|
Неординарные преступники и преступления.
©А.И.Ракитин, 2021 г.
©"Загадочные преступления прошлого", 2021 г.
1928 г. Невыдуманная история плачущего детоубийцы
Ётот городок, как было отмечено выше, находился на территории округа Шиавасси, так что там у Пэйлтропа никаких проблем с разделением юрисдикций возникнуть не могло.
Он уселся в свою машину и направился в Овоссо. Ему предстояло преодолеть около 30 км. По дороге Пэйлтроп повстречал двух своих товарищей и сослуживцев Ч помощников шерифа Генри Мангера (Henry Munger) и Томаса Келли (Thomas Kelly). Он предложил им присоединиться, лаконично пояснив, что имеется один адрес, который надо бы проверить, и они могут ему в этом помочь.
Хотеллинг находился дома вместе с женою, супруги явно удивились появлению 3-х сотрудников службы шерифа. Пэйлтроп начал беседу издалека, попросив припомнить хозяина дома детали своего времяпрепровождения в последние дни, если точнее, то с 10 января. Адольф казался очень спокоен, отвечая на вопрос, он стал неспешно перечислять когда и чем занимался. Когда он заявил, что 12 января работал на стройке школы во Флашинге, Пэйлтроп его остановил и уточнил, что в тот день Хотеллинг там уже не работал.
Плотник в ответ лишь пожал плечами и флегматично поправился: «Тогда, значит, я провёл весь день дома». Но тут его неожиданно поправили жена, сказав, что он уезжал из дома с целью поиска работы. Её изумление казалось искренним, неужели Адольф мог до такой степени позабыть поездку с целью поиска работы?! Хотеллинг ничего не возразил, лишь снова пожал плечамиЕ
Стало ясно, что alibi у Адольфа Хотеллинга хлипкое, можно сказать, что его нет вообще.
Дом семьи Хотеллинг в Овоссо, штат Мичиган.
Марк Пэйлтроп попросил показать ему автомобиль, на котором ездил плотник. Когда помощники шерифа прошли в гараж вместе с хозяином дома, Пэйлтроп оказался неприятно удивлён свежим глянцем чёрного кузова. Автомобиль казался свежеокрашенным, но как узнать его прежний цвет? Гвоздиком-то поцарапать кузов на глазах владельца нельзя!
Но следует отдать должное сообразительности и профессионализму Пэйлтропа. На правой руке он носил массивный золотой мужской перстень, сдвинув его на середину большого пальца, помощник шерифа взялся за дверную ручку и попытался её повернуть, при этом перстень глубоко процарапал свежую эмаль. И стал хорошо виден старый слой светло-голубой краски, тот самый «robin egg blue», в который был выкрашен автомобиль похитителя Дороти Шнейдер.
Пэйлтроп извинился за допущенную неловкость и тут же предложил Адольфу Хотеллингу проехать в офис шерифа. Жена его прямо спросила в чём дело, и Пэйлтроп ответил, что подозревает её мужа в похищении и убийстве маленькой Дороти Шнейдер. Жена расхохоталась ему в глаза, воскликнув: «Ерунда, если бы я допускала такую возможность, то сама бы сдала его!» («Nonsense, if I thought he was, IТd turn him in myself.»)
Хотеллинг, стоявший подле, остался совершенно невозмутим, по его поведению невозможно было понять, отдаёт ли он себе отчёт в том, к чему клонится дело или всерьёз считает, что всё обойдётся?
Пэйлтроп повёз Хотеллинга отнюдь не в службу шерифа Шиавасси, а к коллегам из Флинта, где проживала убитая девочка. По пути он позвонил во Флинт и предупредил, что везёт человека, являющегося с большой вероятностью убийцей девочки, поэтому желательно как можно скорее подготовиться к его опознанию.
К тому моменту, когда Пэйлтроп, Мангер и Келли доставили Хотеллинга в здание Департамента полиции Флинта, там уже находился Арчи Бэйкон. Само опознание прошло просто и даже буднично. Сначала в комнату, в которой находился шериф Фрэнк Грин, начальник полиции Цезарь Скарвада и ещё человек пять «законников» ввели Хотеллинга, предложили сесть на стул, стали задавать общие вопросы о возрасте, профессии, месте работы и пр. Хотеллинг спокойно отвечал, не подозревая подвоха. В это время в комнату без предупреждения был введён Арчи Бэйкон, который, посмотрев на задержанного буквально одну секунду, коротко уронил: «Ёто тот человек!» («That is the man!»).
