тем, что к его сновидению выразил интерес сам помощник шерифа, начал свой рассказ сначала.
Пэйлтроп вежливо выслушал его и начал задавать присутствующим вопросы. Строго говоря, вопрос его интересовал один - у кого из присутствующих есть машина светло-голубого цвета? Быстро выяснилось, что ни у кого... хотя Лоттридж ту же уточнил, что светло-голубой "седан" есть у Адольфа Хоттелинга, того самого, что давеча ему приснился. Хоттелинг, плотник по профессии, некоторое время работал на стройке этой же школы, но примерно с неделю уже не появляется, так его фронт работ закончен.
Помощник шерифа поинтересовался возрастом и внешностью Хоттелинга. Его описали как мужчину возрастом около 50 лет, крепкого, широкой кости, ростом 175-177 см., заметно сутулящегося, без усов и бороды. Совпадение с описанием похитителя Дороти Шнейдер казалось несомненным. Боясь поверить в удачу, Пэйлтроп спросил, как можно переговорить с мистером Хоттелингом и ему сразу же дали нужный адрес в Овоссо.
Этот городок, как было отмечено выше, находился на территории округа Шиавасси, так что там у Пэйлтропа никаких проблем с разделением юрисдикций возникнуть не могло.
Он уселся в свою машину и направился в Овоссо. Ему предстояло преодолеть около 30 км. По дороге Пэйлтроп повстречал двух своих товарищей и сослуживцев - помощников шерифа Генри Мангера (Henry Munger) и Томаса Келли (Thomas Kelly). Он предложил им присоединиться к нему, лаконично пояснив, что имеется один адрес, который надо бы проверить, и они могут ему в этом помочь.
Хоттелинг находился дома вместе с женою, супруги явно удивились появлению 3-х сотрудников службы шерифа. Пэйлтроп начал беседу издалека, попросив припомнить хозяина дома детали своего времяпрепровождения в последние дни, если точнее, то с 10 января. Адольф казался очень спокоен, отвечая на вопрос, он стал неспешно перечислять когда и чем занимался. Когда он заявил, что 12 января работал на стройке школы во Флашинге, Пэйлтроп его остановил и уточнил, что в тот день Хоттелинг там уже не работал.
Плотник в ответ лишь пожал плечами и флегматично поправился: "Тогда, значит, я провёл весь день дома". Но тут его неожиданно поправили жена, сказав, что он уезжал из дома с целью поиска работы. Её изумление казалось искренним, неужели Адольф мог до такой степени позабыть поездку с целью поиска работы?! Хоттелинг ничего не возразил, лишь снова пожал плечами...
Стало ясно, что alibi у Адольфа Хоттелинга хлипкое, можно сказать, что его нет вообще.
Дом семьи Хотеллинг в Овоссо, штат Мичиган.
Марк Пэйлтроп попросил показать ему автомобиль, на котором ездил плотник. Когда помощники шерифа прошли в гараж вместе с хозяином дома, Пэйлтроп оказался неприятно удивлён свежим глянцем чёрного кузова. Автомобиль казался свежепокрашенным, но как узнать его прежний цвет? Гвоздиком-то поцарапать кузов на глазах владельца нельзя!
Но следует отдать должное сообразительности и профессиональзму Пэйлтропа. На правой руке он носил массивный золотой мужчскй перстень, сдвинув его на середину большого пальца, помощник шерифа взялся за дверную ручку и попытался её повернуть, при этом перстень глубоко процарапал свежую эмаль. И стал хорошо виден старый слой светло-голубой краски, тот самый "robin egg blue", в который был выкрашен автомобиль похитителя Дороти Шнейдер.
