|
Лента. Тематические заметки на полях сайта
©А.И.Ракитин, 2022 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2022 гг.
Неизвестные похождения неизвестного серийного убийцы
Автор не может не предварить эту историю небольшим вступлением. Преступник, чьи похождения послужили основой сюжета настоящего очерка, в современной Америке позабыт и притом позабыт незаслуженно. Почему именно - станет ясно по прочтении. Но в любом случае в современной американской литературе по истории уголовного сыска и криминалистики о нём нет упоминаний и сами американские историки этого преступника не знают [автор связывался по этому вопросу с некоторыми американскими контрагентами и те очевидно не в курсе]. Так что в каком-то смысле настоящая история является эксклюзивом не только для русскоязычной читательской аудитории, но и для всего остального мира тоже! Всё, что мне удалось собрать об этом человеке, я изложу ниже, но сразу скажу, что информация очевидно неполна. Посему напомню о старой японской пословице, гласящей, что только глупый человек плюёт на кимоно писателя с острым пером в руке... Многие моменты сюжета автор объяснить пока не может в силу нехватки информации, но, думаю, что через несколько лет американские историки "накопают" об этом удивительном персонаже побольше фактического материала и тогда история заиграет новыми выразительными красками.
Хотя и сейчас она вполне тянет на притчу в жанре "срывая башню вместе с башней".
Автор приносит извинения за долгое, но необходимое вступление, и переходит собственно к повествованию.
Для Честера МакКолея (Chester McCauley) и Элмера Мэйхема (Elmer Mayhew) это была вполне заурядная поездка - вечером 27 декабря 1928 г., в четверг, они выехали из Балтимора, штат Мэриленд, с таким расчётом, чтобы рано утром следующего дня прибыть в Нью-Йорк. Им надлежало доставить цистерну с перцовым газом на завод, где этот газ предстояло использовать для снаряжения полицейских гранат и баллонов. Поскольку груз был опасным, такого рода поездки совершались в ночное время по дорогам с минимальным потоком автотранспорта. Пара водителей-"дальнобойщиков" занималась своим ремеслом более года и никогда не сталкивалась с проблемами, пожалуй, единственное неудобство подобных поездок заключалось в необходимости провести ночь за рулём.
Около 3 часов пополуночи [уже 28 декабря] автомашина с цистерной въехала в знакомый двор химического завода Гугенхайма, припарковалась под навесом и Честер с Элмером направились в помещение охраны для передачи документов на груз. Их встретил знакомый мужчина в форме, который пропустил шофёров внурть здания, а сам пошёл следом в направлении помещения поста. МакКолей и Мэйхем сделали, быть может, десяток шагов, а может и того меньше - а далее произошло то, чего никто из них не ожидал. Мужчина в форме охранника неожиданно ударил по затылку Честера МакКолея рукоятью пистолета и тут же аналогичным ударом свалил с ног Элмера Мэйхема.
Пока оглушенные мужчины приходили в себя, с трудом соображая что именно и почему произошло, охранник связал им руки за спиной их собственными ремнями и принялся обыскивать. Из бумажника МакКолея он вытащил 26$ наличными, а вот у Мэйхема он денег не нашёл. Последний двумя часами ранее заправлялся и бросил кошелёк в кабине машине.
Сложно сказать, что произошло бы далее - с большой вероятностью ничего бы хорошего для связанных - но Мэйхнм нашёл неожиданно удачный выход из трудного положения. Он расплакался и принялся уговаривать напавшего не убивать его, мотивируя это тем, что имеет маленькго сынишку, а жена больна туберкулёзом и колие го убьют, то кто же побеспокоится о малыше?! Продолжая свой сентиментальный монолог, водитель предложил преступнику снять с пальца обручальное кольцо и золотой крестик с шеи, дескать, коли тебе нужны ценности, то забирай всё, только не убивай!
