|
Лента. Заметки на полях по тематике сайта.
©А.И.Ракитин, 2025 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2025 гг.
Дом смерти в Тихой лощине.
Прокурор Той распорядился немедленно доставить Альберта Плейтера в окружную прокуратуру для беседы. Однако оказалось, что последний сделал нужные выводы из собственной прогулки в тюрьму несколькими годами ранее и мудро самоустранился от руководства брачным агентством. Он сообщил прокурору, что дал деньги своей жене на раскрутку бизнеса и хотя формально записан учредителем "American Friendship Society", никакого участия в работе этой фирмы не принимал и вообще ничего не знает о тамошней кухне. Что ж, задумка была неплоха, муж перевёл стрелки на жену и пусть теперь та объясняется с прокурором!
В прокуратуру была доставлена Ольга Плейтер, жена Альберта. Женщина. по-видимому, не сразу сориентировалась в ситуации и необдуманно проявила характер, заявив, что ценит приватность клиентов и не сообщит правоохранительным органам их имена и фамилии без судебного приказа. У прокурора Тоя, понятное дело, такого приказа не было, да и получить таковой в той обстановке не представлялось возможным. Ибо уголовное дело не было возбуждено и сам факт брачного мошенничества ещё требовалось доказать.
Прокурор, однако, не позволил слишком умной дамочке заболтать себя. Он заявил, что клиент "American Friendship Society", подписывающий письма как "Корнелиус Орвин Пирсон", подозревается в похищениях людей и брачных афёрах, а Ольга Плейтер, отказываясь идентифицировать этого человека, выступает в роли его сообщника. Поэтому она либо окажет помощь правосудию и назовёт настоящие имя и фамилию этого человека, а также место его проживания, либо станет соответчицей по настоящему делу после ареста Пирсона.
Дилемма оказалась непростой. Ольга понимала, что сотрудничество с окружной прокуратурой не удастся скрыть от общественности и это подорвёт репутацию агентства, которое, по-видимому, придётся закрыть. Между тем эта фирма приносила очень хорошие деньги и Плейтеры буквально катались, как сыр в масле. Достаточно сказать, что они жили в особняке, чья стоимость превышала 100 тыс.$ - это была очень значительная сумма по тем временам. Терять такую "дойную корову", каковой являлось "Дружественное сообщество американцев", очень не хотелось. Но и в тюрьму не хотелось тоже...
Ольга Плейтер, зиц-председатель брачного агентства "American Friendship Society", могла отправиться в тюрьму по обвинению в соучастии в преступлениях Корнелиуса Пирсона.
Ольга Плейтер заявила прокурору Тою, что записи о клиентской базе зашифрованы - это сделано якобы в качестве меры предосторожности на случай её кражи, а потому быстро восстановить нужную запись невозможно. Дескать, ей надо достать свои записи, просмотреть, отыскать наужный блокнот, расшифровать... На прокурора эта болтовня впечатления не произвела, он заявил, что миссис Плейтер останется в окружной тюрьме до тех пор, пока не сообщит полиции Детройта подлинные данные человека, использовавшего псевдоним "Корнелиус Пирсон". Причём под замком она будет находиться без ордера - это, кстати, в её же интересах! - но если она потребует ордер, то ордер будет оформлен по обвинению в препятствовании отправлению Правосудия.
И президент "Дружественного сообщества американцев" отправилась в окружную тюрьму, а её муж и инициатор всей этой затеи - вернулся в свой особняк.
Прокурор делал ставку на то, что хитровывернутая дамочка быстро заскучает среди воровок и проституток и задумается над тем, почему же мир столь сурок и несправедлив именно к ней. Ну в самом деле, муж на свободе, таинственный Корнелиус Пирсон - на свободе, а она - такая милая, беззащитная и щедрая душа! - тянет в одиночестве тюремную лямку из-за этих проклятых мужиков!
Следует отдать должное Ольге Плейтер - она продержалась 3 суток! Причём адвоката не вызывала и на предъявлении ордера на арест не настаивала. По-видимому, надеялась на сообразительного муженька, который придумает выход из создавшегося положения... Однако время шло, Альберт Плейтер ничего дельного придумать не мог, а в тюрьме было сыро и голодно [Сугубо для справки: в меню американских тюрем времён "Великой депрессии" мясные блюда отсутствовали по определению, вся кормёжка заключённых состояла из кукурузы, капусты, риса и бобов в различных сочетаниях и пропорциях. Некоторые узники могли заказывать еду из ресторанов за свой счёт, но такое питание считалось привилегией и таковую следовало сначала заслужить. Тюремное питание в каком-то смысле можно было считать диетическим, но диета эта была принудительной, бессрочной и очень невкусной.].