Пэйлтроп извинился за допущенную неловкость и тут дже предложил Адольфу Хоттелингу проехать в офис шерифа. Жена его прямо спросила в чём дело, и Пэйлтроп ответил, что подозревает её мужа в похищении и убийстве маленькой Дороти Шнейдер. Жена расхохоталась ему в глаза, воскликнув: "Ерунда, если бы я допускала такую возможность, то сама бы сдала его!" ("Nonsense, if I thought he was, I’d turn him in myself!") Сам же Хоттелинг, стоявший подле, остался совершенно невозмутим, по его поведению невозможно было понять, отдаёт ли он себе отчёт в том, к чему клонится дело или всерьёз считает, что всё обойдётся?
Пэйлтроп повёз Хоттелинга отнюдь не в службу шерифа Шиавасси, а к коллегам из округа Джинеси, где проживала убитая девочка. По пути он позвонил во Флинт и предупредил, что везёт человека, являющегося с большой вероятностью убийцей девочки, поэтому желательно как можно скорее подготовиться к его опознанию.
К тому моменту, когда Пэйлтроп, Мангер и Келли доставили Хоттелинга в здание Департамента полиции Флинта, там уже находился Арчи Бэйкон. Само опознание прошло просто и даже буднично. Сначала в комнату, в которой находился шериф Фрэнк Грин, начальник полиции Цезарь Скарвада и ещё человек пять "законников" ввели Хоттелинга, предложили сесть на стул, стали задавать общие вопросы о взрасте, профессии, месте работы и пр. Хоттелинг спокойно отвечал, не подозревая подвоха. В это время в комнату без предупреждения был введён Арчи Бэйкон, который, посмотрев на задержанного буквально одну секунду, коротко уронил: "Это тот человек!" ("That is the man!").
И вышел.
Скарвада подошёл к Хоттелингу и в полной тишине стал его обыскивать, вынимая из карманов всякую мелочь - расчёску, носовой платок, кошелёк... В правом нагрудной кармане рубашки начальник полиции обнаружил дешёвый перочиный нож, завёрнутый в половинку листа писчей бумаги. Раскрыв лезвия, Скарвада увидел, что два из них - прямых и самых длинных - запачканы чем-то похожим на бурую краску.
"Чья это кровь?" - спросил Скарвада.
Хоттелинг неожиданно зарыдал в голос; давясь слезами, он пробормотал:
"Я сделал это! Я не знаю, что заставило меня это сделать! (Дословно: "I did it! I don't know what made me do it!")
Эта фотография Адольфа Хоттелинга сделана в Департаменте полиции Флинта во второй половине 17 января спустя менее часа с момента признания задержанным своей вины. Хоттелинг был шокирован разоблачением и несколько часов оставался совершенно неконтактен. Причина его стресса хорошо понятна - он скорбел вовсе не по убитой девочке, а по своей горемычной судьбинушке.
Что ж, дело было раскрыто... Хотя вопросы, конечно же, оставались.
Хоттелингу быстро объяснили, что для него единственный способ сохранить жизнь - это признать свину и заключить судебную сделку. Все прочие варианты, с учётом его опознания Арчи Бэйконом, гарантированно отправляют Хоттелинга на виселицу. Тот заявил, что всё прекрасно понимает и готов заключить сделку.
Хотеллинга заперли в камере на то время, что требовалось для соблюдения необходимых формальностей - вызов адвоката, обсуждения формулировки сделки с окружным прокурором и пр. В это же время автомобиль Хоттелинга был отбуксирован из Овоссо во Флинт, где к его осмотру приступили детективы местного департамента полиции и полиции штата.
Примерно через час шериф Грин вошёл в камеру к Хоттелингу и увидел, что тот царапает шею гводём. Не совсем понятно, действительно ли преступник хотел покончить с собой, поскольку имея в руках гвоздь сделать это можно очень быстро [а Хоттелинг этого почему-то не сделал]. Гвоздь у него отобрали, но для пущей безопасности было решено препроводить задержанного из здания полиции в окружную тюрьму, где имелись намного лучшие условия контроля за взятыми под стражу лицами, да и персонал обладал соответствующими навыками.
