| |
|
Пытки и казни.
- В 1437 г. Папа Римский Евгений Четвертый издал буллу, адресованную инквизиционным трибуналам, в которой квалифицировал колдовство как разновидность ереси; - В 1478 г. Папа Римский Сикст Четвертый отнес к ереси "чёрную" магию; - В 1500 г. Папа Римский Александр Шестой в своей булле впервые упомянул о реальности перемещений по воздуху ведьм и колдунов и допустил реальность "шабаша". Следует признать, что до 16-го столетия гонения на колдунов и ведьм носили достаточно ограниченный характер, и как правило "колдовские процессы" в явной форме были связаны с обвинениями в попытках отравления. Классическими примерами ранних "колдовских судов" могут быть расследования в отношении князя Ульмского ( в 1308 г. в Париже ) и епископа Кагорского Гуго Жеро ( в 1317 г. в Авиньоне ). В первом случае обвиняемый пытался путем колдовства и отравления избавиться от опостылевшей супруги, что в конечном счете привело любовницу князя и колдунью, готовившую яд, на костер инквизиции. Во втором случае осужденный епископ предпринял попытку умерщвления посредством колдовства Папы Римского Иоанна Двадцать Второго и некоторых лиц из его окружения. Кстати, процесс Гуго Жеро был не инквизиционным; епископа судила коллегия кардиналов. В обоих случаях, как и во многих других "колдовских процессах" того времени, обвинение выглядит достаточно обоснованным. Если бы в наше время кто-то вздумал повторять подобные эксперименты, то такого "колдуна" тоже отправили бы за решетку. Говоря о судах над колдунами, следует подчеркнуть, что людей, занимавшихся черной магией и т. п. премудростями, в Средние века было действительно очень много. Об этом можно судить по некоторым косвенным признакам. Например, сохранилось донесение парижского прево, датированное 1404 г., в котором тот сообщал королю о том, что неизвестные лица систематически похищают с виселиц тела повешенных преступников и раскапывают могилы мертворожденных детей. Части тел повешенных ( пальцы, череп ) служили важными магическими атрибутами, останки же некрещенных детей шли на приготовление различных магических эликсиров. Тот факт, что за трупами висельников и мертворожденых шла настоящая охота, позволяет предположить, что в средневековой Европе на такой "товар" существовал спрос. Кроме того, уже в новейшеё время при строительных работах в средневековых зданиях было сделано большое количество находок магических амулетов и домашних "оберегов", что свидетельствует о значительном распространении колдовских предрассудков в христианских государствах. Известно, что подобные находки коллекционировали Виктор Гюго и Артур Конан-Дойль. Тема эта довольна интересна и необычна, но поскольку она выходит за рамки очерка, подробнее останавливаться на ней не станем ( всем заинтересовавшимся рекомендуем прочесть книгу Дж. Л. Киттреджа "Колдовство в Средние века", изданной недавно в русском переводе издательством "Азбука-классика" ). До 1500 г. почти нет судебных процессов с обвинениями в перевоплощении в животных, полетах на шабах, сексуальных сношениях с дъяволом. Апофеоз колдовской истерии пришелся именно на 16-й век, т. е. на то время, когда сам Папа Римский признал, что перевопощения и полеты возможны и лежат отнюдь не в области иллюзий, а католические теологи развили теорию о реальности "инкубов", "суккубов", волкодлаков, шабашей, левитации и т. п. Именно тогда костры с ведьмами и колдунами запылали по всей Европе, вернеё, почти по всей Европе. Это историческая правда, с которой не нужно спорить. Следует лишь уточнить : какова роль инквизиции в этих мрачных процессах ? Ответ не так очевиден, как кажется на первый взгляд. Колдовской истерии вовсе не было в Испании, где в 16-м столетии инквизиция переживала свой расцвет. Кстати, в те времена в испанских университетах открыто преподавались нумерология и астрология - самые что ни на есть магические науки. Генри Ли, историк истово ненавидевший инквизицию, с явным разочарованием констатировал, что в период 1575-1610 гг. доля "колдовских" расследований в инквизиционном трибунале крупного испанского города Толедо, к примеру, не превысила... 1,5 %. Вообще, испанская монархия 16-го и 17-го столетий с полным правом может быть названа самой просвещенной в Европе. В те годы в Испании творили драматурги, вошедшие в золотой фонд мировой классики ( Лопе Феликс де Вега Карпио, Хуан Руис де Аларкон, Тирсо де Молина, бывший, кстати, монахом и пр. ), замечательные художники ( Антонио Моро, Эль Греко, Алонсо Санчес Коэльо и пр. ) и архитекторы. Великий Тициан неоднократно приглашался ко дворам Карла Пятого и Филиппа Второго.  