Элмер Мэйхем, сам того не ведая, задел очень чувствительную струну в душе преступника. Криминальные психологи давно уже заметили, что даже очень жестокие преступники иногда оказываются весьма чувствительны к сентиментальным рассказам о тяжёлой детской доле, несчастливом детстве и т.п. Лучший способ разжалобить такого преступника и уговорить его сохранить жизнь - это рассказать ему о ребёнке-инвалиде, которого ждёт нелегкая доля в случае смерти папочки или мамочки. Считается, что на подобные сентиментальные рассказы "ведутся" преступники с тяжёлым детством, но данный вывод не вполне верен - те преступники, чьё детство было вполне благополучным, также могут отреагировать на такой монолог в позитивном для жертвы ключе. Психологический механизм, срабатывающий в данном случае кажется несколько более сложным, нежели тривиальное "узнавание себя в другом ребёнке", скорее, преступнику нравится то, что в нём признают "власть Бога", то есть лица, управляющего жизнью другого человека. Как бы там ни было, попытка вызвать жалость упоминанием ребёнка представляется во всех отношениях более разумной и результативной, нежели, например, запугивание, проклития или воззвания к совести.
Самое смешное заключается в том, что жена Элмера не болела туберкулёзом и детей у них не было [хотя супруга и была беременна]. Но водитель нашёл нужную интонацию и разжалобил нападавшего - тот не стал убивать связанных мужчин, а лишь перетащил их в кладовку и там запер.
После чего исчез.
В течение следующих 40 минут появились работники завода, которым надо было покинуть территорию и поскольку охранника невозможно было отыскать, поднялась тревога. Связанных водителей отыскали в кладовке, а пропавшего охранника Генри Гау (Henry S. Gaw) - за высокой стойкой, за которой в дневное время размещались охранники, проверявшие пропуска входивших в здание. Гау был мёртв.
Явные следы ранений или телесные повреждения визуальным осмотром не определеялись, однако на губах умершего были заметны трещинки и странные ранки, привлёкшие внимание судмедэксперта. Раздвинув губы, а затем открыв рот Гау, врач обнаружил необычные повреждения слизистых оболочек рта, губ и горла. Увиденное выглядело как химический ожог... При этом во рту имелись и отчётливые царапины - количеством примерно 6-7 - длиной до 1,5 дюймов (~4 см.), о природе которых судмедэксперт ничего определенного сказать не мог. Точнее, он исключил возможность того, что царапины оставлены ногтём - а вот чем именно, врач сказать не мог.
Рядом с телом Гау лежал его пустой кошелёк. Детективы в течение несколькихз последующих часов установили, что вечером 27 декабря, перед уходом на работу, Генри имел при себе 20$ - теперь же эти деньги пропали. Полицейские установили, что перед работой мужчина никуда не заходил и деньги эти потратить не мог - стало быть, ими завладел преступник.
Учитывая, что нападавший ограбил МакКолея и по-видимому Гау, корыстный мотив представлялся весьма вероятным. Однако полицейские быстро выяснили, что неподалёку от помещения охраны, буквально в 30 метрах, находилась лаборатория, в которой хранилась химическая посуда из платины стоимостью более 1 тыс.$. Ключ в лабораторию хранился на посту охраны, платиновая посуда хотя формально и хранилась в металлическом шкафу, но ключ от последнего находился... в столе рядом. То есть заполучить ценности, не составляло большую проблему, однако преступник почему-то этой возможностью пренебрёг.
Возможно, он не знал о самой этой возможности, но учитывая необычность места преступления [пост охраны химического предприятия], а также весьма своеобразный характер посягательства [нанесение побоев двум лицам и умерщвление третьего неочевидным способом], никакого окончательного вывода о том, что именно и почему произошло на предприятии Дэниела Гуггенхайма, сделать не представлялось возможным.
