|
©А.И.Ракитин, 2021 г.
©"Загадочные преступления прошлого", 2021 г.
Как хорошо известно читателям "Загадочных преступлений прошлого", в настоящее время готовится к изданию окончание большой книги Алексея Ракитина "Все грехи мира". Изначально предполагалось, что это будет трилогия, все части которой связывает единая история многолетних серийных убийств, совершавшихся в США в начале XX столетия. Преступник, условно обозначенный автором как "Американский Убийца топором" (или просто "Убийца топором") совершил около 15 нападений, но в книге рассмотрено гораздо большее количество преступлений, объедиенных схожестью манеры действия убийц.
Третью - и последнюю! - книгу предполагалось успеть сделать к концу лета. Однако по мере работы, стало ясно, что в одну книгу весь наработанный материал не вмещается, ибо у "ридеро" имеется довольно жёсткий лимит на размер печатного блока. В принципе, он не должен превышать 400 стр., я, правда, набравшись наглости, отправлял на модерацию книги в 430 стр. [и их пропускали], но понятно, что вместо 400-страничной книги забабахать книгу в 800 никак не получится. Тут даже самый лояльный модератор скажет: "Алексей Иванович, даже у такого, как вы, должны же оставаться остатки совести!" И будет прав...
Так что последнюю книжку пришлось плавным движением разрезать пополам и... брюки превращаются... превращаются брюки трилогия незаметно трансформировалась в тетралогию.
Это вариант обложки книги, которой надлежало стать последней в трилогии. Планировалось, что книга будет состоять из V и VI частей. Но её пришлось располовинить, поэтому часть V отделилась от части VI.
В принципе, можно было попытаться цинично сократить повествование и выкинуть лишние 350 страниц текста с иллюстрациями, но признаюсь, положа руку на кошелёк, что мне просто было больно так поступить. Сюжеты в этой части один к одному - просто огонь! - я читал материалы по ним и буквально залипал, не мог остановиться... Описанные преступления с одной стороны - пугающе-ужасны и отвратительны, а с другой - по-настоящему головоломны и необычны. Удалось отыскать множество деталей, неизвестных даже современным американским историкам, такие, какие вы не найдёте в современных книгах. Удалить их из текста - значить совершить смертный писательский грех [у тех, кто пишет, существуют особые грехи - это когда они не делают того, что должны].
Приводимый ниже фрагмент не имеет прямого оотношения к сюжетному повествованию "Всех грехов мира". Иначе говоря, это преступление совершил не "Американский Убийца топором". А потому эту главу можно было бы убрать из повествования как излишнюю.
Но подобное удаление следовало как-то объяснить читателю, ибо данное преступление американские криминологи сейчас считают одним из эпизодов упомянутого "смертельного сериала". А кроме того, сюжет этот сам по себе настолько любопытен, что удалить его - значить обокрасть читателя.
Если кто не понял, уточню особо:
1) Да, это была реклама новой книги, точнее, 2-х новых книг, завершающих "Все грехи мира";
2) Работу надеюсь закончить в сентябре сего года;
3) Все, кто подписывался на "Все грехи мира" в 2019 - 2020 гг., получат вторую половину полностью без вских доплат;
4) Представленный ниже фрагмент не является полной версией главы (не имеет окончания). Поэтому подумайте, хотите ли вы почитать криминальную историю без окончания или, может быть, лучше сосредоточиться на уголовных новостях в 2 абзаца на порталах "Лента.ру" или, прости Господи, желтушной "Комсомольской правды".
Засим откланиваюсь, благодарю почтенную публику за внимание! Алексей Ракитин.
Сентябрь 1912 г. Убийство семьи Пфаншмидт и последующее расследование
Город Квинси (Quincy) в округе Адамс (Adams county), штат Иллинойс (Illinois), известен в России наверное лишь тем, кто играл в компьютерную игру «Fallout tactics». В ней Квинси являлся одной из локаций, которую надлежало освободить главному герою. Ничем более этот населенный пункт внимание обычного жителя России привлечь не мог.
А между тем, именно в окрестностях Квинси разыгрались весьма драматичные и неоднозначные события, которые ныне принято связывать с окончанием запутанного криминального «сериала» «Убийцы топором», растянувшегося на многие годы и тысячи километров. Эпицентром случившегося стала ферма зажиточного землевладельца Чарльза Пфаншмидта (Charles Pfanschmidt), немецкую фамилию которого местные жители обычно сокращали до односложного «Пфан». Ферма находилась на расстоянии несколько менее 9 миль (~14 км.) на юго-восток от Квинси, расстояние до ближайшего железно-дорожного полотна составляло около 7 миль (~11 км.). Из всех мест преступлений, описанных в предшествующих частях «Всех грехов мира», это место является самым удаленным от железной дороги. Следует добавить, что Квинси был не единственным городом в том районе — на удалении около 5 миль (~8 км.) от фермы находился небольшой посёлок Пэйсон (Payson) с числом жителей около 470 человек.
