Другой важный свидетель находился намного ближе к месту трагедии. Речь идёт об упоминавшемся выше Роберте Клементсе, арендаторе, проживавшем вместе с семльёй в доме на участке Эдмондсонов. Клементс увидел всполохи пламени около 23 часов. Он не сразу понял, что это такое, поскольку дом Эдмондсонов заслоняли деревья. Тем не менее, Роберт встревожился, вылез из кровати и вышел на веранду, дабы посмотреть, что же происходит. Сообразив, что горят дом и сарай Эдмондсонов, он побежал на пожар. Впоследствии Клементс не раз говорил, что расстояние от его дома, до дома Эдмондсона составляет 166 шагов и тут уместно задаться вопросом: сколько потребуется времени на то, чтобы преодолеть такую дистанцию? Минута - полторы - и то, если не бежать... Роберт Клементс оказался на месте происшествия первым, что легко объяснимо близостью его проживания.
     Очень скоро к нему присоединились ближайшие соседи - Джон Гриер (John L. Grier) Джон Данн (John Dunn) и Джон Хелм (John Helm) - проживавшие на удалении около полумили или чуть более от участка Эдмондсона.
     Что сделали эти люди, оказавшиеся на месте происшествия первыми? Ни за что не догадаетесь!
     Все они принялись искать Эдмондсонов в зелёном массиве, примыкавшем к дому с южной стороны. Когда Тёрни добежал до места пожара, он был несказанно удивлён поведением Клементса и Гриера, которые вместо того, чтобы пытаться потушить огонь или хотя бы проинкнуть в дом, бегали по кустам и истошно кричали. Впоследствии, когда их стали спрашивать, зачем они это делали, мужчины дали ответы довольно странные. Гриер простодушно заявил, что он делал то же, что делал Клементс, а Клементс объяснил логику своего поведения тем, что он якобы подумал, будто Эдмондсоны должны были испугаться огня и могли от него убежать в лес. Почему они должны были бежать, а не тушить огонь, и почему они должны были бежать в именно лес, с не в поле, Клементс объяснить не мог...
     Это была первая странность в ряду прочих, хотя поначалу никто не обратил на неё особого внимания. На протяжении ночи с 25 на 26 ноября к горевшему дому Эдмонсонов съезжались жители соседних ферм, а также разного рода путники, проезжавшие через Вудланд Миллс. Нельзя сказать, что собралась большая толпа, но к восходу Солнца на территории фермы находилось уже более десятка мужчин.
     В 8 часам утра на пожаре появился Джон Хелмс (J. E. Helms), нотариус, постоянно проживавший в Вудланд Миллс. Его не надо путать с фермером Хелмом, упомянутым чуть выше. Нотариус впоследствии также стал одним из важнейших свидетелей по данному делу, хотя в ту минуту никто этого не мог и предположить. Хелмс провёл ночь на 26 ноября в доме родственников в местечке Волхермуза (Valhermoosa) примерно в 3 км. от места пожара. Около полуночи он увидел зарево над лесом, услышал звон пожарных колоколов и понял, что где-то неподалёку занялся сильный огонь, однако решил ночью не пускаться в опасный путь. К ферме Эдмондсона нотариус отправился поутру. К моменту появления Хелмса на участке Эдмондсонов собралась уже довольно приличная группа людей - порядка дюжины человек или чуть более - причём, некоторые из присутствовавших успели уже уехать и вернуться обратно. Хелмс был далеко не первым человеком, оказавшимся на месте пожара, но именно он сумел организовать разобщенную группу спасателей и придать её действиям осмысленность и целеполагание. Хелмс закончил университет, одно время был мировым судьёй, во время описываемых событий владел нотариальной конторой, в которой давал юридические консультации - в общем, этот человек был не только хорошо известен местными жзителями, но и всеми бесспорно уважаем. До появления шерифа именно он в глазах окружающих сделался символом Правосудия, хотя никаких формальных оснований считаться старшим не имел.
     Уже после появления Хелмса прогоревшая кровля дома провалилась, примерно тогда же провалилась крыша сарая. Т.о. открытое горения продолжалось без перерыва ~9 часов, что стало возможно в силу обилия горючего материала (напомним, что дом Эдмонсонов в отличие от большинства американских щитовых домов был сложен из массивных брёвен). В это время пошёл сильный ливень, который привёл к тому, что ослабевшее пламя затухло.
     Наступивший день отркыл безрадостную картину: перепачканные сажей люди бродили по пепелищу, заливая водой последние очаги горения и разгребая золу, и вот тут-то было сделано первое пугающее открытие. Под упввшими стропилами была обнаружена... нижняя часть женского тела. Принадлежность обнаруженного фрагмента особых сомнений не вызывала - он явно принадлежал молодой женщине!
