| |
|
УБИЙСТВА ДЕТЕЙ.
Человек этот, увидев игравшего перед подъездом Френсиса, точно остолбенел; стащив с головы шляпу, он стал посреди улицы, оцепенело бормоча что-то себе под нос. Мужчина не сделал попытки подойти к ребенку, он просто рассматривал его издалека, нервно сминая руками шляпу. Мужчина был немолод, среднего роста, худощав, усы и волосы имел седые. В тот день несколько человек независимо друг от друга видели этого старика в Чарлтон Вудсе и потому впоследствии удалось составить его довольно подробный словесный портрет. Понаблюдав какое-то время за Френсисом Макдоннелом, седой мужчина незаметно исчез. Ближе к полудню, друзья позвали Френсиса играть в мяч на площадку в соседнем квартале. Мать его отпустила, поскольку знала, что ребенок не останется один, а значит, оснований для беспокойства не было. Около двух часов дня явился Джон Макдоннел-отец Френсиса; он работал в местном полицейском участке и каждый день приходил обедать. Отец пошел на спортиную площадку за сыном, чтобы позвать его к столу. Четверо мальчишек, гонявшие там мяч, сообщили ему, что Френсиса увел какой-то старик с седыми усами. Этот человек обратился к мальчику по имени, они немного поговорили, после чего вдвоем куда-то удалились. Встревоженный отец бросился с расспросами к прохожим и позвал на помощь соседей. Через несколько минут уже весь квартал был на ногах и искал ушедшего в неизвестном направлении Френсиса Макдоннела. Очень скоро стало известно, что мальчика видели в компании с седым тщедушным мужчиной направляющимся в сторону расположенного неподалеку лесного массива. Около трех пополудни, при прочесывании леса, тело Френсиса Макдоннела было обнаружено под ворохом набросанных веток и травы. Даже поверхностный осмотр места обнаружения тела приводил к заключению о том, что ребенок сделался жертвой скоротечного и чрезвычайно жестокого нападения. Одежда Френсиса была грубо разорвана, лицо, грудь, живот, конечности носили следы жестоких побоев и сдавления; на шее мальчика были намотаны его же подтяжки, что и привело к асфиксии. Аутопсия показала отсутствие следов сексуального посягательства, другими словами, Френсиса Макдоннела убийца не пытался изнасиловать. Разумеется, полиция сосредоточилась на розысках худого мужчины с седыми волосами. Ему присвоили условное имя-"Серый Человек". Все свидетели сходились на том, что такое прозвище очень соответсвовало типажу неизвестного. "Он был весь словно обсыпан пылью",-так сказал о нем один из свидетелей. Никто ранее не встречал этого человека на Стейтон-Айсленде; никто не видел его и после нападения на Френсиса Макдоннела. Сейчас бы такого преступника определили как человека с маниакальным стремлением к разрушению. Для серийных убийц такого типа сексуальное удовлетворение не является целью посягательства. Эрекция или эякуляция у преступника далеко не всегда сопровождают такого рода жестокие нападения и, в принципе, не являются их превалирующим мотивом. К таким убийцам-разрушителям следует отнести хорошо известные персонажи, вроде Питера Кюртена или Андрея Чикатило. Но в середине 20-х годов прошлого столетия мировая криминалистика еще только стояла на пороге изучения типов серийных преступлений и преступников. Представления о них имели характер скорее интутивно-эмпирический, нежели научный. Потому следователи, взявшиеся за изучение обстоятельств гибели Френсиса Макдоннела, действовали во многом наобум, без ясного понимания того, с какого рода преступлением столкнулись и кого надлежит им розыскивать. Прежде всего, полицейских смутила ярость и безудержная энергия напавшего. По описанию свидетелей, "Серый Человек" имел не более 170 см. роста; учитывая, что это был пожилой человек, трудно было предположить, что он смог бы продемонстрировать необычные силу и ловкость. А раз так, то детективы приняли как одну из рабочих версий допущение о существовании двух преступников: молодого и пожилого. Последний, своей тщедушностью д. б. усыпить бдительность жертвы и заманить ее в глухое место, где молодой и произвел нападение. Поскольку очень трудно было допустить существование преступной пары со схожим психосексуальным отклонением, следователи посчитали, что такового отклонения преступники