В большом 2-этажном доме с подвалом проживали Чарльз Пфаншмидт, его 48-летняя супруга Матильда Эйбл (Mathilda Abel), или просто Тильда и их 14-летняя дочь Бланш (Blanche). Старший из детей — 20-летний Рэй — проживал отдельно. Одну из комнат в большом доме Пфанов арендовала Эмма Кемпен (Emma Kaempen), совсем юная [родилась в июне 1893 г.] учительница, преподававшая в местной школе. Эмма Кемпен происходила из семьи мелкого строительного подрядчика, проживавшего в Квинси на 16-й стрит, семьи Кемпен и Пфаншмидт были знакомы на протяжении многих лет.
О доме нам известно, что он был довольно большим по меркам того времени. В нём было 10 просторных комнат, из которых 5 находились на 2-м этаже, а 5 — на первом. Подвал, насколько можно судить по описаниям из судебных документов, являлся скорее не подвалом, а погребом — это было подземное помещение без окон, располагавшееся под частью здания. Остаётся добавить, что дом стоял на пригорке и был отделён от находившегося рядом шоссе большим садом и многочисленными хозяйственными постройками (большим амбаром, конюшней с каретным сараем, птичником, внушительных размеров скотным сараем, мастерской и т.п.). Хозяйственные постройки образовывали просторный двор и жилой дом стоял в его глубине. Расстояние от дома до шоссейной дороги составляло около 120 м.
Пфаншмидты характеризовались знакомыми как «настоящие немцы», то есть как люди трудолюбивые, дисциплинированные, нацеленные на успех в делах и демонстрирующие тягу к знаниям. Интересно то, что старшие Пфаншмидты — Чарльз и Тильда — вместе с родителями приехали в Штаты из России, так что о них правильнее говорить как о «русских немцах». Чарльз описывался его знакомыми как весельчак (дословно «jovial man») и любитель лошадей. В семье существовал культ учёности и образования — и сын, и дочь хорошо учились, по вечерам семья собиралась для чтения вслух книг и газет. Рэй Пфаншмидт после окончания школы поступил в Университет штата Иллинойс и покинул ферму. Матильда хотела, чтобы дочь выучилась игре на фортепиано, для чего был куплен инструмент и мама с дочкой раз в неделю ездили в Квинси, где Бланш брала частные уроки у дипломированного музыканта.
Дабы не возбуждать в умах читателей лишних подозрений сразу внесём ясность в деликатную тему — близость возрастов Рэя Пфаншмидта и Эммы Кемпен ничего не означает и в переезде Эммы в дом Пфанов нет никакой скрытой подоплёки. Рэй не пытался ухаживать за Эммой, у него существовал иной объект воздыханий — некая Эстер Ридер (Esther Reeder), дочь самого богатого фермера в округе Адамс. Эстер была весьма привлекательна и интерес Рэя вряд ли был напускным. Весной 1912 г. была заключена помолвка, дело шло к браку, который поддерживался родителями с обеих сторон.
В этом месте самое время сказать несколько слов о личности Рэя — это имеет значение для последующего повествования. С одной стороны молодой человек имел очевидные задатки бизнесмена — предприимчивость, быстрый ум, склонность к риску и инновациям, демонстрировал готовность много и напряженно работать. После школы он поступил в Университет Иллинойса, но отучившись полгода, оставил учебное заведение, вернулся в Квинси и занялся бизнесом. Каким? Арендовал крепкую телегу и стал скупать и продавать навоз. Согласитесь, бизнес из разряда «фу-фу-фу!» для нынешних ценителей красивой жизни. Однако в краю фермеров и работяг торговля подобным удобрением представлялась делом почти благородным, поэтому Рэя никто не осуждал и никто над ним не смеялся. Заработав кое-какие деньги, Пфан-младший переключился на иной промысел, более рисковый и доходный — он стал подряжаться на разного рода взрывные работы. Мешает огромный пень — бах! — и одна динамитная шашка отправляет его в полёт; лежит поперёк поля кусок скалы — бах! — и две динамитные шашки раскалывают его на куски, пригодные для постройки сарая.
