|
Серийные убийства
©А.И.Ракитин, 2022 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2022 гг.
Тихая охота тихони
1 2 3 4 5
Непосредственно расследованием убийства Джоан Зуло занимались детективы службы окружного шерифа Винсент Пеллегрини (Vince Pellegrini), Харрисон (D.L. Harrison) и детектив-сержант О'Брайен (O'Brien). С самого начала было ясно, что службе шерифа придётся взаимодействовать с полицией Рентона, поскольку труп был найден в лесу в юрисдикции округа Кинг, а потерпевшая и её родственники, друзья и соседи проживали в пределах административной границы города.
Кроме того, детективы службы шерифа знали об оставшемся нераскрытым убийстве Кэрол Эриксон в декабре минувшего 1969 года. Оба преступления - убийства Эриксон и Зуло - даже при поверхностном анализае выглядели весьма схожими: в обоих случаях места обнаружения тел находилось в районах пустынных и лесистых, жертвами являлись совсем молодые девушки, обучавшиеся в одном колледже, на их телах присутствовали следы сексуальной активности преступника, а кроме того, нападавший душил жертвы. Правда, в случае с Эриксон имело место и ножевое ранение, что казалось до некоторой степени неожиданным, но эта деталь после разоблачения преступника, наверняка получила бы какое-то объяснение.
Поскольку работа детективов предполагала плотное общение с учащимися школ и колледжей, а таковые являлись несовершеннолетними, суперинтендант учебного округа Оливер Хэйзен (Oliver M. Hazen) дал указание преподавательскому составу оказывать всемерное содействие представителям правоохранительных органов в их работе.
Оливер Хэйзен, суперинтендант Рентонского учебного округа, благодаря работе правоохранительных органов узнал многое о своих воспитанниках.
Сложно сказать, ожидал ли кто-то из детективов неприятных открытий, или же они были уверены в том, что жертва окажется похожей на Кэрол Эриксон [тихая воцерковленная девушка, посещающая кулинарные курсы и сидящая по вечерам в библиотеке]. В действительности же Джоан оказалась мало похожа на Кэрол, в каком-то смысле, она даже являлась её антиподом.
Джоан курила, причём не только сигареты с табаком. Робин Уилльямс на допросе рассказала, что Джоан около года покуривала марихуану и делала это в её - Робин - компании. То есть, это был не рассказ с чужих слов, а признание непосредственного участника.
Помимо "травки" Джоан Зуло пробовала и ЛСД. И это тоже были не домыслы. Робин Уилльямс рассказала о соответствующем опыте, имевшем место в декабре 1969 года, то есть задолго до убийства. Наркотик они попробовали на баскетбольном матче школьных команд. А помимо этого девушки по меньшей мере однажды "закинулись" мескалином. Последний являлся галлюциногеном весьма продолжительного действия - до 12 часов - и в домашней обстановке принимать его было чревато. Чтобы спокойно "кайфануть" и не опасаться родительского разоблачения девушки отправились в июне 1970 года в поход на перевал Сноквалми (Snoqualmie Pass), где в компании друзей поупражнялись в "расширении сознания".
Причём Робин оказалась отнюдь не единственной, поделившейся с детективами такого рода подробностями. Другие подруги убитой Джоан также нашли о чём рассказать...
В контексте того, что у убитой обнаружилось тайное пристрастие, неожиданными красками заиграла её любовь к вечерним прогулкам по лесным тропам. Похоже, что Джоан уходила вечером из дома, чтобы спокойно "пыхнуть" на лесной опушке, не провоцируя подозрительность родителей необычным запахом дыма.
Также детективов заинтересовала история, связанная с предстоящим продолжительным отъездом Ральфа и Вирджинии Томпсон из штата Вашингтон. Дело заключалось в том, что Ральф, работавший на вредном производстве на местном заводе "Боинг", должен был скоро выйти на пенсию. Его индивидуальный пенсионный счёт был очень неплохим и супруги решили устроить "второй медовый месяц" - уехать из Рентона на год, оставив Джоан с младшим братом и сводной сестрой. Для ведения ею хозяйства Томпсоны предполагали переводить Джоан каждый месяц 50$ - в ценах начала 1970-х гг. этого должно было хватить на самые необходимые нужды, кроме того, предполагалось, что Джоан будет подрабатывать.
