| |
|
Серийные преступления. Серийные убийцы.
Поэтому тетушка поступила так, как на ее месте посутпил любой бы разумный человек : она запретила хоронить племянника до тех пор, пока не приедет мать покойного, а сама позвонила мэру Гамбейза и попросила его сообщить номер телефона на вилле "Эрмитаж". Мэр был озадачен просьбой - ему был прекрасно знаком этот роскошный особняк на центральной улице города и, кроме того, он хорошо знал, что дом этот пустует уже несколько месяцев. Поэтому мэр вежливо попросил даму перезвонить попозже, а сам связался с владельцем особняка. От него мэр узнал, что в апреле 1917 г. "Эрмитаж" был арендован на месяц некоей немолодой парой : женщину действительно звали Бюиссон, но вот фамилия мужчины была отнюдь не "Фремье", а Дюпон. В доказательство своих слов хозяин виллы представил мэру договор аренды, оформленный именно на Дюпона. Быстро выяснилось, что "Фремье-Дюпона" никто толком в Гамбейзе не знал. Этот человек никогда прежде здесь не жил, а "Эрмитаж" посещал наездами. Он умудрился не оставить никаких следов своего пребывания : ни адресов, ни контактных телефонов, ни визитных катрочек, ни документов - ничего. Столь же неопределенной представлялось дальнейшая судьба и его спутницы. Все это мэр Гамбейза рассказал madam Лакост во время ее следующего телефонного звонка. Нельзя не признать, что история эта выглядела довольно странной. Madam Лакост прекрасно помнила, что Фремье всегда утверждал, будто он - состоятельный человек, и владеет крупными пакетами акций различных компаний, не раз говорил, что вилла "Эрмитаж" принадлежит ему. Теперь же вдруг выяснилось, что этот человек - брутальный лгун. Тем не менее, в тот момент madam Лакост не испытала тревоги за судьбу сестры. Она продолжила свои розыски и обратилась за справками к прежним знакомым madam Бюиссон. Выяснилось, что некоторые из них получали от нее письма и открытки после апреля 1917 г. В частности, летом того же года открытку от madam Бюиссон получил консьерж подъезда, в котором находилась ее 6-комнатная квартира. Открытка была самого невинного содержания, в ней сообщалось о намерении madam Бюиссон отправиться в путешествие на Карибы. А чуть позже письмо схожего содержания получила ее портниха. Само по себе желание madam Бюиссон отправиться за океан вряд ли можно считать экстравагантным : она была женщиной достаточно богатой для того, чтобы позволить себе жить с комфортом даже в условиях тяжелейшей Мировой войны. Почти две недели, в течение которых сестра исчезнувшей женщины собирала о ней сведения, тело покойного Артура Бюиссона хранилось в морге. В конце-концов, родным пришлось согласиться на похороны молодого человека в отсутствие матери. Миновали февраль, март, первая декада апреля 1919 г. От madam Бюиссон по-прежнему не было никаких известий. Тем не менее ни ее сестра, ни другие родственники особых волнений по этому поводу не испытывали ; во всяком случае никаких официальных заявлений в полицию они не подавали. Однако, в апреле 1919 г. произошло событие, по-настоящему встревожившее родню исчезнувшей женщины. Ее сестра, проходя по одной из парижских улиц, совершенно случайно увидела хорошо знакомого ей жениха madam Бюиссон, того самого "Фремье", который уверял всех в том, будто он владеет домом в Гамбейзе. Первым порывом женщины было подойти к нему и узнать о судьбе сестры, но что-то подсказало ей, что этого делать не следует. С большой долей вероятности можно предположить, что бы если бы женщина в ту минуту выдала себя, всей последующей детективной истории просто не было бы. Но благоразумие взяло верх над эмоциями и она, ничем не выдав себя, отправилась следом за "Фремье". Внешность мужчины была довольно примечательна - он имел большую лысину и окладистую рыжую бороду, однако, женщина довольно скоро потеряла его из виду. Все же, ее слежка имела немаловажный результат : она убедилась, что "Фремье" жил в довольно бедном районе, что само по себе выглядело очень странно, поскольку владелец роскошного дома в Гамбейзе мог позволить себе выбрать гораздо более респектабельный квартал. Женщина вернулась к исходной точке своей слежки и вошла в магазин, который незадолго до того покинул "Фремье". Поговорив с его владельцем, она выяснила, что обладателя рыжей бороды неплохо здесь знали : он жил где-то неподалеку и регулярно совершал в этом магазине покупки. Владелец без труда назвал его фамилию : Гулле. Итак, один и тот же мужчина на протяжении двух лет присвоил себе три фамилии : при знакомстве с madam Бюиссон он назвался "Фремье", в Гамбейзе он именовал себя "Дюпоном", а в Париже представлялся как "Гулле". Он утверждал, что владеет домом в маленьком городке, а затем выяснилось, что на самом деле он житель Парижа. Уехавшая с ним женщина пропала и уже почти два года не подавала о себе никаких вестей. Нельзя не признать - все это выглядело как-то тревожно. Мadam Лакост направилась в ближайший полицейский участок, где и рассказала свою историю. Заявление женщины было решено оперативно проверить. Сотрудник в штатском направился в магазин, который посещал "Гулле" и установил в какое время этот человек обычно приходит за покупками. На следующий день группа полицейских в штатском расположилась в районе магазина. "Гулле" был обнаружен сразу после полудня на подходе к магазину ; ему дали возможность совершить покупки и спокойно выйти на улицу. Наружное наблюдение "провело" подозреваемого по парижским улицам и установило, что этот человек проживает на рю Рошешо. Когда "Гулле" стал открывать дверь своей квартиры, полицейские его задержали. Выяснилось, что настоящая фамилия задержанного Ландрю. 