Редкий фотоснимок, запечатлевший некоторых из упомянутых выше персонажей этой истории. В первом ряду молодой человек слева — Рэй Пфаншмидт, во втором ряду вторая слева — его сестра Бланш, рядом с ней Эмма Кемпен, крайняя справа — Эстер Ридер..
К описываемому моменту времени — осени 1912 г. — Рэй задумался над новым инновационным бизнесом. Учитывая всеобщий интерес к автомобилям, получившим уже заметное распространение в больших городах, молодой человек надумал открыть первый в Квинси автомобильный магазин. Предполагалось, что он станет дистрибьютером автозавода «Рамблер» («Rumbler»), была такая компания за заре всеобщей автомобилизации. В сентябре месяце Рэй уже заключил предварительный договор с заводом и занимался подготовкой ангара, в котором предполагал устроить выставочный зал и развернуть торговлю.
В общем, как видим, молодой человек - а родился Рэй 8 марта 1892 г., то есть ему шёл 21-й год - уже показал себя энергичным, предприимчивым и успешным бизнесменом. По крайней мере, так можно было подумать, глядя на Рэя Пфаншмидта со стороны.
Однако была у молодого предпринимателя и другая сторона, которую он предпочитал ото всех скрывать. Из университета он ушёл отнюдь не по лености или глупости, а из-за подозрений, связанных с хищением у товарища 35$. Сам Рэй всегда утверждал, будто обвинение в его адрес было облыжно и несправедливо, однако администрация учебного заведения так не считала и поставила перед ним нехитрую дилемму: либо ты отчисляешься по собственному желанию и тогда мы тихонько замнём скандал, либо ты продолжаешь всё отрицать, но тогда мы передаём дело в полицию и уж там как карта ляжет… Рэй подумал, подумал, да и написал заявление об отчислении.
Если кражу денег от мог как-то отрицать, то кражу шин и автомобильных запчастей — нет, поскольку ворованное было найдено в арендованном им ангаре, том самом, где Рэй предполагал открыть автомобильный магазин. Впрочем, тут мы немного забежали вперёд, нарушив хронологию повествования, поскольку обнаружение похищенного произошло уже после того, как закрутилась вся эта история. Тем не менее, факт воровства не может быть поставлен под сомнение и это важно иметь в виду.
Помимо этого, Рэй явно любил приврать, или, выражаясь мягче, прихвастнуть. И это тоже доказанный факт, поскольку его рассказы о накопленных им 3 тыс.$ на банковском счёте слышали многие, в том числе и его невеста Эстер Ридер. Вот только денег таких у Рэя никогда не было! Он активно занимал у родственников, разумеется, не распространяясь на сей счёт. Но сильно ругать молодого человека за подобное хвастовство вряд ли следует: умение пускать пыль в глаза и производить нужное впечатление на собеседника — важный элемент успеха в бизнесе, так что Рэй, возможно, врал не со злым умыслом, а лишь потому, что в силу ума и воспитания пытался добавить себе солидности.
В последней декаде сентября 1912 г. Рэй Пфаншмидт проживал в палатке неподалёку от ангара, в котором предполагал открыть автомагазин. Немного неожиданно, конечно же, но так он, по-видимому, экономил на аренде жилья. Если быть совсем точным, то палаток было две, но одна являлась нежилой и использовалась как склад для инструментов и взрывчатки. Для перемещения Рэй пользовался лёгкой одноосной коляской, которая как и пара лошадей, находилась в его личном владении.
Вид на дом, во дворе которого стояли палатки Рэя Пфаншмидта..
Что же произошло с Пфаншмидтами?
В ночь с 28 на 29 сентября [с субботы на воскресенье] большой жилой дом на участке Чарльза Пфаншмидта загорелся. По сообщениям свидетелей, сразу после полуночи пошёл дождь, который продлился довольно долго — около полутора часов или даже более. Пламя, выбивавшееся из-под крыши жилого дома, соседи заметили после окончания дождя, то есть приблизительно в 2 часа пополуночи или в половине третьего. Хотя ферма Пфаншмидтов находилась на отдалении от других фермерских владений и местность вокруг была довольно пустынной, пожар был хорошо заметен с большого расстояния благодаря высоте дома и его расположению на пригорке.
Поскольку окрестные фермерские хозяйства были сплошь телефонизированы, соседи быстро оповестили всю округу о пожаре и к дому со всех сторон потянулись добровольные спасатели, помощники и просто зеваки. Первым на место чрезвычайного происшествия прибыл Генри Шрекл (Henry Schreclce), утверждавший впоследствии, что он увидел огонь в 02:10 из окна своего дома, отнюдь не самого близкого к владениям Пфанов. После него к месту пожара приехали братья Лер, также проживавшие довольно далеко от фермы Пфаншмидтов. Лишь после них появились отец и два сына Кауфманы, ближайшие соседи погорельцев.
