|
Лента.
©А.И.Ракитин, 2023 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2023 гг.
Абсолютные дегенераты
Это преступление с самого начала казалось лишенным всякого смысла. Из категории тех, про которые обыватели обычно спрашивают: "кто и для чего мог такое сделать?"
Тела 26-летней Кэтлин Каданс (Kathleen Kadunce) и её 4-летней дочери Дон (Down) совершенно случайно обнаружили их давние знакомые - Роуз Бутера (Rose Butera) и её дочь Лори (Lori). Они не собирались к гости к Каданс, их визит явился экспромтом и следует признать - экспромтом крайне неудачным во всех смыслах.
Всё началось с того, что утром 11 июля 1978 года 35-летняя Роуз Бутера отправилась со своей 15-летней дочерью Лори к гинекологу. Строго говоря, мама и дочь поехали к варчу не сами по себе - их возил на своём подержаном "кадиллаке" Брайан Бэер (Brian Baer), друг Лори. Поездка никак не была связана с какими-либо сексуальными эксцессами, но всё равно доставила всем, находившимся в автомашине, неприятные переживания. Соответственно, последовали нелицеприятные высказывания, закончившиеся продолжительной паузой. Чтобы каким-то образом разрядить обстановку и сгладить неприятный осадок от посещения специфического врача, Лори предложила заехать на Уилмингтон-авеню (Wilmington avenue) к Кэтлин Каданс, многолетней подруге их семьи. Предложение было тут же одобрено и Брайан Байер направил автомашину к дому №708.
Такова завязка этой в высшей степени необычной истории. Местом её действия стал город Нью-Кастл (New Castle), административный центр округа Лоуренс (Lawrence county) в штате Пенсильвания, США. Когда-то процветавший промышленный и торговый центр к середине 1970-х годов уже вступил в полосу депрессии, из которой не вышел до сих пор [сейчас численность населения Нью-Кастла по сравнению с описываемым временем сократилось на 1/3]. Тем не менее, именно в те годы ситуация не казалась совсем уже безнадёжной - в Нью-Кастле продолжали работать довольно крупные производства металлургической, керамической и машинострительной продукции. Число жителей в 1978 году достигало 35 тыс. человек, штат полиции составлял 340 человек [правда, не все вакансии были заняты].
Семья Каданс - упоминавшаяся выше Кэтлин, её муж Лоуренс и их дети - девочка Дон, 4-х лет, и 3-месячный Роберт - аредовала довольно большой дом №708 по Уилмингтон-авеню. Лоуренс должен был находиться на работе, ибо 11 июля являлся вторником, а вот Кэтлин и дети должны были находиться дома. Брайан, следуя указаниям Роуз Бутера, заехал за дом и поставил автомашину возле двери, ведущей во двор.
Чёрный ход из дома №708 по Уилмингтон-авеню в Нью-Кастле, штат Иллинойс. Именно к нему подъехал Брайан Байер незадолго до 11 часов утра 11 июля 1978 года.
Дверь, ведущая во двор, оказалась не заперта, что выглядело до некоторой степени странным, но в ту минуту на это обстоятельство никто внимания не обратил. Все трое - Роуз, Лори и Брайен - вошли в дом и Роуз сразу же стала звать хозяйку. Ответом была тишина, только где-то в глубине дома, точнее, на 2-м этаже раздавался детский плач. Очевидно, плакал маленький Роберт.
Брайен взбежал по лестнице наверх и буквально через пару секунд закричал. Он увидел лежавшую на полу главной спальни маленькую Дон - девочка была в крови, а на стене рядом с нею бросались в глаза брызги крови. Повернув немного голову, молодой человек увидел тело Кэтлин. Женщина лежала в луже собственной крови на полу ванной комнаты, примыкавшей к главной спальне. Кэтлин была полностью обнажена, из одежды на ней остались только синие носки и часы с чёрным пластиковым ремешком.
Дальнейшие действия визитёров носили характер хаотичный и несколько нелогичный, что легко объяснимо неординарностью обстановки, в которую они попали. Роуз велела Брайену принести из детской спальни маленького Роберта и отдать ей в руки. Одновременно с этим Роуз отправила наверх дочь Лори, дабы та убедилась в том, что... непонятно в чём именно должна была убедиться Лори, но дочь подчинилась команде матери. При этом Роуз приказала дочери не приближаться к телам и ничего не трогать. Лори сделала, как ей велела мать - заглянув в спальню на 2-м этаже, она заверила находившуюс внизу Роуз, что "Дон и Кэтлин выглядят как мёртвые".