рис. 1 : Анри Ландрю, он же "Фремье", он же "Гулле", он же "Дюпон", он же "инженер Диард из Бразилии". Многоликий "вор на доверие", мошенник, подделыватель чеков, писем и векселей. Итогом его богатой криминальной карьеры стала растянувшаяся на 4 года серия убийств, многие обстоятельства которой до сих пор остались невыясненными. Он проживал вместе с "домохозяйкой" - Фернандиной Сегре, 27 лет. 50-летний Ландрю не стал скрывать, что сожительствует с молодой женщиной. Доставленный в полицейский участок задержанный поначалу держался доброжелательно и раскованно, но едва только ему начали задавать вопросы о madam Бюиссон, Ландрю замкнулся и заявил, что "не станет отвечать на вопросы". Это может показаться удивительным, но с этого момента выбранной тактики Ландрю придерживался более двух лет. Обращение к полицейскому архиву позволило проследить весьма извилистый жизненный путь этого человека. Анри Ландрю родился в 1869 г. ; отец его работал мастером на механическом заводе "Вулкан", мать же была домохозяйкой. В 17 лет юноша закончил инженерную школу и в 1887 г. его призвали на действительную военную службу, которая продолжалась 4 года. В 1891 г., еще находясь в армии, Ландрю женился на своей двоюродной сестре по фамилии Реми. От этого брака были прижиты 4 детей. После увольнения в запас молодой человек занялся торговлей подержаной мебелью и на этом поприще, что называется, нашел себя. Работа эта, самая обычная на первый взгляд, предоставляла ему замечательные возможности для разнообразных махинаций. Встречаясь с большим количеством разных людей, в том числе немолодых, Ландрю ловко втирался к ним в доверие и цинично обращал полученную информацию к собственной выгоде. В 90-е годы 19-го столетия он подделывал доверенности на получение пенсий, банковские чеки, платежные поручения, квитанции на перевод денег почтой, распоряжения на получение дивидентных выплат по акциям и пр. Жертвами в этот период Ландрю обычно становились пожилые женщины, которым было довольно трудно заниматься бухгалтерскими расчетами ; большинство из них даже не могли обнаружить исчезновения собственных денег. В 1900 г. Анри Ландрю впервые попал в поле зрения полиции : оформляя подложное поручение на продажу акций, принадлежавших знакомой ему старушке, он представил фиктивную доверенность от ее имени и поддельное удостоверение личности. Клерк брокерской конторы заподозрил подлог и вызвал полицию. Так Анри первый раз попал в тюрьму, где на следующий же день совершил попытку самоубийства. Впрочем, это, возможно, была лишь имитация самоубийства. Во всяком случае, ни полицейские, ни судьи не сочли раскаяние Ландрю искренним и он был приговорен к 2-летнему тюремному заключению. В 1902 г. Ландрю вышел на свободу. Но ненадолго. В период 1902-1910 гг. он еще 6 раз отправлялся в тюрьму за разнообразные мошенничества. В 1910 г. Ландрю был осужден на самый длительный срок - 3 года - за получение от вдовы Изоре мошенническим способом 15 тыс. франков ( всего же, в период 1900-1910 гг. он совершил мошеннические махинации в отношение более чем 300 человек, причем среди пострадавших были как женщины, так и мужчины, преимущественно пожилые ). Этот год вообще оказался для Ландрю весьма неудачным : у него умерла мать, а отец через четыре месяца покончил с собой. Выйдя на свободу перед самой Мировой войной, Ландрю первым делом развелся со своей женой Реми. Вообще-то, он не раз оставлял ее и прежде, но всегда возвращался. Теперь же Анри Ландрю решил начать жизнь "с чистого листа" и в качестве первого шага новой жизни бросил жену и своих детей. Т. о. оказалось, что Анри Ландрю подошел к 1919 г. с немалым ( хотя и весьма специфичным ) жизненным багажом : это был уже закоренелый рецидивист, мошенник, вор "на доверие". Понятно, что человек с подобным прошлым, тем более замешанный в подозрительной истории с исчезновением madam Бюиссон, не мог не возбудить подозрения работников правоохранительных органов. Поэтому через двое суток после задержания прокуратурой был выдан ордер на арест Ландрю. Строго говоря, никаких улик против арестованного не существовало. Обыск его квартиры на рю Рошешо ни к чему не привел : не было обнаружено ничего подозрительного, связывающего Ландрю с пропавшей женщиной. Довольно внушительный архив арестованного - три внушительные коробки писем, разнообразных квитанций, записных книжек и пр. - при беглом просмотре не возбудил каких-либо подозрений и требовал тщательного изучения. Madam Лакост при допросе в прокуратуре припомнила, что сестра вроде бы познакомилась с "Фремье"-Ландрю через объявление в газете. Это навело следователей на мысль внимательно изучить платежные квитанции из архива Ландрю. Оказалось, что начиная с лета 1914 г. он регулярно размещал в различных парижских газетах платные объявления стандартного содержания : обеспеченный вдовец желает познакомиться с порядочной женщиной имея в виду самые серьезные намерения. Формулировки объявлений могли несколько отличаться друг от друга, менялись также фамилии человека, подававшего их - Диард, Дюпон, Фремье - однако не было никаких сомнений, что все они принадлежали именно Ландрю. Чтобы выяснить, кто откликался на эти объявления, полицейские обратились в газетные архивы - там должны были сохраниться записи об обращениях читательниц, желавших узнать адрес "обеспеченного вдовца". Пока велись розыски в этом направлении, прокуратура пригласила нескольких специалистов-графологов, которым были предъявлены для сличения несколько образцов почерка madam Бюиссон, среди которых были письма, полученные ее портнихой и консьержем после исчезновения женщины. Несмотря на кажущуюся схожесть почерков графологи без колебаний