|
Бремя честного человека. Земной крест архимандрита Клавдия.
Блокада Ленинграда в годы Великой Отечественной войны явилась, пожалуй, одним из самых драматичных эпизодов военного противостояния. Полутора годами ранее, во время "зимней войны" с Финляндией, Ленинград уже оказывался на положении прифронтового города, но события 1939-1940 гг. радикально отличались от той ситуации, в которую город попал во второй половине 1941 г. Блокадный Ленинград жил не только в условиях жесточайшего дефицита продовольствия, тепла и электроэнергии, но он оказался к тому же наводнён немецкой агентурой. Один из блокадников, работавший в 1941-1942 гг. на танкоремонтном заводе на Лабораторном шоссе, рассказывал автору о том сильном впечатлении, которое производили пуски сигнальных ракет немецкими диверсантами во время ночных авианалётов. Погруженный в полную тьму город (светомаскировка!) казался черной равниной, мглу над которой прорезали лучи десятков прожекторов, в облаках монотонно гудели невидимые с земли бомбардировщики, оттуда же сыпались незаметные глазу бомбы. А снизу, из темноты улиц, в небо летели разноцветные сигнальные ракеты в самых разнообразных комбинациях: "белая"-"красная"-"белая", "красная"-"оранжевая"-"красная"... Каждая комбинация цветов обозначала свою цель. Сигнальщики помогали пилотам люфтваффе ориентироваться в небе над тёмным городом и отыскивать намеченные цели. Зрелище было красивым, но и пугающим одновременно. Если понаблюдать минут десять, то несложно было понять, что сигнальные ракеты запускают не один и не два человека - в ночном Ленинграде их прятались десятки. Это была агентура немецкой военной разведки, просочившаяся в город ещё до того, как захлопнулся блокадный капкан.
  Собственно блокада, т.е. защита города в условиях полной его изоляции от остальной территории страны, началась 8 сентября 1941 г., однако жители лишились возможности покинуть город ещё в конце августа, после того, как 27 числа оказалось прервано железнодорожное сообщение. Хотя часть горожан покинула Ленинград во время эвакуации заводов и учреждений в июле-августе, в город в то же самое время приехало более 300 тыс. беженцев из Прибалтики и западных районов страны. Вместе с ними в городскую среду оказались инфильтрованы многочисленные группы немецких диверсантов и агенты-одиночки, направленные противником специально для разрушения городской инфраструктуры и подрыва обороноспособности защищавших Ленинград войск.
  1 сентября, т.е. за неделю до формального начала блокады, в городе была запрещена торговля продовольствием (что автоматически привело к появлению "чёрного рынка"), а 15 сентября произведено первое сокращение норм питания, выдаваемого по карточкам. Эти меры не могли не отразиться самым пагубным образом на настроениях горожан. Самым негативным образом сказывалось и присутствие беженцев - эти люди, уже напуганные войной и притом плохо устроенные в бытовом отношении, легко поддавались панике и зачастую оказывали деморализующее воздействие на горожан. Осознание того, что десятки и даже сотни агентов вражеских разведок ходят по тем же самым улицам и каждую ночь пускают в небо сигнальные ракеты, наводящие бомбардировщики на цели, лишь усиливало обстановку всеобщей нервозности и недоверия. Неудивительно, что в этих условиях осенью 1941 г. значительная часть населения оказалась в состоянии депрессии, упадка сил, как физических, так и моральных и поддалась пораженческой пропаганде. Осведомительская сеть НКВД тщательно фиксировала общественные настроения и информационные сводки, составляемые на основании агентурных сообщений, выразительно рисуют растерянность и беспокойство, овладевшие осенью 1941 г. многими. Вот небольшая выдержка из спецсообщения от 10 ноября 1941 г. нач. Ленинградского управления НКВД П.Н.Кубаткина секретарю Ленинградского обкома ВКП(б) А.А.Жданову о высказываниях жителей города по случаю выступления И.В.Сталина на параде в Москве 7 ноября 1941 г.: "(...) Слесарь завода "Конструктор" Б. сказал: "Сталин выступил для того, чтобы нас успокоить. Наши потери значительно больше, чем указывает Сталин. Не немцы, а мы потеряли несколько миллионов человек. Наши руководители просчитались. Говорили много, а делали мало и довели страну до голода." Работник радиоцентра К. сказал: "Сталин теперь открыто расписался в полном бессилии СССР в войне с Германией. Из доклада следует понимать, что теперь всё зависит от помощи Америки и Англии". Инженер Г. сказал: "Сталин не смог сообщить ничего нового. Не мог же он сказать о том, что довёл страну до гибели. О перспективах войны ничего конкретного он сказать не мог, так как сие от него не зависит"" (Цитата по Бережков В.И. "Питерские прокураторы", из-во "Русско-Балтийский инфомационный центр БЛИЦ", СПб, 1993 г., стр.211-212)