Лори и Брайен с Робертом на руках спустились вниз. Роуз забрала малыша и рассудила так - пусть Брайен остаётся в доме и звонит в полицию, а она отправится к соседям и оттуда позвонит в больницу, поскольку малыша надо обязательно показать врачам. Так и поступили - молодой человек остался в доме и стал звонить по телефону, находившемуся на кухне, а Роуз и Лори [вместе с малышом Робертом] помчались в соседний дом.
Никто из этой милой троицы не подумал о том, что преступник [или преступники] всё это время мог находиться в доме и все эти блуждания непрошенных гостей могли закончиться для них весьма печально.
Из дома по соседству Роуз позвонила сначала в больницу и сообщила о том, что на Уилмингтон-авеню необходимо прислать экипаж "скорой помощи" для осмотра 4-месячного малыша. Затем она набрала номер компании "V&R Industries", в которой работал Лоуренс Каданс. Номер женщина узнала из телефонного справочника - это был секретариат довольно крупного предприятия, специализировавшегося на производстве сантехнических изделий и технической керамики. Работники секретариата разумеется не знали, где находится Каданс, бригадир грузчиков. Роуз нагнала холода работникам секретариата, сообщив, что в доме Лоуренса "произошло несчатье" и ему необходимо срочно вернуться домой. Мужчину стали лихорадочно искать и выяснили, что он ушёл на обед вместе с племянником Рональдом Силвисом (Ron Silvis). Роуз положила трубку, но перезвонила через 10 минут и со стальными интонациями в голосе поинтересовалась, где Лоуренс Каданс. Ей ответили, что он не вернулся с обеда, но как только появится, его немедленно отправят домой.
В общем, когда Лоуренс с племянником заехали на парковку перед зданием компании, к нему выбежал лично директор и, замахав руками, велел немедленно отправляться домой.
В это же самое время Брайен Бэер позвонил по контактному телефону Департамента полиции Нью-Кастла и сообщил об обнаружении 2-х мёртвых тел в доме на Уилмингтон-авеню. Ему приказали выйти из дома и ждать прибытия полиции снаружи. Первый патруль прибыл через 8 минут. Удостоверившись в факте преступления и осмотрев дом [для исключения присутствия в нём посторонних лиц], патрульные сделали соответствующий доклад и стали дожидаться детективов, коронера и криминалистов.
Первоначальный осмотр место совершения преступления, сбор информации и улик осуществляли дежурные детективы Роберт Кейс (Robert Keys) и Артур МакГвирк (Arthur McGuirk). В скором времени к ним присоединились другие детективы - сержант Кеннеди, лейтенант Леон Сасьядек (Leon Sasiadek) и пр.
Что удалось выяснить в первые часы расследования?
Тщательный осмотр помещений 1-го этажа не привёл к обнаружению каких-либо очевидных следов совершения преступления. Не было ни крови, ни вырванных волос, ни лоскутов ткани и пр. Казалось, вся активность преступника [или преступников] была сосредоточена на 2-м этаже.
Однако Лоуренс Каданс, осмотрев помещения 1-го этажа [на 2-й этаж его не пропустили], сделал кое-какие любопытные выводы. Он заявил, что перед уходом на работу, полностью убрал кухню и вымыл за собой посуду. Между тем на плите стояла сковородка с сырым нарезанным картофелем, огонь под сковородой зажжён не был. Можно было бы предположить, что пожарить картофель надумала Кэтлин Каданс, но Лоуренс в этом усомнился. Во-первых, потому, что его жена считала жареный картофель "тяжёлой пищей", которая для завтрака не годилась. Другими словами, она не стала бы жарить картофель для себя. А во-вторых, целая сковорода жареного картофеля - это вообще-то довольно много для женщины! Пусть и крупной... Кэтлин имела рост 175 см при весе 66 кг., но даже для неё большая сковорода жареного картофеля - это явный перебор.
В общем, Лоуренс заподозрил, что приготовлением жареного картофеля озаботился преступник, а отнюдь не его жена.
Другое любопытное наблюдение оказалось связано кружкой, в которой находился недопитый кофе. Кофе пил только Лоуренс, но он перед уходом из дома свою кружку вымыл и убрал в шкафчик. Кэтлин кофе не употреляла по весьма прозаической причине - она кормила малыша грудью, а кофе придавал материнскому молоку горечь. Так что...