В течение последующих часов на ферму съезжались всё новые люди, которые вывели из надворных построек скот и птицу. Их борьба с огнём ограничилась поливанием стен горевшего здание водой. Никто не хотел входить в дом, являвшийся чужой собственностью, в отсутствие хозяев или их ближайших родственников. Лишь в 5 часов утра на ферму прибыл Генри Гейзель (Henry Geisel), женатый на родной сестре Чарльза Пфаншмидта. Гейзеля сопровождал его взрослый сын. На правах родственников они решились проявить инициативу и войти в дом. Взобравшись на крышу, Гейзели стали заливать её водой, затем сняли часть черепицы и постепенно залили огонь внутри дома.
Примерно в 05:30 на ферму из Квинси в своей одноосной коляске приехал Рэй Пфаншмидт. С ним приехала одна из его тётушек, сестра отца, проживавшая, как и Рэй, в Квинси.
Довольно скоро выяснилось, что ни к кому из соседей погорельцы не прибегали, что рождало серьёзные опасения за их судьбу. Подозрения эти ещё более окрепли после того, как выяснилось, что все кормушки и поилки для птиц и домашних животных пусты — нормальный хозяин не лёг бы спать, не обеспечив животных кормом и водой.
Прибывшие на место происшествия люди обратили внимание на то, что во влажной земле перед горевшим домом отпечатались следы небольшой повозки, имевшей одну ось, и упряжь на двух лошадей. Соседи знали, что хозяин фермы разъезжал в экипаже с 2-я осями и след его колёс был явно иным. Кроме того, возок Чарльза был найден на своём месте в сарае, так что странные следы сразу же были связаны с отъездом преступника, покидавшим ферму уже после окончания дождя [если бы дождь во время отъезда продолжался, то следы оказались бы повреждены водой, чего не наблюдалось]. Следует отдать должное прозорливости того, кто первым высказал такое предположение, благодаря ему люди не наступали на эти следы и они прекрасно сохранились до утра. Чуть позже следы таинственного экипажа для пущей сохранности были накрыты досками и большими щитами, на которые присутствовавшим было запрещено наступать.
Благодаря этому след лёгкой одноосной повозки и запряженных в неё лошадей с восходом солнца увидели помощник прокурора Джон Уолл (John E. Wall) и окружной шериф Джозеф Липпс (Joseph H. Lipps), прибывшие на место пожара. Чуть позже к ним присоединился окружной прокурор Фредерик Волф (Fred Wolfe), а ещё позже — начальник полиции Квинси Питер Лотт (Peter B. Lott), вызванный на место пожара окружным прокурором. К этому времени огонь уже был практически потушен, а дом в значительной степени разрушен. На пепелище в разных местах были найдены изуродованные останки 4-х человек и несмотря на то, что они оказались сильно повреждены огнём, специфические повреждения не оставляли сомнений в том, что имело место убийство и убийца с большой вероятностью использовал в качестве орудия топор.
Убитые находились в разных частях дома. Тела двух женщин лежали на матрасе, найденном на втором этаже, ещё одно женское тело находилось в главной спальне на первом этаже. О состоянии тел подробнее будет сказано чуть ниже, пока же просто уточним, что половая принадлежность этих останков была установлена по сохранившимся волосам и женским ночным рубашкам. Останки четвёртого человека — мужчины — представлявшие собой фрагмент торса и верхнюю часть ног, оказались найдены в подвале.
Представлялось очевидным, что найденные останки принадлежат обитателям дома, поскольку их количество и половая принадлежность соответствовали известным данным.
Уже в первые часы расследования удалось довольно точно определить интервал времени, в течение которого произошло нападение. Вечером пятницы 27 сентября все четверо убитых — Чарльз, Тильда, Бланш Пфаншмидты и Эмма Кемпен — ездили в городок Пейсон на политическое собрание. Там их видело большое количество знакомых, со многими они разговаривали. Никакого напряжения или тревоги никто убитых не выражал. После собрания все четверо поехали в кондитерский магазин, где Бланш и Эмма купили коробку конфет. Чарльз и Тильда в магазин не входили и ждали девиц в экипаже прямо перед витриной [продавец их видел].
Посещение кондитерского магазина около 23 часов по месту и времени явилось последним, когда жертвы преступления были замечены окружающими в добром здравии. Что происходило с ними далее никто не знал.