     Нотариус Хелмс, уже выслушавший к тому времени Айзека Тёрни и убежденный в том, что семья Эдмондсонов стала жертвой преступления, понял, что убитые находятся внутри сгоревших построек. Он попросил присутствующих тщательно осмотреть пепелище, дабы отыскать сохранившиеся улики, а сам занялся сараем. Там-то нотариусом и были сделаны новые открытия.
     Сейчас сложно сказать, как был устроен сарай - его фотографий и даже приблизительного плана не сохранилось. Нам только известно, что это была капитальная постройка внушительных размеров, разделенная на несколько секций. Не совсем понятно, были ли эти секции полностью изолированы глухими стенами, или же в стенах существовали двери благодаря чему можно было перемещаться из одной части сарая в другую. Как станет ясно из дальнейшего, данная деталь имеет важное значение, но никакой ясности в данном вопросе нет. Известно, что в одной или даже двух больших секциях хранился урожай - примерно 10 тонн хлопка, несколько сотен бушелей кукурузы (1 бушель - это примерно 200 кг.) и пшеница. В другой находился корм для свиней, по-видимому, таковым служили измельченные кукурзные стебли. Имелась зона для содержания коров, известно, что таковых было по меньшей мере 3, а кроме них - племенной бык. Кроме того, в сарае имелся большой свинарник. Безусловно, в хозяйстве Эдмондсонов был птичник - куда же без кур, гусей и индеек? - но находился ли он в упомянутом сарае или же для него существовала отдельная постройка, мы не знаем. Вполне возможно, что птичник был вынесен в другой сарай - деревянный, тот, что находился между домом и каменным сараем и остался не тронут огнём. Во всяком случае, в документах окружной прокуратуры и суда есть информация о спасении во время пожара крупных животных - коров, быка и лошадей - но ничего не говорится о птице. Вполне возможно, что птице ничего не угрожало, потому о её спасении нет упоминаний. Зато мы точно знаем, что в упомянутом каменном сарае была устроена особая кладовка для хранения семян хлопчатника.
     Именно в этой кладовке и были найдены тела детей, точнее, фрагменты тел. Кровля сарая прогорела и провалилась подобно тому, как это случилось с кровлей дома, но помещение кладовки от этого практически не пострадало. Произошло это по двум причинам: во-первых, из-за небольшой площади помещения в него попало сравнительно немного горящей древесины, а во-вторых, сильный дождь, начавшийся под утро, промочил мешочки с семенами хлопка и они не загорелись от искр и фрагментов стропильной системы. На этих мешочках с семенами, уложенных в несколько рядов на поддон, нотариус Хелмс нашёл части тел двух детей - маленького мальчика и девочки 10-13 лет.
     Строго говоря, тело девочки оказалось частично расчленено, отсутствовала правая рука и часть левой от локтя вниз, отсутствовала часть правой ноги от колена, а также верхняя часть черепа. От головы фактически остались подбородок и часть верхней челюсти с двумя резцами, имевшими аномалию развития (зубы были немного повёрнуты). Тело девочки было обнажено, а мальчик оказался одет, на его ногах даже остались носочки. Хотя тела пробыли долгое время в горевшем здании, они фактически не обгорели, а скорее прокоптились в результате обдува дымом.
     Тела детей в тот же день опознали их дядя Эдвард Эдмондсон, брат Томаса, и друг семьи Джон Белл, видевший всех членов семьи 24 ноября. Тело девочки принадлежало 12-летней Нетти (Nettie) Эдмондсон, а мальчика - 2-летнему сыну* (СНОСКА: Точное имя младшего из детей в известных документах не упоминается, о нём обычно говорят "младший из детей" или "сын". Из показаний одного из свидетелей можно заключить, что мальчика звали Джессоп, но уверенности в этом нет, поскольку косвенная речь в газетных репортажах передавалась весьма неточно. Чтобы читателю стало ясно, насколько же произвольно журналисты тех лет обращались с фактурой, можно упомянуть, например, о том, что Лили Эдмондсон, убитая жена хозяина фермы, поначалу именовалась в некоторых репортажах "Фанни". Показательно и то, что на протяжении первого месяца после преступления газетчики упорно сообщали о 3-х убитых детях, в то время, как на самом деле Эдмондсоны имели двух детишек.)
     Чтобы закончить с медицинской стороной вопроса, скажем, чт осудебно-медицинский осмотр найденных на пожаре останков провёл местный доктор Теодор Расселл (T. J. Russell). Причину смерти Лили Эдмондсон он установить не смог, по той, видимо, причине, что все повреждения были сосредоточены на верхней части тела, которая отсутствовала. Сложно сказать, была ли верхняя часть тела отрублена и унесена с места преступления убийцей или же её уничтожил огонь. Последнее представляется всё же сомнительным, температура открытого горения древесины ниже 700 градусов по Цельсию и полное уничтожение крупных костей черепа, позвонков и зубов кажется маловероятным. В общем, никакой ясности с причиной отсутствия верхней части тела Лили Эдмондсон в начале расследования не было и последующий ход событий данный аспект установить не позволил.