Имелось и ещё кое-что, смутившее главу семейства своей необычностью. На кухне всегда находилась большая мягкая игрушка, которую "усаживали за стол" вместе с маленькой Дон. То есть девочка всегда принимала пищу с игрушкой за столом и по этой причине последнюю никогда их кухни не выносили. Однако теперь оказалась вне кухни, её вынесли за дверь и оставили за нею вне поля зрения.
Лоуренс заявил, что Кэтлин не стала бы этого делать, поскольку удаление игрушки представлялось бессмысленным действием - её потом пришлось бы заносить обратно. Это сделал кто-то чужой, кто-то, кто не хотел иметь перед глазами детскую игрушку.
По результатам осмотра 2-го этажа стало ясно, что с убийством связана только главная спальня и ванная комната [совмещенная с санузлом] рядом с нею. На дне ванной лежала гильза 22-го калибра. Рядом с отверстием стока ванной лежал окурок сигарет "camel". Другой такой же окурок находился на полу возле головы Кэтлин Каданс. При этом пепельница находилась буквально в паре шагов - на сливном бачке унитаза.
Кто бы ни курил сигареты, он не захотел воспользоваться пепельницей. То, что окурок был брошен в голову трупа, можно было истолковать как демонстрацию крайнего пренебрежения и презрения убитой.
Слева: следы крови в ванной комнате после удаления тела Кэтлин Каданс. Справа: тело Дон Каданс на полу главной спальни.
Тщательный осмотр окон и дверей привёл полицейских к выводу, что следов взлома они не имеют. Хозяйка дома в момент смерти готовилась принять душ или ванну, значит, она не спускалась вниз, чтобы открыть дверь злоумышленнику. Тот либо имел собственный ключ, либо... с самого начала находился в доме.
Уже поверхностный осмотр трупа на месте его обнаружения навёл детективов на предположение об отсутствии у Кэти Каданс защитных ран. Последующее судебно-медицинское вскрытие, о котором будет сказано чуть ниже, это предположение полностью подтвердило. Молодая, сильная и энергичная женщина защищала бы себя и своего ребёнка до последней возможности, но почему же она этого не сделала? Ответ казался очевидным - внезапность и скоротечность нападения исключили все шансы самозащиты. Означало ли это, что злоумышленник подкрался, оставаясь незамеченным вплоть до последнего мгновения или, напротив, он вообще не таился, поскольку жертва ему доверяла?
Конечно, было бы очень заманчиво обнаружить улики, которые преступник удалил с места совершения убийства, например, орудие убийства или перчатки, если, разумеется, преступник действовал в перчатках. Полицейские тщательнейшим образом осмотрели придомовую территорию, а также участки вверх и вниз по улице, предполагая, что убегавший преступник что-то мог туда забросить. Они даже залезли на крышу магазина, расположенного на удалении немногим более 100 метров от дома Каданс. Все эти усилия оказались безрезультатны, ничего, что можно было бы связать с убийством, найти не удалось.
Изложенные выше соображения уже в первые часы поставили в эпицентр подозрений Лоуренса Каданса, мужа и отца убитых. Подозрительность полиции не в последнюю очередь подстегнуло поведение мужчины, который казался безэмоциональным и даже равнодушным. Правда в этом месте следует оговориться, что все умозаключения такого рода очень субъективны и нерелевантны, поскольку не существует эталонной для человека психоэмоциональной реакции, опираясь на которую можно было бы уверенно оценить индивидуальную реакцию на стресс. В этой связи уместно обратить внимание и на то, что с течением времени представления людей о "правильной" или "достоверной" реакции на горе претерпевало очень сильные изменения. В Средние века и даже в эпоху Просвещения ненормальным [или ненатуральным] считался именно бурный и эмоциональный отклик на психотравмирующий фактор. Считалось, что человек невиновный будет сохранять спокойствие и сможет полностью владеть собой, а вот причастный к преступлению выдаст себя неконтролируемым психоэмоциональным всплеском. В правоприменительной практике существовало даже понятие "очной ставки с трупом", во время которого подозреваемого подводили вплотную к телу убитого человека и следили за его поведением. Если подозреваемый падал в обморок, начинал заикаться или у него вдруг открывалось носовое кровотечение, то это считалось веским доводом в пользу его виновности. В таких случаях говорили, что "труп указывает на убийцу" и подобные формулировки можно назвать вполне типичным для судебных процессов XV - XVIII столетий.