И вышел.
Скарвада подошёл к Хоттелингу и в полной тишине стал его обыскивать, вынимая из карманов всякую мелочь - расчёску, носовой платок, кошелёк... В правом нагрудной кармане рубашки начальник полиции обнаружил дешёвый перочиный нож, завёрнутый в половинку листа писчей бумаги. Раскрыв лезвия, Скарвада увидел, что два из них - прямых и самых длинных - запачканы чем-то похожим на бурую краску.
"Чья это кровь?" - спросил Скарвада.
Хоттелинг неожиданно зарыдал в голос; давясь слезами, он пробормотал: «я сделал это! я не знаю, что заставило меня это сделать! (Дословно: «I did it! I donТt know what made me do it!»)
Что ж, дело было раскрытоЕ Хотя вопросы, конечно же, оставались.
Хотеллингу быстро объяснили, что для него единственный способ сохранить жизнь Ч это признать вину и заключить судебную сделку. Все прочие варианты, с учётом его опознания Арчи Бэйконом, гарантированно отправляют Хотеллинга на виселицу. Тот заявил, что всё прекрасно понимает и готов заключить сделку.
Хотеллинга заперли в камере на то время, что требовалось для соблюдения необходимых формальностей Ч вызова адвоката, обсуждения формулировки сделки с окружным прокурором и пр. В это же время автомобиль Хотеллинга был отбуксирован из Овоссо во Флинт, где к его осмотру приступили детективы местного департамента полиции и полиции штата.
Ёта фотография Адольфа Хотеллинга сделана в Департаменте полиции Флинта во второй половине 17 января спустя менее часа с момента признания задержанным своей вины. Хотеллинг оказался шокирован разоблачением и несколько часов оставался совершенно неконтактен. Причина его стресса хорошо понятна Ч он скорбел вовсе не по убитой девочке, а по своей горемычной судьбинушке.
Примерно через час шериф Грин вошёл в камеру к Хотеллингу и увидел, что тот царапает шею гвоздём. Не совсем понятно, действительно ли преступник хотел покончить с собой, поскольку имея в руках гвоздь сделать это можно очень быстро [а Хотеллинг этого почему-то не сделал]. Гвоздь у него отобрали, но для пущей безопасности было решено препроводить задержанного из здания полиции в окружную тюрьму, где имелись намного лучшие условия контроля за взятыми под стражу лицами, да и персонал обладал соответствующими навыками.
В автомашине Хотеллинга, осмотренной в гараже Департамента полиции, были найдены мелкие предметы, которые вряд ли могли принадлежать мужчине Ч кружевной носовой платочек, костяной гребешок, конфетные обёртки. Мэйбл Шнейдер при предъявлении ей этих предметов подтвердила принадлежность носового платка Дороти.
Другое интересное открытие было связано с клочком бумаги, в который был завёрнут найденный у Хотеллинга перочинный нож. На этом листе были написаны имена и фамилии 4-х женщин: 3 из них ничего детективам не говорила, а вот 4-я оказалась очень даже хорошо известна! Ёто была Мэйбл Шнейдер, мать убитой Дороти! Напротив её имени и фамилии был поставлен крест.
Мэйбл Шнейдер с сыном Кеннетом (фотография из газеты 1928 года).
Когда Мэйбл спросили о её возможном знакомстве с Адольфом Хотеллингом, женщина заявила, что никогда этого человека не видела и фамилию его не слышала. Впоследствии Хотеллинг объяснил, что узнал имя и фамилию матери убитой им девочки из газет и записал «на память». Объяснение это следует признать довольно бестолковым и лживым, фактически оно ничего не объясняет. То ли убийца рассчитывал повстречаться с Мэйбл Шнейдер, то планировал отправить ей письмо или посылку Ч мы в точности не знаем и можем только гадать, но трудно отделаться от ощущения, что какие-то планы, связанные с матерью убитой им девочки, Хотеллинг лелеял.
События 17 января на этом отнюдь не закончились. Тот день вообще получился для участников этой необычной истории очень и очень долгим.