рис. 11 и 12 : Испанский монарх Карл Пятый, изображенный Тицианом Вечеллио, и его внучка Исабель Клара Эухения, её портрет принадлежит перу Алонсо Санчеса Коэльо. Последняя была наместницей Испании в голландских провинциях империи, где собрала богатейшую коллекцию фламандской живописи, украшающую ныне мадридский "Прадо". Весьма распространенным является мнение, будто именно засилье клерикалов предопределило закат Испанской Империи, но ничего общего с исторической правдой подобное умозаключение не имеет : ослабление богатейшей европейской монархии произошло в силу крупных политических и финансовых просчетов, прежде всего, колоссального бюджетного дефицита, достигшего к концу 16-го века 600 млн. дукатов. В целом же испанская инквизиция - единственная, подчинявшаяся не напрямую Папе Римскому, а местному Монарху!- не проявляла особой настойчивости в деле преследования колдовства, которое в Испании по традиции рассматривалось теологами как суеверие и способ обмана легковерных. Поэтому испанская инквизиция преследовала истинных еретиков - последователей Лютера и Кальвина, стремившихся расколоть католический лагерь - и случаями колдовства занималась обычно тогда, когда были основания подозревать отравления людей. Зато ведьм и колдунов методично преследовали в Англии. По самым скромным подсчетам, за 2,5 столетия там было казнено не менее 1 тыс. колдуний. Остается добавить, что инквизиции на берегах туманного Альбиона не было, а в первой половине 16-го столетия, в годы царствования Генриха Восьмого, местная церковь и вовсе отпала от Ватикана, что ничуть не ослабило энергии охотников на ведьм. Чего только стоит знаменитый закон 1542 г., который осуждал колдунов на смерть, конфискацию движимого и недвижимого имущества, земель и всего состояния, с лишением права убежища в храме и церковного погребения. Нормы этого закона во многом оказались болеё строги требований аналогичных католических правил того времени! Еще раз подчеркнем : закон 1542 г. принимался в условиях полной автономии от Ватикана. Так при чем тут инквизиция ?! Вера-то в колдовство была всеобщей. В католических землях мрачные рекорды в деле искоренения колдовства поставили князь-епископ Готфрид Иоганн Георг Второй Фукс фон Дорнхейм, казнивший в Бамберге в период 1623-33 гг. более 600 чел., и его двоюродный брат князь-епископ Филипп Адольф фон Эренберг, сжегший в Вюрцбурге в 1623-31 гг. более 900 чел. Ни тот, ни другой не были инквизиторами; приговоры, отправлявшие людей на костры, штамповали епископальные суды. Совершенно неправильно, исторически несправедливо обвинять в этих репрессиях инквизиторов. Разумеется, у определенной доли читателей возникнет скепсис в отношении прочитанного. Они даже могут заподозрить автора в стремлении обелить инквизицию. На самом же деле автор ( ни в коей мере не являющийся католиком ) полагает, что инквизиция вовсе не нуждается в обелении : единственное, чего требует её история - правды. На каком этапе и почему история инквизиции подверглась искажению ? Прежде всего, над этим немало потрудились протестанты, являющиеся и поныне закоренелыми врагами католицизма. На совести протестантских проповедников и законоучителей чудовищные преступления против человечности, такие, перед которыми бледнеют все огрехи инквизиции. Самое массовое в мировой истории сожжение живых людей совершили отнюдь не католики, а именно протестанты : произошло это в 1589 г. в немецком г. Кведлинбург, Саксония. Тогда были сожжены 133 человека. Сожженных могло бы быть больше, но в последнюю минуту палач упросил судей даровать жизнь трем молоденьким "ведьмам". Как тут не вспомнить Монтеня : "Сожжение несогласного с тобой живого человека слишком большая плата за собственную гордыню". Впрочем, как видно из нашего исторического экскурса, протестанты так не считали. Протестанты, сами немало пострадавшие от преследований инквизиции, создавали суды, во многом аналогичные "Службе святого следствия", с той лишь только разницей, что действовали они куда своевольнее и вульгарнее. Имеет смысл напомнить об истории замечательного "консисториума", учрежденного в Женеве Кальвином и о том произволе, с каким судил своих врагов этот прославившийся