Между прочим, фокусы, связанные с организацией "очной ставки с трупом", надолго пережили Средневековье и упоминания о них можно найти даже в первой половине XX столетия. Тот, кто прочёл мой очерк "1913 год. Убийство на карандашной фабрике", опублкованный в сборнике "Американские трагедии. Книга IV", в этом месте наверняка вспомнил сцену в морге [когда Лео Франка привезли якобы для опознания трупа Мэри Фэйхан]. Поведение подозреваемого, боявшегося войти в помещение, топтавшегося в дверях и не поднявшего глаза на труп, было сочтено до такой степени саморазоблачительным, что о нём неоднократно упоминали в ходе судебного процесса. То есть архаичный следственный приём, восходящий к традиции какого-нибудь XV или XVI века, считался у некоторых полицейских вполне эффективным индикатором вины даже в относительно цивилизованном XX столетии. Следует понимать, что психоэмоциональные реакции, как, впрочем, и их трактовка, сугубо индивидуальны и нет никакого эталона, позволяющего выносить на их основе однозначные умозаключения о причастности или непричастности человека к преступлению.
В рассматриваемом случае поведение Лоуренса Каданса было расценено полицейскими как сдержанное и безэмоциональное, что укрепило неоформившиеся пока подозрения в его адрес. Мужчина прибыл к своему дому немногим позже 14 часов, а уже в 15:30 ему было предложено озаботиться поиском защитника. После недолгих размышлений Каданс заявил, что хотел бы пригласить в качестве такового Луиса Померико (Louis Pomerico), молодого юриста, получившего право ведения адвокатской деятельности в Пенсильвании менее года назад. Померико ещё не участвовал ни в одном уголовном деле, до той поры его опыт ограничивался разного рода гражданскими тяжбами.
Луис Померико летом 1978 года являлся начинающим адвокатом. Лоуренс Каданс стал первым его подзащитным в рамках уголовного расследования, до этого Луис осуществлял защиту только по гражданским делам.
Кроме того Померико читал курс лекций в том самом бизнес-колледже, в котором по вечерам учился Лоуренс Каданс, собственно, по этой причине они и были знакомы. Кадансу не разрешили поговорить с Померико лично, с адвокатом связался один из помощников прокурора и поинтересовался, может ли тот принять на себя защиту в рамках уголовного расследования. Луис ответил утвердительно и буквально через 20 минут уже приехал к дому, ставшему местом совершения преступления.
После непродолжительной беседы с подзащитным, адвокат обратился к полицейским с предложением провести формальный допрос Каданса завтра. С учётом произошедших событий предложение это представлялось разумным и допрос был назначена на 11 часов утра 12 июля. Но парафиновый тест, призванный выявить следы пороховых газов на руках, откладывать было нельзя. Кадансу предложили его провести и от не отказался. Хотя адвокат указал ему на то, что с процессуальной точки зрения он имеет полное право отказаться от проведения теста, Лоуренс делать этого не стал. Тест показал, что на его руках следов сгоревшего пороха нет.
После этого детективы попросили у Каданса разрешия осмотреть его автомобиль. Он также имел право отказать им, но не стал этого делать. Автомобиль был осмотрен и в нём ничего интересного с точки зрения ведения расследования найдено не было.
Подозреваемому разрешили взять несколько предметов одежды и кое-что для личной гигиены, после чего он был удалён из дома.
Вскрытие тел убитых вечером 11 июля провёл доктор Уилльям Гиллеспи (William Gillespie). На теле Кэтлин Каданс он зафиксировал следующие телесные повреждения (см. анатомическую схему):
- Под нижней челюстью слева 2 параллельные резаные раны длиной до 7 см каждая (позиция 1 на анатомической схеме). Каждая из ран пересекла крупные кровеносные сосуды и повредила трахею;
- Резаная рана длиной 5 см, достигающая кости, в месте соединения левой ключицы с плечом (поз. 2);
- По центру живота проникающее ранение в 5-и см выше пупка около 2,5 см правее, длина раневого канала, направленного снизу вверх, около 15 см (поз. 3);
Анатомическая схема с указанием телесных повреждений Кэтлин Каданс.