В вечернее время к окружной тюрьме стали стекаться люди, узнавшие из новостей по радио, о задержании убийцы маленькой Дороти. Следует отдать должное шерифу Грину, верно просчитавшему ситуацию и сообразившему, что промедление грозит большой бедой. Пользуясь тем, что толпа перед тюрьмой была ещё не очень велика Ч не более 1 тыс. человек Ч шериф в сопровождении шефа полиции Флинта и группы детективов в штатском вывел Хотеллинга из тюрьмы через пожарный выход. Не привлекая к себе внимания, группа прошла к 3 автомашинам без опознавательных знаков полиции, заняла в них места и уехала в город Айонию (Ionia), расположенный в 100 км. западнее Флинта. Адольфа разместили в тамошней тюрьме, где он и содержался в последующие дни.
А толпа перед тюрьмой во Флинте всё росла и росла. К полуночи число возбужденных людей достигло 10 тыс. человек. Губернатор Мичигана Фред Грин, оповещенный об угрозе штурма тюрьмы и самосуде, распорядился вывести к тюрьме роту солдат 119 бригады полевой артиллерии. Для их усиления во Флинт приехали 200 национальных гвардейцев.
Начальник тюрьмы оповестил собравшихся перед зданием инициативных граждан о том, что Адольфа Хотеллинга в застенке нет, но ему не поверили. Около 2 часов ночи толпа предприняла попытку штурма тюрьмы Ч её остановили выстрелами в воздух и парой дюжин гранат со слезоточивым газом. Ёнергичная публика сдала немного назад, но было ясно, что это не конец представления, а лишь его начало.
Начальник тюрьмы попросил начальника пожарной команды Флинта подъехать в тюрьме и окатить толпу водой. Идея казалась здравой, ибо быть облитым водой на бодрящем январском морозце Ч это то ещё удовольствие, ноЕ главный пожарный предусмотрительно не пожелал влезать в чужие разборки. Свой отказ он благоразумно объяснил отсутствием у его подчиненных защитного снаряжения и оружия, что не оставляло им ни малейшего шанса при силовом противостоянии толпе.
Поскольку пожарные самоустранились от участия в назревающем конфликте, начальник тюрьмы решил пойти путём переговоров. Он предложил толпе выбрать делегатов, которых можно было бы впустить в тюрьму, дабы они осмотрели камеры и убедились в отсутствии Хотеллинга. Идея инициативным гражданам понравилась, но проблема заключалась в том, что «старца» пятидесятников никто не знал в лицо. После непродолжительного митинга толпа уполномочила двух двоюродных братьев Адольфа Хотеллинга войти в тюрьму для её осмотра.
По распоряжению начальника тюрьмы этих мужчин пустили внутрь и показали все помещения. Однако после их ухода настроения толпы резко переменились Ч нашлись ораторы, которые принялись убеждать присутствующих в том, что братья постараются обмануть оказанное публикой доверие и спасти убийцу от линчевания. К тому времени, когда двоюродные братья вышли к толпе и сообщили о том, что Адольфа действительно нет в тюремных камерах, присутствующие уже были готовы линчевать их самих.
Чтобы не допустить самосуда и убийства ни в чём не повинных родственников преступника Ч а такой исход в обстановке крайнего накала страстей был вполне вероятен! Ч начальник тюрьмы предложил повторить опыт. Линчеватели избрали из своих рядов новых «доверенных граждан» Ч теперь уже 12 человек Ч которых начальник тюрьмы впустил внутрь.
Придирчивый осмотр продолжался около 40 минут, «доверенные граждане» даже осмотрели кабинет начальника тюрьмы, предполагая, что задержанный может быть спрятан там. Однако в конце концов они пришли к выводу, что Хотеллинга действительно в здании нет, а стало быть штурмовать его незачем.
Они вышли к толпе с этой вестью и сделанное ими сообщение до некоторой степени охолодило самые горячие головы. После 4-х часов ночи Ч или уже утра? Ч народ стал расходиться, сожалея о том, что детоубийцу не довелось немного пожарить, а потом повесить, а потом расстрелять и напоследок немного утопить.