Утром 27 августа миссис Плейтер поняла, что хочет помочь окружному прокурору Тою поймать негодяя Корнелиуса Пирсона. Дамочка попросилась на приём к прокурору ипросьба эта, разумеется, была удовлетворена. В ходе беседы с прокурором Ольга Плейтер сообщила ему, где в её дому находятся нужные документы и попросила их доставить ей, дабы она помогла правоохранительным органам разоблачить негодяя, похищающего добропорядочных граждан и гражданок.
В течение часа архив брачного агентства был доставлен в прокуратуру. Кстати, он оказался весьма велик - более 8 тыс. листов, исписанных вручную! Руководительница агентства не врала, значительная часть записей действительно оказалась зашифрована. В принципе, шифр был не очень сложный - обычная подстановка, простейший из всех возможных способов шифрования! - но если бы миссис Плейтер не стала сотрудничать, проблемой явился бы объём зашифрованных данных. Их объём достигал 4 тыс. страниц и быстро разобраться в таком массиве информации постороннему человеку было бы очень непросто.
Проведя а окружной тюрьме трое суток, Ольга Плейтер задумалась о смысле собственного бытия и утром 27 августа ощутила острую потребность помочь правосудию.
Так что Ольга Плейтер всё-таки помогла окружному прокурору, хотя и сделала это она нехотя и не сразу.
Итак, что же рассказала владелица брачного агентства, после изучения собственного архива?
Она заявила, что клиента под именем и фамилией "Корнелиус Орвин Пирсон" не существует - это псевдоним, выдуманный сугубо для переписки. При этом и Аста Эйчер, и Дороти Энн Лемке являлись клиентами с самыми надёжными аккаунтами, которые искали знакомства с обладателями таких же точно надёжных аккаунтов. Очевидно, что мужчина, использовавший псевдоним "Корнелиус Орвин Пирсон", также должен быть обладателем самого надёжного и высокооплачиваемого аккаунта. Ольга Плейтер предоставила список всех мужчин, проявивших интерес к анкетам Эйчер и Лемке и оплатившим получение их адресов для переписки. Таких мужчин оказалось довольно много - 17 челвоек. Но самым важным в сообщённой Ольгой Плейтер информации представлялось то, что лишь один человек интересовался обеими женщинами и, соответственно, именно он мог использовать один и тот же псевдоним в переписке с обеими. Звали этого человека Гарри Пауэрс (Harry Powers), проживал он в городе Кларксбург (Clarksburg), административном центре округа Харрисон (Harrison) в штате Западная Вирджиния (West Virginia).
По словам Ольги Плейтер этот человек приезжал в Детройт и она виделась с ним. Ольга описала его как невысокого полного мужчину лет 42, в очках. Это один из старейших и надёжнейших клиентов "American Friendship Society", он на 4 года получил адреса большого количества невест - аж даже 112! Получение каждого почтового адреса требовало отплаты в размере 2$, то есть мистер Пауэрс выбросил на переписку с незнакомыми женщинами изрядную сумму! Ольга Плейтер особо подчеркнула, что правила, принятые в её агентстве, предполагают соблюдение клиентами определённого стандарта поведения, в частности, им нельзя не отвечать на полученные письма, а кроме того, в переписке должна быть исключена любая грубость, сарказм или насмешка. Для нарушителей существует определённая шкала штрафов, в том числеи денежных, но на Гарри Пауэрса никто никогда не жаловался и его можно было без всяких оговорок назвать образцовым клиентом. Да. именно так - идеальным!
Это был, конечно же, познавательный рассказ, но прокурор Той не мог не задуматься над тем, насколько же нарисованный образ мистера Пауэрса соответствовал реальному? То, что человек 4 года старательно искал жену, познакомился аж даже со 112 потенциальными невестами да так и не нашёл суженую, рождало сильные сомнения в искренности его намерений. Может быть поиск жены маскировал нечто иное?
Простой взгляд на карту показывал, что от места предполагаемого проживания Гарри Пауэрса до Парк-Риджа более 730 км по прямой - а это совсем не близко! А до города Нортборо вообще 830 км... И даже Детройт расположен не близко - 460 км. Следует иметь в виду, что в начале 1930-х годов транспортная доступность отдельных регинов США была совсем не такой, как сейчас [строго гворя, то же самое можно сказать о любой стране]. Эпоха строительства "хайвеев" - скоростных автотрасс - ещё не началась, это произойдёт в годы правления президента Эйзенхауэра, впечатлившегося гитлероскими автобанами. А потому 800 км на поезде в США начала 1930-х годов - это примерно 12 часов езды! И для подобных разъездов надо быть очень и очень мотивированным мужчиной.
