|
УБИЙСТВА. Виновный не назван.
©А.И.Ракитин, 2023 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2023 гг.
Таинственное исчезновение "самого надёжного юриста Нью-Йорка"
Что вы знаете о жизненном успехе?
Джозеф Форс Крейтер (Joseph Force Crater) к августу 1930 года знал о жизненном успехе намного больше абсолютного большинства своих современников! Ему исполнился 41 год и он уже достиг многого, но жизнь щедро сулила ещё более захватывающие перспективы.
Джозеф [близкие обычно сокращали его имя до Джои (Joe)] родился в 1889 году в городе Истон (Easton), штат Пенсильвания, в семье, являвшейся частью большого клана Крейтеров, этнических немцев. Он был старшим из детей, кроме него в семье росли его братья Дуглас (Douglas) и Монтегю (Montague), а также сестра Маргарет. Его дед вёл большую торговлю фруктами и нажил на этом похвальном деле около полумиллиона долларов. Это была колоссальная сумма по меркам того времени. Отец Джозефа - Фрэнк Крейтер (Frank Crater) - продолжил дедовский бизнес и намеревался передать его старшему из сыновей - т.е. Джозефу - но тот категорически отказался "впрягаться" в это семейное ярмо. Торговля фруктами может и приносила доход, но вот морального удовлетворения - ни малейшего!
После нескольких острых конфликтов с отцом, Джозеф заявил, что намерен стать юристом и ни за какие деньги не будет продолжать семейный бизнес. Отец в ответ пригрозил тем, что лишит молодого человека материальной поддержки и не станет оплачивать учёбу. Юный Джои мнения не изменил. Закончив школу лучшим учеником, он поступил в "Лафайетт-колледж" ("Lafayette сollege"), где во время обучения получал полную стипендию как блестящий ученик. Отец сдержал данное ранее слово и отказал сыну в финансировании. Чтобы сводить концы с концами Джозеф подрабатывал в студенческие годы репетиторством.
В 1910 году Джои закончил "Лафайетт-колледж" со званием бакалавра искусств. В тот же год, взяв в банке кредит, он поступил в Колумбийский университет, где за 3 года прослушал полный курс юридических наук и в 1913 году занялся адвокатской практикой. С этого времени Джозеф жил так, как хотел, располагая по собственному желанию временем и деньгами. На фоне его родных братьев это был несомненный успех, поскольку Дугласу и Монтегю не удалось полностью разорвать отношения с отцом, склонным доминировать и подавлять окружающих. Нельзя сказать, что младшие братья не пытались вырваться из-под отцовской опеки - пытались! - но не очень удачно.
Когда началась Первая Мировая война братья отправились служить добровольцами - Дуглас в военно-воздушные силы, а Монтегю - в морскую пехоту. Причём для последнего это была отнюдь не первая попытка сбежать из-под отцовской опеки. Ещё будучи в школе Монтегю дважды сбегал из дома, рассчитывая начать самостоятельную жизнь, но каждый раз возвращался, не сумев преодолеть тяготы материальных лишений. После окончания войны Дуглас и Монтегю также вернулись в отчий дом, хотя для обоих это возвращение оказалось вынужденным. Через несколько лет Дуглас погиб в автомобильной аварии, врезавшись в дерево на спортивном автомобиле.
А вот Джои не вернулся.
Некоторое время он занимался адвокатской практикой в Пенсильвании. Там он познакомился в 1917 году со своей будущей женой Стеллой. Женщина уже была замужем и намеревалась разводиться, она обратилась к Джои с предложением представлять её интересы. Джои прекрасно справился с возложенной на него миссией и через неделю после успешного окончания бракоразводного процесса сделал предложение бывшему клиенту. Так Стелла Уилер (Stella Wheeler) сделалась Стеллой Крейтер. Другим важным событием в жизни Джои стало устройство на работу в солидную нью-йоркскую юридическую компанию "Wagner, Quillinan, and Rifkind".