В автомашине Хотеллинга, осмотренной в гараже Департамента полиции, были найдены мелкие предметы, которые вряд ли могли принадлежать мужчине - кружевной носовой платочек, костяной гребешок, конфетной обёртке. Мэйбл Шнейдер при предъявлении ей этих предметов подтвердила принадлежность носового платка Дороти.
Другое интересное открытие было связано с клочком бумаги, в который был завёрнут найденный у Хоттелинга перочиный нож. На этом листе были написаны имена и фамилии 4-х женщин: 3 из них ничего детективам не говорила, а вот 4-я оказалась очень даже хорошо известна! Это была Мэйбл Шнейдер, мать убитой Дороти! Напротив её имени и фамилии был поставлен крест.
Мэйбл Шнейдер с сыном Кеннетом.
Когда Мэйбл спросили о её возможном знакомстве с Адольфо Хоттелингом, женщина заявила, что никогда этого человека не видела и фамилию его не слышала. Впоследствии Хоттелинг объяснил, что узнал имя и фамилию матери убитой им девочки из газет и записал "на память". Объяснение это следует признать довольно бестолковым и лживым, фактически оно ничего не объясняет. То ли убийца рассчитывал повстречаться с Мэйбл Шнейдер, то планировал отправить ей письмо или посылку - мы в точности не знаем и можем только гадать, но трудно отделаться от ощущения, что какие-то планы, ьсвязанные с матерью убитой им девочки, Хоттелинг лелеял.
События 17 января на этом отнюдь не закончились. Тот день вообще получился для участников этой истории очень и очень долгим.
В вечернее время к окружной тюрьме стали стекаться люди, узнавшие из новостей по радио, о задержании убийцы маленькой Дороти. Следует отдать должное шерифу Грину, верно просчитавшему ситуацию и сообразившему, что промедление грозит большой бедой. Пользуясь тем, что толпа перед тюрьмой была ещё не очень велика - не более 1 тыс. человек - шериф в сопровождении шефа полиции Флинта и группы детективов в штатском вывел Хоттелинга из тюрьмы через пожарный выход. Не привлекая к себе внимания, группа прошла к 3 автомашинам без опознавательных знаков полиции, заняла в них места и уехала в город Айонию (Ionia), расположенный в ...... км. от Флинта. Адольфа разместили в тамошней тюрьме, где он и содержался в последующие дни.
А толпа перед тюрьмой во Флинте всё росла и росла. К полуночи число возбужденных людей достигло 10 тыс. человек. Губернатор Мичигана Фред Грин, оповещенный об угрозе штурма и самосуде, распорядился выести к тюрьме роту солдат 119 бригады полевой артиллерии. Для их усиления во Флинт приехали 200 национальных гвардейцев.
Начальник тюрьмы оповестил собравшихся перед зданием инициативных граждан о том, что Адольфа Хоттелинга в застенке нет, но ему не поверили .Около 2 часов ночи толпа предприняла попытку штурма тюрьмы - её остановили выстрелами в воздух и парой дюжин гранат со слезоточивым газом. Энергичная публика сдала немного назад, но было ясно, что это не конец представления, а лишь его начало.
Начальник тюрьмы попросил начальника пожарной команды Флинта подъехать в тюрьме и окатить толпу водой. Идея казалась здравой, ибо быть облитым водой на бодрящем январском морозце - это то ещё удовольствие, но... главный пожарный предусмотрительно не пожелал влезать в чужие разборки. Свой отказ он благоразумно объяснил отсутствием у его подчиненных защитного снаряжения и оружия, что не оставляло им ни малейшего шанса при силовом противостояии толпе.
Поскольку пожарные самоустранились от участия в назревающем конфликте, начальник тюрьмы решил пойти путём перегворов. Он предложил толпе выбрать делегатов, которых можно было бы впустить в тюрьму, дабы они осмотрели камеры и убедились в отсутствии Хоттеллинга. Идея инициативным гражданам понравилась, но проблема заключалась в том, что "старца" пятидесятников никто не знал в лицо. После непродолжительного митинга толпа уполномочила двух двоюроджных Адольфа Хотеллинга войти в тюрьму для её осмотра.