На следующий день — в субботу 28 сентября — Генри Кауфман и 3 его сына, ближайшие соседи Пфаншмидтов, работали в поле, с территории которого сгоревший дом был виден как на ладони. За весь день никакого движения на ферме Пфаншмидтов никто из Кауфманов не заметил — это показалось им настолько странным, что они даже обсудили данную деталь за ужином.
Благодаря свидетельствам Кауфманов следствие пришло к выводу, согласно которому уже утром 28 сентября все люди, находившиеся в доме Пфаншмидтов, были мертвы. Это умозаключение подтверждалось тем, что субботняя почтовая доставка осталась в почтовом ящике у дороги. Однако пожар, как мы знаем, начался приблизительно в час пополуночи 29 сентября. Таким образом целые сутки трупы оставались в доме, вполне возможно, что там же находился и убийца, хотя нельзя было напрочь отметать предположение, что тот покидал место преступления и возвращался обратно в тёмное время суток.
В любом случае, поведение его выглядело крайне странным. Почему преступник не поджёг дом сразу и чем он мог заниматься целый день, следствие не понимало.
Судебно-медицинское вскрытие проводилось во второй половине дня 29 сентября, то есть спустя приблизительно 12 часов со времени обнаружения пожара. Местом проведения аутопсии явился «Похоронный дом Штормера» («Stoermer funeral home»), точнее, морг в задней части здания этой фирмы. Помещение было просторно, хорошо освещено и имело всё необходимое для проведения специфических манипуляций оборудование. Непосредственное участие в этой процедуре принимали 4 врача, на которых была возложена обязанность исполнить роли судебных медиков. За их работой наблюдали детектив Джордж Коч (или Кох, если произносить фамилию на немецкий манер — George Koch), гробовщик Джое Фрейбург (Joe Freiburg), прокурор штата Джон Гилмер (John Gilmer), а также отец и родной брат Эммы Кемпен. Участие последних в этой процедуре вызывает лёгкую оторопь, но нравы того времени сильно отличались от современных, так что появление подобных свидетелей можно считать специфическим проявлением внимания потерпевшим со стороны органов защиты правопорядка.
Каковы же оказались результаты аутопсии? Пойдём по порядку:
— Бланш Пфаншмидт идентифицирована по 2-м косичкам, находившимся между трупом и матрасом и не пострадавшим от огня. Идентификации останков также помогла золотая пломба, установленная местным дантистом. Большая часть черепа Бланш отсутствовала, что невозможно было объяснить воздействием огня. Очевидно, отсутствующий фрагмент черепа был отделён ударом хорошо заточенного предмета, предположительно топора, и впоследствии утрачен при тушении пожара [возможно удалён с места преступления убийцей]. Нижние части конечностей сильно обгорели, так что плоть исчезла и оголились кости. Лицо сильно обгорело, зубы обнажены, черты неузнаваемы.
Изображение кликабельно. Эта анатомическая схема позволяет наглядно представить состояние останков Бланш Пфаншмидт во время проведения судебно-медицинского вскрытия.
— Эмма Кемпен была найдена на том же матрасе, на котором лежали останки Бланш Пфаншмидт. На этом матрасе останки обеих девушек были доставлены в морг. Правая сторона лица Эммы, обращенная кверху, сильно пострадала от огня и не могла быть опознана, однако левая — прижатая к ткани — от огня не пострадала вовсе. Под плечом трупа осталась коса, заплетенная из светло-каштановых волос. Ввиду этого идентификация останков была однозначной и не вызвала проблем. На уцелевшей половине головы остались чёткие следы по крайней мере 2-х ударов остро заточенным предметом. В качество орудия использовался не топор, поскольку кости не были повреждены, это было какое-то режущее клинковое оружие (длинный нож, мачете). Один такой удар пришёлся выше линии бровей, второй — выше линии губ.
Зубы трупа выпадали при лёгком прикосновении, врачи сошлись на том, что причина ослабления их крепления кроется в термическом воздействии. Полость рта была заполнена запеченной кровью.
Матрас оказался пропитан чёрно-коричневой субстанцией на глубину около полудюйма (1,2 см.). По мнению врачей это была кровь потерпевшей, изменившая естественный цвет во время пожара.
Кожа на животе полностью сгорела так что обнажился кишечник. При этом под телом остались несгоревшие фрагменты ночной рубашки и майки.
Изображение кликабельно. Анатомическая схема, позволяющая получить наглядное представление о телесных повреждениях Эммы Кемпен.