Признанным лидером этой компании являлся Роберт Фердинанд Вагнер (Robert Ferdinand Wagner), крупный адвокат, лоббист и политический деятель. Вагнер был на 12 лет старше Крейтера, к которому он оказался расположен к Крейтеру снисходительно и даже по-отечески. Возможно так произошло в силу несомненных деловых качеств последнего, а возможно потому, что оба являлись этническими немцами и на их отношениях сказалась общность национального характера. Как бы там ни было, Вагнер очень покровительствовал Джои и это имело для того огромное значение. Получалось так, что успешный и энергичный Вагнер тащил его за собой по жизни, подталкивая наверх и помогая протекцией.
Роберт Фердинанд Вагнер являлся одним из соучредителей юридической компании имени самого себя, много лет специализировался на предоставлении всевозможных юридических услуг в штате Нью-Йорк, а кроме того, вёл активную лоббистскую и политическую работу. До 1918 года он являлся депутатом Сената штата Нью-Йорк, затем на протяжении 6 лет был членом Верховного суда штата (в 1920-1926 гг.), затем стал членом Сената США. Вагнер был другом Франклина Рузвельта, губернатора штата, а впоследствии Президента США. Рузвельт подталкивал наверх Вагнера, а Вагнер - Крейтера. Таковй вот, понимаешь ли, политический паровозик...
Сначала Крейтер выполнял функции секретаря-референта, то есть лица, занимавшегося подготовкой справок по делам. Это была работа важная, но сугубо техническая. Затем ему стали поручать представительство в судах по второстепенным делам и поскольку Джои справлялся с этим налиучшим образом, ему постепенно передали ведение всех апелляционных дел. В юридической казуистике Крейтер был вне конкуренции. Роберт Вагнер называл его "надежнейшим юристов" и всегда заверял клиентов в том, что если их апелляцией займётся Джозеф Крейтор, то успех будет гарантирован.
И Крейтер действительно был очень успешен! Он не проиграл ни одного дела, к которому готовился лично. На протяжении 6 лет у него было лишь несколько "осечек" в судах, но они происходили только в тех случаях, когда Крейтеру приходилось принимать на себя ведение "чужих" дел, то есть выступать в роли подменного адвоката. Он не вёл уголовные дела, а специализировался на корпоративном и наследственном праве - всевозможных слияниях и делениях компаний, их наследовании, конфликтах акционеров и т.п.
В 1920 году Вагнер оставил работу в юридической фирме, поскольку избрался в Верховный суд штата Нью-Йорк. В этой должности он оставался до 1926 года и круг обязанностей Крейтера в это время резко возрос - он не только занимался делами юрилической фирмы, но и исполнял разлинчые задания в роли порученца Вагнера. Существует выражение "работать на разрыв" - оно очень подходит к тому, как была организована жизнь Крейтера в те годы. Он крутился как белка в колесе, работал очень напряженно, но загрузка эта со временем стала приносить полезную отдачу.
Во второй половине 1920-х годов Джои получил признание как юрист и к нему пришёл успех в самом широком понимании этого слова. Крейтер заслуженно снискал репутацию отменного судебного оратора, у которого есть чему поучиться. Его стали приглашать для чтения лекций в Юридическую школу Фордхэма (law school of Fordham) и в Университет Нью-Йорка. Он успешно защищал в судах клиентов "Wagner, Quillinan, and Rifkind" и гонорары его росли не по дням, а по часам. Доход Крейтера колебался в диапазоне от 75 тыс.$ до 100 тыс.$ в год - это были огромные деньги даже по меркам Нью-Йорка, самого богатого города Америки. Джои приобрёл роскошные апартаменты в доме №40 по 5-й авеню (Fifth Avenue) на Манхэттене, купил роскошный лимузин, нанял шофёра. В отдельной гардеробной комнате в его апартаментах стояли более 120 пар обуви, там же хранилось около сотни костюмов. Крейтер являлся фанатом новой одежды и заказывал новые костюмы постоянно. Достаточно сказать, что в начале августа 1930 года по его заказу шили сразу 3 (!) костюма.
Скромное обаяние буржуазии! В этом доме, имевшим тогда №40 по 5-й авеню на Манхэттене (ныне это комплекс зданий под №40-46 по 5-й авеню), Джозеф Крейтер прикупил 6-комнатный апартамент на 3-м этаже по цене не самого маленького замка в долине Луары.