признали оба послания фальшивыми. Это был, пожалуй, первый настоящий успех следствия. Какова бы ни была настоящая причина исчезновения madam Бюиссон, несомненно, кто-то попытался ввести в заблуждение на сей счет ее парижских знакомых. Проведенный на вилле "Эрмитаж" в Гамбейзе обыск ничего не дал. Даже если в 1917 г. там и были оставлены какие-то подозрительные следы, то за два прошедших года они были утрачены. Вместе с тем, оставалась надежда отыскать тело исчезнувшей женщины в земле - в том, разумеется, случае, если она действительно была убита и похоронена на территории "Эрмитажа". Поэтому там начались обширные раскопки. Фактически полиция перекопала на глубину двух метров весь участок земли, который относился к этому поместью. Объем работ был очень большой, однако, никакого явного результата он не дал. Между тем, в конце апреля 1919 г. следствие, наконец, стронулось с места. Изучение газетных архивов позволило установить, что некая madam Куче летом 1914 г. заплатила деньги в обмен на адрес "господина Диарда, 43-летнего вдовца, имеющего двух детей". Когда полицейские обратились в адрес стол, то выяснилось, что madam Куче уже более четырех лет числится пропавшей без вести. Родственники пропавшей женщины сообщили следующее : 39-летняя madam Куче, работавшая продавщицей в галантерейном магазине, решила познакомиться с 43-летним вдовцом, объявление которого в газете ее заинтересовало. При встрече этот благообразный рыжебородый мужчина произвел на даму самое благоприятное впечатление. "Инженер Диард" ( а именно так представился новый знакомый ) казался человеком состоятельным и обходительным. Завязался бурный роман и madam Куче совсем потеряла голову. Женщина уже собиралась переезжать из Парижа на виллу своего нового знакомого в городке Шантилльи, как тут вышла некоторая размолвка : господин Диард не хотел, чтобы 16-летний сын madam Куче перезжал вместе с нею. Мать же не желала оставлять несовершеннолетнего сына одного в Париже. Ситуация настолько обострилась, что madam Куче решила разорвать связь и для этого пожелала забрать свои письма, адресованные Диарду. Она отправилась в Шантилльи и в этой поездке ее сопровождал шурин. По приезде выяснилось, что "инженер Диард" отсутствовал и его вилла стояла закрытой. Чтобы не возвращаться в Париж с пустыми руками, madam Куче и ее родственник проникли в здание, осуществив взлом двери черного хода. При осмотре кабинета они отыскали целый сундук, заполненный женскими письмами. Шурин, прочитав некоторые из них, воскликнул с негодованием : "Да твой инженер просто мошенник ! Тебе следует с ним расстаться..." Тем не менее, разрыва не последовало. "Инженер Диард" неожиданно переменил свое решение и пригласил в свой дом madam Куче и ее сына Андрэ. При этом выяснилось, что "его дом" - это вовсе не вилла в Шантилльи, а дом городке Вернулле под Парижем. Именно там все трое и поселились в ноябре 1914 г. Последний раз родственники madam Куче видели всю троицу в январе 1915 г. Полицейские попросили родных исчезнувшей женщины описать ценные вещи, принадлежавшие ей : брошки, кольца, сережки и пр. Это был, как говорится, выстрел наобум, но по счастливой случайности он попал "в десятку" : один из полицейских припомнил, что серебрянные дамские часики, с которыми приходила на допрос Реми ( бывшая жена Ландрю ), вроде бы напоминали те, что попали в этот список. Часы были изъяты у Реми и предъявлены на опознание родственникам пропавшей женщины ; они без колебаний заявили, что показанные им часы принадлежали madam Куче. Когда полицейские поинтересовались у Реми происхождением этих часов, то выяснилось, что Ландрю подарил их своей бывшей супруге на ее день рождения в феврале 1915 г. Мрачные совпадения, впрочем, этим не исчерпывались. Из бумаг, изъятых при аресте Ландрю, полицейские уже знали, что в конце января 1915 г. он открыл в банке депозит на 5 тыс. франков. Банковский клерк, работавший с Анри Ландрю, припомнил обстоятельства, при которых последний открыл этот счет : Ландрю рассказал ему тогда, что деньги им получены по завещанию недавно умершего отца. Но это была ложь, поскольку отец Ландрю покончил с собой еще в 1910 г. ! Итак, список предпологаемых жертв рыжебородого убийцы пополнился второй женской фамилией. Кроме того, не приходилось сомневаться в том, что 16-летний Андрэ Куче разделил участь своей матери, поскольку его также никто не видел после января 1915 г. Полиция немедленно отрядила большие силы на тщательнейший обыск виллы в Вернулле. Дом был разобран буквально до несущих стен, поскольку нельзя было исключать возможность того, что тела исчезнувших людей могли быть спрятаны в полу, потолке или за фальшивыми перегородками. Газоны перед виллой, а также задний двор были перекопаны, а грунт - просеян. Сразу следует сказать, что все усилия криминалистов оказались бесплодны и не привели к обнаружению следов, способных пролить свет на тайну исчезновения людей. Зато на заднем дворе криминалисты выкопали ... два собачьих скелета. Опросом соседей Ландрю удалось выяснить, что рыжебородого импозантного мужчину там знали довольно хорошо. Поскольку виллу в Вернулле он снимал продолжительное время ( вплоть до осени 1915 г.) ему вольно или невольно приходилось общаться с местными жителями, у которых он покупал продукты, уголь для камина и пр. Соседи Ландрю припомнили, что летом 1915 г. в его доме появилась весьма интересная, хотя и немолодая уже дама, говорившая по-французски с заметным акцентом. Сначала она появлялась в Вернулле наездами, а в июле 1915 г. перебралась к своему рыжебородому другу с весьма внушительным багажом и ... двумя комнатными собачками. Если скелеты именно этих собачек были выкопаны на