| |
|
Серийные убийцы. Загадки без ответов.
 Далее последовали уже хорошо знакомые читателю манипуляции, причём в той самой последовательности, что не раз уже описывалась в настоящей книге. Сначала были туго связаны запястья - так, что через несколько часов почернели и полностью потеряли чувствительность кисти рук - затем преступник замотал шнуром лодыжки. После этого завязаны были глаза. А вот далее начались странности. Прежде всего, преступник не стал тратить время на обыск дома - он сразу перешёл к изнасилованию. Облив жидким мылом пенис, он велел жертве погладить его руками, после чего совершил половой акт в традиционной форме. Он выглядел возбужденным, даже снял трикотажные строительные перчатки, чтобы погладить грудь Глории. Однако… ласки быстро закончились. Мужчина одёрнул футболку Глории, одел перчатки и более её груди не касался. После коитуса, не очень энергичного и продолжительного, насильник остановился, не достигнув семяизвержения. Глория впоследствии сообщила, что ей показалось, будто напавший на неё мужчина в какой-то момент потерял к ней интерес и это, разумеется, выглядело очень странным, ведь сексуальное посягательство явно было его приоритетной целью (потому он с него и начал). Приказав Глории оставаться на месте и пригрозив убийством в случае неповиновения, преступник отправился бродить по дому. В частности, он вытащил из холодильника две банки пива, которые потом были найдены пустыми. Но совсем не факт, что он их выпил, поскольку жертва не чувствовала от него запаха пива. Вполне возможно, что преступник вылил содержимое банок в раковину, а сами банки оставил на видном месте, в расчёте на то, что криминалисты расценят их как важные улики и потратят время на поиск следов на них… Видимо в это же время преступник отыскал сумочку Глории, вытряхнул из неё вещи и забрал наличные деньги хозяйки дома. Завершив свой вояж, преступник вернулся к связанной жертве и завёл с ней скабрезный разговор. Он потребовал, чтобы женщина соглашалась с ним, но когда Глория выполнила его требование и стала говорить, он резко оборвал её и велел "заткнуться". Эта мелкая деталь отлично подтверждает высказанное прежде предположение о том, что монологи преступника на сексуальные темы являлись своего рода психотерапией и имели целью самовозбуждение. Насильник вновь потребовал, чтобы жертва ласкала его пенис рукой, затем он повторно приступил к коитусу. Но и в этот раз половой акт не закончился семяизвержением. Далее произошло то, чего прежде Гиена не делал никогда. Преступник развязал руки и ноги жертвы, шнурки спрятал в карман своей куртки, после чего… вновь связал руки и ноги другой верёвкой. Как выяснилось впоследствии, это были шнуры от гардин в гостиной, которые преступник обрезал во время прогулки по дому. После этого он без всякой спешки вышел из дома, Глория хорошо слышала стук входной двери. Примечательно то, что преступник не пытался скрыть момент своего ухода, что выглядит странным, поскольку во всех предыдущих эпизодах он пытался покинуть место преступления так, чтобы жертва этого не заметила. Едва насильник вышел из дома Глорию, женщина добралась до телефона на прикроватной тумбочке, сбросила трубку на пол и набрала 911 связанными за спиной совершенно онемевшими руками. Полицейские Цитрус-Хайтс отреагировали с завидной оперативностью, первый патруль появился на месте преступления менее, чем через три минуты с момента поступления вызова. Но что ещё важнее, в дом Глории Оуэн был вызван кинолог с собакой. Полицейские развязали Глорию, всё ещё остававшуюся связанной, и осмотрели дом. Жертва сообщила описание напавшего на неё мужчины. В определении роста Глория испытала некоторые затруднения, поскольку всё время смотрела на незнакомца снизу вверх, но по её словам тот имел рост вряд ли менее 180 см. Это был худощавый, поджарый мужчина в возрасте от 30 до 40 лет. В качестве особой приметы жертва сообщила о небольшом размере пениса нападавшего, который составил "4-5 дюймов", т.е. 10-12,5 см. Кроме того, пенис был очень тонким. Ещё одной интересной приметой явился странный запах, сопровождавший мужчину. Глория была уверена, что запах не связан с грязной одеждой и вообще не является следствием плохой гигиены. Это то ли какая-то индивидуальная особенность, присущая человеку, либо свидетельство его профессиональной деятельности.