По распоряжению начальника тюрьмы этих мужчин пустили внутрь и показали все помещения. Однако после их ухода настроения толпы резко переменились - нашлись ораторы, которые принялись убеждать присутствующих в том, что братья постараются обмануть оказанное публикой доверие и спасти убийцу от лоинчевания. К тому времени, когда двоюродные братья вышли к толпе и сообщили о том, что Адольфа действительно нет в тюремных камерах, присутствующие уже были готовы линчевать их самих.
Чтобы не допустить самосуда и убийства ни в чём не повинных родственников преступника - а такой исход в обстановке крайнего накала страстей был вполне вероятен! - начальник тюрьмы предложил повторить опыт. Линчеватели избрали из своих рядов новых "доверенных граждан" - теперь уже 12 человек - которых начальник тюрьмы впустил внутрь.
Придирчивый осмотр продолжался около 40 минут, "доверенные граждане" даже осмотрели кабинет начальника тюрьмы, предполагая, что задержанный может быть спрятан там. Однако в конце концов они пришли к выводу, что Хотеллинга действительно в здании нет, а стало быть штурмовать его незачем.
Они вышли к толпе с этой вестью и сделанное ими сообщение до некоторой степени охолодило самые горячие головы. После 4-х часов ночи - или уже утра? - народ стал расходиться, сожалея о том, что детоубийцу не довелось немного пожарить, а потом повесить.
День 18 января оказался богат на события. Перво-наперво появляется сообщение о появлении у задержанного Хотеллинга адвоката Уилльяма Кижмиллера (William A. Ceegmiller). Ирония заключалась в том, что адвокат приехал в окружной суд во Флинте и не нашёл там ни окружного прокурора, ни своего подзащитного. Адвокат стал искать окружного шерифа и начальника полиции Флинта и... тоже не нашёл! Напомним, они провели ночь в Айонии, куда привезли арестанта.
В конце концов адвокат разобрался в том, где находится его подзащитный и официальные лица и отправился в тюрьму в Айонию.
В тот же самый день громко заявил о себе Гарольд Лотридж. Он связался с газетчиками, объявил им о том, что именно его показания привели к разоблачению преступника, и с присущей пятидесятнику скромностью добавил, что расчитывает получить за помощь правосудию 4 тыс.$. Напомним, что его предтеча Шелдон Робинсон был готов ограничиться всего 3 тыс.$. Кстати, Робинсон тоже поспешил сообщить о себе общественности, поведав миру о своём телефонном звонке позвонил помощнику шерифа Пэйлтропу.
В первой половине дня специальное сообщение для прессы распространил Верховный суд штата Мичиган. Содержание его оказалось чрезвычайно лаконичным: ситуация Хоттелингом, признавщим свою вину и попросившим о рассмотрении его дела в упрощенном порядке, не требует переноса суда в другой округ. Переводя с русского на понятный, то же самое изложить можно немного иначе - не надо делать сложным то, что проще простого, если обвиняемый идёт на сделку с Правосудием, обязанность Правосудия эту сделку зафиксировать.
После это заявления стало ясно, что судьба детоубийцы решится в ближайшее время, хотя, разумеется, никто не знал когда именно это произойдёт и какова будет суть признательных показаний Хотеллинга.
Ожидания эти полностью оправдались. Уже утром 2 января стало известно, что преступника везут в суд округа Джинеси - это означало, что там, скорее всего, будет зафиксироана сделка с обвинением. И действительно Адольфа Хоттелинга кружными путями из тюрьмы в Айонии доставлен в здание суда во Флинте. Машина с арестантом двигались в сопровождении эскорта из чуть ли не 20 автомашин с вооруженными помощниками шерифа и патрулями дорожной полиции. Здание суда охраняли 200 национальных гвардейцев, были распущены слухи о пулемётах на крыше суда, хотя это, судя по всему, был именно слух с целью умерить пыл самых безбашенных активистов.