заднем дворе, то судьба неизвестной женщины рождала самые мрачные опасения. Местные жители припоминали, что как-то раз эта женщина между делом упомянула о том, что владела в Аргентине гостиницей. Проверяя эту информацию, сыщики смгли установить личность неизвестной. Оказалось, что она носила двойную фамилию Лаборде-Лайн и действительно на паях с мужем владела роскошным отелем в Аргентине. После смерти супруга она продала гостиницу и переехала во Францию. В Париже состоятельная дама познакомилась с "инженером Диардом из Бразилии" и даже намеревалась сочетаться с ним браком, но этому мешали разнообразные бюрократические препоны. Ориентировки на Лаборде-Лайн были разосланы по всем территориальным полицейским управления Франции. Следователи очень хотели бы найти и допросить эту женщину, но надежды на это с каждым месяцем оставалось все меньше. Следует упомянуть, что параллельно с раскопками в Вернулле масштабные розыскные мероприятия проводились и в Гамбейзе. Там тоже полицейские перекапывали землю и разбирали дом до несущих конструкций. И точно также они не смогли отыскать свидетельств совершения в этом месте преступления : не было ни следов крови, ни женских вещей и одежды, ни трупов - ничего ! Люди вокруг Анри Ландрю исчезали не оставляя никаких следов, словно никогда и не существовали. Подобное отсутствие всяких следов пропавших людей было до того странно, что уже само по себе рождало подозрения в отношении Ландрю. Вот только подкрепить эти подозрения по большому счету было нечем. В течение лета и осени 1919 г. арестант продолжал отказываться от дачи любых объяснений, связанных с его личностью и поступками. Так пытаются вести себя многие преступники, но обычно роли своей не выдерживают и в какой-то момент начинают отстаивать удобную для них версию случившегося. Кроме того, даже психологически противостоять давлению во время допроса очень сложно. Анри Ландрю, тем не менее, от выбранной однажды линии поведения не отступил и упорно молчал в ответ на вопросы, связанные с исчезнувшими женщинами. При этом он охотно беседовал на отвлеченные темы, порой пускаясь в многословные и неуместные в его положении рассуждения о морали, нравственности, чести и пр. Он попросил бумагу и карандаши и забавлялся в своей камере рисованием. Этот циничный рецидивист, казалось, совершенно не тяготился пребыванием в тюрьме, всякий раз демонстрируя на допросах присутствие духа и полное самообладание. Изучение бумаг, изъятых у Ландрю, привело следователей к довольно любопытному открытию. Была найдена карточка, заполненная рукой арестованного, со следующим списком фамилий : "Куче, Г. Куче, Брезиль, Крозатье, Гавр, Бюиссон, А. Колломб, Эндри Бабелай, Луи Жаумэ, А. Паскаль, М. Т. Меркадье". 
рис. 2 : Фотография страницы из записной книжки Ландрю с предпологаемым перечнем жертв убийцы. К осени 1919 г. полицейские уже знали, что мать и сын Куче, а также madam Бюиссон, упомянутые в этом списке, пропали без вести. Уж не перечень ли жертв Анри Ландрю оказался в руках полицейских ? Была проведена проверка фамилий через паспортный стол Парижа. Выяснилось, что в списке Ландрю названы реально существовавшие люди. Однако, когда полицейские стали разыскивать их, дабы допросить, оказалось, что никого из этих людей найти невозможно. Все они бесследно исчезли и никто не мог сказать когда и куда они выбыли. Все исчезнувшие, кроме сына madam Куче, были женщинами. Но этим сходство между ними и исчерпывалось. В списке Ландрю была и молодая девушка ( 19-летняя Эндри Бабелай ), и женщина "бальзаковского возраста" ( 38-летняя Аннет Паскаль ), и женщина гораздо более старшего возраста ( 52-летняя Луиза Жаумэ ). Женщины различались и своим социальным статусом : Жаумэ, например, владела крупными пакетами акций некоторых частных компаний и была весьма состоятельной женщиной, Бабелай - напротив, бродяжничала и занималась проституцией. Невозможно было понять, руководствуясь какими критериями Анри Ландрю внес этих женщин в свой список ; преступники имеют свои стойкие предпочтения, которым следуют при выборе жертв, но предпочтения Ландрю понять было невозможно. Опрос лиц, так или иначе связанных с исчезнувшими женщинами, позволил выяснить некоторые моменты, проливающие свет на их судьбы. Луиза Жаумэ была, пожалуй, самой обеспеченной дамой из списка. Когда следователи поинтересовались судьбой ее денег, то оказалось, что в сентябре 1917 г. некий мужчина, представившийся поверенным Луизы, явился в банк и "конфиденциально" сообщил, будто madam Жаумэ готовится к бракоразводному процессу и потому намерена скрыть лишние банковские счета. "Поверенный" попросил перевести деньги Жаумэ на счет, открытый в другом отделении этого же банка, реквизиты которого он указал банковскому клерку. Может показаться невероятным, но эта нехитрая ложь не возбудила ни малейших подозрений работников банка и поручение было без проволочек выполнено. Деньги немедленно ушли на указанный счет, который, как оказалось, был открыт на несуществующую фамилию. После перевода вся сумма была моментально обналичена. Когда работникам банка предъявили фотографию Ландрю они без колебаний опознали в нем "поверенного" Луизы Жаумэ. По-своему известным человеком оказалась женщина, названная в списке Ландрю "М. Т. Меркадье". Это была дама парижского полусвета,водившая короткие знакомства с "сильными мира сего" - банкирами, дипломатами, крупными предпринимателями. Наверное, не будет ошибкой назвать эту женщину "очень дорогой проституткой". В Париже ее знали как "Меркадье", а в Лондоне - "Тереза Мерчадайзер". Этакая львица двух европейских столиц ! Разумеется, такая женщина не стала бы искать знакомства с мужчиной через газету с