  В дальнейшем обстановка только ухудшалась. Зимой начался каннибализм. Сначала это были разовые инциденты, выражавшиеся в попытках добыть плоть умерших людей, однако очень скоро стало ясно, что тенденция стала массовой. Об этом сейчас не принято говорить, но случаи людоедства были очень многочисленны. Достаточно привести две цифры: в период с 1 декабря 1941 по 10 января 1942 г. - т.е. за 40 дней - отмечены 77 случаев употребления в пищу человеческого мяса, а всего через месяц - за первые 10 дней февраля 1942 г. - уже 311. В основном объектами посягательств каннибалов являлись трупы военнослужащих, умерших от ранений в госпиталях и больницах города, но имелись случаи и целенаправленных покушений на убийства и убийств с целью последующего поедания жертвы. Это очень горькая правда о блокаде Ленинграда, но забывать её нельзя - это тоже история, выстраданная нашим народом и обществом. Обстановка в городе в 1942 г. продолжала ухудшаться. В этих условиях на органы внутренних дел и госбезопасности легла ответственная задача по поддержанию в тылу порядка и законности. Впоследствии об их работе в это непростое время коммунистический агитпроп создал своеобразный красочный миф. Ярким и весьма талантливым его образчиком является, например, кинофильм "Зелёные цепочки" (вышел на экраны в 1970 г., это один из последних фильмов Павла Луспекаева). Кинокартина очень атмосферная, с отличной драматургией, да и сюжетом занятным.
  Фильм "Зелёные цепочки" хорош всем за исключением одного пустяка - к реалиям работы советской контрразведки в блокадном городе он имеет отношение весьма и весьма опосредованное. Чем же занималась советская контрразведка в блокадном Ленинграде? Само-собой, разоблачала пособников врага. Как это делалось не в кино, а на самом деле, хорошо иллюстрирует история раскрытия т.н. "Союза старой интеллигенции" (Википедия почему-то его называет "Союз старой русской интеллигенции", хотя в официальных материалах такое название не фигурирует). В ноябре 1941 г. агент НКВД Меркулов оговорил члена-корреспондента Академии наук Игнатовского как тайного сторонника победы немецко-фашистских войск. Пожилой учёный был арестован, подвергнут интенсивным допросам и, не вынеся побоев и унижений, стал оговаривать своих коллег и знакомых. За 5 месяцев следствия были арестованы 32 члена никогда не существовавшей "контрреволюционной организации научно-технических работников Ленинграда", 15 человек из их числа были расстреляны, скончались во время следствия или после вынесения приговора. Самое интересное в этой истории то, что подлец Меркулов был скомпрометирован как информатор уже в 1945 г. и тогда же признал, что "создавая вымышленный "Союз русской интеллигенции", я хотел... заинтересовать органы широко разветвленной якобы организацией с тем, чтобы стать нужным и важным сотрудником органов и (...) получить в органах поддержку для утверждения меня в ученой степени доктора технических наук без защиты диссертации". Но разоблачение клеветника не отразилось на судьбах находившихся в заточении ученых (тех, кто ещё оставался жив). Они продолжали тянуть "лагерную лямку" вплоть до смерти Сталина и лишь в 1954 г. началась их постепенная реабилитация. (В своём рассказе об этой мифической организации ленинградских учёных автор основывается на тексте протокола №1039 заседания КПК при ЦК КПК от 14.02.1958 г., обнародованном в выпуске №6 Альманаха "Россия.ХХ век". Все, желающие подробнее ознакомиться с этой воистину драматической историей, могут это сделать самостоятельно; в контексте основной темы данной заметки история "Союза старой интеллигенции" всего лишь небольшая иллюстрация).
 В справке начальника Управления НКВД по Ленинградской области Кубаткина, датируемой 1 октября 1942 г., сообщено, что в Ленинграде за 15 месяцев войны ликвидированы 625 контрреволюционных групп и формирований. Об одной такой группе - "Союзе старой интеллигенции" - написано выше. Но самым внимательным попечением со стороны чекистов не были обделены и религиозные организации. Казалось бы, война, фронт под носом, орудия врага, установленные возле Пулковских высот, простреливают весь город... до верующих ли в такой момент? Но факт есть факт - за 15 месяцев войны в блокадном Ленинграде были ракрыты 7 "антисоветских организаций церковников". 17 июня 1942 г. оперуполномоченные контрразведывательного отдела К. Мутуль и П. Елисеев явились в дом №20 по Парголовскому переулку в Коломягах, северной окраине тогдашнего Ленинграда. Сейчас это район уютных таунхаусов и коттеджей, тихий, богатый и уединенный, а в те годы это была настоящая деревня в черте города. Неподалёку (примерно в 2 км. южнее) располагался Комендантский аэродром.