В тот же самый день - речь идёт о 27 августа 1931 года - в прессе появились первые публикации, посвящённые поискам некоего брачного вафеста, скрывающегося под псевонимом "Корнелиус Пирсон". Информация попала к журналистам из Парк-Риджа, сомнений в этом не может быть, поскольку газета "The Milwaukee leader", давшая первые материалы на эту тему, процитировала фрагменты 2-х писем из числа тех 52-х, что попали в руки начальника полиции Джонсона после обыска дома Асты Эйчер. В тот момент этих писем ещё не видел ни прокурор Той, ни тем более начальник полиции Дакворт. Сложно сказать, какую цель преследовал Джонсон, информируя обещсвтенность о проводимом расследовании, результат которого в те часы пресдтавлялся совсем неочевидным. Преждевременное разглашение того факта, что письма обнаружены и полиция подозревает в исчезновении семьи Эйчер именно "Пирсона" и никого другого, могло сильно навреить правоохранительным органам. Опытный и хладнокровный преступник мог пуститься в бега, изменить внешность и, используя новые документы, покинуть страну. Подобный поворот мог полностью обесценить все усилия "законников" по изобличению негодяя.
Окружной прокурор Той позвонил в Кларксбург и познакомился с начальником тамошней полиции Кларенсом Даквортом (Clarence Duckworth). Прокурор рассказал тому о ситуации, сложившейся вокруг брачного агентства и подозрениях, возникших в отношении одного из клиентов оного, проживавшего как раз в Кларксбурге. Он особо подчеркнул, что направит материалы, связанные с этим делом, Даркворту почтой, но о возникших в отношении Пауэрса подозрениях тот должен узнать без промедления, до того, как информация просочится в прессу.
Положив телефонную трубку, Даркворт решил действовать без промедления. Он вообще был человеком действия и, насколько мы можем сейчас судить, придерживался жизненного кредо, гласящего, что тот, кто долго думает, допускает большие ошибки.
Необходимо отметить, что начальник полиции являлся человеком не только широко известным в городе, но и популярным. Долгое время он владел весьма доходным семейным бизнесом - магазином, торговавшим мясом и морепродуктами - и в виду многочисленных благотворительных акций был известен как состоятельным, так и малообеспеченным горожанам. Городским героем молодой тогда Кларенс стал в 1905 году, когда его попытался ограбить чернокожий преступник, вооружённый ножом. Дакворт, возмущённый крайней наглостью какого-то там "гуталина", схватил с витрины здоровенную рыбину и принялся избивать ею непрошенного гостя. Помните, как чеховский Ванька жаловался в письме "на деревню дедушке" "она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать"? Что-то подобное проделал и Даркворт, с той лишь разницей, что орудовал он не селёдкой, а здоровенной щукой или даже сомом, то есть такой рыбиной, которая в его руках больше походила на бейсбольную биту, нежели рыбу. Шокированный неожиданным отпором, грабитель бросился бежать, а Даркворт в свою очередь погнался следом, продолжая на бегу колотить "уголька" тяжеленной рыбой. В конечном итоге незадачливый преступник оказался сбит с ног и пойман, а Кларенс сделался настоящей городской легендой, героем многочисленных шуточек и анекдотов.
Когда Даркворту предложили возглавить городскую полицию, тот поначалу отказывался, поскольку полицейской работы не знал да и знать не хотел, однако число его сторонников оказалось столь велико, что в конечном итоге Кларенс уступил и уже более десятка лет довольно неплохо управлялся с хлопотным полицейским хозяйством. Кларксбург являлся городом промышленным, в его окрестностях добывали уголь, а в самом городе имелись стекольные предприятия и крупное железнодорожное депо. При численности населения в 40 тыс. человек пролетарии и члены их семей составляли половину горожан. А любой "законник" знает, что промышленный пролетариат - это живительная закваска для всевозможного криминального элемента и противоправной активности. Даркворт деятельно гонял забастовщиков, громил поселения "хобо" в городской черте, жестоко преследовал виновных в бытовом насилии и вообще не давал спуску всякому, кто пытался игнорировать закон.
Начальник полиции Кларенс Дакворт.
Подводя итог сказанному, признаем, что это был резкий и очень деятельный человек и данное обстоятельство в контексте нашего повествования имеет большое значение, что вскоре и будет продемонстрировано.
Поговорив с окружным прокурором Тоем, начальник полиции вызвал к себе ближайшего помощника - единственного в Кларксберге детектива Карла Саузерна (Carl Southern). Улыбаться не нужно, этот полицейский действительно являся единственным детективом в местном Депатаменте полиции и должность его так и называлась: "городской детектив". Многозначительно и важно...