День 18 января также оказался богат на события. Перво-наперво, у задержанного Хотеллинга появился адвокат Ч им стал некий Уилльям Кижмиллер (William A. Ceegmiller). По-видимому, это был юрист даже не средней руки, а самой что ни на есть мелкой Ч никакой информации о нём автору отыскать не удалось. Сие означает, что Кижмиллер в профессии не состоялся и ни в каких сколько-нибудь громких и серьёзных делах не участвовал. Особенная ирония этого назначения заключалась в том, что никто не предупредил адвоката, где именно тот может пообщаться со своим подзащитным. Кижмиллер утром 18 января приехал в окружной суд во Флинте и не нашёл там ни окружного прокурора, ни Адольфа Хотеллинга, причём никто из должностных лиц не мог объяснить что происходит и где адвокату надлежит искать своего подзащитного. Адвокат решил пообщаться с окружным шерифов иЕ тоже не нашёл его! Тогда Кижмиллер отправился в офис начальника полиции Флинта иЕ тоже никого там не нашёл! Напомним, упомянутые должностные лица провели ночь в Айонии, куда привезли арестанта, но сообщить об этом адвокату никто не догадался.
В конце концов Уилльям Кижмиллер разобрался в том, где находится его подзащитный и официальные лица и отправился в тюрьму в Айонию.
В тот же самый день громко заявил о себе Гарольд Лотридж. Он связался с газетчиками, объявил им о том, что именно его показания привели к разоблачению преступника, и с присущей пятидесятнику скромностью добавил, что рассчитывает получить за помощь правосудию 4 тыс.$. Напомним, что его предтеча Шелдон Робинсон был готов ограничиться всего 3 тыс.$. Кстати, Робинсон тоже поспешил сообщить о себе общественности, поведав миру о своём телефонном звонке помощнику шерифа Пэйлтропу.
В первой половине дня специальное сообщение для прессы распространил Верховный суд штата Мичиган. Содержание его оказалось чрезвычайно лаконичным: по мнению судей, ситуация с Адольфом Хотеллингом, уже признавшим свою вину и попросившим о рассмотрении его дела в упрощенном порядке, не требует переноса суда в другой округ. Переводя с русского на понятный, то же самое изложить можно немного иначе Ч не надо делать сложным то, что проще простого, а потому, если обвиняемый идёт на сделку с Правосудием, обязанность Правосудия эту сделку зафиксировать.
После это заявления стало ясно, что судьба детоубийцы решится в ближайшее время, хотя, разумеется, никто не знал когда именно это произойдёт и какова будет суть признательных показаний Хотеллинга.
Утром 20 января стало известно, что преступника везут в суд округа Джинеси Ч это означало, что там, скорее всего, будет зафиксирована сделка с обвинением. И действительно, около полудня того дня Адольфа Хотеллинга кружными путями из тюрьмы в Айонии доставили в здание суда во Флинте. Машина с арестантом двигалась в сопровождении эскорта из чуть ли не 20 автомашин с вооруженными помощниками шерифа и патрулями дорожной полиции. Здание суда охраняли 200 национальных гвардейцев, были распущены слухи о размещенных на крыше пулемётах, хотя это, судя по всему, был именно слух с целью умерить пыл самых безбашенных активистов.
Страх перед попыткой линчевания был очень велик, но всё в тот день прошло на удивление спокойно и даже рутинно. При подготовке этого очерка автор наткнулся на сообщение, будто Лесли Шнейдер, отец убитой малышки Дороти, набросился на Хотеллинга в здании суда и попытался убить его, но никаких подтверждений реальности этого рассказа в газетных статьях, описывавших события того дня, найти не удалось. По-видимому, это просто красивая душещипательная легенда. Принимая во внимание то, как тщательно мичиганские «законники» охраняли в тот день убийцу, рассказ о нападении на него отца убитой девочки представляется совершенно фантастичным.
Судья Фредерик Бреннан (Fred W. Brennan), удостоверившись в личности подсудимого и выслушав заявления окружного прокурора и защитника, немного поговорил с Адольфом Хотеллингом. В частности поинтересовался, понимает ли тот последствия своего признания, подтверждает ли его полноту, отдаёт ли отчёт в том, что если вскроется его обман, то сделка будет отменена, но приговор останется в силе и на волю он отпущен не будет? После утвердительного кивка, судья попросил Хотеллинга повторить ему сейчас всё то, в чём тот признавался в своём письменном заявлении. Хотеллинг, стоявший перед судьёй на расстоянии менее 2 метров, отвечал примерно минуту или две, голос его всё время оставался приглушенным и невнятным, а потому присутствовавшие в зале суда не могли разобрать слов. Рядом с обвиняемым всё время находился шериф округа Шиавасси Джордж Лоукок (G. Lawcock), опасавшийся за жизнь арестанта больше, чем за свою собственную.