еретик. В 1547 г. консисториум отправил в костер Жана Гюйе, а в 1553 г. Кальвин лично добился сожжения заживо испанца Михаила Серведе. Последний был известен своими антикатолическими памфлетами, после издания которых он был вынужден покинуть родину, опасаясь преследования "Службы святого следствия". Многие швейцарские протестанты заступались за Серведе перед Кальвином, но великий законоучитель продемонстрировал воистину протестантскую твердость духа! Оказалось, что братья-единомышленники страшнее инквизиции, только романтичный идеалист Серведе это понял слишком поздно. Можно привести и другие фантасмогорические истории. Чего только стоит, например, расправа лютеран над саксонским канцлером Крелем, своим единомышленником, имевшая место в 1586 г.! Протестантские историки очень не любят вспоминать и о том большом вкладе, который внесли их теологи в общеевропейскую "охоту на ведьм". Имеет смысл напомнить о немалых заслугах в этом деле знаменитого в свое время юриста-демонолога Бенедикта Карпцова ( 1595-1666 гг. ). По подсчетам его восторженных учеников профессор многих германских университетов отправил на костер около 20 тыс. человек, обвиненных при его участии в сношениях с нечистой силой! Глубокомысленная книга этого протестантского юриста под нейтральным названием "Об уголовных законах", посвященная науке разоблачения ведьм и колдунов, только за первые 90 лет с момента первого издания ( т. е. с 1631 г.) была издана бОльшим тиражем, чем "Молот ведьм" за все предшествующие столетия! Однако, мы здесь мы наблюдаем удивительный парадокс : "Молот ведьм" ныне широко известен, выложен на всех языках в интернете, цитируется врагами католицизма к месту и не к месту, а вот юридические изыски Бенедикта Карпцова замалчиваются. Странная, весьма избирательная скромность присуща протестантским врагам Ватикана и инквизиции, не правда ли ? Протестантские писатели очень сильно исказили и прямо извратили историю инквизиции. Писатели атеистической закваски в этом их полностью поддержали; учитель, так сказать, нашел благодарного ученика. Как формировался миф о "зверствах инквизиции" хорошо можно понять на примере 3-томного исследования Этьена Леона де Ламот-Ланьона "История инквизиции во Франции", изданного в 1829 г. Автор болеё чем 1000-страничного опуса проникновенно рассказал о том, что в середине 14-го столетия в Тулузе и Каркассоне было проведено болеё 1 тыс. процессов над ведьмами и более 600 из них окончились вынесением смертных приговоров. Пугающая статистика де Ламот-Ланьона была неоднократно повторена и растиражирована прогрессивными писателями. Их мало интересовало то обстоятельство, что в середине 14-го столетия инквизиция Тулузы не выносила упомянутых приговоров. Некоторые события, о которых упоминал де Ламот-Ланьон, имели место в реальности, но автор произвольно их сдвинул почти на 1,5 столетия! Эта книга вошла в историю как одна из самых беспардонных мистификаций, воистину достойная пера Геббельса. Именно такими приемами формировался пугающий образ инквизиции. Помимо этого, большое значение имела и недостаточная информированность современников, не имевших возможности попасть в архивы и ознакомиться с подлинным делопроизводством по тем или иным расследованиям. Этот тезис прекрасно иллюстрируется примером историка Реджинальда Скотта, который в 1582 г. написал, что по делу "сент-осайдских ведьм" были казнены 17 или 18 женщин. Вплоть до 20 века эта цифра безоговорочно принималась на веру. Однако, когда были подняты подлинные материалы этого расследования выяснилось, что на самом деле были повешены только 2 колдуньи. Советские историки-атеисты, с присущей красному агитпропу беспардонностью, развили тезис о "зверствах инквизиции" и "палачах в сутанах" просто-таки до параноидальных масштабов. Ярким образчиком отечественных "разоблачителей" является И. Р. Григулевич, без цитирования писаний которого не обходится почти ни одно обсуждение истории инквизиции в русскоязычной части интернета. Замечательный чекист-нелегал, действовавший более двух десятилетий под псевдонимом "Макс", Григулевич внес немалую лепту в раздувание пожара мировой революции. Он участвовал в операциях НКВД по ликвидации