Начальник полиции обсудил со своим единственным детективом полученную информацию. Оба полицейских знали кто такой Гарри Пауэрс - это был муж Луэллы Пауэрс (Luella Powers), которую все называли сокращённым именем Лулу. Эта женщина до своего замужества в 1927 году носила фамилию Штрётер (Strother) и владела небольшим продуктовым магазином. Имелся свой бизнес и у Гарри - тот являлся владельцем фирмы под названием "Romeo", специализировавшейся на орагнизации и проведении свадеб - заказе свадебных гардеробов, цветов, автомобилей для свадебных кортежей, рассадке гостей за столами, их поселение в гостиницах и пр. Вместе с супругами проживала младшая сестра Лулу, звали её Ева Белль Штрётер (Eva Belle Strother) - это была женщина довольно неприятная и сварливая. Вообще же, компания эта выглядела довольно необычно и можно было только догадываться, что и как происходит в этом семействе за закрытыми дверями.
В марте 1931 года с Паурсами приключилась большая неприятность - дом, которым владели Лулу и Ева, сгорел. Никто на пожаре не погиб, но ущерб оказался немалый. Вся компания - то есть супурги Пауэрс и Ева Штрётер - переехали в арендованный дом и теперь проживали там.
Внешность Пауэрса отлично соответствовала тем приметам, которые перечислил прокурор Той - невысокий, тучный, носит круглые очки... Это соответствие, кстати, косвенно свидетельствовало о том, что прокурор из Денвера говорил именно о том человеке, который был известен Даркворту и Суазерну.
Но именно это и сбивало с толку! Пауэрс до такой степени не соответствовал своей фамилии ["Powers" можно перевести как "Энергичный"], что невольно рождалось подозрение, уж не является ли телефонный звонок чьей-то глупой шуткой? Пауэрс являлся рохлей, мямлей, ни на что не годным мужичонкой, рыхлым слабаком с мягкими слабыми руками, неужели такой человек действительно похищал людей, вероятно убивал их и прятал тела? Серьёзно?! Скорее можно было поверить в то, что бедолагу кто-то здорово подставил...
Обдумав ситуацию, Дакворт и Саузерн решили действовать напролом, рассчитывая сбить подозреваемого с толку прямыми обезоруживающими вопросами и посмотреть на его реакцию. Есди тот невиновен - его реакция выразится в крайнем негодовании и отрицании, а вот ежели начнёт юлить и мямлить...
Оба полицейских, желая максимально использовать эффект внезапности, решили не вызывать Пауэрса в здание, а отправиться на беседу к нему домой. В сопровождении патрульного в форме, начальник полиции и городской детектив приехали в дом Пауэрса сразу после полудня 26 августа. Лулу находилась в своём магазине, а вот её сестричка и сам Гарри явно удивились появлению незванных гостей. Может быть, они не знали кто такой Саузерн, но начальника полиции безусловно знали в лицо все жители Кларксберга.
Даркворт попросил Еву оставить их наедине с Гарри и после того, как женщина удалилась, задал тому несколько вводных вопросов - о бизнесе, возрасте и происхождении. Пауэрс между прочим сказал, что родился в 1892 году, то есть ему ещё не исполнилось 40 лет. Он оставался спокоен и даже добродушен, возможно даже предположил, что полицейские хотят предложить ему организовать свадьбу кого-то из детей.
Однако когда у Пауэрса спросили, является ли он клиентом брачного агнетства "American Friendship Society", мужчина явно заволновался. Улыбка сползла с его губ и он моментально вспотел. Подумав немного, он признал, что пользовался услугами этого агентства некоторое время тому назад, ещё до того, как бракосочетался с Луэллой Штрётер.
Опаньки! Это был неожиданный поворот... Получалось, что прокурор Той из Денвера прав во всём - имя и фамилия, названные Ольгой Плейтер соответствуют реальному человеку, приметы совпадают и сам человек не отрицает контактов с агентством! Услыхав ответ Гарри Пауэрса, полицейские прервали разговор и предложили ему проехать в здание Департамента полиции. Они ничего не объясняли, но Пауэрс и не спрашивал.
По приезду Гарри был сфотографирован. Далее последовала беседа.
Гарри Пауэрс в первые минуты после задержания. Через несколько часов внешность его радикально изменится... .
Ну, как беседа? Скажем без экивоков - далее последовала пытка, грубое и весьма энергичное физическое насилие. Неизвестно в точности, что и как происходило на протяжении следующих 12 часов - никто из участников и свидетелей этих событий никогда ни единым словом об этом не упоминали - но кое-какие предположения сделать можно. Вежливая фаза быстро закончилась после того, как Пауэрса спросили о том, изстен ли ему "Корнелиус Орвин Пирсон" и Гарри стал энергично отрицать, что слышал эти имя и фамилию. Ему сообщили о многих десятках писем "Пирсона", найденных в доме миссис Эйчер и о том, что жители и полицейские Парк-Риджа опознают его в Пирсоне [не забываем, что патрульному полицейскому была предъявлена генеральная доверенность, выданная Астой Эйчер этому самому "Пирсону" и доверенность эту предъявил человек, чьи приметы идеально соответствовали приметам Пауэрса. Обо всех этих деталях начальник полиции Даркворт знал от прокурора Тоя].