В распоряжении девушки должны были остаться большой дом и автомашина родителей, ну а бонусом к этому должны были стать кое-какие карманные деньжата. Подруги девушки сообщили детективам, что та с нетерпением ждала отъезда родителей - у неё имелись большие планы на их имущество. Можно не сомневаться, что если бы родители действительно уехали на длительный срок, то Джоан превратила бы свой дом в эдакий "молодёжный клуб", открытый круглые сутки для всех друзей и подруг. Оставалось лишь гадать, чем бы могло это закончиться...
Для 1970 года информация о неоднократном употреблении наркотиков несовершеннолетней девушкой звучала как настоящий набат. Наркотизация молодёжи в США была очень и очень далека от того, что можно видеть сейчас. Незадолго до описываемых событий был разоблачён Чарльз Мэнсон и его "семья". Ёта история вызвала колоссальное потрясение общественного сознания и оставила заметный след в жизни и мировоззрении по меньшей мере 2-х поколений американцев. Люди впервые увидели, как можно "перепрограммировать" разумных и адекватных юношей и девушек посредством наркотиков, песен и демагогии. Женская часть банды Мэнсона не только практиковала свободный секс с другими участниками "семьи", но и на регулярной основе промышляла проституцией. И никто не видел в этом ничего зазорного - деньги же надо как-то зарабатывать!
Но Мэнсон был далеко, в Калифорнии, где всё было иначе, нежели в штате Вашингтон. Вернее, так казалось на первый взгляд. Информация о том, что учащиеся школ и колледжей на территории Рентона систематически употребляют разнообразные наркотики, вызвала немалое потрясение властей. Употребление наркотиков почти всегда влечёт за собой массу иных преступлений - хищения, грабежи, наконец, торговлю наркотиками, ибо тот, кто принимает запрещённые вещества почти всегда их и распространяет. Конечно, кое-какие сообщения об употреблении наркотиков местной молодёжью эпизодически попадали в полицейские сводки Рентона и округа Кинг, а кроме того, время от времени при задержаниях удавалось обнаруживать небольшие порции запрещенных к свободному обороту веществ, но такие происшествия казались исключением из правил и внимания не привлекали. Теперь же, в расследовании жестокого убийства информация об употреблении наркотиков оказалась в самом эпицентре расследования, от неё уже нельзя было отмахнуться или не заметить, каждую "ниточку" необходимо было как следует потянуть, каждую "связь" надлежащим образом отработать.
Патрульные полиции Рентона на мотоциклах (1972 год).
И чем сильнее "законники" тянули эти "ниточки", тем бОльшая клоака открывалась. Всплывали всё новые фамилии: один называл другого, тот - третьего и так до бесконечности. В списках торговцев наркотиками и их клиентов оказались многие десятки юношей и девушек.
Для Рентона это был шок. Несомненно, многие бы хотели, чтобы расследование остановилось, но останавливать его было никак нельзя - убийства Эриксон и Зуло требовали ответов!
Помимо первой перспективной версии, предполагавшей наличие связи между убийством и употреблением Джоан наркотиков, практически с самого начала расследования появилась и вторая. Она оказалась связана с возможной причастностью к трагедии некоего мужчины 35-40 лет.
Первое сообщение о подозрительном мужчине среднего взраста, находившемся в районе обнаружения тела Зуло, было связано с Ральфом и Вирджинией Томпсон. В своём месте о странном человеке в голубых джинсах и туфлях "оксофорд" уже было сказано.
Но это сообщение оказалось не единственным. После того, как информация об убийстве Джоан Зуло стала широко известна, с полицией Рентона связался школьный учитель Томас Компанион (Tom Companion), проживавший в непосредственной близости от леса, ставшим местом совершения преступления. Свидетель рассказал о подозрительном мужчине лет 35-40, вышедем из леса около 18 часов 19 сентября, то есть несколько позже того времени, когда произошла расправа над девушкой.
