Murders

Дело Мироновича .

СТР. 3
    С одной стороны пьянство дворников лишило полицию возможности получить точную информацию о перемещениях Мироновича . Но с другой стороны , оно давало основание считать , что преступник вовсе неслучайно выбрал время для своего нападения , а нарочно подгадал его таким образом , чтобы избежать опасности быть замеченным дворниками .
    Одна из опрошенных , некая Устинья Егорова , дала показания о шарабане , в первом часу ночи останавливавшемся подле дома номер 57 . Следствие полагало , что именно на этом извозчике покинул место преступления никем не замеченный Иван Миронович .
    Примерно в середине сентября полиции удалось найти еще одного человека , который видел в ночь убийства Сарры Беккер шарабан возле дома N 57 по Невскому проспекту . Им оказался плотник Константинов из соседнего дома .
    Что представлял из себя Миронович к моменту , когда его фамилия сделалсь известна из газет сначала всей столице , а через несколько месяцев - и всей необъятной Российской Империи ? Бывший военнослужащий , оставивший армию в чине подполковника , он поступил на службу в столичную полицию в 1859 г. и состоял в штате вплоть до 1871 г. Немалый срок , принимая во внимание , что эти двенадцать лет пришлись на время серьезного реформирования правоохранительной системы Империи в целом и ее полиции в частности . Миронович никогда не бедствовал и , очевидно , принадлежал к когорте тех людей , про которых в те времена говорили , что они умеют "обделывать делишки" . Он никогда не отказывал в ссуде под проценты и в конце - концов занялся этим промыслом официально , открыв в 1882 г. ссудную контору ( как тогда говорили - "кассу" ) . Ремесло это почиталось в России малопочтенным , грязным ; газетчики , писавшие о Мироновиче немало постарались изобразить его человеком низким и духовно нечистоплотным , мол - де , бывший полицейский - стало быть , мздоимец ; процентщик - стало быть , грабитель ! Делались намеки на его прегрешения по прежней полицейской службе , но объективности ради следует признать , что тщательная прокурорская проверка никаких грехов за Мироновичем не обнаружила . Зато весьма богатую пищу для разного рода инсинуаций и "газетных расследований" дала личная жизнь обвиняемого . После многолетнего брака с официальной женой , он ушел от нее и зажил отдельным домом с любовницей , младшей его почти на 16 лет . От нее он имел пятерых детей . Причем своей привычке иметь случайных любовниц "на стороне" Миронович не изменил и продолжал время от времени "загуливать" . В конце - концов , он оставил и ее , и перешел к другой сожительнице , еще более молодой . Такого рода информация придавала , безусловно , известную перчинку как самому уголовному делу, так и образу обвиняемого . Газеты , регулярно оповещавшие читателей о ходе расследования , вылепили на редкость отталкивающий образ Мироновича : педофил , нераскаявшийся убийца ребенка , живоглот - процентщик , знающий не понаслышке о методах ведения полицейского расследования и потому особо изощренный в своих попытках запутать полицию . Причем , такая односторонняя подача информации , хотя и разжигала любопытство , но очевидно грешила против истины . Достаточно сказать , что никто из прежних и нынешних любовниц Мироновича слова плохого о нем не сказали ; все они были довольны его обходительностью и нескаредностью . Даже оставленная им жена признавала , что все время получала от Мироновича вполне достаточный "пенсион" и подарки детям .
    Обвинение И. И. Мироновича полностью строилось на косвенных уликах . Следствие исходило из того , что он был неравнодушен к женщинам вообще и к Сарре Беккер в частности . Он неоднократно заискивал перед ней , ласкался , всячески пытался расположить девочку к себе . Сарра же его ненавидила , о чем делилась с подругами и соседками . Следственная версия сводилась к тому , что И. И. Миронович , пользуясь отсутствием в городе отца Сарры , решил изнасиловать девочку в ночь на 28 августа . Для этого он сделал вид , будто покинул контору , но вскоре возвратился назад и принялся дожидаться появления Сарры . Подготавливая изнасилование , Миронович переставил мебель в задней комнате таким образом , чтобы с одной стороны у него получилось широкое и удобное ложе , а с другой - оказался закрыт вход в ватерклозет . Такой перестановкой он отсекал возможные пути отхода жертвы ; девочка , входя в комнату , попадала в своего рода мышеловку , из которой существовал только один выход , без труда контролируемый преступником . В силу неких физиологических причин , а возможно из - за сопротивления жертвы , Миронович не смог изнасиловать девочку , в ярости принялся ее душить , а затем нанес несколько жестоких ударов по голове , оказавшихся фатальными . Дабы скрыть сам факт сексуального посягательства , Миронович решил инсценировать грабеж , разбросав по полу векселя и квитанции своих клиентов и создав видимость своего отсутствия на месте преступления . Не разбивая стекла витрины , он открыл ее ключом , забрал ( а скорее всего даже и не забрал , а только заявил наутро о пропаже ) малоценные закладные вещи , ценные же все оставил и , уходя , аккуратно загасил керосиновую лампу . Обвинение считало , что посторонний человек никогда бы не стал тушить керосиновую лампу и тратить время на поиски ключей от стеклянной витрины , а просто разбил бы стекло и забрал все предметы , выложенные там .