В этом месте Пауэрс, по-видимому, замкнулся и решил не отвечать более на вопросы, очевидно, сообразив, что полиция знает слишком много. Возможно, он даже потребовал адвоката. Но адвоката ему никто не предоставил - Даркворт банально отказался вызывать защитника - и на вопросы Паурсу отвечать пришлось помимо воли. Тогда-то его и стали быть, сначала не оченьт сильно, сугубо для устрашения и демонстрации решимости причинять боль, но чем больше тот запирался, тем сильнее становились
Уже после полуночи, то есть в первые часы 28 августа, истерзанный и совершенно деморализованный Пауэрс, прохныкал, что готов сообщить точное место, где полицейские найдут тела всех Эйчеров и Дороти Лемке, но он просит прекратить избиение и отпустить его для отдыха в камеру. На том и порешили - он сделал признание в убийстве 5-х человек и указал место сокрытия их тел, а Даркворт прервал допрос и отпустил подозреваемого отдыхать.
В этом месте кто-то может подумать, будто Гарри Пауэрс мог наговорить начальнику полиции чепухи и тем самым купить некий запас времени, необходимый для появления адвоката. Ведь жена его оставалась на свободе и она наверняка побеспокоилась бы о скорейшем приглашении юриста для защиты мужа, даже если сам муж не мог сделать это самостоятельно. Но, думается, Даркворт предполагал подобную хитрость и соответствующим образом подстраховался. Мы не знаем в точности, в чём заключалась эта страховка, но скорее всего он пообещал Пауэрсу нечто настолько плохое, что тому ни при каких условиях не захотелось бы получить такой результат. Например, это могло быть обещание убить Пауэрса в камере, имитировав самоповешение или нечто в таком духе. Вряд ли в той обстановке Пауэрс усомнился бы в серьёзности подобной угрозы, а потому шутить или обманывать начальника полиции он даже не подумал...
Гарри Пауэрс после энергичной 12-часовой беседы, проведенной с ним сотрудниками полиции Кларксберга во второй половине дня 27 августа 1931 года. Фотографии сделаны в середине следующего дня.
В общем, Гарри отправился в камеру, а полдюжина полицейских под руководством Даркворта и Саузерна, уселась в грузовой автомобиль и помчалась в местечко, известное под романтичным названием Тихая лощина (Quiet Dell). Находилась Тихая лощина в 8 км юго-западнее Кларксберга - это было небольшое поселение, представлявшее собой около сотни небольших домов, разбросанных на площади немногим более 1 кв. км, то есть действительно тихое и уединённое. Как оказалось, там Гарри Пауэрс купил участок земли и возвёл на нём гараж, о чём, кстати, в Кларксберге никто не знал.
Перед самым отъездом Дакворт позвонил шерифу Уилльяму Гримму (William Grimm), поскольку Тихая лощина находилась вне границ города и на территорию этого поселения распространялась юрисдикция шерифа округа Харрисон. Гримм, выслушав краткий рассказ о признаниях Гарри Пауэрса, пожелал принять личное участие в расследовании и, взяв с собой всех свобоных в ту минуту сотрудников подчиненной ему службы, также отправился на поиски таинственного гаража.
Некоторое время полицейские и люи шерифа гоняли по тёмным улицам Тихой лощины, тормоша местных жителей дурацкими вопросами о расположении гаража некоего Пауэрса, которого, кстати, в этом посёлке почти никто и не знал. Разбуженные аборигены, столкнувшись со странной активностью "законников", спать уже не легли, а усевшись в собственные автомашины, тоже стали гонять по улицам, расспрашивая друг друга о том, что такой Пауэрс, что он натворил и следует ли его линчевать?
К половине четвёртого часа ночи Тихая лощина стала очень даже шумной. Даркворт и Гримм независимо друг от друга отыскали ту постройку, что называлась гаражом Гарри Пауэрса и встретились там. Одновременно с ними возле гаража появились местные жители числом около 25-30 человек. В последующие часы их количество лишь возрастало, поэтому на многих фотографиях гаража Пауэрса можно видеть эту постройку в кольце человеческих голов. Удивляться этому не следует, как сказано выше, зеваки там слонялись с первых минут полицейской работы.
Гараж Пауэрса представлял собой щитовую постройку размерами 5,5 на 7 метров и действительно являлся гаражом на 2 автомашины. Вернее, казался таковым на первый взгляд.
Несколько фотографий гаража Гарри Пауэрса в поселении под названием Кьюит-делл (Тихая лощина). Снимки сделаны в последние дни августа 1931 года. На нижних фотографиях можно видеть траншею для канализационной трубы, вскрытую сотрудниками правоохранительных органов ранним утром 28 августа.