Наконец, все бумаги были подписаны, судья громко Ч дабы слова его были услышаны всеми присутствовавшими в зале Ч сообщил Хотеллингу, что тот приговорён к пожизненному заключению в тюрьме в городе Маркетт (Marquette) с обязательным привлечением к тяжёлым работам. Задав риторический вопрос о том, понимает ли осужденный приговор, и получив такой же риторический утвердительный ответ, судья распорядился увести Хотеллинга. Теперь уже осужденного преступника быстро вывели из зала заседаний, не позволив никому из посторонних приблизиться и задать хотя бы один вопрос.
Когда автомобиль с Хотеллингом уехал в сопровождении того же кортежа, с каким тот прибыл во Флинт, окружной прокурор Уилльям Робертс (William Roberts) вышел к журналистам в фойе суда и зачитал текст признания вины, подписанный Адольфом Хотеллингом: «я не знаю, что на меня нашло. я ехал и увидел Дороти. я посадил её в автомашину, намереваясь отвезти домой. Она плакала. я повёз её по Снайдер-роуд (грязной дороге, на которой машина увязла) и понёс её через поле. Она всё ещё плакала и хотела домой. Она сказала, что расскажет обо всём отцу, поэтому я вытащил нож и дважды ударил её.»
Мичиганские газеты дали развёрнутые репортажи о событиях, произошедших 20 января 1926 г. в окружном суде Джинеси. Заголовок гласит: «Мичиганский убийца ребёнка получает пожизненное заключение в тюрьме». На фотографии слева зафиксирован момент признания Хотеллингом своей вины перед судьёй Бреннаном. Стрелка указывает на арестованного, рядом с ним стоит шериф Джордж Лоукок.
После этого прокурор сделал выразительную паузу и лаконично добавил, что Хотеллинг признался также в 2-х нападениях на малолетних девочек, жертвы которых остались живы. По этой причине имена потерпевших и детали нападений разглашению не подлежат.
Что последовало далее?
В этот день газетчики добрались до родственников арестованного и взяли у них первые интервью. Вообще же, интерес к личности жестокосердного убийцы был чрезвычайно велик, что хорошо понятно. Об этом человеке следует сказать несколько слов - он и в самом деле необычен своей обычностью [как ни парадоксально это звучит].
Родился Адольф в 1880 г., на описываемый момент времени ему шёл 48-й год. До ареста он участвовал в двух переписях населения Ч в 1910 г. и в 1920 г. Ч и по их результатам известно, что всю свою жизнь он провёл в Мичигане. Родился в городке Кэлкаска (Kalkaska), в 1910 г. уже жил в Ёксельсиоре (Excelsior), а через 10 лет обосновался в Овоссо (Owosso). Женился Адольф Хотеллинг на Миртл Робертсон (Myrtle Robertson), родившейся в 1887 г. в Канаде и впоследствии эмигрировавшей со всей семьёй в США. Адольф был отцом 5-х детей, но до юношеского возраста дожили 4 из них Ч мальчики Руби (Ruby) и Дивьер (Devere) и девочки Фрида (Freda) и Вайда (Vida).
Собственно, это всё можно сказать об Адольфе Хотеллинге до времени его ареста. Ётот человек прожил абсолютно серую, бесцветную, ничем не примечательную жизнь. Он много и добросовестно работал плотником, вырабатывая по 60 часов в неделю, по вечерам посещал молитвенные собрания «церкви» пятидесятников и признавался всеми примерным прихожанином. Он пользовался авторитетом среди собратьев по сектантской вере, именно по этой причине его выдвинули сначала в «диаконы», а затем повысили до «старца».
Адольф служил требы, накладывал епитимии и произносил проповеди Ч и подобное возвышение над прочей паствой несомненно подогревало его самолюбие. Сектантские вероучения тем и привлекательны для людей серых, малообразованных и скучных Ч они предоставляют им возможность возвыситься над толпой прочих серых, малообразованных и скучных людей и тем создать иллюзию собственной значимости.
В январе Ч феврале 1928 г. мичиганские газеты довольно много уделяли внимания как преступлению, совершенному Хотеллингом, так и самой личности преступника. Но интерес вскоре угас, поскольку выяснилось, что ничего интригующего или загадочного в жизни убийцы не было. Хотеллинг умудрился прожить абсолютно бесцветную и бесцельную жизнь, в которой не нашлось места не только для ярких моментов, но даже и для сколько-нибудь неординарных.