и не имели. В качестве мотива детективы рассматривали месть отцу за его работу в полиции. Тот факт, что сексуального посягательства на погибшего мальчика не было, криминалисты рассматривали как подтверждение этой теории. Наряду с этой версией, всесторонне прорабатывалась и другая, связанная с предположением о гримировании преступника. Отталкиваясь, опять-таки, от факта несомненной силы нападавшего, детективы предположили, что преступник на самом деле был молод, а его седые усы и шевелюра являлись не более чем театральным гримом. Руководствуясь этим исходным посылом, полицейские соответсвенным образом и вели розыски. Сразу можно сказать, что и первая, и вторая версии, при всей их занимательности, были совершенно неверны и вели следствие в никуда. Думается, что при нынешнем состоянии представлений криминалистики о такого рода преступлениях и преступниках, эти версии всерьез даже никто и не стал бы рассматривать. Но в 1924 г. большие силы нью-йоркской полиции были брошены на отработку этих профилирующих версий. В течение полугода в круг подозреваемых попали около 200 человек; надо сказать, что некоторые из них и в самом деле оказались замешаны в преступлениях против детей, но... ни один из них не убивал Френсиса Макдоннела. Это установили с абсолютной достоверностью. И в начале 1925 г. розыск "Серого Человека" застопорился. Шло время. Тайна гибели Френсиса Макдоннела, казалось, канула в Лету и была обречена на вечное забвение. 11 февраля 1927 г. два маленьких тезки по имени Билли-3-х и 4-х лет-играли на лестничной площадке многоквартирного дома под присмотром мальчика постарше, которому исполнилось уже 12 лет. Крик сестры из квартиры отвлек на несколько минут старшего из мальчиков; когда он вернулся на площадку, то с удивлением увидел, что она опустела. Мальчишка не растерялся и с криком бросился к родителям младшего Билли, которые жили этажом выше. Поднялся переполох. В течение нескольких минут подъезд был обыскан и на самом его верху, на площадке перед входом на чердак, был найден 3-летний Билли, сидевший на куче какого-то старья; 4-летнего малыша нигде не было видно. Была поставлена в известность нью-йоркская полиция, которая весьма ретиво принялась за розыски потерявшегося Билли Гаффни. Несмотря на то, что это было время нестихавших гангстерских войн, исчезновение ребенка отнюдь не стало рядовым событием в череде кровавых смертей. На поиски малыша были брошены большие силы полиции; был проведен масштабный обыск окрестных кварталов, в т. ч. большого заброшенного завода по соседству. Было проверено на всем протяжении дно канала Гаванус, протекавшего в нескольких сотнях метрах от дома, где жили мальчики. Детективы подозревали, что малыши сознательно убежали от опеки в расчете на то, что их станут искать, но в какой-то момент они разделились: Билли Гаффни, как более смелый решил спрятаться на чердаке, а младший мальчик побоялся туда идти. Дальнейшую судьбу Гаффни полицейская версия описывала весьма смутно, сыщики считали, что скрывшись от розысков взрослых, мальчик стал жертвой несчастного случая. Тело Гаффни искали довольно долго, но так и не нашли. В конце-концов, одному из детективов надоела возня с абстрактной версией и он решил получше расспросить единственного свидетеля случившегося-трехлетнего малыша. Так в розыскном деле Билли Гаффни появился очень необычный документ-протокол допроса трехлетнего свидетеля. Из него можно было заключить, что обоих мальчиков увел на чердак некий сказочный "буги-человек". Он предложил необыкновенную интересную игру, по условиям которой увел Гаффни на чердак, а маленького свидетеля оставил дожидаться их возвращения. Нет, этот "буги-человек" совсем страшным не был, он был очень таинственный и знал самые секретные в жизни игры. Это был стройный, худощавый старик; он имел острый кадык, густые седые волосы и белые усы, которые даже разрешил потрогать. Никто не связал тогда вместе "Серого Человека" и "буги-человека", хотя сходство описаний было несомненным. Прошло более года. В мае 1928 г. семнадцатилетний подросток Эдвард Будд подал в газету "New York world" объявление, в котором сообщал о своем намерении найти работу, связанную с отъездом из г. Нью-Йорка. Молодой