 Контрразведчики предъявили владельцу дома Анатолию Чистякову, работавшему столяром в строительном тресте, ордер на обыск и тут же арестовали находившихся в доме мужчину и женщину, не имевших при себе документов. На самом деле чекисты и без документов хорошо знали кто именно находится перед ними - это были архимандрит катакомбной Истинной Православной Церкви (ИПЦ) о.Клавдий и его духовная дочь монахиня Евдокия. На чердаке дома чекисты обнаружили тайную церковь, в которой архимандрит проводил службы. Хозяин дома, работавший, как было сказано выше, в строительном тресте, получил два тяжёлых ранения в ходе "зимней войны" с Финляндией, а потому его не призвали в армию с началом войны с фашистской Германией. Он был временно задержан до выяснения обстоятельств дела и первоначально допрашивался как свидетель. Тут надо особо подчеркнуть, что ИПЦ не являлась сектантской организацией и в каноническом отношении являлась полной воспреемницей дореволюционной РПЦ. Но поскольку ИПЦ расценивала коммунистическую власть как богоборческую и бездуховную, то курс митрополита Сергия (Страгородского) на сотрудничество с политическим режимом в Кремле, провозглашенный в 1927 г., привёл к расколу внутри православного духовенства, оставшегося в России и СССР. ИПЦ часто называют "катакомбной церковью", потому что организация оказалась вынуждена существовать в условиях жестоких гонений фактически на нелегальном положении. Сами "катакомбники" с конца 1930-х гг. часто называли себя "иосифлянами", подчёркивая тем самым духовную связь со своим лидером, митрополитом Петроградским Иосифом (Петровых), расстрелянным чекистами в 1937 г.
  Архимандрит выработал довольно искусную систему конспирации. В тёплое время года частенько выезжал за пределы городской черты и ночевал на природе, в холода отсыпался в трамваях или пригородных поездах (электричек тогда не существовало, а между Ленинградом и областью курсировали т.н. "рабочие" поезда). Очень выручала монашеская привычка мало спать, есть и вообще обходиться немногим. Архимандрит старался перемещаться по городу без видимой системы, хаотично, о приездах заранее не сообщал, о планах - никому не говорил. Группы прихожан, незнакомых друг с другом, никогда не объединял и не рассказывал одним про других. Может показаться удивительным, но о.Клавдий почти 4 года уходил от мастеров советского политического сыска, всё время оставаясь фактически под носом ленинградских чекистов. Разумеется, в этом ему очень помогала преданность прихожан. "Катакомбники" скрывали от окружающих свои религиозные взгляды, оборудовали тайные церкви, которые посещали с соблюдением максимально возможной конспирации. Поскольку сотрудники НКВД крайне подозрительно относились к любым групповым встречам, если только они не были организованы коммунистическими или комсомольскими структурами, прихожане "катакомбной" церкви стали практиковать "заочные посещения" служб, при которых исповеди, литургии и требы осуществлялись по запискам отсутствующих верующих. Как именно ленинградские контрразведчики летом 1942 г. вышли на след архимандрита о.Клавдия неизвестно. Явно имело место агентурное осведомление, но фамилии такого рода инфоматоров если и становятся известны, то скорее в порядке исключения, нежели правила. Новосибирский историк Алексей Георгиевич Тепляков в своих работах сумел привести примеры некоторых осведомителей спецслужб того времени в среде верующих (например, Сырнев Н.В., опер.псевдном "Демосфен", сотрудничавший с ОГПУ-НКВД-МГБ в период 1929-1952 гг. или Костромин М.Ф. ("Калиновский") активный агент с 1923 г. по 1946 г., державший конспиративную квартиру. Вообще, книги А.Г.Теплякова - это то, что должен прочесть любой, желающий составить представление о реальной истории Советской России).