     Что же касается мальчика, то по мнению доктора тот был зарублен топором, его череп от полученных ударов потерял форму. А вот раны девочки оказались очень необычны - в её правом боку находился след ножевого ранения, второй аналогичный след имелся у основания шеи. Врач, желая определить длину клинка, ввёл в рану зонд и обнаружил, что тот достиг сердца. На этом основании Рассел заключил, что девочка была убита ударами ножа и уже после этого подверглась частичному расчленению. Врач сделал кое-какие заключения о размерах ножа, которым была убита девочка - по его мнению клинок болжен был иметь длину не менее 20 см. и ширику не менее 3 см. - но суждение это следует принимать с важной оговоркой. А именно, Рассел не был судебным медиком и не мог быть специалистом в области ранений холодным оружием, выражаясь современным языком, это был врач общей практики и его посведневный профессиональных опыт сводился к лечению неврозов, мигреней и триппера. Вряд ли такой специалист мог действительно компетентно описать оружие, которым была убита Нетти. Тем не менее, запомним его вывод об использовании большого ножа, в скором времени мы к этому пункту вернёмся.
     Ещё раз подчеркнём, что изложенные выше детали стали известны позже, но нотариус Хелмс, внимательно осмотревший трупы, отчасти предвосхитил выводы врача. Предположения Хелмса в самом общем виде можно сформулировать следующим образом: а) людей убивали в разных местах, по-видимому, в разное время, разным оружием и б) убийца предпринял попытку расчленить трупы для их последующего сокрытия, но в силу неких причин не смог этого сделать, точнее, не смог довести эту попытку до конца. Можно было лишь догадываться, что именно помешало преступнику полностью расчленить трупы - появление свидетеля, нехватка времени, физиологическая слабость - но важно то, что он явно хотел запутать расследование, создав видимость, будто убитые не убиты, а отсутствуют по иной причине...
     Картина случившегося получалась довольно странной и Хелмс после того, как Солнце поднялось достаточно высоко, принялся тщательно осмотривать территорию фермы. Мы должны быть очень признательны этому человеку, поскольку представители власти были вынуждены проехать к месту преступления на лошадях около 28 миль и прибыли на ферму уже к закату. За время их отсутствия на месте преступления побывало довольно много зевак, исказивших обстановку. Поэтому именно наблюдения Хелмса дали следствию очень ценную информацию, которая в противном случае могла бы попросту исчезнуть.
     Итак, что же установил нотариус утром 26 ноября?
     Прежде всего, при осмотре территории возле каменного сарая он обнаружил большое количество мелких костей и фрагментов крупных с частицами плоти на них. Упомянутый выше доктор Рассел впоследствии под присягой рассказал об этих костных останках так: "Большое количество зубов, челюстей и другие кости были найдены разбросанными возле руин дома и сарая, но их состояние было таково, что не представлялось возможным сказать, телам каких людей они принадлежали." (Дословно: "A large number of teeth, jawbones and other bones were found scattered about the ruins of the house and barn, but they were in such a condition it was impossible to tell what bodies they belonged to.") Этих костных фрагментов оказалось столько, что они заполнили ведро! Найденные останки Хелмс не отдал для захоронения, а передал окружному прокурору, так что впоследствии они фигурировали в суде в качестве важной улики, свидетельствовавшей о методичном расчленении тел убиийцей.

     Внутри сарая и снаружи присутствовали многочисленные кровавые пятна и брызги, что объясняло происхождение костных фрагментов - убийца рубил тела жертв.
     Продолжая исследование фермы, Хелмс в компании с несколькими другими местными жителями сделал и другое открытие. Он увидел большие потёки крови как возле дома, в котором проживала семья Клементсов, так и на самом доме. Речь идёт о той самой постройке, что находился на удалении 150 м. от основной усадьбы. Сейчас нам сложно сказать, насколько велики были эти пятна - никаких фотографий, сделанных на месте совершения преступления, не сохранилось, как не сохранилось фотографий дома, занятого Клементсами - но насколько можно судить по устным описаниям, имелось не менее 3-х больших участков, испачканных кровью. Один из них находился на крыльце или веранде, устроенной у входа в дом, второй - в нижней части здания возле угла, а третий - за углом на каменной каминной трубе, встроенной в стену гостинной.

Читать продолжение фрагмента

Оглавление ленты

На первую страницу сайта