Дальше по улице шумели местные мальчишки, катавшиеся на велосипедах, и незнакомец, услышав их, резко сменил направление движения. Он явно не хотел, чтобы его заметили! Сойдя с тротуара, он прошёл по подъездой дорожке к дому Компаниона, не зная, что владелец дома наблюдал за ним из не освещенного окна, и, обогнув здание, двинулся в направлении параллельной улицы. Ему пришлось проломиться сквозь густой кустарник, и мужчина это сделал без малейших колебаний. Он явно намеревался поскорее покинуть этот район!
Свидетелю был показан портрет, нарисованный к тому времени полицейским художником по описаниям отчима и матери убитой девушки, и Компанион уверенно заявил, что мимо его дома проходил другой человек. И одет он был совсем иначе... Таким образом, становилось очевидно, что неподалёку от места совершения убийства находились не меньше 2-х неизвестных мужчин средних лет.
На этом этапе мнения связанных с расследованием должностных лиц разделились. Часть "законников" считала, что неизвестные мужчины могут быть причастны к убийству, тем более, что на действия 2-х человек указывает характер телесных повреждений первой из жертв.
Другая же часть считала, что мужчины среднего возраста отношения к убийству Джоан Зуло иметь не могут - это были гомосексуалисты, тайно встречавшиеся вдали от чужих глаз. Убийства Эриксон и Зуло совершены кем-то из их окружения в колледже и именно на проверке их сверстников надлежит сосредоточить усилия. В пользу той или иной точки зрения высказывались доводы разной степени убедительности, однако к концу первой недели расследования последовали интригующие события, положившие на некоторое время конец разногласиям между детективами.
Всё началось со звонка в полицию Рентона некоей Бетти Фродшэм (Betty Frodsham), высказавшей подозрения о возможной причастности к убийству Джоан Зуло своего бывшего мужа Калвина Дарема (Calvin Durham). Бетти была замужем за Калвином чуть более календарного года в 1952-1953 гг., плодом этого неудачного брака стал мальчик по имени Рик, проживавший вплоть до самого последнего времени с матерью.
Калвин Дарем являлся дипломированным сумасшедшим. Будучи призван в военно-воздушные силы в 1950 году в возрасте 18 лет, он уже через пару месяцев угодил в госпиталь с подозрением на душевное расстройство. После осмотра психиатрами ему поставили диагноз "шизофрения" и комиссовали. На вольных хлебах Калвин жил - не тужил, развлекался как мог. После недолгого супружества молодого тогда ещё мужчину позвал голос странствий и он отчалил в дальние веси. Периодически его ловили на разного рода преступлениях, но он до поры благополучно выходил сухим из воды, благодаря подтвержденному психиатрическому диагнозу. Однако в определенный момент везение его закончилось и он дважды "присел" на длительные срокА в штате Вашингтон. Первую отсидку он сократил побегом, но благодаря этому вторая оказалась длиной аж даже в 7 лет за сравнительно незначительное правонарушение [угон автомашины].
После полного отбытия отмеренного ему срока, Калвин понял, что в штате Вашингтон его рыжие кудри примелькались и свой поход по жизни он решил продолжить в тех местах, где полиция с ним была покуда ещё незнакома. Он отчалил в Калифорнию, но и там что-то у него не заладилось и он снова заехал в юдоль скорби, где небо в клетку, а друзья - в полоску.
"Откинушись" с калифорнийской "кичи", Дарем понял, что хочет начать жизнь с чистого листа и в его 38 лет ничто не поздно! В начале сентября 1970 года он приехал в Рентон к своей бывшей супруге и сделал ей предложение, от которого Бетти Фродшэм отказаться не смогла. Суть его сводилась к следующей незамысловатой схеме: ты отдаёшь мне любимого сына Рика и денежный траст, который ему собрали дедушка и бабушка при рождении, а я уезжаю с ним к своему брату в город Форкс (Forks), где Рик обучится профессии автомеханика. У брата Калвина имелся свой автосервис, так что там мальца могли научить в высшей степени полезным навыкам - кузовным работам, скручиванию спидометра, перебивке vin-номеров - такие мастера завсегда найдут своё место в жизни!
От такого изысканного предложения мамаша отказаться не могла и её можно понять, поскольку у женщины в 37 лет, как хорошо известно, всё только начинается! Да и сам сынок хотел подружиться с папочкой, которого он до этого видел всего 1 раз в жизни в возрасте 5 лет. В общем, Дарем усадил любимого сына в свою автомашину и был таков!