Войдя в гараж, "законники" сразу же обратили внимание на верёвку со скользящей петлёй на конце, привязанную к потолочной стропилине. Увиденное сильно смахивало на виселицу и сходство это усиливалось тем, что под верёвкой находилась... яма. Или, говоря точнее, внушительный ящик с деревянными стенками и днищем, размером приблизительно 0,9 метра на 1,2 метра [3 фута на 4]. Глубина ящика или пенала - называть эту конструкцию можно по-разному - оказалась немногим менее 1,5 метров [~5 футов]. В верхней части ящика было просверлено 6 отверстий. Их наличие наводило на мысль о намерении конструктора этого необычного изделия устроить в нём вентиляцию воздуха. Большой лист фанеры толщиной 5/8 дюйма [~16 мм] лежал на полу гаража немного в стороне. Когда лист поместили над ящиком, он идеально заполнил место в настиле. Представлялось очевидным, что фанерный лист маскировал проём в полу и находившийся под ним деревянный пенал.
То, что пол полом гаража оказалась пустота, явно подготовленная заблаговременно, заставило полицейских внимательнее присмотреться к другим листам настила. Довольно быстро "законники" отыскали ещё 3 съёмных листа фанеры, под которыми оказались полости во всём аналогичные той, над которой была укреплена верёвка с петлёй. Впоследствии газеты писали о том, будто под гаражом Пауэрса были найдены 4 "тайные комнаты", но это не вполне верно, под полом находились не комнаты в традиционном понимании. Это были именно деревянные ящики, верхняя часть которых закрывалась крышкой.
О назначении этих ящиков можно было лишь гадать. Теоретически их можно было бы считать погребами, но, разумеется, таковыми они не являлись, ввиду небольшой глубины размещения. Кроме того, наличие отверсий, предназначенных для пропуска воздуха, наводило на мысль о помещении в эти ящики живых объектов. А вот что это были за объекты - животные или люди - каждый мог задуматься самостоятельно.
Вскоре последовало новое пугающее открытие. На верстаке, стоявшем в углу сарая, был найден молоток, обильно запачканный чем-то очень похожим на высохшую кровь. Это субстванция покрывала всю ударную часть интсрумента, а руковять почти целиком была забрызгана мелкими каплями. Лишь самый конец рукояти - там, где её ударживала рука - дерево осталось чистым.
К 1931 году реакция Чистовича-Уленгута, посредством которой определялась видовая принадлежность крови, была уже известна американским судебным медикам. Этот метод был открыт и вшёл в практику европейской криминалистики ещё аж в 1901 году, но ещё почти полтора десятилетия после этого североамериканские специалисты ничего об этой реакции не знали. Однако к описываемому моменту технология определения происхождения крови от вида живого существа - млекопитающего вообще, рыбы, птицы или человека - прочно вошла в арсенал американских судебных медиков и потому определить чья кровь находится на найденном молотке большой сложности не представляло.
Первое, что увидели полицейские и сотрудники службы шерифа, войдя в гараж Гарри Пауэрса, оказалось... верёвкой со скользящим узлом на конце, закреплённой на стропилах. Под петлёй находилась яма, подле которой лежал лист толстой фанеры, являвшийся крышкой [или люком] и прекрасно маскировавший эту яму при закрывании.
Молоток, как и верёвка со скользящей петлёй, стали первыми уликами, изъятыми городским детективом Карлом Саузерном в рамках расследования. И как скоров выяснилось, не последними.
Гарри Пауэрс во время допроса уверял, что спрятал тела пятерых убитых им людей в траншее, выкопанной от его гаража вниз по склону неглубокого распадка (овражка), пересекавшего участок. Рабочему, копавшему траншею в мае, он заявил, что уложит на её дно фановую трубу и таким образом сделает в гараже простейший канализационный сток. До укладки трубы дело в конечном счёте не дошло и Пауэрс использовал траншею как импровизированную братскую могилу. К моменту появления возле гаража начальника полиции Даркворта и шерифа Гримма ничто не указывало на существование какой-либо траншеи. "Законникам" пришлось потратить некоторое время на определение того места, где несколько месяцев назад существовал раскоп.
Наконец, определив с помощью щупа участок потревоженной земли, полицейские и люди шерифа приступили к раскопкам. Поскольку солнце ещё не взошло, нужный участок освщался парой переносных фонарей. Работа шла безостановочно. Поскольку лопат было меньше, чем рабочих рук, готовых взяться за них, инструмент не простаивал ни минуты. Довольно скоро, минут через 30, на глубине около 70 см и на удалении около 1,5 метров от западной стены гаража был обнаружен первый детский труп. Это был мальчик ростом около метра.