Но это было далеко не всё! Супруги купили коттедж с пристанью и лодочным сараем в живописном районе Белгрейд-лэйкс (Belgrade Lakes), штат Мэн, на расстоянии около 530 км от Нью-Йорка. В уютном лесном краю Стелла проводила летние месяцы, а Джои, вырываясь на выходные из душного мегаполиса, с удовольсьвием отдыхал в её обществе. Прекрасная самодостаточная жизнь! Можно ли мечтать о чём-то ещё?
Можно!
Роберт Вагнер являлся личным другом Губернатора штата Нью-Йорк Франклина Делано Рузвельта, того самого, что станет Президентом США в марте 1933 года и будет оставаться в этой должности вплоть до своей смерти в апреле 1945 года. В апреле 1930 года в Верховном суде штата ввиду ухода на пенсию одного из суде образовалась вакансия и Вагнер предложил Рузвельту назначить на освободившееся место Крейтора. Губернатор мог своей властью ввести в состав суда замещающего судью, дабы затем тот выставил свою кандидатуру на выборах и прошёл в постоянный состав.
Рузвельт познакомился с Джои и последний произвёл на него самое благоприятное впечатление. В апреле Джозеф стал членом Верховного суда штата, причём Рузвельт пообещал поддержать его кандидатуру на предстоящих осенью того же года выборах. Поддержка могущественного губернатора с вероятностью в 99% обеспечивала победу в борьбе за освободившееся место в Верховном суде штата.
Так Джозеф Крейтер ещё будучи сравнительно молодым мужчиной [всего-то 40 лет!] попал в узкий круг влиятельнейших лиц штата. Но и это было ещё не всё! Вагнер намекнул ему, что у Франклина Рузвельта имеются серьёзные президентские амбиции и если он победит на выборах 1932 года, то ему понадобятся "свои" люди в Верховном суде страны. Если Крейтер хорошо себя покажет в Нью-Йорке, то кому, как не ему собирать чемодан и переезжать в Вашингтон.
Джозеф Форс Крейтер. Летом 1930 года его карьера находилась на взлёте, перед ним были открыты все пути, казалось, перед ним была одна дорога - вперёд и выше!
Однако случилось так, что самый надёжный юрист Нью-Йорка остался в истории Соединенных Штатов отнюдь не в силу особых заслуг перед страной и обществом. Если таковые и имелись, то они уже давно позабыты. Память о нём связана совсем с другим - с необычными обстоятельствами его исчезновения и теми тайнами, что стали известны в результате расследования произошедшего.
Итак, что же произошло?
В первых числах августа 1930 года Джозеф Крейтор отдыхал вместе со свеой женой Стеллой в принадлежавшем им коттедже на берегу озера Белгрейд, в штате Мэйн. В воскресенье 3 августа некто позвонил Джои по телефону - звонок был междугородним, Стелла слышала, как её муж подтвердил оператору готовность оплатить его. Самого разговора женщина не слышала, поскольку вышла из комнаты, но Джои услышанным оказался явно раздосадован.
Он заявил супруге, что ему следует немедленно отправиться в Нью-Йорк, при этом Джозеф произнёс примечательную фразу, запечатлевшуюся в памяти супруги. Он раздраженно сказал: "надо поставить этих парней на место" ("statighten those fellows out") и слова эти прозвучали крайне необычно, поскольку Крейтер имел обыкновение говорить тихо, спокойно, очень корректно и безо всякой экспрессии. Джои сообщил жене, что ему необходимо по делам отправиться в Нью-Йорк, там он пробудет всю предстоящую неделю и возвратится к ней в следующую субботу 9 августа.
Судья мог бы отправиться в Нью-Йорк на лимузине, но он не стал этого делать, сказав, что машина в ближайшие дни может понадобиться Стелле, а он спокойно доберётся поездом.
Джои быстро собрался и уехал.
Джозеф Крейтор со своей женой Стеллой на пирсе на озере Белгрейд. Снимок сделан 3 августа 1930 года - в тот самый день, когда Стелла в последний раз видела Джои.
9 августа Джозеф не приехал. И не позвонил.
На следующий день Стелла несколько раз пыталась дозвониться по домашнему телефу в апартаменты на 5-й авеню - трубку никто не поднимал. Это был оочень странно, ранее Джои никогда подобным образом не пропадал.