Продолжая осмотр помещения охраны, детективы обратили внимание на 2 чашки с кофе - одна была недопита, а из второй, похоже, не пили вообще. Обе чашки передали службе коронера и с просьбой максимально быстро провести проверку на наличие ядов. После серии скрупулёзных судебно-химических экспертиз, стало ясно, что в обеих чашках в кофе действительно был растворён яд. Да притом какой - цианистый калий! И его обнаружение лишь загадало новые загадки в этом весьма необычном деле.
В конце декабря 1928 г. местные газеты сообщили о странном преступлении на химической фабрике Дэниела Гуггенхайма. Использование яда для убийства и ограбления представлялось весьма экстравагантным, особенно учитывая то, что преступник - когда ему это понадобилось - без проблем в одиночку подавил сопротивление двух здоровых мужчин. То есть это явно был человек не робкого десятка и уверенный в своих силах. Но зачем такому бойцу пользоваться цианистым калием?
Необходимо пояснить, что цианистый калий для того времени являлся ядом очень необычным. Во-первых, он был редок, его использовали в небольших количествах в химии и металлургии, а потому обыватель о нём попросту не знал. Во-вторых, воздействие циановых соединений на организм человека не было тогда толком изучено. Врачи, конечно же, понимали, что циановые соединения крайне опасны, но для скрытого умерщвления человека такой яд представлялся отнюдь не оптимальным. Тот, кто читал мой очерк "1909 год. Персональная бактериологическая война доктора Хайда", опубликованный в сборнике "Американские трагедии. Книга III", наверняка обратил внимание на то, что в первой половине XX столетия циановые соединения считались во всём схожими с таким ядом, как стрихнин, что с точки зрения современных представлений кажется очень странным [циановые соединения относятся к группе минеральных ядов, а стрихнин - алколоид, то есть яд растительного происхождения]. Тем не менее, по общей симптоматике отравления их объединяли в группу т.н. "судорожных ядов".
Причём даже в 1950-х гг. в учебниках судебной медицины о циановых ядах упоминалось либо мимоходом, либо не упоминалось вообще. При этом действие стрихнина описывалось очень подробно, что легко объяснимо - стрихнин использовался в медицинских целях и был сравнительно легкодоступен [в отличие от цианидов]. Даже судебные медики в первой половине XX столетия имели довольно смутное представление о том, когда и в каких частях трупа искать следы циановых ядов. Именно эта неопределенность в судебно-медицинских знаниях того времени и привела к той весьма необычной коллизии, что описана в очерке "1909 год. Персональная бактериологическая война доктора Хайда".
Трудно отделаться от ощущения, что отдельные читатели Ракитина инвестируют деньги в книги. Их предусмотрительности нельзя не восхищаться - если вы посмотрите на динамику цен на книги Ракитина на "авито" за последние 5 лет, то увидите, что их продажная стоимость растёт быстрее курса доллара и ойро. В этом месте уместны встречные вопросы и на них автор отвечает твёрдым "да": да, это ненавязчивая реклама, и да - это не шутка.
Вообще же, цианистые соединения [цианистый водород, цианистый калий, цианистый натрий] получили известность в широких народных массах в качестве ядов только после Второй Мировой войны, когда эти самые ширнармассы узнали о том, что немцы снаряжали циановыми соединениями ампулы, предназначенные для использования в целях самоубийства. Таких ампул [разных размеров и конструкции] было изготовлено более 2 тыс. штук, они были распространены среди высокопоставленных представителей военного и политического руководства. Некоторые случаи самоубийств с использованием таких ампул оказались хорошо задокументированы, поскольку осуществлялись фактически на глазах свидетелей - так, например, покончили с собою Геринг и Гиммлер. Союзники были впечатлены необыкновенной эффективностью яда в ампулах, поскольку даже неотложные реанимационые мероприятия оказывались неспособны продлить жить самоубийцы хоть на немного. При штатном применении ампулы с ядом смерть наступала в течение 20-40 секунд, причём человек терял сознание в первые же секунды после раскусывания ампулы.