объявлениями, но гримаса судьбы, тем не менее, свела ее с Ландрю. Меркадье задумала сменить в своей парижской квартире обстановку и для этого решила продать старую мебель. Тут-то и подвернулся рыжебородый оценщик. Еще после своей службы в армии, в начале 90-х годов 19-го века Ландрю занялся торговлей подержаной мебелью и оставался верен этому занятию все время, свободное от тюремных отсидок. Можно сказать, что торговля мебелью являла собой почти идеальное прикрытие для его мошеннических проделок, предоставляя замечательную возможность под благовидным предлогом знакомиться с людьми и получать достоверную информацию об уровне их благосостояния. Фотографии "Меркадье-Мерчадайзер" были предъявлены большому количеству жителей Гамбейза. И удача ( в который уже раз ! ) улыбнулась сыщикам : нашлись люди, вспомнившие, что эта женщина приезжала в городок в самом конце 1918 г. Трудно сказать, как Ландрю умудрился заманить роскошную даму к себе на виллу, но факт остается фактом - Меркадье посетила его дом в Гамбейзе и исчезла. Эндри Бэбилай исчезла в марте 1917 г. Эта бродяжка путешествовала по железной дороге и нигде, видимо, не задерживалась подолгу. Периодически ее задерживала жандармерия за разного рода мелкие правонарушения. Именно благодаря протоколу, составленному после такого задержания в марте 1917 г., удалось выяснить, что Бэбилай была тогда еще жива. Где и как пересеклись пути нищей 19-летней бродяжки и матерого преступника установить так и не удалось, но тот факт, что фамилия девушки появилась в зловещем списке Ландрю, внушал самые мрачные предположения о ее судьбе. Следователи ясно понимали, что Ландрю непременно попытается отбить выдвинутые против него обвинения заявлением, будто лица, поименованные в его списке, просто-напросто выехали за пределы Франции. И в самом деле, Лаборде-Лайн вполне могла вернуться в Аргентину, а Мерчадайзер - в Лондон. Для того, чтобы однозначно отмести подобную уловку подозреваемого, прокуратура обратилась с официальным запросом к пограничной службе ; в запросе содержалась просьба о помощи в проведении проверки всего списка лиц, выехавших за пределы Франции со второй половины 1914 г. до конца 1918 г. Хотя с началом Первой Мировой войны многие сухопутные пункты пропуска на границах Франции были закрыты и основными центрами миграции сделались порты на Атлантическом побережии, тем не менее, число покинувших страну за эти годы приближалось к миллиону человек. Нетрудно догадаться, что подобная проверка, проводимая безо всяких средств автоматизации, требовала колоссальных трудозатрат. Она растянулась почти на десять месяцев. Результат ее оказался вполне ожидаемым. Официально было установлено, что ни один человек из списка Ландрю не покидал в указанный период территорию Франции ( по крайней мере, официально ). Был изучен вопрос о возможном растворении тел убитых Ландрю людей при помощи кислоты или щелочи. Чтобы растворить тела 11 человек, преступник д. б. использовать не менее полутонны химикатов ; украсть такое количество очень опасных веществ он, скорее всего, не мог, а стало быть, для их приобретения ему надлежало действовать легально. Полицейские изучили все сделки во Франции на поставку высокоактивных химических соединений, начиная с лета 1914 г. Эта рутинная работа тоже потребовала много времени и больших усилий, ведь во время первой Мировой войны химическая промышленность воевавшей Франции испытала настоящий расцвет. Усилия детективов, однако, оказались бесплодны : ничего подозрительного обнаружено не было. В конце-концов официально было признано, что Ландрю не прибегал к уничтожения тел посредством их растворения химическими веществами. Тогда как же он избавлялся от трупов ? Вопрос этот был отнюдь не праздным. Без ответа на него нечего было и думать о суде над Ландрю. Следователи не сомневались, что поведение преступника содержит ответы на все загадки, связанные с ним : следовало лишь правильно оценить накопленный материал. К концу 1920 г. ( т. е. спустя полтора года с момента ареста ) сыщики уже немало знали об Анри Ландрю. Не было никаких сомнений в том, что убийства своих жертв и последующие манипуляции с телами ( с целью их сокрытия ) преступник осуществлял за пределами Парижа - в арендованных им загородным домах. Однако, дома в Вернулле ( его Ландрю арендовал с сентября 1914 г. по март 1917 г.) и в Гамбейзе ( аренда с апреля 1917 г. по декабрь 1918 г. ) были весьма несхожи : последний был гораздо меньше и к тому же довольно запущен. Кроме того, дом в Вернулле стоял более уединенно и был гораздо ближе к столице ; до городской черты Парижа от него было немногим более 15 км. Понятно, что для преступника, стремившегося произвести на свои жертвы впечатление респектабельного человека, престижность района проживания представлялась немаловажным соображением при выборе дома. Однако, Ландрю почему-то отказался от лучшего варианта в пользу худшего : Гамбейз находился почти в 40 км. от Парижа и к нему вела довольно плохая дорога. Несомненно, какая-то весомая причина для переезда из Вернулле в Гамбейз существовала. Дом в Гамбейзе имел в подвале большую печь, которая предназначалась для отопления всего здания. В доме Вернулле ничего подобного не было, лишь в зале находился камин, да в жилых комнатах - небольшие печи. В Вернулле невозможно было сжечь человеческое тело, даже предварительно расчлененное ; в Гамбейзе же проделать это было сравнительно просто. Может быть, именно это соображение и побудило Анри Ландрю сменить место своей дислокации ? Это предположение получило неожиданное подтверждение когда у соседей Ландрю в Гамбейзе поинтересовались тем, как часто он топил свою печь ? Соседи припомнили, что