Murders

Дело Мироновича .

СТР. 2
    Уже первые опросы жильцов дома , дворников и клиентов кассы содержали указания на несколько двусмысленное поведение Мироновича с Саррой . Он заигрывал с девочкой , допускал вольности , дарил сласти и незадолго до ее гибели даже подарил золотые серьги . Об этом дали вполне определенные и недвусмысленные показания некоторые жильцы дома N 57 - Лихачев , Араратов , Соболева . Последняя , кстати , заявила еще и о том , что Сарра , рассказывая о приставаниях хозяина , плакала .
    Любопытно , что примерно такого же рода показания дал и отец погибшей - Илья Беккер . Он живописал ситуацию , невольным свидетелем которой однажды стал : Миронович , сидя в кресле и держа на коленях Сарру , целовал ее в губы . Примечательно , что отец , увидев такое зрелище , не вмешался в происходящее , а ... деликатно ретировался . Помимо этого небезынтересного рассказа , определенно подтверждавшего версию о старике - растлителе , Илья Беккер сообщил весьма ценное наблюдение о том , как открывался замок стеклянной витрины , находившейся в помещении ссудной кассы ( той самой , из которой по словам Мироновича , пропали некоторые заложенные вещи ) . Замок этот имел дефект , не зная о котором , открыть его , даже с использованием ключа , было почти невозможно . Т. о. похититель вещей - если только хищение на самом деле имело место - должен был не только отыскать спрятанную связку ключей и выбрать среди них нужный , но и еще потратить время на то , чтобы разобраться с дефектом замка и обойти его . Казалось невероятным , чтобы посторонний человек , да еще совершивший только что страшное преступление , стал тратить время на все эти манипуляции . Напомним , что преступнику приходилось действовать фактически в открытом помещении , ибо ключ от входной двери остался в кармане погибшей Сарры Беккер и убийца его не нашел . Каким бы отменным самообладанием этот человек не обладал , он должен был испытывать чрезвычайный стресс и очень спешить .
    Заявление Ильи Беккера о дефекте замка витрины чрезвычайно сужало круг подозреваемых . Прокуратура считала , что всего три человека могли знать о неисправности : Миронович , сам Илья Беккер и его погибшая дочь . Теоретически , в этот список могли попасть и дворники ; напомним , что они подрабатывали в кассе ночными сторожами . Но если бы кто - то из них попытался в ночное время открыть шкафы , столы или витрину , Сарра непременно донесла бы об этом хозяину . Руководствуясь этим соображением , следствие посчитало , что дворники не могли знать "секрета" дефектного замка .
    С течением времени , информация о том , что 50-летний ловелас готовил 13 - летнюю девочку себе в любовницы поступала следователям неоднократно от самых разных людей ; но даже первых сигналов оказалось достаточно для того , чтобы провести медицинское освидетельствование И.И. Мироновича . Результат был обескураживающим : ни следов спермы и крови на одежде , ни телесных повреждений , могущих быть следствием борьбы с жертвой , обнаружено не было . Впрочем , на кальсонах Мироновича нашли маленькое пятно крови ; в объяснении их обладателя говорилось , что это след раздавленного клопа .
    Но не удовлетворенный этим результатом следователь Сакс направил И. И. Мироновича на повторное медицинское освидетельствование . Результат остался прежним . Тем не менее , И. И. Мироновичу официально было предъявлено обвинение в попытке изнасилования и убийстве ; он был заключен под стражу . На третий день следствия дошла очередь до проверки его alibi : из вполне согласных друг с другом показаний дворников дома N 4 по Болотной улице , в котором проживал Миронович , Кириллова и Захарова , сожительницы Мироновича Федоровой , няни Натальи Ивановой следовало , что в часы убийства подозреваемый был далеко от места преступления . Он вышел из кассы в десятом часу вечера , встретил на Невском свою давнюю любовницу , поговорил с нею несколько минут и направился к себе домой на Болотную улицу . В десять часов с небольшим Мироновича увидели входящим в дом члены его семьи и дворники дома . Он переоделся в халат , сменил сапоги , вышел к столу на вечерний чай . Расставаясь с ним , сожительница Федорова увидела на часах магазина напротив половину одиннадцатого .