С этого момента скорость раскопок несколько снизилась, "законники" повели работу медленнее, опасаясь повредить другие тела неосторожными ударами лопат. Кроме того, они стали тщательно - насколько это было возможно в условиях ограниченной видимости - просматривать извлекаемый грунт с целью поиска мелких предметов [пуговиц, расчёсок, цепочек и пр.]. В течение последующих 3-х часов из раскопанной траншеи на поверхность были поднятые ещё 3 тела - одно из них, судя по росту и длинным волосам, принадлежало взрослой женщине, а два других - девочкам.
Пятого тела, в существовании которого признавался Гарри Пауэрс, в засыпанной траншее не оказалось.
Что оставалось делать "закогнникам"? Городские полицейские к обеду возвратились в Кларксбург, сопроводив катафалк службы коронера, а люди шерифа остались возле гаража, продолжая его осмотр, неспешно раскапывая засыпанную траншею и тщательно просеивая извлечённый ранее грунт. В течение дня они сделали несколько ценных находок. Прежде всего, в раскопе они отыскали 4 пары обуви, из которых 3 являлись детскими, а 1 - явно взрослой. Принимая во внимание, что ранее из траншеи извлекли тела 3-х детей и взрослой женщины, можно было предположить, что обувь принадлежала погибшим. Разумеется, сразу же рождался вопрос на каком этапе - то есть до наступления смерти или позже - их разували и с какой целью эо делалось? Ответ на него, очевидно, должен был дать дальнейший ход расследования.
Помимо обуви в засыпанной траншее был обнаружен большой - около полуметра толщиной - слой золы, при просеивании которого удалось отыскать большое количество непрогоревших фрагментов писчей бумаги и почтовых конвертов. Судя по всему, сжигавший переписку человек бросал в печь толстые охапки конвертов с письмами внутри, которые из-за плотного прижатия плохо прогорали. То есть края стопки сгорали, а её сердцевина из-за недостатка кислорода лишь бурела, но оставалась целой. Подобный эффект часто можно наблюдать в небольших топках, объём которых недостаточен для быстрого сгорания значительной массы горючего материала. Человек, уничтожавший письма, явно действовал в спешке - он вытащил не до конца сгоревшие письма, не желая тратить время на то, пока вся бумага превратится в пепел.
Тщательным образом рассортировав найденные обгоревшие клочки бумаги, люди шерифа узнали не только имена и фамилии некоторых авторов писем, но и места проживания этих людей. Надо ли уточнять особо, что эти эти люди являлись женщинами? Итак, владелец гаража в Тихой лощине предпринял попытку избавиться от писем некоей Мэдж Джиллику (Madge Gillikue) из города Нью-Берн, штат Северная Каролина, Эдит Д. Симпсон (Edith D. Simpson) из Детройта, Бесси Сторрс (Bessie Storrs) из Олина (Olean), штат Нью-Йорк и, наконец, Вирджинии Д. Белл (Virginia D. Bell) из города Хейгерстаун (Hagerstown), Мэриленд.
Учитывая то, где и при каких обстоятельствах оказались найдены остатки писем этих женщин, требовалось в кратчашее время установить их судьбу: живы ли они? встречались ли с человеком, получавшим их письма? приезжали ли в Кларксбург?
Исследуя металлический ящик для хранеия метизов, люди шерифа отыскали два любопытных предмета, возможно, имевших отношение к преступлениям Пауэрса. Одним из них стали женские наручные часики с гравировкой на задней крышке в виде букв "D. P. L.", которые соответствовали инициалам пропавшей без вести Дороти Пресслер Лемке. Другой находкой оказалось обручальное кольцо с гравировкой по внутренней поверхности "C. O. P. to D. L.", которую можно было истолковать как "От Корнелиуса Пирсона Дороти Лемке".
Хотя... кто знает, была ли Дороти Лемке единственной обладательницей подобных инициалов?
Пока люди шерифа занимались работой в гараже и вокруг гаража, начальник полиции Даркворт и его лучший и единственный детектив Саузерн также не теряли времени даром. Они решили, что взятый темп терять не следует, а потому им имеет смысл разделиться - Даркворт направился в дом, арендованный супругами Пауэрс, дабы провести там обыск и побеседовать с Лулу, а Саузерн, взяв с собой две пары полицейских, поехал на пепелище сгоревшего дома Штрётеров, дабы заняться раскопками там. Не существовало никаких оснований полагать, что возле сгоревшего дома или под ним могут находиться трупы, но возле гаража уже нашли 4 тела! И кстати, где спрятан труп миссис Лемке?!
Первые фотографии Гарри Пауэрса, переданные полицией Кларксберга прессе.
Насколько мы можем судить, Кларенс Даркворт являлся человеком старой закваски. Несмотря на свою резкость и готовность бить тяжёлой рыбой всякого, кто ему не по нраву, начальник полиции считал себя настоящим джентльменом, который знает правила обходительного обращения с женщинами. Дескать, мужчины по сути своей скоты и сие тайны не составляет, но женщины - это иное! Поэтому свою беседу с Луэллой Пауэрс начальник полиции начал максимально корректно и даже любезно.