Ёто была такая преамбула, содержательная часть заявления Бетти Фродшэм начиналась с этого места. Через несколько дней Рик позвонил мамочке и сообщил, что он сн с любимым папой находится в городке Порт-Анджелес (Port Angeles), расположденном на берегу Атлантического океана приблизительно в 120 км. от Рентона. До Форкса они так и не доехали, поскольку в Порт-Анджелесе проживала любовница Калвина, у которой они остановились. Звали эту добрую женщину Улла Стэмпер (Ulla Stamper). Кстати, автомашина, на которой смело рассекал по вашингтонским грязям Калвин Дарем, принадлежала Улле - эту мелочь сынок тоже рассказал любимой матушке. Бетти Фродшэм пропустила эту чепуху мимо ушей, поскольку уже всецело сосредоточилась на новой жизни и не собиралась загружать светлую голову сплетнями о бывшем благоверном.
Но вскоре бывший благоверный напомнил о себе явочным порядком. В середине сентября он неожиданно возник на пороге квартиры Бетти с ярким рассказом, из которого следовало, что сыну Рику срочно понадобились деньги. Дескать, он разбил автомашину, ему грозят иском и надо бы урегулировать имущественные претензии без суда. Бетти прекрасно знала, с каким моральным уродом имеет дело, а потому денег Калвину не дала и за порог не пустила, ибо банально опасалась того, что бывший муженёк что-то из её нехитрого скарба попросту притырит. Дарем отчалил несолоно хлебавши и на этом всё, вроде бы, закончилось, но по прошествии приблизительно недели Бетти неожиданно позвонила Улла Стэмпер - та самая женщина из Порт-Анджелеса, которой не повезло стать последней любовницей Дарема. Улла поинтересовалась, известно ли Бетти, где находятся Калвин и Рик? Бетти этого не знала, о чём и сообщила звонившей. Тогда Улла пояснила, что Калвин Дарем изнасиловал её 13-летнюю дочь и окружной прокурор округа Клаллам (Clallam) оформил ордер на арест растлителя. Также Бетти сообщила, что отдала Калвину свою автомашину и имевшиеся в её распоряжении сбережения в сумме 3 тыс.$. Ну, а кроме того, Калвин во время своего последнего появления, вынес из её дома всё ценное.
В этом месте можно было бы написать нечто сакраментальное, вроде "на дурака не нужен нож", но дамочку действительно жаль, а ещё больше жаль её несовершеннолетнюю дочь, ставшую заложницей мамашиного зуда по поиску мужчины всея ея жизни. Бетти посочувствовала Улле Стэмпэр и забыла про неё думать, однако далее последовало совсем уж странное событие. Через несколько дней ей неожиданно позвонил Калвин, задавший бывшей жене единственный вопрос: установила ли полиция убийцу Джоан Зуло? Бетти, по её словам, в ту минуту опешила, она менее всего ожидала услышать от Калвина нечто подобное. Не ответив, Бетти Фродшэм задала встречный вопрос: знает ли Калвин, что его обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней и где вообще он находится? Дарем стал отрицать правдивость рассказа Уллы Стэмпер об изнасиловании, заявив, будто та пытается подобным образом его вернуть, и обмолвился [как бы между прочим], что живёт сейчас вместе с Риком у брата в Форксе. Дарем явно заволновался и бросил телефонную трубку, не договорив.
После этого разговра Бетти встревожилась и задумалась над тем, чтобы связаться с полицией. Окончательное решение она приняла после того, как 29 сентября ей позвонил сынок Рик. Во время этого разговора Бетти спросила, был ли Рик знаком с Джоан Зуло и сын подтвердил, что хорошо её знал. Также он рассказал о том, что на самом деле они с отцом находятся вовсе не в Форксе - там они вообще не побывали ни разу! - а в Оклахоме, более чем за 2 тыс. км. от Рентона. Отвечая на вопросы матери, Рик сообщил, что Калвин Дарем действительно изнасиловал дочь Уллы Стэмпер и произошло это на его, Рика, глазах. Ёта часть рассказа вызвала у Бетти подозрение, что Рик мог стать соучастником преступления, хотя прямо сын этого не подтвердил.