порой печь Ландрю действительно топилась в самые неподходящие для этого моменты, например, поздней весной 1918 г. и в начале сентября 1917 г. В обоих случаях стояла прекрасная теплая погода и не было ни малейшей нужды обогревать дом. Дым, валивший из трубы, был масляно-черным и имел специфический неприятный запах - это тоже отметили соседи. К этому моменту следователи уже знали, что две женщины из "списка Ландрю" исчезли как раз в указанное время : в сентябре 1917 г. это была Луиза Жаумэ, а в мае 1918 г. - 38-летняя Аннетт Паскаль. В начале весны 1921 г. в Гамбейзе вновь появились полицейские с лопатами. Только теперь их интересовали не газоны и клумбы возле хорошо знакомого дома, а яма с золой на заднем дворе. Тщательное просеивание копившейся много лет печной золы ( объем ее был почти 10 кубометров ) позволил сделать долгожданные находки, явно криминального происхождения. Из золы были извлечены в большом числе человеческие кости ( как цельные, так и раздробленные ), больше сотни зубов, зубные коронки, металлические и костяные пуговицы, негорючие детали женских корсетов и обуви. Не подлежало сомнению, что в печи виллы "Эрмитаж" сжигались женщины и их одежды. Это открытие фактически ставило точку в расследовании. По мнению следователей, воплотившемся в обвинительном заключении, преступный путь Ландрю-убийцы выглядел следющим образом : последняя тюремная отсидка, отнявшая у стареющего мошенника три года жизни, заставила его задуматься над выработкой плана "идеального" преступления, т. е. такого противозаконного деяния, сущность которого невозможно будет установить в принципе. Дабы жертвы не заявляли на преступника жалоб в полицию, их следовало заставить молчать вечно. Сделать это м. б. только посредством убийства. Но это не могло быть убийством во время брутального грабежа - нет ! - это д. б. быть "тихое", незаметное для окружающих преступление. Так Ландрю пришел к мысли имитировать женитьбу на выбранной жертве и последующий переезд к новому месту жительства вне Парижа. Это усыпляло бдительность родственников, которых преступник, впрочем, не особенно боялся : в случае возникновения с их стороны подозрений, Ландрю мог бы заявить, что семейная жизнь не сложилась и он давно расстался с женщиной, о дальнейшей судьбе которой ему ничего не известно. Сами убийства, разумеется, преступник осуществлял так, что никаких свидетелей этому не оставалось ; следы злодеяний тщательно уничтожал, благо над ним не довлело ограничение по времени. В период с конца 1914 г. по август 1915 г. Ландрю убил мать и сына Куче, Лаборде-Лайн, Хеон и Мэри Пеллетьер. Скорее всего, убийств было больше и они продолжались в Вернулле вплоть до марта 1917 г., но в точности этого установить не удалось. В марте 1917 г. была убита Эндри Бабелай. Эта жертва столь не соответствовала "предпочтениям" убийцы, что скорее всего, Ландрю убил бродяжку вынужденно : в обвинительном заключении подчеркивалось, что Бабелай, видимо, стала невольной свидетельницей каких-то разоблачающих Ландрю действий и потому ее пришлось убить. Возможно, эта нищенка видела, как преступник избалялся от останков своих жертв. Как бы там ни было, убийство Бабелай вспугнуло осторожного преступника : он без промедления оставил Вернулле и в течение нескольких дней переехал в Гамбейз. Первоначально Ландрю, скорее всего, не сжигал тела убитых им людей. На вилле в Вернулле, как уже подчеркивалось, не было необходимой для этого печи. Скорее всего, преступник расчленял тела на мелкие фрагменты и разбрасывал их на значительном удалении друг от друга, либо закапывал. Сожжения начались после переезда в Гамбейз. В период с апреля 1917 г. по декабрь 1918 г. в Гамбейзе бесследно исчезли Бюиссон, Луиза Жаумэ, Аннетт Паскаль, Меркадье-Мерчадайзер, Колломб. Именно этим женщинам принадлежали костные останки, обнаруженные в толще золы под домом. Обвинительное заключение подчеркивало, что бухгалтеркие записи Ландрю содержат саморазоблачительные записи. Видимо, преступник никогда не предполагал, что его записная книжка станет объектом тщательного исследования полиции. Блокнот Ландрю содержал даже такие незначительные, на первый взгляд, записи, как расходы на оплату поездов пригородной железной дороги. При этом некоторые из этих записей оказались весьма красноречивы, например : "Мне - туда и обратно, Аннетт - туда". Всем своим женщинам Ландрю рано или поздно покупал билет в одну сторону ( в прямом смысле ) ; это могло означать только то, что их возвращение в Париж преступником уже не предпологалось. Были интересные записи и иного рода, например, Ландрю вывез с виллы в Вернулле и в дальнейшем продал мебель, завезенную туда Лаборде-Лайн. Сердце торговца мебелью дрогнуло при виде добротного шкафа красного дерева, обтянутого шелком дивана и т. п. обстановки роскошного будуара. Ландрю перевез сначала эту мебель в свой гараж-склад в городке Нуэль, а затем продал. Расходы на перевозку, а потом и полученная прибыль были дотошно отражены в бухгалтерских записях Ландрю. Вот уж педант так педант ! Присущая преступнику дотошность явно сыграла с ним злую шутку : в его архиве оказалось немало саморазоблачительных записей и все они были тщательнейшим образом проанализированы в обвинительном заключении. Хотя прокуратура так и не получила в свое распоряжение тела убитых Ландрю людей, нельзя не признать, что ее работа по разоблачению преступника, выглядела весьма впечатляюще. Обвинительный акт был очень добротен ; этот документ наглядно свидетельствовал о том, что двухлетняя работа предварительного следствия не была сизифовым трудом. Чтобы окончательно снять все возможные сомнения и упредить демагогические уловки Ландрю