Л. Троцкого в Мексике, А. Нина в Испании, был инициатором операции по уничтожению И. Броз Тито в послевоенные годы ( теракт не был осуществлен ). Не оспаривая высокого личного мужества агентов НКВД-МГБ в период Второй мировой войны и в последующие годы, все же следует иметь в виду идеологическую заданность всего, чем они занимались, в том числе, разумеется, и их трудов на литературной ниве. Вряд ли стоит особо подчеркивать, что Григулевич не только не имел исторического образования, но и вообще не закончил школы. Можно привести громадное количество ляп, допущенных им на страницах собственных книг ( чего только стоит упоминание о якобы содранной инквизиторами с живота Великого магистра тамплиеров Ж. де Молэ коже; на самом деле главу тамплиеров, как и его помощников, вообще не пытали. Этот вопрос особо исследовали французские историки по прямому приказу Наполеона и их ответ вызвал глубокое разочарование Бонапарта. Несмотря на то, что с начала 19-го столетия этот факт был широко известен на Западе, Григулевич не только повторил заведомую масонскую ложь о пытках тамплиеров, но и украсил её прямо-таки феерическими домыслами и параноидальными подробностями! ). Тратить время на перечисление и опровержение "перлов" И. Р. Григулевича по меньшей мере непродуктивно, а кроме того, просто неинтересно. Пусть прах великого писателя-мифотворца и разведчика-нелегала в одном лице с миром покоится в стене Донского монастыря! Созданная Ватиканом "Служба святого следствия" была ничуть не хуже, а во многом даже лучше своего грубого и строгого века. Во всяком случае история инквизиции являет примеры строгого и взыскательного контроля за деятельностью трибуналов со стороны ватиканских престолоблюстителей. На самой заре инквизиции один из её создателей, Роберт Бугр ( также известный как "Болгарин" ), создававший инквизиционные трибуналы на севере Франции, был отстранен от дел и заключен в тюрьму, где в 1236 г. и скончался. Есть и другие, весьма красноречивые, примеры наказаний инквизиторов за неправомерные действия. Так, в 1573 г. инквизиционный трибунал Валенсии казнил некоего гомосексуалиста Луиса Лопеса. В принципе, сексуальные преступники и извращенцы не подлежали суду инквизиции, поскольку их деяния, хотя и осуждались церковью, не содержали признаков преступлений против веры. Инквизитор Матео Юэт, виновный в осуждении гомосексуалиста, сам попал под суд и был осужден к казни через повешение. Юэт подал аппеляцию на имя Папы Римского, доказывая, что хотя и действовал пристрастно, но все же вполне в духе постановлений Святейшего престола. Результат аппеляции оказался совсем не тем, на который рассчитывал инквизитор. По приказу папы Римского Великий инквизитор Испании провел новое рассмотрение дела Матео Юэта, в результате чего последний был осужден к сожжению на костре. Приговор был приведен в исполнение 18 февраля 1574 г. Кстати, один из излюбленных тезисов хулителей инквизиции заключается в том, что все в работе "службы святого следствия" было формальным : и адвокаты, дескать, никого не защищали, и аппеляции никто не рассматривал. Вот как раз пример предметного рассмотрения аппеляции. Как говорится, не в бровь, а в глаз... Нет никаких оснований изображать инквизиторов этакими извергами рода человеческого, разе что кровь своих жертв не пившими сырой. На самом деле в инквизиционных трибуналах доминиканские монахи демонстрировали достаточно вдумчивый и взвешенный подход к показаниям обвиняемых и свидетелей. Процедура опроса и проверки прикосновенных к делу лиц, хотя и казалась весьма бюрократичной для своего времени, позволяла вскрывать оговоры невинных лиц и снижать угрозу неправомерных осуждений. Весьма показательна в этом отношении история Фернандо дель Кастильо, профессора богословия университета в Гранаде, доминиканского монаха, оклеветанного тремя еретиками-протестантами. Кастильо попал под инквизиционное расследование, одно время содержался под стражей, но пытке не подвергался и в конце-концов очистился от всех подозрений в свой адрес. Он был освобожден, прожил после этого долгую жизнь и даже стал духовником испанского короля Филиппа Второго. Скончался Фернандо дель Кастильо 29 марта 1593 г. 