Городская библиотека города Рентона, которую Кэрол Эриксон посетила перед самым убийством (фотография 1974 года).
В общем, мать поняла, что сына надо вытаскивать из той ситуации, в которой он оказался по её же - матери - вине. Бетти Фродшэм обратилась к полиции Рентона с просьбой вернуть сына.
Рассказ женщины вызвал вполне понятный интерес "законников". Запрос в прокуратуру округа Клаллам (Clallam), на территории которого находится Порт-Анджелес, подтвердил наличие ордера на арест Калвина Дарема по обвинению в изнасиловании несовершеннолетней. Дальше детективы вступали на почву зыбких предположений, но если их догадки были справедливы, то случившееся с Джоан Зуло получало прекрасное объяснение. Становилось ясно, кем являлся мужчина средних лет, замеченный неподалёку от места совершения преступления [это был Дарем!], почему девушка в одиночку отправилась на прогулку в лес [ей мог назначить встречу Рик Фродщэм под предлогом продажи наркотиков] и почему вообще произошло убийство [матёрый уголовник Калвин Дарем решил "кинуть" девчонку, отняв деньги и не отдав наркотик, а когда та стала сопротивляться и угрожать, убил её, изнасиловав перед тем].
Правда, Дарема не опознали свидетели, видевшие подозрительных мужчин средних лет - ни супруги Томпсон, ни Компанион. Но детективов это не остановило - они объяснили провал опознания тем, что в распоряжении следствия имелась лишь фотография 1957 года, сделанная при повторном осуждении Дарема в штате Вашингтон. Понятно, что за истекшие 13 лет мужчина заметно изменился - он прибавил в весе, а кроме того, Дарем имел привычку менять свою внешность. По словам Уллы Стэмпер за 4 месяца общения с нею любимый успел отпустить и сбрить усы, бакенбарды и радикально изменить длину волос. Такое поведение, кстати, весьма характерно для шизоидов - их оценка собственной внешности претерпевает радикальные перемены в зависимости от психического состояния и потому они способны неоднократно изменять свой облик без внешних к тому побуждений.
Калвин Дарем со всей возможной скоростью был объявлен в федеральный розыск. Его искали все - судебные маршалы, полицейские службы и даже ФБР. В этом месте можно упомянуть, что 28 сентября улики, связанные с убийством Джоан Зуло, были переданы для исследования в центральную криминалистическую лабораторию ФБР в Квантико. Произошло это с санкции Директора Бюро Джона Ёдгара Гувера, который лично курирровал взаимодействие подчиненного ему ведомства с полицейскими службами. Гувер был проинформирован о 2-х нераскрытых убийствах девушек в штате Вашингтон и дал поручение своим агентам оказывать проводимому расследованию всемерную помощь.
К счастью, поиски Калвина Дарема и его сына Рика надолго не затянулись. Уже 4 октября они были обнаружены в Оклахоме и взяты под стражу. Рика быстро выпустили, выяснив, что на него не оформлялся арестный ордер, а вот Калвину пришлось подзадержаться. Он не стал возражать против экстрадиции в Вашингтон и уже 10 октября Дарем очутился в Рентоне. Хотя его официально обвиняли в изнасиловании дочери Уллы Стэмпер, генеральный прокурор штата приказал сначала проверить арестованного на возможную причастность к убийству Джоан Зуло.
Когда арестант узнал, что у детективов есть вопросы в связи с убийством девушки, то впал на какое-то время в состояние близкое к шоковому. Он был очень напуган и не мог скрыть этого. Тем не менее, понимая, что в его интересах сотрудничать с полицией, Калвин заявил, что в адвокате не нуждается и готов ответить на все вопросы. Из его рассказа о событиях середины сентября следовало, что у Дарема на время убийства Джоан Зуло имеется alibi - его попросту не было в Рентоне. Полицейские не поверили допрашиваемому, но Дарем упорно настаивал на точности своих ответов и называл свидетелей, способных подтвердить правдивость его слов.
