|
|
|
Убийство было задумано молодым Юсуповым и явилось результатом заговора, в котором кроме Юсупова участвовали великий князь Дмитрий Павлович и член Государственной думы Пуришкевич. В ту ночь князь Юсупов, прельстив Распутина обещанием познакомить его со своей женой (которая в действительности находилась в Крыму), привез его к себе в гости, где для него уже была приготовлена западня. Юсупов услаждал Распутина пением цыганских романсов под аккомпанемент гитары и угощал его усердно отравленным цианистым калием вином и пирожными. Распутин пил и ел много, но яд не действовал. Обескураженный хозяин посоветовался с находившимися наверху сообщниками, откуда слышались и голоса, и смех, и звуки граммофона, и решил воспользоваться револьвером. Заинтересовав Распутина красивым распятием, он дважды выстрелил в него в тот момент, когда тот рассматривал его. Тяжело раненный, Распутин упал, но, когда Юсупов стал ощупывать его, он очнулся и поднялся. Юсупов в ужасе убежал к сообщникам. Распутин же вышел во двор и побежал к воротам. За ним погнался Пуришкевич, выстрелил по нему несколько раз и добил его окончательно. С Юсуповым произошел нервный припадок. Труп внесли в дом. Между тем во двор пришел привлеченный выстрелами постовой городовой и справлялся, в чем дело. Ему ответили сначала, что ничего не случилось, а затем позвали в комнаты и там Пуришкевич, назвав себя, объявил ему, что он убил Распутина и просил никому об этом не докладывать. Городовой ушел. Труп завернули в ковер и свезли на Петровский мост, что через Неву, где и бросили в реку, в полынью, которая была заранее облюбована Пуришкевичем. Все это сделали Пуришкевич и служившие у него в санитарном поезде доктор Лазаверт, поручик Сухотин и солдат из поезда. Отвез же их туда с трупом великий князь Дмитрий Павлович на своем автомобиле, сам им управляя. Казалось, что теперь в буквальном смысле и концы в воду. Но это только казалось. Окончив операцию, великий князь отвез спутников в город, распрощался с ними около своего дворца, и они уехали в свой поезд. Князь передал автомобиль прислуге. Убирая автомобиль, прислуга обнаружила одну калошу-бот Распутина и заметила, что коврик запачкан кровью. Доложили об этом князю. Он приказал калошу и коврик сжечь, вызвал, состоявшего при нем прежнего воспитателя генерала Лайминга. Ему он рассказал обо всем, что случилось, и лег спать. В квартире Распутина часов с семи утра 17-го числа началась тревога. Распутин не возвращался. Дочери, племянница Акулина стали волноваться, наводили справки по телефону у знакомых. Его нигде не было, исчез. Приехал Симанович, епископ Исидор. Стали искать. Предупредили по телефону Вырубову и передали ей, что прошел слух, что Распутин убит. Взволнованная Вырубова отправилась во дворец и рассказала о случившемся императрице. Вскоре и министр Протопопов доложил по телефону, что Распутин исчез и что есть основания предполагать, что он убит ночью во дворце князя Юсупова, что в дело замешаны великий князь Дмитрий Павлович, Пуришкевич и еще несколько лиц, полиция производит розыск. Царица была потрясена. Ведь если это правда, то все погибло : и больной сын, и государь, и вся Россия, все, все. Кошмарному известию не хотелось верить. Этого не может быть, это какое-то недоразумение. Царица надеялась, молилась и просила Протопопова действовать энергичнее. К себе государыня вызвала Лили Ден. Шли беспрерывные переговоры с Петроградом, откуда разные лица сообщали все новые и новые сведения о слухах в городе. К уже написанному очередному письму государю императрица приписала следующие строки карандашом : «Мы сидим все вместе. Ты можешь себе представить наши чувства, мысли — наш Друг исчез. Вчера А. видела его, и он ей сказал, что Феликс просил его приехать к нему ночью, что за ним заедет автомобиль, чтобы он мог видеть Ирину. Автомобиль заехал за ним : военный автомобиль с двумя статскими. И он уехал. Сегодня огромный скандал в юсуповском доме. Большое собрание. Дмитрий, Пуришкевич пьяные. Полиция слышала выстрелы. Пуришкевич выбежал, крича полиции, что наш Друг убит. Полиция приступила к розыску, и тогда следователь вошел в юсуповский дом — он не смел этого сделать раньше, так как там находился Дмитрий. Феликс намеревался сегодня ночью выехать в Крым, я попросила Калинина ( Протопопова ) его задержать. Феликс утверждает, будто он не являлся в его дом и что он никогда не звал его. Это, по-видимому, была западня. Я