правоохранительные органы через газеты обратились предпологаемым жертвам убийцы, исчезнувшим женщинам, чей пофамильный список был приложен. Обращение содержало просьбу сообщить о себе органам власти, где бы упомянутые женщины не находились. После трехмесячного бесплодного ожидания ( преступник в это время знакомился с материалами следственного производства ) "дело Ландрю" было направлено в суд. Уголовное законодательство Франции той поры существенно отличалось от англо-американского, а также нынешнего отечественного уголовного права. Главная особенность заключалась в том, что "презумпция невиновности" не рассматривалась как абсолютная норма ( хотя и декларировалась ) и требовала доказательства в суде. Это приводило к очень странным с современной точки зрения последствиям : например, молчание обвиняемого в суде расценивалось как признание им своей вины, а родственники обвиняемого не могли уклониться от дачи показаний под присягой на основании факта родства ( напомним, сейчас обвиняемый на законном основании может не давать показаний, если посчитает, что они обернутся против него же самого ; точно также его близкие родственники не могут быть принудительно приведены к присяге и допрошены в суде ). Эта особенность французского правосудия требовала от Ландрю изменения тактики поведения : если во время предварительного следствия он мог спокойно игнорировать обращенные к нему вопросы прокурора, то во время слушания дела в суде подобное молчание однозначно привело бы его на гильотину. Своеобразие французских юридических норм приводило и к любопытным процессуальным отличиям. Так, например, закон допускал выдвижение против обвиняемого новых обвинений по ходу процесса, причем рассмотрение этих новых обвинений по существу не требовало нового суда ; оно осуществлялось в рамках уже начатого процесса. Суд работал с участием присяжных заседателей, но после вынесения их вердикта приговор выносился коллегией судей ( в составе трех рядовых судей и одного главного ). Во время допроса под присягой свидетелей и обвиняемого ( т. н. "допрос перед жюри присяжных" ) вопросы могли задавать не только представители обвинения и защиты, но и сами судьи, и присяжные заседатели. Не приходится сомневаться в том, что такой допрос был серьезным испытанием. Ландрю не пытался симулировать сумасшествие. Во время психиатрического обследования, проведенного на этапе предварительного следствия, он прямо заявил врачам, что "не считает себя больным человеком и если его все же признают таковым, то он оспорит это заключение". Открывшийся в ноябре 1921 г. судебный процесс над "рыжебородым убийцей" с самого начала подавался французской прессой как сенсационный. Отчасти так оно и было : обвиняемый действительно был необычным преступником. Но в самом слушании дела - увы ! - ничего необычного не произошло. Ландрю, как и ожидалось, перестал отмалчиваться и демонстрировал показное желание сотрудничать с судом, но защита его оказалась довольно топорной. "Если я убийца, то покажите тела убитых мною людей !"- с наигранным пафосом неоднократно восклицал по ходу слушаний Ландрю. Ему указывали на факты исчезновения женщин, вступавших с ним в интимные отношения. Ландрю вскакивал со своего места и, демонстрируя негодование, восклицал : "Мне нет дела до исчезновения женщин !" Подобную аргументацию нельзя не признать корявой ; подобным образом нельзя отводить подозрения, основанные на систематически повторяющихся случаях. Ландрю для своего оправдания непременно следовало придумать разумную версию исчезновения людей... Другое дело, что при высоком уровне проработки материалов, на которых базировалось обвинение, сделать это было практически невозможно. 
рис. 3 : Ландрю с жаром выступал в суде, пытаясь демонстрировать острумие, благородство манер и негодование происками обвинения. Правда, возразить по существу выдвинутых обвинений ему было нечего. Суд последовательно разбирал все эпизоды обвинения, устанавливая нюансы взаимоотношений Ландрю с его жертвами. Обвиняемый начинал ломать комедию и пускался в демагогические рассуждения : "Я воспитанный человек и ничего не скажу о своих отношениях с упомянутой женщиной. Если Вас интересуют упомянутые обстоятельства, Вам следует отыскать даму и получить ее разрешение на их публичное обсуждение." Подобного рода высказывания Ландрю звучали в ходе процесса неоднократно. Но эти разглагольствования обвиняемого лишь усиливали впечатление беспомощности его защиты. В процессе анализа бухгалтерских записей Ландрю, судьи обращались к обвиняемому с предложением прокомментировать заявления прокурора. Делалось это для того, чтобы обвиняемый смог предъявить доводы в собственную защиту. Ландрю фактически ни разу не воспользовался этим правом, всякий раз бормоча : "Я не имею ничего, что хотел бы сказать..." Его бухгалтерия послужила одним из самых серьезных доводов обвинения. После заслушивания психиатров Ландрю не без самодовольства заявил : "Подтверждая мою нормальность вы признаете мою невиновность !" Мысль довольно спорная и, как minimum, нелогичная. Но Ландрю, видимо, просто было нечего сказать по существу. Суд длился 25 дней, однако, присяжные обсуждали вопрос о виновности Ландрю всего 2 часа. Это косвенно свидетельствовало об отсутствии внутри жюри разногласий. Вердиктом присяжных Анри Ландрю признавался виновным в убийстве 11 человек, т. е. все пункты обвинения считались доказанными. Нельзя не признать, что это было большой победой прокуратуры. Коллегия судей приговорила обвиняемого к смертной казни через гильотинирование. Ландрю подал аппеляцию, настаивая на недоказанности фактов инкриминируемых ему убийств, но аппеляция после рассмотрения была отклонена. 