- Пулевое отверстие в левой затылочной кости, оставленное выстрелом с близкого расстояния (позиция 4). Пуля 22-го калибра (5,66 мм) пробила кость, подлежащие мозговые оболочки обоих полушарий и расплющилась от соударения с костями черепами, так и не выйдя наружу.
- За правым ухом и чуть выше него 2 близко расположенные резаные раны длиной 3 и 4,5 см, достигавшие кости (поз. 5);
- На задней стороне шеи 5 ран, оставленных холодным оружием (из них 2 колющих и 3 - режущих с поворотом лезвия в ране) (поз. 6);
- В грудном отделе позвоночника 4 колото-резаных раны (3 с правой стороны позвоночника и 1 - с левой). Протяженность ран до 6 см, глубина - до 15 см (поз. 7);
- Во всём аналогичные ранения (3 с правой стороны позвоночника и 1 - с левой) в поясничном отделе. Ранение слева отстоит от позвоночника приблизительно на 10 см и насквозь рассекает левую почку (поз. 8). Прочие ранения (числом 3) локализуются на участке 5 см * 5 см справа от позвоночника и находятся ниже упомянутой выше раны примерно на 10 см (поз. 9);
- На левой ягодице внизу протяженный разрез, переходящий на верхнюю часть бедра, длина разреза ~12 см (поз. 10);
- В верхней части внутренней стороны левого бедра, в районе его сопряжения с промежностью колото-резаная глубиной до 5 см. Половые органы ранением не затронуты.
По мнению судмедэксперта преступник воспользовался ножом с длиной лезвия ~15 см (6 дюймов). Подавляющая часть причиненных ранений проникала на большую глубину и поражала внутренние органы. Практически все жизненно важные органы - сердце, лёгкие, печень, почки - были повреждены ударами ножа в ходе нападения (некоторые неоднократно). Также оказались разрезаны крупные кровеносные сосуды шеи. Всё это делало невозможным определение какого-либо одного смертельного ранения - таковыми можно было считать их подавляющее число.
Хотя Кэтлин Каданс в момент обнаружения была полностью обнажена (за исключением чёрных носков и наручных часов на теле ничего не было) никаких следов сексуальных манипуляций в ходе судебно-медицинского вскрытия и последующих судебно-химических исследований выявить не удалось. Спермы не оказалось ни на теле, ни в его полостях. В крови не оказалось следов наркотиков, алкоголя или медицинских препаратов, исходя из чего можно было сказать, что Кэтлин ответственно относилась к своей роли кормящей матери.
Время наступления смерти, предварительно отнесенное к интервалу с 6 до 9 часов утра, в ходе судебно-медицинского вскрытия было подтверждено. Желудок женщины был пуст, а это указывало на то, что она не успела позавтракать.
Вскрытие Доны также показало, что девочка не подвергалась каким-либо сексуальным посягательствам. Девочка получила 17 ножевых ранений, орудием явился тот же нож, каким была убита её мать [либо очень на него похожий]. Время наступления смерти девочки соответствовало времени убийства матери - этот момент, кстати, требовал особого уточнения, поскольку его следовало признать совсем не очевидным.
Итак, с первых часов расследования внимание правоохранительных органов оказалось сосредоточено на личности Лоуренса Каданса. Ну в самом деле, взлома окон и дверей нет, стало быть убивал кто-то из членов семьи или иных близких жертвам людей. В точности по пословице - ищем не там, где потеряли, а там, где светлее.
Однако объективности ради следует отметить, что убийство Кэтлин и Дон очень напоминало другое преступление, произошедшее в Нью-Кастле несколькими годами ранее. Причём напоминало так, что нежелание полицейских проводить аналогию кажется удивительным!
За 2 года и 8 месяцев до описываемых событий, если точнее, то 6 ноября 1975 года, были убиты 37-летняя Беверли Уизерс (Beverly Withers), в девичестве Моррис, и 4-летняя Мелани Гаргац (Melanie Gargasz). Они не являлись родственницами - Уизерс была приглашена в дом Гаргац в качестве няни на время отсутствия родителей Мелани. Именно мать девочки и обнаружила тела убитых, возвратившись домой около 16 часов.
Преступление выглядело довольно странным. Беверли Уизерс оказалась полностью обнажена, как будто бы собиралась принять душ. Одежда женщины оказалась аккуратно сложена, как будто бы сама же Беверли так её и сложила. Родители Мелани заверили полицейских, что няня прежде никогда их душем не пользовалась. И вряд ли бы она стала своевольничать, делая это без спроса хозяев. Отсюда рождался обоснованный вопрос: даже если сама же Беверли Уизерс и сняла с себя одежду, то добровольно ли она это сделала?