Когда журналисты поинтересовались у Миртл Хотеллинг, жены убийцы, заметила ли та нечто странное в поведении мужа вечером 12 января, то есть сразу после убийства Дороти, женщина простодушно ответила: «Нет, если бы я что-то заметила, я бы заставила его объясниться. Адольф был человеком привычки. Он редко бывал вдали от дома. Он никогда не бывал сердит. Он всегда был снисходительным отцом и мужем. Если бы он повёл себя необычно, я бы об этом узнала. я не могу понять, о, я не могу понять [того, что он сделал] Ч но лучше бы ему умереть. Они увезли его из Флинта, насколько я слышала для того, чтобы уберечь от расправы. Было ли это разумно? я удивлена.»
Добрались газетчики и до Джеймса Робертсона, брата Миртл, знавшего Адольфа на протяжении по меньшей мере четверти века. Джеймс, простой дорожный рабочий, высказался о зяте лаконично и без затей: «Добрее и лучше человека я никогда не встречал. Он никогда не курил, не пил, не бранился и не гневался. Он, должно быть, сошёл с ума.»
При этом Джеймс Робертсон высказал предположение, что на Адольфа Хотеллинга повлияло «дело Хикмана», упоминавшееся выше. Причём, какое влияние упомянутое преступление могло оказать на Адольфа, понять решительно невозможно, Джеймс не смог объяснить свою мысль и, судя по всему, сам толком не понимал, что именно хотел выразить упомянутой отсылкой. «Дело Хикмана» никаким боком не подходим к тому, что устроил Хотеллинг в Маунт Моррис. Достаточно сказать, что Уилльям Хикман писал письма с требованием выкупа и получил от отца похищенной девочки требуемый выкуп в полном объёме. Он не пытался скрыть труп девочки, а напротив, выбросил его в жилом квартале на газон в нескольких метрах от богатого дома и сделал это на глазах отца девочки. Получив выкуп, Хикман пустился в бегаЕ Как видим, несовпадения с тем, что и как творил Адольф Хотеллинг принципиальные!
Впрочем, о таких деталях Джеймс Робинсон, по-видимому, не задумывался Ч он просто говорил то, что приходило в голову.
В тюрьму в Маркетте, называвшуюся тогда «Marquette branch prison», осужденный был доставлен 24 января. Место, куда угодил Адольф Хотеллинг, имело репутацию дурную, строго говоря, в то время это была наихудшая из тюрем штата Мичиган. Там царили произвол тюремной администрации и беззаконие, причём с обеих сторон Ч как заключенных, так и персонала. В декабре 1921 г. заключенные убили директора тюрьмы и вместе с ним и 3-х других чиновников администрации. А во время другого эксцесса были убиты тюремный доктор, его друг и 3-е заключенных, оказавшиеся не в то время не в том месте. На протяжении 1920-1930-х гг. узниками Маркетта с завидным постоянством предпринимались попытки бегства разной степени дерзости и безумия Ч то экзотические и оригинальные, то, напротив, предельно тупые, прямолинейные и брутальные. Узники лезли через ограды, разбирали крыши, угоняли тюремный автотранспортЕ Об этих побегах можно было бы написать отдельную книгу и она, наверное, показалась бы кому-то даже любопытной, но только для автора тюремная тематика Ч сугубый неформат. Просто потому, что не интересны автору суровые тюремные будни.
Ёта активность в стиле «все бегут!» скорее всего была вынужденной и являлась следствием тяжёлых и совершенно ненормальных условий заключения.
Есть старая такая шутка про "небо в клетку" и "друзей в полоску". На этой фотографии можно видеть как раз таких "вынужденных" друзей - это кандальные заключенные тюрьмы в Маркетте в прогулочном дворике (1920-е гг.)
Зная о подобном бэкграунде тюрьмы в Маркетте, можно было бы обоснованно предположить, что пятидесятнического «старца» в этой юдоли скорби ждёт приём в высшей степени неласковый. Но нет, ничего особенно страшного с детоубийцей в тюрьме не произошло.
Существует расхожее представление, будто бы убийцы детей в тюрьме долго не живут и сами же заключенные относятся к преступникам этой категории крайне негативно. Мол, берут заключенные в свои руки дрочовый напильник или суровый рашпиль воздаяния да и рихтуют огрехи Правосудия. Сложно сказать, на чём основываются такие суждения, наверное, с детоубийцами в местах лишения свободы действительно происходит много плохого, но ведь и со многими другими осужденными там случается всякое скверное.
|