В понедельник 11 августа Стелла отправила в Нью-Йорк шофёра на лимузине, ему надлежало либо отыскать Джои, либо навести справки о нём у коллег. Шофёр прекрасно справился с данным ему поручением - он объездил 8 адресов и установил, что друзья и коллеги Джои видели того в последний раз в среду 6 августа. После этой даты он на связь не выходил, но все лица, связанные с ним, были спокойны и уговаривали шум не поднимать, поскольку в ближайшие дни всё должно было разрешиться.
Дня 3 или 4 Стелла выжидала, но затем сообразила, что время работает против неё. Если с Джои произошло что-то нехорошее, то рано или поздно возникнет масса вопросов о причине её бездействия и ответить на них будет очень сложно. Сидеть просто так нельзя, надо что-то делать, но что? Стелла связалась с частным сыскным агентством и попросила провести очень-очень-очень конфиденциальное расследование и установить где находится её муж. При этом она особо оговорила то условие, что детективы не станут наводить справки улиц "их круга", дабы скрыть сам факт проведения розыскных мероприятий. Также жена отказала им в допуске в нью-йоркские апартаменты и не позволила осмотреть деловые записи мужа и его личные вещи.
Следует отдать должное детективам - они проявили чудеса изобретательности и немалый профессионализм. Они были очень ограничены поставленным условием, также как и невозможностью провести обыск [или хотя бы осмотр] апартамента в доме №40 по 5-й авеню, однако даже в такой ситуации смогли обнаружить кое-что необычное.
Они отыскали женщин-телефонных операторов, которые осуществляли подключение телефона, установленного в апартаменте Крейтера. Опросив их, они установили, что телефонные звонки по интересующему их номеру имели место 4,5 и 6 августа. После 6 августа телефонная трубка в апартаментах судьи не поднималась. Женщины припомнили некоторые номера, которые вызывал Крейтер - большинство из них были связаны деловыми партнёрами судьи, но вот один номер не имел никакого отношения к юридической сфере. Он принадлежал билетному агенту - человеку, который за небольшой комиссионный сбор занимался бронированием всевозможных билетов [театральных, железно-дорожных, корабельных], а также сопровождение гидов в поездках.
Отыскав этого агента и побеседовав с ним, частные детективы узнали, что Джозеф Крейтер утром 6 августа забронировал 1 билет на постановку пьесы "Партнёр по танцам" ("Dancing Partner") в театре "Беласко" ("Belasco Theatre"). Во время разговора с билетным агентом судья упомянул, что видел эту пьесу в Атлантик-сити и она ему очень понравилась. Детективы, докладывая Стелле о проделанной работе, упомянули об этой детали и уточнили, бывала ли женщина там вместе с Джои. И Стелла была вынуждена признаться себе в том, что никогда не бывала в городе Атлантик-сити, расположенном в 170 км южнее Нью-Йорка, и ничего не знала о том, чтобы в этом городе бывал её муж. Следует иметь в виду, что Атлантик-сити в те годы являлся своеобразной "игорной столицей" США [Лас-Вегаса в этом качестве ещё не существовало]. Все самые крутые казино функционировали именно в этом городе! Судя по всему, Стелла многого не знала о любимом муже!
Получив информацию о бронировании билета на представление, частные сыщики напрвали свои стопы в билетную кассу театра "Беласко". Там они узнали, что билет на имя Джозефа Крейтера был выкуплен немногим позже 21 часа 6 февраля, хотя пьеса начиналась в 20 часов. Кассиру была предъявлена фотография Крейтера и тот... покупателя по ней не опознал!
И что же всё это могло означать?
Частные детективы ещё не понимали с чем имеют дело, но заподозрили то, что прниято называть грязной игрой. То есть некий умысел по запутыванию картины... Особенно сбивало с толку то, что к концу второй декады августа - то есть по прошестви 2 недель с того дня, как Джоя видели в последний раз - он не попадал ни в больницы, ни в морги.