Всё это вызвало огромный интерес специалистов к немецким ампулам с ядом и союзники предприняли серьёзные усилия по изучению и восстановлению использованных немцами технологий. Как известно, в послевоенное время именно с использованием яда на основе цианового соединения КГБ успешно ликвидировал украинских националистов Ребета и Бандеру. Для их умерщвления применялся одноразовый газовый пистолет, от которого практически не существовало защиты - яд попадал в кровь даже в том случае, если рот жертвы оставался закрыт [через слизистые оболочки губ, носа и глаз].
Судебно-медицинские аспекты выявления циановых ядов в трупе были изучены намного позже - лишь к середине 1970-х. Разговоры о запахе миндаля, демаскирующем использование синильной кислоты [цианистого водорода], не вполне корректны - очень часто этот запах не определяется. Серьёзной проблемой является активность циановых соединений, которые довольно быстро распадаются в тканях трупа. Даже при современном уровне развития судебно-химических технологий обнаружение отравления цианидами представляет собой серьёзную проблему [особенно по прошествии недели и более с момента отравления].
Страница из описания различных типов ампул с цианистым водородом, использовавшихся фашистами. В конце Второй Мировой войны по заданию руководства Третьего рейха было разработано несколько типов ампул с синильной кислотой [цианистым водородом]. Ампулы эти в зависимости от конструкции предназначались для скрытого крепления в деталях одежды [в воротнике или рукаве], ношения в специальном футляре или же размещения во рту. Гиммлер именно во рту скрыл свою ампулу, которая осталась незамеченной конвоем при двух первых обысках.
В силу всего, изложенного выше, использование цианистого калия для отравления Генри Гау в декабре 1928 г. представлялось чем-то крайне нетипичным. Расследование, обещавшее неожиданные сюрпризы, возглавил Малруни (Mulrooney), инспектор отряда детективов Департамента полиции Нью-Йорка, направивший на осмотр фабрики и поиск свидетелей группу из 50 полицейских в форме и в штатском.
Разумеется, водителям-"дальнобойщикам" были заданы вопросы о приметах преступника, напавшего на них. По рассказам Честера МакКолея и Элмера Мэйхема, человек, впустивший их внутрь здания, показался знакомым - они либо видели его ранее, либо он сильно напоминал кого-то, кого они видели. Водители описали его как молодого, коренастого, русоволосого парня ростом под 180 см. - эдакий эталонный белый американец. На преступнике была надета форменная куртка, которая, по-видимому, принадлежала умершему к тому времени Гау, преступник просто снял её с вешалки когда пошёл открывать дверь. В ней же, кстати, он и скрылся с места преступления. Впоследствии куртка была найдена в куче мусора на удалении около 200 метров от химзавода. То обстоятельство, что неизвестный убийца хорошо ориентировался на месте преступления и не запаниковал при появлении "дальнобойщиков", наводило на мысль о хорошем знакомстве убийцы с объектом и его криминальной опытности.
Опрос работников производства довольно быстро вывел на некоего Джеймса Бейкера (James Baker), прекрасно отвечавшему описанию, полученному от МакКолея и Мэйхема. Бейкер работал ранее охранником на химическом заводе, ставшем местом преступления, но уволился в середине ноября 1928 г. А через 3 недели охранником устроился Генри Гау, работавший прежде охранником в компании Эдисона, производившей электротехническое оборудование. Продолжая тянуть эту ниточку далее, детективы выяснили, что на той же самой фабрике работал охранником и Бейкер. И оказалось, что молодые мужчины [Бейкеру было 22 года, а Гау - 29 лет] были хорошо знакомы и прекрасно ладили, поскольку прежде оба служили в военно-морском флоте.
Коллеги Гау и Бейкера в "Компании Эдисона" припомнили, что Гау упоминал, будто являлся старшиной дивизиона живучести подводной лодки. Бейкер о подобном не упоминал, но совпадений было слишком много, для того, чтобы списывать их на обычную случайность. Поэтому первая версия следствия сводилась примерно к такой схеме: Гау сам впустил в служебное помещение убийцу, с которым был дружен, преступник его отравил, рассчитывая завладеть дорогостоящим оснащением химлаборатории, но появление "дальнобойщиков" спутало ему карты и он предпочёл бежать, связав непрошенных гостей. Причём убийцей, как несложно понять, являлся Джеймс Бейкер.