    Еще какое - то время Миронович оставался за столом - пил чай с девочкой Машей , домашней прислугой . Учитывая , что по полицейскому хронометражу от дома на Болотной улице до кассы на Невском , 57 порядка 25 минут ходьбы , подозреваемый едва ли успевал в таком случае вернуться на место преступления и расправиться с жертвой . Понимая это , следствие приложило много усилий по проверке и опровержению его alibi .
    Прежде всего , взялись за проверку слов дворников . Они уверенно говорили о времени появления Мироновича дома в районе 22.30 - 22.40 , поскольку из его квартиры тут же прислали за самоваром . Но когда полиция начала уточнять , чем именно определялась такая точность в определении времени , то выяснилось , что дворники ориентировались по закрытию на ночь дверей гостиницы на другой стороне улицы . Однако , на самом деле гостиница запиралась на ночь не в половине одиннадцатого вечера , а уже после одиннадцати . Получалось , что время появления Мироновича дома смещалось как minimum на полчаса !
    Странности в перемещениях Мироновича между Невским проспектом и Болотной улицей этим не исчерпывались . Действительно , многие свидетели немногим после девяти часов вечера видели И. И. Мироновича либо выходящим из кассы либо уже прямо на Невском проспекте , дома за 2-3 от кассы . Точность в определении времени в данном случае была вполне объяснима и сомнений не вызывала , потому что ровно в девять вечера закрывался расположенный рядом магазин Дателя . Но следствие отыскало свидетеля , который показал , как вышедший на Невский проспект И. И. Миронович возвратился назад . Этим человеком был Гершович , портной , выполнявший заказы подозреваемого . И. И. Миронович подойдя к нему , поговорил о заказанном пиджаке - подробность эта была чрезвычайно важна , ибо исключала всякую возможность ошибки - после чего он повернул во двор , в направлении входа в кассу . И никто не видел когда И. И. Миронович вышел оттуда . Сам подозреваемый утверждал , что после разговора с портным действительно зашел во двор , но затем сразу же вернулся на Невский проспект . Следователь , однако , ему не поверил и счел , что заявление Гершовича подрывает доверие ко всем показаниям Мироновича . Еще более недоверие словам Мироновича возросло после того , как показания портного подтвердили жители дома N 57 Тарасов и Коротков ; независимо друг от друга они видели как подозреваемый вышел со двора на Невский проспект , но через некоторое время возвратился и более , как будто бы , не уходил .
    Вооруженный этими показаниями , товарищ окружного прокурора А. М. Бобрищев - Пушкин приступил к более взыскательному допросу Мироновича , и тот в конце - концов признал , что действительно вернулся в кассу и задержался там на несколько минут - по его версии для того , чтобы дождаться свою сожительницу Федорову и передать ей некоторые ценные вещи . Но это утверждение не согласовывалось с показаниями скорняка Лихачева , который еще около 19.00 приходил в кассу к Мироновичу , поскольку имел от него заказ на работу . Миронович выпроводил его , сославшись на необходимость в ближайшее время уйти и закрыть кассу ; скорняка он попросил прийти в следующий раз . Т. е. получалась полная несуразица : в семь вечера Миронович собирается уходить , но по прошествии двух с лишним часов все никак не соберется !
    Теоретически , все перемещения обвиняемого в вечернее время д . б . наблюдать дворник ( в доме N 57 по Невскому проспекту их было аж даже три ! ) . В обязанности дворников дореволюционной поры входил контроль перемещений жильцов , соблюдение паспортного режима проживающими ( в течение суток с момента заезда дворник д. б. принести паспорта новых жильцов на регистрацию в околоток ) , поддержание общественного порядка в доме и придомовой территории . Это были первые помощники полиции , ее глаза и уши на улице ; в дворники обычно набирали крепких мужчин из отставных солдат , дураков и увечных среди них никогда не было . Потому , разумеется , следователь поинтересовался у дворников , что они могут рассказать о событиях вечера 27 августа 1883 г. ?
    Оказалось , что совсем немного . Дворник Прохоров , которому надлежало дежурить на дворовых воротах и запереть их в 21.00 , отмечал именины другого дворника , по фамилии Мейкулло . Последнему , в свою очередь , полагалось дежурить в подъезде . Дворники честно сознались , что "были выпивши" . Их празднество продолжалось до двух часов ночи и если Мейкулло нашел в себе силы пусть и с опозданием , закрыть все же подъезд ( где - то около 23.00 ) , то Прохоров так и не мог вспомнить , чтобы в тот вечер или ночью выходил запирать ворота .