Николай Казанцев. Один из многих весьма примечательных сумасшедших Сахалинской каторги. Судимый за убийство, он отправился на Сахалин вместе с четырьмя своими родственниками, которые образовали своего рода "свиту" сумасшедшего. Казанцев имел выраженную религиозную манию, с яркими видениями, после которых он брался обличать пороки, предавать анафеме окружающих и пророчествовать. Родня преступника выдавала этого шизофреника за "святого человека" и жила подаянием. В. М. Дорошевич, встречавшийся с Казанцевым на каторге, такими словами передавал впечатление от поведения этого странного человека : "В его лице, в его фигуре, в поднятой для благословения руке, в его походке, торжественной и мерной, словно он шествует к какой-то великой, важной цели, есть что-то трогательное, если хотите, даже величественное. Контраст между этим человеком, унесшимся больной душой далеко от этого мира, и кипящей кругом суетой нищих и несчастных - контраст очень сильный". 
 
 

Трофим Алдашев. Один из активных участников т. н. "юзовских беспорядков" начала 90-х годов 19-го столетия, вызванных попытками властей остановить продвижение холеры по Волге. В то время многие врачи стали жертвами народного самосуда за, якобы, умышленное отравление народа и распространение болезни ( прекрасная иллюстрация диким обычаям того времени дана в "Записках врача" Вересаева ). Алдашев, как было доказано в суде, лично убил доктора камнем и призывал толпу к расправе с прочими врачами, уверяя, будто своими глазами видел, как те закапывали в землю живого человека. На суде юлил, отказывался от своих слов, перекладывал вину на подельников. Специфически уплощенный нос Алдашев получил после того, как конвойный солдат приложил его прикладом винтовки. На каторге лентяйничал, уклонялся от работы, дожидался выхода указа о помиловании, который, впрочем, так и не вышел.