Левая нога осталась выпрямлена, правая, находившаяся выше, оказалась согнута в бедре и колене. «Поза боксёра», или как её ещё называют «поза танцора», при которой происходит напряжение мышц трупа, характерна для тел, подвергшихся воздействию высокой температуры. Причина этого явления кроется в испарении влаги и тепловой коагуляции мышечного белка, в результате чего мышцы сокращаются. Поскольку мышцы-сгибатели сильнее мышц-разгибателей, тело приобретает вид, похожий на стойку боксёра. Сама по себе «поза боксёра» не несёт какой-то особенно важной для следствия информации, поскольку она наблюдается как у погибших в огне, так и у трупов людей, помещенных в огонь мёртвыми. Но в данном случае интересным представлялось то, что температурное воздействие оказалось весьма разным для ног одного и того же трупа. Этот интересный факт свидетельствовал о том, что пламя в том помещении 2-го этажа, где был найден матрас с трупами Эммы и Бланш, не успело разгореться и было довольно быстро погашено [либо погасло само].
— Матильда (Тильда) Эбл Пфандшмидт была найдена обезглавленной, при этом отсутствующая голова не была обнаружена на пепелище, что представляется очень странным. Отсутствие головы заставляло предполагать то, что убийца унёс её с места совершения преступления.
Другой необычный момент связан с тем, что возле тела были обнаружены 2 чёрные косы, принадлежавшие Тильде. То, что волосы остались, а голова исчезла, наводит на вполне определенные размышления, а именно — голова лежавшей на спине женщины была отрублена настолько сильными ударами, что оказались перерублены волосы, находившиеся под её шеей.
Тело было найдено одетым в ночную рубашку и майку, которые оказались покрыты многочисленными пятнами, признанные докторами кровавыми. При этом кисти рук и нижние части ног были практически полностью уничтожены огнём.
Как видим, налицо очень странное воздействие пламени — кисти рук и ступни сгорают до состояния золы, а верхние части конечностей, торс и одежда остаются практически неповрежденными огнём! Такое могло быть только в том случае, если убийца накрыл жертву одеялом, при этом кисти рук и ступни остались из-под этого одеяла торчать. Причём преступник сначала отделил голову убитой женщины и и лишь после этого накрыл его одеялом.
Но такой вывод неизбежно подталкивал к другому. Труп Тильды Пфаншмидт был найден в кровати главной спальни, но отделение головы не могло быть произведено в мягкой кровати [рубить голову на подушках и перине банально неудобно!]. Преступник был вынужден после убийства Тильды сначала отрубить голову на полу, затем перенести тело и волосы в кровать и уже после этого накрыть тело одеялом! Все эти посмертные манипуляции должны были что-то означать для убийцы и были для него важны, иначе бы он не стал бы тратить на них время и силы.
Никаких ранений, способных объяснить причину наступления смерти Тильды, на останках не оказалось. Это означало, что все они группировались в области головы и отсутствующей части шеи.
Изображение кликабельно. Анатомическая схема, позволяющая получить наглядное представление о телесных повреждениях Матильды Эйбл Пфаншмидт.
— Чарльз Пфаншмидт оказался расчленён. Его останки, как было сказано выше, были найдены в погребе под домом. Найденный фрагмент представлял собою часть тела от середины торса до колен, подвергшийся термическому воздействию. Разделение тела между грудью и животом осуществлялось острым режущим инструментом: «в середине тела чистый разрез» (дословно в акте коронера: «There was a clear cut up through the center of the body.»). Ноги в области колен отделялись пилой. К телу пристали фрагменты тканей размером с ладонь каждый неправильной формы, один белого цвета, а второй — синего. Члены комиссии пришли к выводу, что первая ткань является несгоревшим остатком ночной рубашки, а второй — трусов.
Изображение кликабельно. Анатомическая схема останков Чарльза Пфаншмидта
Все жертвы были убиты до пожара. Этот вывод может показаться кому-то очевидным и даже однозначным, но в действительности он нуждался в доказывании. Члены судебно-медицинской комиссии дали однозначное заключение по данному вопросу, обосновав его тем, что термические поражения кожи не сопровождались образованием ожоговых пузырей, а также отсутствием сажи в трахеях и лёгких потерпевших.
Всего, изложенного выше уже достаточно для того, чтобы уверенно констатировать — массовое убийство на ферме Пфаншмидтов не имеет отношения к той серии убийств, что стала предметом рассмотрения в настоящей книге. Другими словами, с Эммой Кемпен и членами семьи Пфаншмидт расправился не «Американский Убийца топором». Кто это мог сделать и почему он действовал именно так, а не иначе — вопрос дискуссионный, но в том, что к случившемуся в сентябре 1912 г. на ферме Чарльза Пфаншмидта антигерой настоящей книги не имеет отношения, мы можем не сомневаться.