  Арестованному 17 июня 1942 г. архимандриту достался столь тяжкий и жуткий крест, что устрашить он мог любого. Застенки НКВД - это такое чистилище, очутиться в котором не пожелаешь никому. Сам генерал Абакумов, главный контрразведчик страны, арестованный в 1951 г., был шокирован тем, какими способами добывают признания арестантов его бывшие подчинённые. В случае архимандрита Клавдия чекисты имели твёрдое намерение выбить из священника поименный состав всего прихода, окормляемого пастырем. Владелец дома, Анатолий Чистяков утверждал, что не знал членов общины по именам, то же самое твердила на допросах и арестованная монахиня Евдокия. Но понятно, что архимандрит не мог не знать, кто именно приходит к нему на службы и от чьего имени передаются записки. Понимая, какая расправа грозит верующим, арестант молчал. Так продолжалось первые 12 суток после ареста. Не подлежит сомнению, что всё это время с 60-летним монахом чекисты вели интенсивную "подготовительную" работу. Приёмов для развязывания языков в их арсенале имелось множество и это не обязательно были побои. Запрет сна или многодневное стояние в позе "ноги циркулем" способны заставить страдать не хуже самых изощренных избиений. Архимандрит к концу июня вроде бы сдался давлению палачей и стал называть имена прихожан, но... чекисты очень скоро поняли, что арестант водит их за нос. Все, поименованные им лица, оказались мертвы, в эвакуации или их местонахождение не удавалось установить - в общем, все они оказывались вне досягаемост следствия. По-видимому, священник помнил имена всех, по ком служил заупокойную службу и теперь стал их называть. Эта игра в "сознанку"-"несознанку" длилась 4 недели, за это время отец Клавдий назвал своим мучителям 17 человек. Сотрудники НКВД смогли арестовать только одного из них, точнее, одну - 57-летнюю Анну Абрамову. Много позже стало ясно, что в этой невидимой битве архимандрит вышел победителем и твёрдостью своего духа спас от немилосердной чекистской расправы множество ни в чём не повинных людей.
 В конце-концов, подчинённым прославленного генерала Кубаткина эта возня надоела. 3 августа 1942 года Военный трибунал войск НКВД Ленинградского округа и войск охраны тыла Ленинградского фронта в закрытом судебном заседании рассмотрел дело "антисоветской иосифлянской организации" и приговорил архимандрита Клавдия, Анатолия Чистякова, монахиню Евдокию (Дешкину) к расстрелу, а Анну Абрамову — к 10 годам ИТЛ с конфискацией имущества. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Здесь важно отметить принципиальный нюанс - никто из осужденных не вёл пораженческую пропаганду и не оказывал какую-либо помощь врагу. Примечательно, что чекисты их в этом даже не обвиняли, поскольку было хорошо известно, что "катакомбная" Церковь настроена резко антифашистски и непримиримо осуждает любую форму коллаборационизма. Отправление же православных обрядов не являлось преступлением даже по формальным критериям лицемерного советского права, поскольку Конституция 1936 г. недвусмысленно декларировала "свободу совести". Впрочем, конституция эта была написана вовсе не для чекистов... Осужденные написали прошения о помиловании, адресованные в Верховный Совет СССР. Наверно, в сердце каждого из них теплилась надежда на торжество здравого смысла. Ну в самом деле, врагу никто из них не помогал, пораженческой агитации не вёл, напротив, в меру сил и возможнстей укреплял в жителях города душевную крепость и стойкость в перенесении лишений... так за что же расстреливать? За проживание без прописки?! Архимандрит так прямо и написал в своём прошении, что, дексать, виновен лишь в проживании без прописки. Но ведь это вынужденное нарушение, самой же Властью и устроенное, архимандрит перешёл на нелегальное положение во время "Большого террора", осужденного самими же кремлёвскими заправилами! В том, что священник говорил о коммунистической власти, как о власти атеистичной, безбожной и бездуховной (в религиозном понимании "духовности") ничего преступного нет - большевики сами о себе говорили именно так. Анатолий Чистяков просил сохранить ему жизнь, указывая на недостаток образования и своё отцовство - его 5 детей просто погибли бы в блокадном городе без отцовских продуктовых карточек... Прошения эти остались в материалах следственного дела - никто даже не потрудился переправить их на "большую землю". Трое приговорённых к высшей мере наказания были казнены 12 августа 1942 г. Анна Абрамова была отправлена в ГУЛАГ, где находилась вплоть до 1949 г., когда её выпустили по причине плохого здоровья. В 1956 г. Абрамова и Чистяков были реабилитированы, первая даже получила 13 тыс.рублей компенсации за 7 лагерных лет.
 Катакомбная церковь причислила архимандрита о.Клавдия к сомну священномучеников (сейчас он титулуется как Катакомбный Священномученик отец Клавдий Коломягинский). Светским же уголовным законом ни он, ни монахиня Евдокия так и не были реабилитированы. Хотя, наверное, такие люди в реабилитации Советской власти и не нуждаются. Есть такая мудрость: "Господь даёт крест по силам" и о.Клавдий со своей земной ношей справился. Мало, кто смог бы на его месте, но вот он - смог... История эта мрачная, безысходная, чудовищная в своей беспросветности. Сколько ни думаешь о ней, ощущение немыслимой бредовости коммунистического бестиария не оставляет. Для чего бойцы "невидимого фронта" убивали этих людей? кого и от чего спасали? какая польза была от содеянного ими? Не найти рационального ответа. И такие расправы - это тоже ужасное лицо ленинградской блокады. Точнее, одно из тысяч ужасных лиц...
|
.jpg)