все еще полагаюсь на Божье милосердие, что его только увезли куда-нибудь. Калинин делает все, что может. Я не могу, я не хочу верить, что его убили. Да смилуется над нами Бог. Такая отчаянная тревога, я спокойна — не могу этому поверить. Приезжай немедленно». Не имея около себя тогда ни одного серьезного человека, императрица в 4 часа 37 минут отправила государю телеграмму с просьбой прислать генерала Воейкова. Днем государыне доложили, что князь Юсупов просит принять его. Государыне уже раньше было доложено, что Юсупов побывал у градоначальника и министра юстиции и уверил их в своей невиновности. Используя свое родство с династией, а также обладая необыкновенным шармом и великосветской беззастенчивостью, князь Юсупов не только покорил и генерала Балка, и министра Макарова, но и в полном смысле одурачил их. Градоначальник отменил распоряжение об обыске в его квартире, а министр юстиции закрыл уже начатое было следствие и обнадежил князя в полной его неприкосновенности и в праве уехать из Петрограда. Полный уверенности в своем положении, князь, прася аудиенции у государыни, хотел обмануть и Ее Величество. Но государыня приказала в приеме отказать и предложить Юсупову сообщить ей письмом, что ему нужно. Приехав к великому князю Дмитрию Павловичу, Юсупов начал сочинять свое письмо вместе с князем и с вызванным на помощь Пуришкевичем. Письмо было составлено и к вечеру доставлено с нарочным во дворец. Вот его содержание : «Ваше Императорское Величество, спешу исполнить Ваше приказание и сообщить Вам все то, что произошло у меня вчера вечером, чтобы пролить свет на то ужасное обвинение, которое на меня возложено. По случаю новоселья, ночью 16 декабря я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей, нескольких дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже был. Около 12 часов ночи мне позвонил Григорий Ефимович, приглашал ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил, откуда он звонит. Он ответил: «Слишком много хочешь знать» — и повесил трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Вот все, что я слышал в этот вечер о Григорие Ефимовиче. Вернувшись к своим гостям, я им передал мой разговор по телефону, чем вызвал у них неосторожные замечания. Вы же знаете, Ваше Величество, что имя Григория Ефимовича во многих кругах было весьма непопулярно. Около трех часов мои гости начали разъезжаться и, попрощавшись с великим князем и двумя дамами, я с другими пошел в свой кабинет. Вдруг мне показалось, что где-то раздался выстрел. Я позвал человека и приказал ему узнать, в чем дело. Он вернулся и сказал, что слышен был выстрел, но неизвестно откуда. Тогда я сам пошел во двор и лично спросил дворника и городового, кто стрелял. Дворники сказали, что пили чай в дворницкой, а городовой сказал, что слышал выстрел, но не знает, кто стрелял. Тогда я пошел домой, велел позвать городового и сам позвонил Дмитрию Павловичу, спросил, не стрелял ли он. Он мне ответил смеясь что, выходя из дому, он выстрелил несколько раз в дворовую собаку и что с одной дамой сделался обморок. Когда я ему сказал, что выстрелы вызвали тревогу, он мне ответил, что этого быть не может, так как никого другого не было. Я позвал человека, пошел сам во двор и увидел одну из наших дворовых собак, убитой у забора. Тогда я приказал человеку зарыть ее в саду. В четыре часа все разъехались, и я вернулся во дворец великого князя Александра Михайловича, где я живу. На другой день, т.е. сегодня утром, я узнал об исчезновении Григория Ефимовича, которое связывают с моим вечером. Затем мне рассказали, что как будто видели меня у него ночью и что он со мной уехал. Это сущая ложь, так как весь вечер я и мои гости не покидали дома. Затем мне говорили, что он кому-то сказал, что поедет на днях познакомиться с Ириной. В этом есть доля правды, так как, когда я его видел в последний раз, он просил меня познакомить его с Ириной и спрашивал, тут ли она. Я ему сказал, что жена в Крыму, но приезжает числа 15-го или 16 декабря. 