рис. 13 : Удавление гароттой перед сожжением. Инквизиторы отнюдь не всех, осужденных к сожжению заживо, действительно сжигали живьем. Если упорствующий еретик в последние минуты жизни раскаивался, его душили гароттой, затягиваемой вручную удавкой. Кроме того, в том случае, если казнимый демонстрировал полное презрение к боли и претендовал в глазах своих подельников на звание "мученика", его также обыкновенно умерщвляли перед сожжением. Для этого охрана выпускала в него стрелы, либо пускала в ход мечи : такая смерть называлась "от огня и железа". Подобная расправа в глазах инквизиторов намного снижала героический пафос смерти стойкого еретика. И примеров такого рода достаточно много. Нет никаких оснований считать, будто инквизиторы, получив донос, спешили затащить на дыбу оговоренного и под пыткой вырывали у него показания, не имевшие к реальности ни малейшего отношения. Разумеется, сказанное выше не означает, будто инквизиторы вовсе никого не пытали. В секретных инквизиционных тюрьмах существовали застенки, которые довольно активно использовались по своему прямому назначению. Но не следует нам, жителям 21 столетия, подходить со своим аршином к оценке того как судили в Средние века. Наши критерии справедливого правосудия слишком далеки от обычаев того времени. Напомним, что светское правосудие тех мрачных времён опиралось с современной точки зрения на прямо-таки иррациональные представления. Например, нормальным следственным приемом средневекового сыска являлось предъявление подозреваемому трупа его предполагаемой жертвы : если у подозреваемого открывалось кровотечение, скажем, из носа или он начинал биться в эпилептическом припадке, то это считалось равноценным его сознанию в убийстве. На такого рода "уликах" можно было строить обвинение в суде. Можно вспомнить о знаменитом "купании ведьм", когда подозреваемого, связанного определенным образом ( большие пальцы рук и ног связывались между собой и притягивались к пояснице, из-за чего человек оказывался как бы сидящим с подогнутыми ногами ) помещали в водоем с холодной водой глубиной не менеё 3,5 метров. Если подозреваемый тонул - он очищался от обвинений в свой адрес, если нет - его признавали повинным в сношениях с нечистой силой. Результаты такого рода "следственного эксперимента", в зависимости от их исхода, принимались как достоверное подтверждение тезисов обвинения либо защиты в светском суде. На уже упоминавшемся в этом очерке Латеранском соборе 1215 г. священникам было запрещено благословлять как веревку для связывания подозреваемого, так и всех участников этой, весьма распространенной в Европе, процедуры. Ведьм "купали" вплоть до 17-го столетия по всей Европе, от Трансильвании до Ирландии. Особо подчеркнем : "купание ведьм" не было инквизиционным приемом и никогда и нигде не использовалось "Службой святого следствия". Правосознание жителей Средневековой Европы очень сильно отличалось от современного и потому совершенно неверно подходить к оценке применяемых инквизицией следственных приемов с позициий современных представлений о гуманизме и законности. Как это нет покажется удивительным, но "Служба святого следствия" была, пожалуй, наиболее цивилизованным ( в современном понимании этого слова ) правовым институтом того времени. Наши современники, немало удивятся, когда узнают, что на инквизиционные трибуналы пострадавшие от их действий лица подавали порой в светские суды. Между тем, такого рода иски имели место. Например, в 1508 г. женщина, побывавшая под пыткой в инквизиционном трибунале г. Ульма и полностью оправданная, обратилась в городской суд с требованием обязать инквизиторов выплатить ей 2 тыс. гульденов компенсации за страдания. А уже в 17-м столетии Педро Понсе де Леон, сын графа Байлена, опротестовал конфискацию имущества отца, казненного во время "великого аутодафе" 24 сентября 1559 г. в Севилье. Есть и другие примеры такого рода. Восприятие прошлого нашими современниками весьма политизировано и полно разного рода штампов. Очистившись в своей время от многих идеологических клише, внушенных агитпропом КПСС, мы некоторые из этих штампов все же сохранили. "Форум" нашего сайта зримо демонстрирует, как современный человек теряет всякую ориентацию, едва только речь заходит, скажем, о нравственной оценке уничтоженного конкистадорами вероучения майя. Происходит это как раз вследствие заштампованности мозгов. Возможно, настоящий очерк подтолкнет интересующихся историей к самостоятельному изучению такого навязчивого и распространенного штампа, как "зверства инквизиции". | |