Продолжая свои блуждания по Манхэттену и предъявляя для опознания фотографию Крейтера буквально в каждом магазине, баре, ресторане, клубе и аптеке, детективы сделали ещё одноочень важное открытие. Зайдя в немецкий ресторан под названием "Billy Haas" в доме №332 по Западной 45-й стрит (West 45th Street), они узнали, что в этом заведении пропавшего судью видели вечером 6 августа! То есть в тот самый день, после которого Джои перестал выходить на связь. Причём ошибка опознания исключалась, поскольку в этом ресторане Крейтера хорошо знали. Более того, метрдотель сообщил частным детективам, что Крейтер, явившийся в одиночку, повстречал здесь своих друзей. Это была милая парочка - адвокат Уилльям Кляйн (William Klein) и его молодая спутница по имени Салли.
Через пару часов сыскари уже знали, что речь идёт о некоей Салли Лу Ритц (Sally Lou Ritz), танцовщице из танцевального шоу братьев Шуберт ("Shubert brothers"). Уилльям Кляйн являлся адвокатом братьев Шуберт и водил дружбу с дамочками из варьете. Салли являлась не то, чтобы проституткой, а выражаясь деликатнее, женщиной, которая рассматривает все варианты общения за деньги. Салли рассказала частным сыщикам, что Крейтер появился в ресторане немногим ранее 8 часов вечера, подсел к ним за столик и они вместе поужинали. По мнению Салли встреча была случайной. Они все вместе - Салли, Кляйн и судья Крейтер - покинули "Billy Haas" в 20:50 и несколько минут стояли на тротуаре. Затем Крейтер увид такси, махнул рукой, подзывая машину, быстро порощался и уехал в западном направлении. А Салли и Кляйн пошли пешком в противоположную сторону, то есть на восток.
Частные детективы считали, что Салли Ритц и Уилльям Кляйн являлись последними людьми, кто несомненно видел Джозефа Крейтера живым. Кассир в театре "Беласко" видел покупателя билета после этого, но он судью не опознал, а потому не было уверенности в том, что за билетом явился именно Джои.
Уилльям Кляйн (фотография 1960 года). Человек этот являлся хорошим другом Джозефа Крейтера и по мнению правоохранительных органов Кляйн вместе со своей любовницей Салли Лу Ритц являлись последними людьми, видевшими судью живым. До конца своей жизни Клйн настаивал на том, что встреча с Крейтером в ресторане "Billy Haas" была случайной и пропавший без вести друг вёл себя совершенно обычно.
По этой причине показания Салли были оцень ценны. Но кроме рассказа о такси, танцовщица сообщила и кое-что ещё немаловажное. По её словам, она была знакома с Крейтером вне всякой связи с тем, что Кляйн являлся его другом. Почему? Ну потому, что судья водил короткое знакомство со многими танцовщицами из их шоу и "девочки" вполне откровенно обсуждали как его самого, так некоторых других мужчин из его круга, таких же ловеласов.
Это открытие, разумеется, оказалось крайне неприятным для самолюбия Стеллы. Внезапно выяснилось, что её любящий муж являлся любителем "сходить налево" и делал это, если верить словам вертлявой танцовщицы, регулярно. И как неприятно, что такого рода детали стали выясняться при столь драматических обстоятельствах!
Спустя 3 недели со времени исчезновения судьи - приблизительно 26 или 27 августа - встревоженная Стелла связалась с ближайшими товарищами мужа из юридической фирмы "Wagner, Quillinan and Rifkind". Женщина разумеется знала, что Вагнер во всём покровительствует Джои и несомненно поможет в сложной ситуации, поэтому именно к нему она и хотела обратиться за советом. Однако выяснилось, что старший из 3-х партнёров - Роберт Вагнер - находится в отъезде и связаться с ним невозможно. В те дни уважаемый сенатор действительно заканчивал свою поездку на историческую родину - в Германию - и обсудить складывавшуюся ситуацию с ним было нельзя при всём желании. В самом деле, не телеграмму же ему посылать... Что же касается младших партнёров - Квилнана и Рифкинда - то они не хотели принимать на себя инициативу, опасаясь того, что Вагнер по возвращении из Европы, не одобрит принятых решений.