Однако Луэлла довольно быстро дала понять явившимся к ней людям в форме, что церемониться с ними не намерена и ни в чём помогать им не станет. Женщина заявила, что о жизни мужа имеет самое смутное представление, ибо никогда не пыталась его контролировать. Если он с кем-то там переписывался - это его личное дело, она об этом ничего не знает и сказать не может. Денег она от него не получала, впрочем, если говорить совсем точно, то за 3 последних месяца он дал ей всего 12$... У неё свой бизнес, его доходами она и живёт. Если Гарри просит деньги на карманные расходы, она даёт и никогда ему не отказывает.
Её лаконичные и довольно неприязненные ответы быстро вывели Даркворта из себя. Он сообщил Луэлле, что возле "их гаража" в Тихой лощине найдены трупы 4-х человек, причём 3 из них - детские. На лице женщины не шевельнулся ни один мускул - она сохранила полное самообладание, немало поразив как Даркворта, так и других полицейских, присутствовавших в ту минуту в комнате. Лулу, услыхав о находке тел, буркнула, что гараж в Тихой лощине не имеет к ней никакого отношения, дескать, его строил Гарри, вот с ним и разговаривайте по поводу того, что там находится. Не сдержав язвительной интонации, она добавила, что вообще ни разу не бывала в Кьюит-делл и даже не представляет, как выглядит гараж, о котором толкует шеф полиции.
Услыхав о том, что полицейские желают осмотреть дом и изъять вещи, принадлежащие её мужу, Луэлла небрежно махнула рукой и заявила, что она - слабая женщина и не в силах воспрепятствовать мужчинам с латунными значками. Фраза была построена хитрО, формально Лулу не разрешила осматривать дом, а лишь заявила, что неспособна воспрепятствовать этому. Впоследствии это могло помочь ей оспорить в суде законность улик, если таковые были бы найдены полицейскими.
Впрочем, в ту минуту Даркворту было не до этих казуистических изысков. Вместе со своими подчинёнными он немедленно приступил к осмотру, который больше походил на обыск. В скором времени, возможно, минут через 30 или даже ранее, на пороге появился Карл Саузерн с изменившимся лицом.
Наклонившись к уху Даркворта, городской детектив прошептал, что на пепелище сгоревшего дома Пауэрсов найдена... левая человеческая рука. Она была закопана, точнее, прикопана на небольшой глубине возле камина, который уцелел после пожара. Это рука не могла принадлежать Дороти Лемке - та исчезла в конце июля, а дом Пауэрсов сгорел четырьмя месяцами ранее... Разумеется, при условии, что обладатель найденной левой руки был закопан до пожара.
Даркворт немедленно сообщил Луэлле Пауэрс об обнаружении части человеческого тела на пепелише её дома и спросил, как она может прокомментировать эту новость? Женщина вновь прявила полное самообладание и флегматично ответила, что не может отвечать за то, что может быть обнаружено на клочке земли, который она не посещает многие месяцы.
Её непробиваемое спокойствие окончательно вывело Даркворта из себя и тот заявил Лул, что она отправится сейчас в камеру в подвале полицейского департамента и будет там находиться столько, сколько потребуется в интересах расследования. Её младшая сестра, присутствовавшая при этом разговоре практически от начала до конца, не проронила ни единого слова и не привлекла интереса начальника полиции.
Городской детектив Карл Саузерн (слева) и начальник полиции Кларенс Дакворт (справа) допрашивают Луэллу Пауэрс, жену Гарри Пауэрса.
Лулу отправилась в полицейский подвал, где и находилась буквально в нескольких матрах от мужа, не подозревая об этом.
А Гарри, проснувшись и позавтракав, заявил, что настаивает на вызове адвоката и хочет, чтобы это был Джозеф Эдвард Лоу (J. Edward Law), которого он хорошо знает и которому доверяет. Даркворт, узнав о требовании Пауэрса, распорядился не чинить тому препятствия и около часа пополудни адвокат встретился с клиентом.
Показав на своё отёчное из-за синяков лицо, Пауэрс рассказал защитнику о жестоких побоях и сделанном признании. Завершая своё весьма живописное повествование, заявил, что был вынужден оговорить себя и признаться в том, чего не делал и к чему не имеет ни малейшего отношения. "Но мне кажется, я знаю, кто мог это сделать и что именно произошло в Тихой лощине", - заверил он адвоката.
Лоу, выйдя из подвала, подозвал к себе репортёров, толпившихся в фойе здания полиции и на улице, и повторил заявление Пауэрса. Он сообщил, что его клиент стал жертвой незаконных приёмов ведения следствия и настаивает на своей полной невиновности.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ПРОЦЕССЕ ПОДГОТОВКИ
В начало
|