Для умершщвления жертв были использованы 2 вида оружия. И проницательные читатели легко скажут, чем именно воспользовался убийца (или убийцы). Это было огнестрельное оружие 22-го калибра (5,66 мм) и нож, взятый на кухне. Преступник сделал 8 выстрелов из пистолета как в Уизерс, так и в Гаргац, все выстрелы производились с близкого расстояния (менее 2 метров). Число ножевых ранений составило 15 для взрослой женщины и 16 для девочки.
Оружие убийца [или убийцы] унёс с места преступления и найти его не удалось. Кстати, как и в случае двойного убийства в доме Каданс.
Одна из газетных публикаций, посвященная ходу расследования убийства Беверли Уизерс и Мелани Гаргац.
Никаких следов сексуального посягательства на телах убитых отыскать не удалось. По прошествии нескольких лет это двойное убийство оставалось нераскрытым.
Хотя схожесть обоих преступлений прямо-таки бросалась в глаза, и окружная прокуратура, и детективы полиции Нью-Кастла не горели желанием признавать это.
Во время допроса 12 июля Лоуренс Каданс дал весьма детальные показания о своём времяпрепровождении на протяжении 10 июля [дня перед убийством] и всего 11 июля. По его словам он 10 июля находился на работе до 17 часов, после чего приехал домой, переоделся и немного отдохнул. Затем отправился в кафе неподалёку и там поужинал. В 18 часов он прибыл в бизнес-колледж, где посетил 2 семинара, один из которых вёл адвокат Луис Померико, присутствовавший на допросе и сразу же подтвердивший правоту слов Лоуренса.
После занятий в колледже Каданс заехал в супермаркет и обналичил чек. Затем приехал домой, немного пощёлкал телевизор и уснул.
На следующее утро - это был день убийства 11 июля - он проснулся в 06:30, съел пару тостов, выпил кружку кофе и, убравшись после себя на кухне, вышел из дома. Произошло это приблизительно в 06:50 - 06:55. Перед уходом он попрощался с Кэтлин - та не спала и кормила сына. Этот момент вступал в явное противоречие с тем, что Лоуренс рассказывал накануне - тогда он утверждал, будто вышел из дома, не попрощавшись с супругой. Детективы, проводившие допрос, обратили его внимание на возникшее несоответствие, но Каданс ответил на это, что накануне он был оглушён случившимся и не мог собраться с мыслями, а вот сейчас лучше контролирует свою память и уверен в том, что его нынешние показания более точны.
Рассказывая далее, он сообщил маршрут, каким двигался на работу и тут тоже допустил ошибку, которую детективы посчитали весьма примечательной. По его словам, он совершил на площади поворот направо... вот только, в то утро на площади велись дорожные работы и такой поворот был невозможен! Полицейские указали на это несоответствие... Каданс задумался... и немного видоизменил свой рассказ. Теперь он проехал площадь без поворота и через несколько кварталов подобрал своего племянника Рональда Сильвиса, с которым работал в одной компании. Дальнейшая поездка проходила в обществе Рона.
По пути на работу они дважды останавливались. Один раз для того, чтобы Каданс купил бутылку минеральной воды, а спустя десяток минут затем, чтобы Сильвис позавтракал в закусочной.
Допрос Лоуренса ещё продолжался, а детективы уже отправились в путь, чтобы проверить эту часть его показаний. Было бы очень соблазнительно поймать Каданса на новых несоответствиях, но... Рональд Сильвис в точности повторил рассказ дяди, а кроме того, продавцы подтвердили факт покупок, о которых рассказывал допрашиваемый.
Что же получалось, как говорится, в сухом остатке? В рассказе Каданса о событиях, предшествующих времени совершения преступления, и во время совершения преступления имелись кое-какие противоречия, но они носили характер совершенно не принципиальный. Alibi мужчина предоставить не смог. Судебно-медицинская экспертиза отнесла время наступления смерти жертв к интервалу от 6 до 9 часов утра, а Каданс по его собственным словам вышел из дома в 06:50-06:55, то есть он вполне мог совершить двойное убийство, вымыться, переодеться, выбросить [или спрятать] нож и пистолет, а затем встретиться с племянником.
|