Поэтому после довольно напряженных переговоров со Стеллой Крейтер товарищи её пропавшего мужа [речь о Квилнане и Рифкинде] постановили следующее: в полицию пока обращаться не следует, ибо разглашение приватной информации может фатально повредить репутации перспективного судьи Верховного суда, а надлежит ждать возвращения Вагнера, который и рассудит, как следует поступить. Стелле беспокоиться ни о чём не следует, все формальности Рифкинд примет на себя и даже заявление в полицию, если таковое потребуется подать, напишет сам.
2 сентября Роберт Вагнер возвратился в Нью-Йорк и узнал об исчезновении своего протеже. Мы не знаем в точности, что он подумал и что сказал своим младшим партнёрам по бизнесу, но уже на следующий день Саймон Рифкинд примчался в кабинет начальника Департамента полиции Нью-Йорка Эдварда Малруни и подал лаконичное заявление - буквально в 3 строки - в котором сообщал о безвестном отсутствии Джозефа Крейтера и просил выяснить его судьбу.
Таким образом правоохранительные органы подключились к этому делу спустя лишь 4 недели после исчезновения "самого надёжного юриста". Расследование было поручено подразделению нью-йоркской полиции под названием Бюро поиска пропавших (Missimg Persons Bureau - сокращенно MPB). Это было одно из немногих полицейских подразделений того времени, пользовавшихся доброй славой среди американцев. В конце 1920-х годов голливудские [и не только] киностудии стали активно снимать "гангстерское" кино, в котором бандиты и разного рода уголовный элемент показывались максимально положительно и позитивно, а вот представители правоохранительного сообщества непременно оказывались тупыми и злобными коррупционерами. Это был устойчивый многолетний тренд, обеспечивший появление по меньшей мере 50 кинокартин, изображавших "законников" без малейшей симпатии. Но интересно то, что нью-йоркское MPB ни в одном из "гангстерских" фильмов ни разу не было показано в уничижительной или ироничной манере. На протяжении 1920-х годов в печати регулярно появлялись публикации, посвященные работе этого подразделения и они в целом были очень благожелательны как по содержанию, так и своей тональности. То есть в те годы работа Бюро рассматривалась как своего рода эталон полицейской службы и детективы MPB воспринимались массовым сознанием как "лучшие из лучших".
Будни Бюро розыска пропавших (конец 1920-х годов). Бюро розыска пропавших (MPB) Департамента полиции Нью-Йорка в конце 1920-х - нач. 1930-х годов было известно всем американцам. Слава ФБР ещё не пришла, а территориальные полицейские подразделения и службы окружных шерифов повсеместно имели самую дурную репутацию, поэтому нью-йоркское MPB в массовом сознании американцев являлось своего рода эталоном качественной полицейской работы.
Через несколько лет многое в Америке изменится. В 1933 году Эдгар Гувер начнёт поход против "гангстерского" кино, для чего прибегнет к помощи католических кардиналов. Последние, используя свой нравственный авторитет, поднимут кампанию по бойкоту и пикетированию кинотеатров, допускающих прокат фильмов "про бандитов", к этой кампании быстро подключатся политики региональных и федеральных уровней. С владельцами кинокомпаний, сценаристами и режиссёрами будет проведена соответствующая работа и... правильно! "гангстерское" кино закончится одномоменто. И более в США не возродится.
Всем, кто искренне верит в "свободу слова" в США следует почаще напоминать об истории расцвета и внезапного исчезновения такого культурного феномена, как голливудское "гангстерское" кино конца 1920-х - начала 1930-х годов.
Впрочем, тут мы сильно отлонились от сюжетной канвы нашего повествования и потому возвращаемся в сентябрь 1930 года. Непосредственным розыском судьи Крейтера занялся детектив-сержант Джейкоб фон Вейзенштейн (Jacob Von Weisenstein). Автор должен признаться, что именно благодаря этому человеку история исчезновения "самого надёжного юриста Нью-Йорка" привлекла моё внимание. Дело в том, что Вейзенштейн сначала появился в моём очерке "Каюта с большим иллюминатором" (этот новый большой очерк вошёл в сборник "Американские трагедии. Книга VI") - там детектив сыграл роль хотя и не главную, но весьма немаловажную. Я стал собирать информацию об этом человеке и таким вот образом вышел на историю судьи Крейтера - в ней Вейзенштейн также отметился.
|