Страх перед попыткой линчевания был очень велик, но всё в тот день прошло на удивление спокойно и даже рутинно.
Судья Фредерик Бреннан (Fred W. Brennan), удостоверившись в личности подсудимого, выслушав заявление окружного прокуора и защитника, немного поговорил с Адольфом Хотеллингом. В частности поинтересовался, понимает ли тот последствия своего признания, подтверждает ли его полноту, отдаёт ли отчёт в том, что если вскроется его обман, то сделка будет отменена, но приговор останется в силе и на волю он отпущен не будет? Хотеллинг, стоявший перед судьёй на расстоянии менее 2 метров, отвечал очень тихо, присутствовавшие в зале суда не могли разобрать его слов. Рядом с обвиняемым всё время находился шериф округа Шиавасси Джордж Лоукок (G. Lawcock), опасавшийся за жизнь арестанта больше, чем за свою собственную.
Наконец, все бумаги были подписаны, судья громко - дабы слова его были услышаны всеми присутствующими в зале - сообщил Хотеллингу, что тот приговорён к пожизнненому заключению в тюрьме в городе Маркетт (Marquette) с обязательным привлечением к тяжёлым работам. Задав риторический вопрос о том, понимает ли осужденный приговор, и получив такой же риторический утвердительный ответ, судья распорядился увести Хотеллинга. Ттеперь уже осужденного преступника быстро вывели из зала заседаний, не позволив никому из посторонних приблизиться и задать хотя бы один вопрос.
Когда автомобиль с Хотеллингом уехал в сопровождении того же кортежа, с каким приехал во Флинт, окружной прокурор Уилльям Робертс (William Roberts) вышел к журналистам в фойе суда и зачитал текст признания вины, подписанный Адольфом Хотеллингом: "Я не знаю, что на меня нашло. Я ехал и увидел Дороти. Я посадил её в автомашину, намереваясь отвезти домой. Она плакала. Я повёз её по Снайдер-роуд (грязной дороге, на которой машина увязла) и понёс её через поле. Она всё ещё плакала и хотела домой. Она сказала, что расскажет отцу, поэтому я вытащил нож и дважды ударил её." (Дословно на языке оригинала: "I don't know what came over me. I was driving along and saw Dorothy. I got her into the car thinking I would take her home. She cried. I drove her to the Snyder-road (the muddy road in which his car become mired) and carried her part way across the field. She still cried and wanted to go home. She said she would tell her father, so I pulled cut my knife and stabbed her twice.") После этого прокурор лаконично добавил, что Хотеллинг признался также в 2 нападениях на малолетних девочек, жертвы которых остались живы. По этой причине имена потерпевших и детали нападений разглашению не подлежат.
Мичиганские газеты дали развёрнутые репортажи о событиях, произошедших 20 января 1926 г. в окружном суде Джинеси.
Что последовало далее?
В этот день газетчики добрались до родственников арестованного и взяли у них первые интервью. Вообще же, интерес к личности жестокосердного убийцы был чрезвычайно велик, что хорошо понятно. Об этом человеке следует сказать несколько слов - он и в самом деле необычен своей обычностью [как ни парадоксально это звучит].
Родился Адольф в 1882 г., на описываемый момент времени ему шёл 46-й год. До ареста он участвовал в двух переписях населения - в 1910 г. и в 1920 г. - и по их результатам известно, что всю свою жизнь он провёл в Мичигане. Родился в городке Кэлкаса (Kalkaska), в 1910 г. уже жил в Эксельсиоре (Excelsior), а через 10 лет обосновался в Овоссо (Owosso). Женился Адольф Хотеллинг на Миртл Робертсон (Myrtle Robertson), родившейся в 1887 г. в Канаде и впоследствии эмигрировавшей со всей семьёй в США. Адольф был отцом 5-х детей, но до юношеского возраста дожили 4 из них - мальчики Руби (Ruby) и Дивьер (Devere) и девочки Фрида (Freda) и Вайда (Vida).