Чтобы не терять времени, детективы предложили Калвину пройти допрос с использованием полиграфа ("детектора лжи"). К их удивлению, подозреваемый согласился без малейших колебаний. Специалист по работе с полиграфом Дью Гиллеспи (Dewey Gillespie), узнав, что Дарем является шизофреником с многолетним стажем [если можно так выразиться], заявил о трудности проверки такого рода лиц и высокой вероятности ошибки. Тем не менее, понимая важность предложенной ему работы, Гиллеспи согласился провести допрос Калвина Дарема.
По результатам допроса стало ясно, что подозреваемый не делал того, в чём его обвиняли. Причём Гиллеспи остался в твёрдой уверенности, что Дарем не пытался обманывать и полученный результат можно было признать имеющим высокую надежность.
Конечно же, это был совсем не тот вывод, которого ожидали причастные к расследованию убийства Джоан Зуло лица!
Специалист по допросу с использованием полиграфа Дью Гиллеспи стал тем человеком, кто первый заявил о непричастности арестованного к убийству Джоан Зуло.
Тем не менее, результаты проверки alibi Калвина Дарема убедили рентонских "зконников" в том, что Дью Гиллеспи прав. Каким бы моральным уродом ни являлся Дарем, он не мог убить Джоан Зуло по той простой причине, что во второй половине дня 19 сентября находился на удалении 100 км. от места совершения преступления.
Это было, конечно же, страшное разочарование! Калвин Дарем отлично подходил на роль преступника - уголовное прошлое, неспособность контролировать гнев, похотливость, отсутствие всяких этических ограничений превращали его в идеального подозреваемого. То, что следствие увлеклось его разработкой и в конечном итоге ничего не добилось, возвращало расследование на исходные позиции.
Объективности ради следует упомянуть, что той осенью Дарем оказался отнюдь не единственным хорошим подозреваемым. Имелся и другой человек, неосторожно привлекший к себе внимание полиции - некий Роберт Бах (Robert Bach).
Как было сказано выше, ввиду проводимого расследования убийства Джоан Зуло внимание полиции оказалось привлечено к молодёжной среде. Детективы обзавелись большим количеством разного рода осведомителей - как добровольных, так и не очень. Благодаря этому "законники" хорошо знали сплетни и обстановку в многочисленных молодёжных тусовках.
И когда местная молодёжь стала обсуждать необычные детали на месте убийства Джоан, детективы не могли не насторожиться. Кто-то демонстрировал странную осведомленность в некоторых нюансах преступления и подобная осведомленность заставляла предположить присутствие этого человека на месте убийства до того, как тело было найдено.
Источник слухов следовало отыскать и после не очень продолжительной охоты детективы получили имя и фамилию много знавшего молодого человека. Таковым оказался 19-летний Роберт Бах, студент того же самого колледжа, в котором учились Кэрол Эриксон и Джоан Зуло и - что не должно удивлять! - общий знакомый обоих убитых.
Молодой человек оказался весьма не рад вниманию полиции к собственной персоне. Он долго убеждал детективов в том, что об убийстве Джоан Зуло ничего не знает, а все рассказанные детали он выдумал сугубо для повышения авторитета среди друзей у подруг. Полицейские не очень-то поверили такому объяснению, поскольку способ повышения авторитета выглядел абсурдно.
С молодым человеком возились больше двух недель, вызывая на допросы буквально через день, но в конце концов стало ясно, что Бах ни малейшего отношения к случившемуся с Кэрол Эриксон и Джоан Зуло не имел. Сам же подозреваемый оказался сильно напуган действиями детективов и наверняка сделал необходимые выводы на всю оставшуюся жизнь.
К середине октября подозрения с Боба Баха были сняты. К тому времени стала очевидна и непричастность к убийству Калвина Дарема. Криминалистическая экспертиза улик, проведенная ФБР, оказалась безрезультатна - на вещах Джоан Зуло не оказалось ни волос, ни крови, ни спермы, ни отпечатков пальцев убийцы. Расследование, сулившее поначалу быстрый успех, забуксовало. Кто бы ни убил Джоан Зуло - этот человек остался на свободе.
И если считать, что этот же человек убил Кэрол Эриксон, то получалось, что ему повезло уже дважды.
Мог ли такой удачливый убийца остановиться?
|