Очевидно, этого человека следовало как можно быстрее отыскать. Удача, вроде бы, сопутствовала подчиненным Малруни - уже во второй половине дня 28 декабря они нашли место проживания Бейкера и побеседовали с домовладелицей. Выяснилось, что подозреваемый уже 3 дня не показывался дома. Поскольку личные вещи Бейкера оставались в его комнате, там была устроена засада. Как несложно догадаться, никакого толку от неё не было, поскольку уже 28 декабря местные газеты написали как об убийстве Гау, так и о розыске Бейкера.
От соседей детективы узнали адреса магазинов, в которых подозреваемый делал попкупки, и баров, где тот имел привычку выпивать в конце дня. Довольно быстро полицейские составили представление о круге общения молодого мужчины и стало ясно, что тот, во-первых, являлся гомосексуалистом, а во-вторых, в послелние дни он находился в состоянии осрого психоза. По словам людей, видевшим Бейкера в последнюю декаду декабря, тот был странно возбуждён, говорил о том, что намерен кому-то отомстить, что из него получится настоящий гангстер и вообще он - крутой парень, который отыщет управу на всех недоброжелателей. Речь его была путаной, он, похоже, не совсем хорошо ориентировался в окружавшей его действительности и в целом производил пугающее впечатление.
Вечером 28 декабря один из начальников полиции Нью-Йорка Гровер Уэлен (Grover A. Whalen) сообщил журналистам, что правоохранительные органы разыскивают Бейкера в рамках расследования смерти Гау и, если первый желает очиститься от подозрений в свой адрес, ему надлежит как можно скорее связаться с полицией.
Как несложно догадаться, никто с полицией не связался и Бейкер о себе никак не заявил.
Продолжая сбор информации о жизни убитого и его предполагаемого убийцы, детективы полиции Нью-Йорка выяснили детали, способные до некоторой степени прояснить характер отношений этих людей. Клара Гау, мать убитого Генри, проживавшая в Денвере и прибывшая в Нью-Йорк для того, чтобы забрать тело для погребения, передала полицейским несколько фотографий сына. Среди них была и фотография, изображавшая Генри Гау во время службы в подводном флоте. На той же самой фотографии оказался запечатлён и... тут проницательные читатели сразу угадают правильный ответ - и предполагаемый убийца!
Клара Гау, мать Генри, была потрясена необычными обстоятельствами убийства сына. Благодаря ей правоохранительные органы сделали очень важные открытия о скрытой подоплеке событий на фабрике Гуггенхаймов, хотя открытия эти вряд ли порадовали женщину.
Джеймс Бейкер и Генри Гау служили в одном экипаже и оказались знакомы задолго до декабря 1928 года! Полицейские отыскали сослуживцев обоих моряков и оказалось, что их отношения были несколько специфичны. Дело заключалось в том, что Джеймс не отказывался от гомосексуальных отношений в качестве пассивного партнёра и этот секрет в мужском коллективе оставался секретом недолго. Кое-кто из моряков пользовался услугами Бейкера, кто-то пренебрегал подобными контактами, хотя и знал об ориентации сослуживца. Так вот Генри Гау оказался в числе тех, кто регулярно обращался к услугам Бейкера, и за специфические услуги интимного характера покровительствовал ему. Со стороны их можно было бы принять за друзей, но природа этой дружбы, как выяснили детективы, основывалась на девиантном влечении.
Сексуальная близость между убитым и убийцей служила основанием для предположения о мотиве преступления, не рассматривавшимся прежде. Отношения между гомосексуальными партнёрами зачастую напоминают отношения разнополых пар - там тоже есть место для подозрений, ревности, корысти и т.п. То, что после увольнения в запас Гау и Бейкер продолжали встречаться и даже работали в одних и тех же компаниях, свидетельствовало, как минимум, об обоюдном интересе партнёров.