рис. 4 : Ландрю дожидается вызова в тюремную канцелярию для формального ознакомления с ответом аппеляционного суда. После отклонения аппеляции казнь на гильотине сделалась для Анри Ландрю практически неотвратимой. Последний месяц своей жизни преступник пребывал в глубокой задумчивости и меланхолии... Что ж, задуматься о вечном никогда не поздно ! Президент Франции обладал правом помилования осужденных на смертную казнь и нередко этим правом пользовался ( особенно в отношении женщин, это как бы считалось проявлением гуманизма ). Но Ландрю отказался писать прошение о помиловании на имя Президента Республики, очевидно, не веря в то, что тот захочет проявить гуманность в отношении убийцы большого количества людей. В ожидании исполнения приговора Ландрю сделался задумчив и немногословен. В своей одиночной камере смертника он развлекался рисованием эскизов. Тюремная администрация предложила подсадить к нему соседа-балагура, чтобы тот помог смертнику преодолеть депрессию ( надо сказать, что это обычная практика во французских тюрьмах ; такие подсадние соседи, если остаются живы, после выполнения своей миссии получают от тюремных властей некоторые поблажки ). Ландрю отказался от соседства с тюремным весельчаком - в последний месяц своей жизни он никого не хотел видеть и слышать. Смертная казнь Анри Ландрю была проведена в феврале 1922 г. К тюремной канцелярии, в которой его официально передавали из рук тюремного конвоя палачам, преступник вышел, неся под мышкой большой заклеенный бумажный пакет. Его он вручил своему поверенному. Последний немедленно начал вскрывать сверток, рассчитывая обнаружить там посмертное письмо с признанием вины. Поспешность адвоката вызвала раздражение Ландрю, который не удержался от нескольких саркастических фраз : "Куда Вы торопитесь ? У Вас, в отличие от меня, впереди масса времени !" Адвокат и все присутствующие испытали глубокое разочарование, когда выяснилось, что в бумажном конверте не было никаких писем ; там находились только рисунки осужденного. Ландрю отказался слушать мессу, молиться и причащаться. Также он пренебрег возможностью выкурить сигарету и выпить стакан бренди - французские экзекуторы по укоренившейся традиции предлагают это смертникам в последние минуты жизни. Уже связанного преступника спросили, не желает ли он сделать какое-либо заявление ? Ландрю разъярился : "Ваше любопытство по меньшей мере оскорбительно !" Преступник был казнен на старой гильотине 18-го века, видавшей многих жертв революционного террора ( уже после Второй Мировой войны ее перевезли во французский Алжир, где она использовалась для многочисленных казней арабов, боровшихся с колониальным господством. После обретения Алжиром независимости эта гильотина там и осталась. Видимо, эта машина для убийства была в последующем уничтожена, хотя ее нельзя не признать в некотором роде историческим реликтом, способным обогатить любой музей ! ). Анализируя историю преступлений Анри Ландрю, нельзя не отметить нетипичность его поведения. Строго говоря, его даже нельзя считать серийным преступником. "Серийные преступления" в изначальном понимании создателя этого термина Роберта Хейзелвуда - это "многоэпизодные преступления с неочевидным мотивом". Под "неочевидностью мотива" имеется в виду потребность преступника снять посредством убийства накапливающееся в силу различных причин внутреннее напряжение. Другими словами, преступником движет не алчность, не месть, ни какой-то иной, свойственный традиционной преступности мотив - нет, его толкает на преступление именно психологическая потребность ( секс с жертвом лишь одна из форм проявления такой потребности, причем, отнюдь не обязательная ). У Ландрю не было потребности в сексе со своими жертвами. Со всеми из них он имел интимные и притом добровольные отношения до убийства ( причем, порой довольно длительные ). Он отнюдь не был психопатом, неспособным контролировать свои побуждения и эмоции. Его поведение в тюрьме и на суде продемонстрировало, что Ландрю прекрасно владел собой ; он был рассудочен и не склонен к необдуманным порывам. Движущим мотивом совершенных им преступлений была алчность, желание обокрасть свои жертвы. Подобную мотивацию никак нельзя назвать "неочевидной". Если бы Ландрю был уверен, что ему удастся безнаказанно воспользоваться деньгами своих жертв без убийства, он, скорее всего, никого бы не убил. В конце-концов, его преступной специализацией было именно мошенничество ! В этом отношении Ландрю близок другому известному французскому убийце - Марселю Петье ( очерк о нём также представлен на нашем сайте ). Вместе с тем, Анри Ландрю все же принято считать именно серийным убийцей. Ведь подобно классическому серийному убийце Ландрю изначально планировал казнь своей жертвы. Другими словами, затевая "интрижку" с очередной "невестой" он уже знал, что финалом будет убийство. Ландрю совершенствовал свои тактические приемы, поведенческие навыки и ( нельзя не признать! ) достиг в этом немалого совершенства. Чего только стоят письма, которые он писал от имени исчезнувших женщин их прежним знакомым! А ведь к этому приему он прибегал неоднократно не возбуждая ничьих подозрений ( Ландрю послал не менее пяти таких посланий )... Поэтому, следует признать, что разоблачение Ландрю оказалось во многом случайно. Любопытно, что этот мошенник-рецидивист, проведший в тюрьме почти 9 лет, умудрялся вести на воле жизнь преуспевающего буржуа. Он отнюдь не опустился на дно общества, не спился, не утратил внешнего лоска ! Хотя Ландрю и не имел высшего образования, он был эрудирован и умел произвести хорошее впечатление. Эта черта, кстати, тоже характерна для многих серийных преступников, подпадающих под определение "организованных несоциальных" ( подробнее о типах серийных убийц можно прочесть в очерке "Рочестерский душитель", представленном на нашем сайте ). Внимательный читатель без труда назовет целую плеяду подобных монстров, очерки о которых можно найти на нашем сайте : Уильям МакДональд , Джон Уэйн Гейси , Дин Коррл ... А еще - Тед Банди, Эдмунд Кемпер и прочие хрестоматийные персонажи истории мировой криминалистики. Расследование преступлений Анри Ландрю продемонстрировало немалый профессионализм французской полиции. Работа следователей оказалась очень непростой прежде всего потому, что преступник был хитер и последователен в своем запирательстве, а научные знания того времени были весьма ограничены ; тем не менее, упорство и находчивость криминалистов позволили им найти уличающие убийцу свидетельства. Ландрю был уверен, что нашел рецепт "идеального убийства" и он действительно сумел почти не оставить следов своих злодеяний, но тем не менее ему не удалось уйти от наказания. Работа французских криминалистов была проведена столь полно, столь доказательно, что сомнений в виновности Анри Ландрю за минувшие десятилетия не возникало ни разу. В этом чувствуется особый глубинный смысл, некое сакральное предупреждение злоумышленникам всех времен и народов : как бы вы не были хитры, искусны и удачливы вас обязательно разоблачат и ваши злодеяния против рода человеческого не останутся безнаказанны ! Потому, что именно так должно быть, потому, что таков закон жизни. Который подтверждается каждый день... | |