человек был старшим из пяти детей Алберта и Делии Буддов и понимал, что ему пора начинать зарабатывать деньги самому; семья была небогата и каждый лишний рот являлся обузой. Объявление Эдварда появилось в газете 25 мая, а уже в понедельник 28 мая в дом N 406 по 15 Вест-стрит, где проживала семья Буддов, пришел мужчина, заявивший, что может предложить для молодого человека неплохую работу. Явившийся назвал себя Фрэнком Говардом из местечка Фармингдейл, с Лонг-Айленда. Эдварда Будда в это время дома не оказалось и пока его розыскивала 5-летняя Беатрис Будд, явившийся мужчина сидел на кухне с матерью молодого человека-Делией-рассказывая ей историю своей жизни. Мистер Говард оказался пожилым благообразным человеком, полным внутреннего достоинства. Он поведал Делии Будд как отработал всю жизнь декоратором, скопил деньги и купил прекрасную ферму рядом с Нью-Йорком; хотя его уже 20 лет тому назад бросила жена, он вырастил шестерых замечательных детей. На ферме он держит 6 коров, 5 сотен цыплят, выращивает на продажу клубнику; вести хозяйство ему помогают 5 наемных рабочих. Поскольку один из них увольняется, ему нужен молодой здоровый мужчина на замену. Фрэнк Говард произвел на Делию Будд на редкость хорошее впечатление: правильная речь, костюм с галстуком, деликатность в обращении-такие люди нечасто заходили в трущобный Вест-Энд. А 5-летней Беатрис, побежашей искать Эдварда, гость подарил десятицентовую монетку, стало быть, человек он был нескаредный! Поэтому, когда сестренка привела домой Эдварда, его мать уже души не чаяла в потенциальном работодателе. Молодой человек понравился Фрэнку Говарду. Тот сказал несколько поощрительных слов о росте и силе Эдварда и заявил, что готов предложить такому работнику следующие условия: 15 долларов в неделю при шведском столе, т. е. без ограничения в питании. Разумеется крышу над головой и рабочую одежду также предоставлял работодатель. Условия были очень хороши. В те времена в Нью-Йорке на 2 доллара м. б. пообедать в приличном ресторане. Эдвард Будд буквально воспрял; он не ожидал, что объявление в газету принесет ему такую удачу. Молодой человек сообщил Фрэнку Говарду, что имеет хорошего друга Вилли, которому тоже нужна работа, и поинтересовался, не сможет ли господин Говард взять на работу двух человек? Тот, почти не раздумывая, согласился; порешили, что в субботу, 2 июня, Фрэнк Говард заедет на 15 Вест-стрит и увезет молодых людей с вещами. Впрочем, 2 июня юношам уехать на ферму не удалось: мистер Говард прислал письмо, в котором извинялся за то, что обстоятельства помешали ему сдержать обещание и просил перенести встречу назавтра. В воскресенье 3 июня он появился в доме N 404 около 11 часов утра с корзиной, полной отборнейшей клубники и гороха. "Это продукты с моей фермы",-не без самодовольства сказал он, протягивая корзину Делии Будд. Его пригласили к столу и он не отказался позавтракать с семьей Буддов. Впрочем, семья была за завтраком не в полном составе. Отсутствовала 10-летняя Грейс Будд, которая в это время находилась в соседнем католическом храме на службе. Через какое-то время Грейс возвратилась домой и Фрэнк Говард познакомился с девочкой. К этому времени он уже свободно общался с остальными членами семьи, шутил, загадывал загадки, был внимателен и доброжелателен со всеми. При появлении Грейс он предложил проверить насколько хорошо девочка умеет считать; для этого Говард вытащил из внутреннего кармана охапку смятых банкнот различного достоинства и протянул их девочке. Среди бумажных денег оказались и мелкие монетки; Грейс все их рассортировала, а банкноты разложила по росту номинала. "Девяносто два доллара пятьдесят центов",-сосчитав деньги, произнесла Грейс. Фрэнк Говард тут же вручил ей 50 центов на леденцы и похвалил за точность. На всю семью Буддов охапка смятых долларов, небрежно извлеченная из кармана мистером Говардом, произвела очень большое впечатление. Для бедняков Буддов это были очень большие деньги, увидев ту небрежность, с какой их перекладывал Фрэнк Говард, они окончательно уверились в том, что перед ними весьма и весьма состоятельный человек. Далее Говард сообщил Буддам, что в настоящий момент направляется на день рождения своей