Для тех, кому этот тезис кажется неочевидным - а современные американские историки придерживаются прямо противоположной точки зрения - обоснуем его. Итак:
1) Ферма Чарльза Пфаншмидта удалена от ближайшего железно-дорожного полотна на 11 км. Это расстояние слишком велико для «Убийцы топором». В редких случаях он мог удаляться на несколько километров от железной дороги, но в подавляющем большинстве эпизодов, связанных с этим преступником, мы видим, что места его нападений находились на расстоянии 200—500 м. от ж/дорожного полотна, вот всяком случае менее 1 км. Это «зона комфорта» «Убийцы топором». Совершенно очевидно, что близость к железной дороге для него критична. Криминальная тактика этого преступника, обеспечивавшая его неуловимость на протяжении многих лет, строилась на возможности быстрого покидания района совершения убийства, а такую возможность ввиду отсутствия собственной автомашины, лошади и повозки, ему обеспечивала именно железная дорога.
2) Мы отмечали, что на первом этапе своего криминального пути, «Убийца топором» поджигал дома, ставшие местом совершения преступления, однако в дальнейшем от этой тактики отказался. Можно гадать, что побудило его так поступить — в частности, автор высказал предположение, согласно которому отказ от поджогов явился следствием взаимодействия «Убийцы топором» с подельником — но нельзя не признать того, что в изменении первоначальной поведенческой модели имелось здравое зерно. Пожар сразу оповещал окрестных жителей о чрезвычайном происшествии и снижал шансы на благополучный уход убийцы с места совершения преступления. Гораздо более разумным с точки зрения преступника представлялось незаметное покидание района нападения — так убийца получал значительную фору времени, достигавшую порой суток и более. В случае с пожаром на ферме Пфаншмидтов мы видим необъяснимый откат к первоначальной модели поведения преступника, отвергнутой им ранее. Никакого рационального зерна в подобном отказе от здравой и проверенной временем схемы нет. С точки зрения «Убийцы топором» поджог дома Пфаншмидтов — совершеннейшая бессмыслица, не способная хоть чем-то помочь ему в решении самой актуальной для него задачи — незаметном уходе с места совершения преступления.
3) Кто-то, кто имел одноосную коляску (т.н. «одноколку»), запряженную парой лошадей, покинул ферму после дождя, но до того момента, как на место пожара прибыли первые соседи. Предположение, согласно которому ферму таким вот образом покинул преступник, представляется вполне логичным. Но «Убийца топором» во всех известных нам эпизодах перемещался пешком, имеется лишь одно свидетельство о подозрительном велосипедисте. Но велосипед можно украсть и без особых проблем спрятать, чтобы воспользоваться в нужном месте в тёмное время суток. С коляской и тем более лошадьми такой фокус незаметно проделать не получится.
4) То, что Кауфман и его сыновья не видели убитых в субботу, а также то, что из почтового ящика не извлекалась субботняя почта, позволяет уверенно отнести время совершения убийства либо к позднему вечеру пятницы 27 сентября, либо к первым часам 28. Однако пожар, как мы знаем, начался около 2-х часов пополуночи 29 сентября. Таким образом, между временем нападения и моментом поджога существует интервал приблизительно в 24 часа. Возможно, что на протяжении этого времени убийца покидал ферму, а затем возвращался обратно. Не касаясь того, какую цель преследовало такое необычное поведение преступника, отметим, что подобный интервал времени совершенно нехарактерен для «Убийцы топором». Тот если и поджигал дома, ставшие местами преступлений, то делал это спустя считанные часы после убийства, но никак не спустя сутки.
5) Отмеченный в пункте 4) интервал между временем нападения и поджогом, очевидно, преследовал некую цель. Убийца провёл в доме сутки (или около того) не потому, что имел потребность поесть, попить или переодеться в чистое. Ему для некоей цели требовалось намного больше времени… Но для чего? Объяснения могут быть самые разные, например, попытка расчленения трупов. Имеет право на существование и иное разумное объяснение — необходимость проведения тщательного обыска. Это предположение представляется тем более вероятным, что Пфаншмидты были людьми зажиточными, бережливыми, у них явно было что взять. Причём ценные бумаги и дорогие вещи они, скорее всего, держали в местах скрытных, труднодоступных, иначе говоря — в тайнике или тайниках. Именно поиск тайника (-ов) и мог послужить причиной того, что убийца, прежде чем поджечь дом, провёл в его стенах, рядом с трупами убитых, почти сутки. Но «Убийца топором» никогда особенно не увлекался обысками домов и трупов, мы знаем множество примеров того, что он игнорировал находившиеся на виду ценные вещи и не забирал наличные деньги из карманов одежды убитых.