Вывод этот казался логичным и, как показал ход дальнейших событий, близким к истине. Вот только в реалиях 1929 г. он мало чем помог расследованию. Бейкера следовало обязательно отыскать, однако именно с этим и возникли проблемы. Молодой человек исчез в неизвестном направлении и никто не мог подсказать, где именно он может находиться.
Как известно, для того, чтобы узнать будущее, полезно заглянуть в прошлое, и нью-йоркские детективы попытались, насколько это возможно, выяснить происхождение подозреваемого. Лица, знавшие Бейкера более или менее близко, сообщали, что по его словам, тот родился и вырос в Техасе, но довольно рано сбежал из дома и связей с родственниками не поддерживал. Кто-то из свидетелей сообщал, что Джеймс ушёл из дома в 16 лет... кто-то припоминал, что тот говорил о возрасте 14 лет... где именно он жил в Техасе, не знал никто. Попытки отыскать семью предполагаемого убийцы оказались безрезультатны.
Чем занимался Бейкер после ухода из дома, выяснить тоже толком не удалось. Сослуживцы по военно-морскому флоту сообщали, что Джеймс производил впечатление бывалого парня, который объездил весь свет. Он рассказывал о портах в самых экзотических местах мира - в Индии, на Филлипинах, в Европе, на побережьи Африки - при этом сообщал массу информации и деталей, о которых нельзя было узнать из книг или газет, вроде рецептов местной кухни, расценок на услуги припортовых проституток, качества выпивки в барах и пр. Когда его справшивали, откуда всё это он знает, Бейкер отвечал, что плавал по миру и бывал в этих плортах лично. Для многих его сослуживцев, попавших в военный флот из районов в глубине Американского континента и увидевших океан совсем недавно, подобная осведомленность казалась удивительной и недостоверной. Всё-таки Бейкер был очень молод, неужели он действительно сумел за несколько лет оплыть весь мир?
В конце концов стало ясно, что правоохранительные органы не могут по-настоящему точно установить прошлое подозреваемого до его призыва на действительную военную службу. Если Бейкер действительно был моряком до того, как попал в военно-морской флот, то с большой вероятностью, он сменил свою настоящую фамилию [и даже не один раз]. В условиях отсутствия в США чётко выстроенной паспортной системы сделать это можно было самыми разными способами и притом почти законно.
Это открытие, конечно же, оказалось для "законников" очень неприятным. Успешно начатое расследование неожиданно забуксовало и потеряло вектор. Непонятно было, где надлежит искать исчезнувшего Джеймса Бейкера, ведь коли тот действительно имел опыт работы в торговом флоте ещё до призыва на воинскую службу, то ему не составило бы большого труда устроиться на какое-нибудь грузо-пассажирское судно и отправиться за океан. В таком случае он мог находиться где угодно и могли пройти годы, прежде чем он решил бы вернуться в США. А может и вообще решил бы не возвращаться!
Но даже если Джеймс Бейкер и не уплывал на другой континент, то от этого поиск его становился не сильно проще. Гомосексуальная среда в тогдашних США представляла собой хорошо законспирированное сообщество, в которое постороннему человеку попасть было крайне сложно. В стране ещё были очень сильны консервативные религиозные установки, прежде всего католические [а также методистские], которые расценивали гомосексуализм как совершенно недопустимую форму сексуального влечения. Гомосексуализм в стране как бы существовал, но при этом оставался практически незаметен. Должны были пройти многие десятилетия, смениться поколения, должна была ещё свершиться "революция цветов", прежде чем гомосексуализм в США вышел из "зоны умолчания" и стал признаваться "почти нормальным". Пожалуй, лишь только в 1980-х гг. тематика однополой любви сделалась предметом обсуждения, зачастую ироничного, но уже не осуждающего (в качестве такого рода примеров на ум сразу же приходят фильмы той поры, вроде "Полицейской академии", "Тутси" и пр., а также шутки и разного рода аллюзии на эту тему во множестве кинофильмов той поры).