племянницы, живущей в доме на углу Колумбус и 137-й стрит, и заберет молодых людей к себе на ферму вечером, на обратном пути. Он предложил отпустить вместе с ним на день рождения и Грейс, поскольку там будет много девочек и мальчиков ее возраста и все они смогут прекрасно провести время. Делия Будд пришла в замешательство от такого предложения, но ее муж Алберт решил, что это очень хорошее предложение. "У Грейс так мало праздников",-сказал он,-"пусть немного развлечется!" Мать одела дочку в легкое пальто и дала шляпку; проводила Фрэнка Говарда и Грейс до конца улицы. Никто и никогда более не видел девочку живой. После бессонной ночи родители направили Эдварда Будда в полицейский участок, чтобы тот сделал там заявление об исчезновении сестры. В это самое время Делия Будд лежала в постели с жесточайшим гипертоническим кризом и супруг не смел отойти от нее даже на шаг. Впрочем, как только жене стало легче, он сам явился в полицию и сделал очень подробное заявление. Полицейские правила требуют, чтобы между исчезновением человека и формальным началом его розыска существовал определенный временной лог. Но в случае с Грейс Будд манера действия Фрэнка Говарда столь явно выдавала педофила со стажем, что никто в полиции не стал дожидаться истечения положенных трех суток-меры по проверке заявления были приняты немедленно. В первые же часы стало известно, что на углу Колумбус и 137-й стрит никогда не существовало жилого дома, а значит, в нем никогда не могла жить племянника Говарда. В Фармингдейле не было фермы, которая принадлежала бы Фрэнку Говарду, да и самого человека с такими именем и фамилией не было в учетных списках полиции, пенсионного фонда, фонда медицинского страхования и пр. Все это давало основания подозревать, что с Грейс Будд произошло самое худшее. Расследование исчезновения девочки поручили лейтенанту Сэмюэлу Дриббену. Он, разумеется, начал с составления подробного словесного портрета пресловутого "Фрэнка Говарда". Выяснилось, что полиции следует розыскать невысокого (менее 170 см.) худого мужчину, примерно 60 лет, совершенно седого, с седыми усами. Человек этот был достаточно образован и дружелюбен, он явно умел распологать к себе людей. Уже 7 июня 1928 г. по всем полицейским управлениям страны были разосланы подробнейшие и весьма точные ориентировки как на похитителя, так и на похищенную девочку (рис. 1).
рис.1: полицейская листовка с описаниями "Фрэнка Ховарда" и Грейс Будд.
рис. 2: последняя фотография Грейс Будд.
Сначала я раздел ее догола. Как она пиналась ногами, кусалась и рвалась! Я задушил ее, а затем вырезал мягкие части, чтобы отнести к себе в комнаты. Приготовить и съесть. Как сладака и приятна ее маленькая задница, зажаренная в духовке! Мне потребовались 9 дней, чтобы полностью съесть ее мясо. Я не совокуплялся с нею, хотя и мог бы, если бы захотел. Она умерла девственницей." Реакция семьи Буддов, прочитавшей это послание была двоякой: с одной строны они были возмущены цинизмом анонимки, с другой-не поверили написанному в ней. Будды, вспоминая день 3 июня 1928 г., утверждали, что Грейс не садилась на колени своему похитителю и уж точно не целовала его. Ну а раз анонимщик не знал этих деталей, значит он не присутствовал в тот день в их доме и сочинял письмо наобум. Уильям Кинг не стал спорить с четой Буддов. Он попросил разрешения забрать письмо с собой и умчался на розыски. Для него было очевидно, что кто бы ни был автор послания-настоящий похититель девочки или циничный шутник-этого человека стоило найти, чтобы серьезно поговорить. Первым делом детектив попросил криминалистов проверить письмо и конверт на наличие отпечатков пальцев; затем полицейский фотограф отснял крупную фотографию текста, которую Кинг отдал графологу. Последнего он попросил неофициально и с максимально возможной быстротой проверить манеру написания этого текста с тем образцом почерка "Фрэнка Говарда", который имелся в распоряжении полиции. Разумеется, речь не могла идти о полноценной экспертизе, но в данной ситуации она Кингу и не была нужна. Он хотел просто услышать личное мнение специалиста. Оригинал письма Кинг графологу не отдал, поскольку детектив нуждался в нем для своих дальнейших розысков.
| |