6) Напавший на семью Пфаншмидт человек явно имел цель — по крайней мере изначально — расчленить тела. Можно только гадать зачем ему это было нужно, вполне возможно, он рассчитывал запутать следствие, затруднив точное определение числа жертв. На попытку расчленения явственно указывает разделение торса Чарльза Пфаншмидта и отпиливание его ног, а также декапитация Матильды, его жены. Отсутствующие части никогда не были найдены, скорее всего, убийца вывез их из дома и где-то спрятал. Невозможно представить полное уничтожение в пламени пожара черепов и зубов Чарльза и Матильды, поскольку открытое горение дерева в естественных условиях неспособно дать температуру более 650°С, а такая температура недостаточна для разупрочнения костей черепа [самых толстых и прочных костей человеческого скелета]. То, что черепа супругов Пфаншмидт никогда не были найдены означает лишь то, что их не было на месте пожара. Но убийца в какой-то момент отказался от затеи расчленить трупы, очевидно, убедившись опытным путём в сложности этой процедуры. Нельзя не отметить того, что «Убийца топором» никогда не обременял себя попытками сокрытия тел убитых им людей, а напротив, как будто бы развлекался тем, что выставлял обезображенные тела напоказ. Попытка расчленения трупов, предпринятая неизвестным преступником, представляет собой очень серьёзное отклонение от поведенческой модели, присущей «Убийце топором», и это отклонение является одним из самых веских и неопровержимых доводов в пользу того, что Пфаншмидтов и Эмму Кемпен убивал не антигерой этой книги, а кто-то другой.
7) Использование острого режущего оружия также представляется весьма нехарактерной для «Убийцы топором» деталью криминального поведения. Строго говоря, у нас вообще нет нет однозначных свидетельств того, что преступник пользовался обухом топора. Зато имеются следы некоего режущего оружия на голове Эммы Кемпен и торсе Чарльза Пфаншмидта. Тут следует иметь в виду, что в качестве такового могло использоваться клинковое оружие (мачете, кавалерийский палаш и т.п.), которое с успехом могло применяться как для разрезания плоти (подобно ножу), так и его рубки (подобно топору). Ни в одном из эпизодов, связанных с «Убийцей топором», нет ни малейших указаний на использование преступником подобного оружия. Ранее мы признавали вполне вероятным наличие у преступника револьвера, но никогда ни каком виде не возникало предположений об использовании режущего оружия. Кроме того, помимо режущего орудия преступник в доме Пфанов воспользовался пилой. В этой книге рассмотрено более 30 случаев убийств топором, более половины из которых мы связали с одним и тем же серийным убийцей. Ни в одном из описанных случаев этот преступник не утруждал себя использованием пилы и режущего инструмента.
8) То обстоятельство, что волосы всех убитых лиц женского пола остались заплетенными в косы, свидетельствует о нападении до того, как они легли спать. Женщины с длинными волосами распускают их перед сном, поскольку спать с заплетенными косами крайне неудобно. В данном же случае нападение происходило до того, как Эмма Кемпен, Тильда и Бланш Пфаншмидт отошли ко сну. Нападение на бодрствующих людей категорически не соответствует присущей «Убийце топором» манере криминального поведения. Тот, как мы выяснили ранее, скрытно проникал в дом и убивал спящих людей в их кроватях. Мы можем буквально по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда кто-то из жертв успевал отреагировать на происходящее в доме и поднимался с кровати. Резкий отказ от тактики, неоднократно доказавшей свою эффективность ранее, представляется необъяснимым, бессмысленным и малореальным.
По мнению автора все эти соображения убедительно указывают на непричастность «Убийцы топором» к массовому убийству на ферме Пфаншмидтов.
Этим выводом, строго говоря, можно ограничиться и далее не продолжать настоящую главу.
Однако подобная концовка представляется скомканной и неоправданной. Да и читатель, наверняка, почувствует себя в какой-то степени обманутым и обоснованно спросит самого себя: «зачем автор заставил меня всё это читать, если потом оборвал сюжет на полуслове?!», тем более, что сюжет этот из разряда «огонь-огонь!» и потратить на знакомство с ним полчаса действительно имеет смысл.
Поэтому автор позволит себе продолжить начатое повествование, подчеркнув ещё раз, что оно не имеет отношения к основной сюжетной линии книги.
Итак, как же развивалось расследование массового убийства?
|