    Таковой виделась обвинению последовательность действий злоумышленника на месте преступления . Именно к этой фабуле сводилась общая канва обвинительного заключения , которое начали готовить уже в сентябре 1883 г .
    Следует признать , что официальная версия выглядела в своем первозданном виде весьма добротно . Прокуратура подошла к расследованию в высшей степени ответственно : были опрошены все жители окрестных кварталов , подверглись самой взыскательной проверке заявления всех лиц , свидетельствовавших об alibi обвиняемого . Чтобы доказать возможность Мироновича совершить убийство , а потом успеть к вечернему чаю дома , были вызваны начальники дистанций конной железной дороги , которые официально засвидетельствовали график и маршруты следования экипажей вечером 27 августа . Правда , никто из возчиков "конки" так и не вспомнил среди пассажиров никого похожего на Ивана Мироновича .
    Вместе с тем , некоторые другие свидетельства не вызвали интереса следствия . А жаль , ибо они могли существенно повлиять на оценку как личности обвиняемого , так и событий последнего вечера жизни Сарры Беккер .
    Прежде всего , версию о приставаниях к девочки Мироновича не поддержала самая близкая , пожалуй , из всех жильцов дома N 57 Сарре женщина - Чеснова . На допросе в прокуратуре она заявила , что никогда не слышала от Сарры - всегда делившейся с нею всеми своими девичьими переживаниями - жалоб на приставания хозяина ссудной кассы . Конечно , показания Ильи Беккера , заявившего о том , что Миронович взасос целовал его дочь , оставались неопровергнутыми но тот факт , что отец , увидев это , не вмешался и не остановил растлителя , невольно должен был навести следователей на подозрение о его собственной неблаговидной роли в этой истории . Уж не способствовал ли сам отец тому , чтобы превратить дочь в наложницу хозяина ?
    Кроме того , очень странными выглядели заявления некоторых свидетелей о том , будто Миронович ревновал Сарру Беккер ко всем и каждому . Даже пожилой скорняк Лихачев посчитал нужным это сказать . Такого рода утверждения выглядели , вроде бы логично , но при этом невозможно было объяснить , почему этот ревнивец позволял Сарре запираться на ночь в кассе со сравнительно молодыми и видными из себя дворниками ? Когда же девочка заявила , что те пристают к ней во время ночных дежурств и попросила отказать дворникам в работе , Миронович пошел на это с явным неудовольствием . Следовало признать , что такое поведение Мироновича явно разрушает образ "слепого ревнивца Отелло" .
    Но самый главный недочет в работе следствия заключался даже не в том , что оно проигнорировало логические неувязки в показаниях различных свидетелей . В принципе , при допросе большого числа людей сделать это почти никогда не удается . И прокурор судебной Палаты Муравьев , курировавший следствие , и его заместители , непосредственно занимавшиеся расследованием , не захотели принять во внимание в высшей степени интересное заявление свидетеля Ипатова , служащего в конторе домовладельца , квартировавшего как раз над конторой Мироновича . Свидетель , возвращаясь из бани "в исходе десятого часа вечера" 27 августа ( так определено время в протоколе его допроса ) , прошел мимо Сарры и незнакомой ему женщины среднего роста , одетую в черные платок и платье ; девочка и женщина сидели на лестнице , прямо на ступенях . Ипатов , вспомнив , что остался без папирос , отправился через какое - то время в мелочную лавку . Выходя из квартиры он опять увидел Сарру Беккер сидящей с незнакомой женщиной "еврейского типа" , той же самой , которую он уже видел . Сарра о чем - то оживленно беседовала с незнакомкой . Выходя на улицу , Ипатов был вынужден пройти мимо сидевших ; возвращаясь через пять минут , он в третий раз столкнулся с ними и сделал замечание Сарре , поскольку сидевшие расположились прямо на дороге и мешали проходу . Девочка раздраженно ответила ему : "А Вам что за дело , разве я обязана Вам отчет давать ?" . Описывая собеседницу Сарры Ипатов сказал , что та была среднего роста , худая , похожей на девочку .