14-го вечером я получил от Ирины телеграмму, в которой она сообщила, что заболела, и просит меня приехать вместе с ее братьями, которые выезжали вечером. Я не нахожу слов, Ваше Величество, чтобы сказать Вам, как я потрясен всем случившимся и до какой степени мне кажутся дикими те обвинения, которые на меня возводятся. Остаюсь глубоко преданный Вашему Величеству Феликс». «Когда письмо было закончено и запечатано, — пи- сал позже Пуришкевич, — Дмитрий Павлович вышел из кабинета, чтобы отправить его по назначению, но мы все трое чувствовали некоторую неловкость друг перед другом, так как все написанное в письме было продуманной ложью и выставляло нас в виде незаслуженно оскорбленной добродетели». Пуришкевич слишком снисходителен. У каждого порядочного человека письмо это вызывает брезгливое, презрительное чувство. Государыню письмо не обмануло и не ввело в заблуждение, на что рассчитывали его составители. Оно лишь явилось беспощадной характеристикой, написанной себе самому князем Юсуповым. Императрица приказала отправить письмо министру юстиции, министр Протопопов был поставлен в известность о невыезде Юсупова из Петрограда. Вечером государыне показали вечерний выпуск газеты «Биржевые ведомости», где было напечатано : «Сегодня в шестом часу в одном из аристократических особняков центра столицы после раута внезапно окончил жизнь Григорий Распутин-Новых». Последняя искра надежды исчезла. Из Петрограда передавали, что там среди интеллигенции настоящее ликование, что совершившееся — лишь начало террора, что готовятся новые покушения, что следующей будет Вырубова. Государыня приказала ей остаться ночевать во дворце. Лили Ден попросила переночевать у Анны Александровны и утром явиться во дворец и выполнять, что надо по части приемов. Вечером была получена телеграмма от государя с советом обратиться за помощью к Протопопову. Около десяти вечера Протопопов доложил по телефону, что приказ относительно задержания отъезда Юсупова выполнен, что князь Юсупов, приехавший на Николаевский вокзал с князьями Федором Александровичем, Никитой Александровичем и Андреем Александровичем» чтобы уехать в Крым, жандармскими офицерами был задержан, вернулся во дворец великого князя Александра Михайловича, где и живет. После этого доклада императрица послала государю последнюю за этот тревожный день телеграмму следующего содержания : «Калинин ( Протопопов ) делает всё возможное. Пока еще ничего не нашли. Ф., намеревавшийся уехать в Крым, задержан. Очень хочу, чтобы ты был здесь. Помоги нам, Боже». Протопопов предупредил о возможности покушения Вырубову. В ее квартире расположился усиленный наряд охраны. Госпожа Ден провела там беспокойную ночь, боясь нападения. Охранное отделение установило в те дни курьезный факт. Оказалось, что все сплетни и слухи о предполагавшемся террористическом акте распространялись несколькими молодыми дамами высшего общества, знакомыми с участниками убийства. В их числе была и Марианна Эриковна Дерфельден, урожденная Пистолькорс. Лет шесть тому назад она была замужем за гвардейским гусаром Дурново. Она вела знакомство с Распутиным. Однажды Дурново, явившись внезапно на небольшое собрание почитателей Старца, застал момент, когда Старец обнимал его жену. Сильным ударом гусар сбил Старца с ног, увел жену, а Распутин, лежа, кричал: «Я тебе припомню». Вскоре супруги развелись. Именно эта Марианна, по свидетельству Вырубовой, вела теперь среди рабочих агитацию против императрицы. К вечеру 17-го числа весь великосветский Петроград, посольства, думские круги, редакции, вся полиция — все уже были уверены, что Распутин убит и что убили его великий князь Дмитрий Павлович, Юсупов и Пуришкевич. «Биржевые Ведомости» оповестили об убийстве весь Петроград. Этой осведомленности помогали и следы преступления, и сами участники дела. Пуришкевич послал в Москву телеграмму: «Все окончено», и ее копия уже находилась у Протопопова. Князь Юсупов сам явился к своему дяде Родзянко, который знал о готовившемся убийстве. Увидев племянника, госпожа Родзянко со слезами на глазах обняла и благословила его. Родзянко, как писал позже Юсупов, «своим громовым голосом обратился ко мне со словами одобрения». От Родзянко, конечно, обо всем по секрету, узнали некоторые его великосветские и думские знакомые. Юсупов рассказал о случившемся и своему другу, английскому офицеру Рейнеру, служившему в английской разведке в Петрограде, начальником которой был известный сэр Самуэль Хоар. Это был один из способов, которым освещались двор и придворные круги. Потом обо всем узнал и английский посол Бьюкенен. Французский посол Палеолог имел хорошую агентуру, многие сведения ему доносили великосветские дамы. Пресса получила сведения от полиции и из квартиры Распутина, где Акулина, епископ Исидор и так называемый секретарь Симанович открыто и с негодованием называли имена убийц.
|
|