 
Гей-бар "Голубая устрица" в кинофильме "Полицейская академия", снятом в 1984 г., являлся местом комично-хтоническим. К тому времени отклоняющаяся от нормы сексуальная ориентация ещё не могла считаться общественно приемлемой, но как объект иронии в культурном пространстве она уже стала признаваться вполне допустимой.
Но в конце 1920-х гг. ничего подобного и вообразить было нельзя! Открытых гомосексуалистов было очень немного - буквально 1-3% общей численности населения - они были склонны образовывать обособленные группы и поддерживали связь даже при переездах к новому месту жительства. Эти лица оказывали помощь друг другу, образуя в масштабах страны своеобразную сеть скрытой коммуникации, используя которую, Бейкер мог легко скрыться от полицейского преследования.
Разумеется, полицейские знали все эти нюансы и прекрасно понимали, что рассчитывать на искреннюю поддержку членов гомосексуального сообщества им вряд ли следует. Гей-тусовки тяготели тогда к мелким и малоизвестным питейным заведениям, располагавшимся обычно на окраинах городов - там посторонний человек моментально привлекал к себе внимание и детектив в штатском "расшифровывался" за 10 минут. Использование гомосексуалистов в качестве осведомителей было, разумеется, возможно, но не сулило скорого успеха. Да и вообще успеха не гарантировало.
Три недели полиция Нью-Йорка работала с местной гей-тусовкой, рассчитывая получить какой-либо выход на Джеймса Бейкера. Но к концу января 1929 г. пришло понимание того, что работа эта бессмысленна и подозреваемого таким образом отыскать не удастся. По крайней мере, сейчас.
Установочные данные на Бейкера были разосланы по более чем 2,5 тысячам подразделениям правоохранительных органов, государственных и транспортных служб по всей стране [полицейским департаментам, службам шерифов, таможенным отделениям, пограничной охране, подразделениям охраны портов, службам безопасности железных дорог и пр.].
Если бы история на этом закончилась, то настоящая заметка никогда бы не была написана. Однако произошло то, что в реалиях того времени можно назвать чудом - Джеймс Бейкер был найден. И найден там, где никто его особо и не искал.
В феврале 1930 г. полиция штата Мичиган разгромила полуподпольное питейное заведение в городке Фармингтон (Farmington), пригороде Детройта. Пивнушка маскировалась под букмекерскую контору [в стране действовал "сухой закон" и питейные заведения часто прикрывались вывесками разного рода ресторанов, бильярдных, букмекерских контор и т.п.]. Это заведение помимо торговли контрабандным спиртным было известно и тем, что там собирались, как принято выражаться сегодня, лица нетрадиционной сексуальной ориентации. Разумеется, заведение работало с ведома местной полиции, коррумпированной насквозь, но участие в операции полиции штата не позволило спустить дело на тормозах. А потому работники полуподпольной "лавочки" были задержаны и надлежащим образом допрошены.
Детективы тогда услышали немало необыкновенных рассказов, но один из них привлёк особенное к себе внимание. Работники заведения сообщили о некоем весьма молодом мужчине, появлявшемся в ночное время. Он был весьма активен в поисках партнёров и обычно уходил с новым "другом", причём назывался им разными именами. Он носил при себе пистолет, имел татуировки, вёл себя как бывалый уголовник, но был при этом был довольно болтлив, что разрушало образ брутального немногословного гангстера. Приметы его отлично соответствовали внешности Джеймса Бейкера, хотя с опознанием по фотографии работники пивнушки затруднились.
Где жил подозрительный мужчина никто не знал. Но автомобилем он не пользовался и приходил пешком, а стало быть, искать его надлежало либо в Фармингтоне, либо где-то на близлежащих фермах.
|