Собственно, это всё можно сказать об Адльфе Хотеллинге до времени его ареста. Этот человек прожил абсолютно серую, бесцветную, ничем не примечательную жизнь. Он много и добросовестно работал плотником, вырабатывая по 60 часов в неделю, по вечерам посещал молитвенные собрания "церкви" пятидесятников и считался за примерного прихожанина. Он пользовался авторитетом среди собратьев по сектантской вере, именно по этой причине его выдвинули сначала в "диаконы", а затем повысили до "старца". Адольф служил требы, накладывал епитимии и произносил проповеди - и подобное возвышение над прочей паствой несомненно подогревало его самолюбие. Сектантские вероучения тем и привлекательны для людей серых, малообразованных и скучных - они предоставляют им возможность возвыситься над толпой прочих серых, малообразованных и скучных и тем создать иллюзию собственной значимости.
В январе - феврале 1928 г. мичиганские газеты довольно много уделяли внимания как преступлению, совершенному Хотеллингом, так и самой личности преступника. Но интерес вскоре угас, поскольку выяснилось, что ничего интригующего или загадочного в жизни убийцы не было. Хотеллинг умудрился прожить абсолютно бесцветную и бесцельную жизнь, в которой не нашлось места не только для ярких моментов, но даже и для сколько-нибудь неординарных.
Когда журналисты поинтересовались у Миртл Хотеллинг, жены убийцы, заметила ли та нечто странное в поведении мужа вечером 11 января, то есть сразу после убийства Дороти, женщина простодушно ответила: "Нет, если бы я что-то заметила, я бы заставила его объясниться. Адольф был человеком привычки. Он редко бывал вдали от дома. Он никогда не бывал сердит. Он всегда был снисходительным отцом и мужем. Если бы он вёл себя необычно, я бы об этом знала. Я не могу понять, о, я не могу понять [того, что он сделал] - но лучше бы ему умереть. Они забрали его из Флинта, я слышала, чтобы уберечь от расправы. Было ли это разумно? Я удивлена." (Дословно на языке оригинала: "No, if I had I would have made him explain. Adolph was a man of get habita. He rarely was away from home. He was never cross. He was always an indulgent father and husband. Had he acted strangely I should have known it. I cannot understand, oh, I cannot understand - but he would he better off dead. They've taken him away from Flint. I hear, to be safe from barm. Was it wise? I wonder.")
Добрались газетчики и до Джеймса Робертсона, брата Миртл, знавшего Адольфа на потяжении трёх десятилетий. Джеймс, простой дорожный рабочий, высказался о зяте лаконично и без затей: "Добрее и лучше человека я никогда не встречал. Он никогда не курил, не пил, не бранился и не гневался. Он, должно быть, сошёл с ума". (Дословно: "A kinder, better man I had never known. He never smoked, drank, swore or was given to anger. He must be insane."
При этом Джеймс Робертсон высказал предположение, что на Адольфа Хотеллинга повлияло "дело Хикмана", упоминавшееся выше. Причём, какое влияние упомянутое преступление могло оказать на Адольфа, понять решительно невозможно, Джеймс не смог объяснить свою мысль и, судя по всем, сам толком не понимал, что именно хотел выразить упомянутой отсылкой. "Дело Хикмана" никаким боком не подходим к тому, что устроил Хотеллинг в Маунт Моррис. Достаточно сказать, что Уилльям Хикман писал письма с требованием выкупа и получил от отца похищенной девочки требуемый выкуп в полном объёме. Он не пытался скрыть труп девочки, а напротив, выбросил его в жилом квартале на газон в нескольких метрах от богатого дома, благодаря чему останки очень скоро оказались найдены. Хикман, получив выкуп, пустился в бега... Как видим, несовпадения с тем, что и как творил Адольф Хотеллинг принципиальные!
Впрочем, о таких деталях Джеймс Робинсон, по-видимому, не задумывался - он просто говорил то, что приходило в голову.
|