 Самое неприятное для правоохранительных органов заключалось в том, что газета сообщила некоторые детали преступления, разглашать которые не следовало. Кстати, эта порочная практика демонстрировать журналистскую осведомленность там, где этого делать совсем не нужно, напомнит о себе в будущем ещё не раз. Разглашение значимых деталей нападений Гиены со временем создаст угрозу их имитации другими преступниками. Появление своего рода "информационного шума", связанного с действиями имитаторов, будет препятствовать анализу сотрудниками правоохранительных органов новых преступлений. И прямая вина за появление упомянутого "информационного шума" лежит на журналистах - как газетных, так и телевизионных. (...) Первые 13 эпизодов, которым посвящены предыдущие главы, совершались в условиях относительного информационного вакуума: с 18 июня 1976 г., когда была изнасилована Кэри Франк, по 7 февраля 1977 г., когда произошло нападение на Патрисю Лейсер, появились всего пять небольших заметок на внутренних разворотах "Сакраменто би" (4 ноября и 10 ноября 1976 г., 19 января, 24 января и 7 февраля 1977 г.). Хотя о происходившем уже циркулировали слухи и жители округа Сакраменто предполагали появление серийного преступника, череда изнасилований не сделалась достоянием медийного пространства - об этом не говорили местные радиостанции, не показывали репортажи в телевизионных новостях, да и периодическая печать, по большому счёту, обходила эту тревожную тему молчанием. Очень скоро всё это изменится и притом самым радикальным образом. Об изнасилованиях начнут говорить из всех утюгов и холодильников, а сам преступник обзаведётся собственным именем. Журналисты назовут его EAR (East Аrea Rapist - "Насильник из восточной области", имеется в виду восточная область округа Сакраменто). Аббревиатура эта совершенно неудобоварима для русского уха, а кроме того, неверна по сути, поскольку с течением времени Гиена начнёт свои преступления совершать на большом удалении от восточного Сакраменто. Именно поэтому позвольте автору проигнорировать аббревиатуру EAR и сохранить за Гиеной его прозвище - оно не только вполне заслуженно, но и во всех отношениях справедливо. Однако, как только преступления Гиены попали в фокус информационной политики, началось постепенное видоизменение его действий. Насильник, отслеживая комментарии средств массовой информации в свой адрес, стал модифицировать выработанный к тому времени стиль криминального поведения (т.н. "modus operandi" - набор предпочтительных поведенческих стереотипов, которых придерживается преступник в процессе подготовки и реализации замысла). В принципе, преступник видоизменял свои криминальные стереотипы и прежде, например, если поначалу он совершал нападения глубокой ночью, то затем дважды напал вечером, а последнее, 13-е по счёту, совершил вообще в утренние часы. Но теперь для модификации поведения преступника появились новые стимулы. Гиена читал публикации в газетах, слушал комментарии журналистов в свой адрес в передачах радио и телевидения и определенным образом реагировал на увиденное и услышанное. Мы увидим из дальнейших событий, какие конкретные формы принимало реагирование преступника, пока же лишь заметим кратко, что ничего хорошего вмешательство журналистов не принесло… Почему это важно и зачем на этом сейчас делать акцент? Первые 13 нападений демонстрируют нам поведенческий почерк Гиены в его кристально чистом виде. Можно сказать, что эти эпизоды наиболее информативны для правильного понимания логики его поведения. В последующих эпизодах разного рода "информационный шум" будет нарастать и зачастую начнёт сбивать с толку любого, кто попытается анализировать действия преступника. Поэтому ценность начального периода криминальной активности Гиены с точки зрения оценки его личностных приоритетов, качеств, образа мышления и манеры криминального действия очень важна. Что же можно было сказать о Гиене в конце января 1977 г., основываясь на показаниях свидетелей и демонстрируемых преступником криминальных стереотипах? Итак: - Это белый мужчина в возрасте около 20 лет, возможно, несколько старше указанного порога, что подтверждалось большим числом косвенных соображений и наблюдений (в т.ч. и способностью совершать до трёх половых актов в течение сравнительно небольшого отрезка времени). Он находился в достаточно хорошей физической форме для того, чтобы без затруднений забираться на заборы, влезать в окна и преодолевать пешком до и после нападения значительные расстояния. - Чёткая локализация мест совершения преступлений в трёх городах к востоку от Сакраменто - Ранчо-Кордова, Кармайкл и Цитрус-Хайтс - позволяла обоснованно предположить, что насильник каким-то связан с этими населенными пунктами. Хорошо известно, что серийные преступники совершают первые нападения в местах, которые им хорошо знакомы и появление в которых они могут объяснить бытовыми потребностями. Это те районы, в которых они чувствуют себя уверенно и комфортно. Преступники либо живут в этих районах, либо в силу каких-то причин регулярно там появляются, скажем, навещая родственников, приезжая в магазины за покупками, выполняя служебные поручения и т. п. С течением времени эта "зона комфорта" расширяется, можно сказать так, что чем опытнее преступник, тем дальше он уезжает от дома, но - подчеркнём это ещё раз! - свои первые вылазки серийные сексуальные преступники совершают довольно близко от собственного дома. Преступник, если только он в силу своих профессиональных обязанностей не проводит в разъездах целые дни, может затрачивать на поездку к месту совершения преступления жертвы довольно ограниченное время, обычно не более 40 мин. в одну сторону. Разумеется, возможны и исключения, но их малочисленность только подтверждает справедливость этого наблюдения.Поэтому, если вооружиться циркулем и провести ряд концентрических окружностей из точек, являющихся местами совершения преступления, то пересечение этих окружностей задаст границы того района, который преступник рассматривает в качестве своей «охотничьей территории». При этом сам он, скорее всего, будет проживать в непосредственной близости от получившегося «ареала», точнее, той его части, где зафиксированы первые нападения. Этот довольно простой и надёжный способ локализации места проживания преступника известен давно и его ориентирующую ценность переоценить сложно.
 Уже в начале 21 столетия криминолог Ким Россмо, в прошлом детектив полиции Ванкувера, придал данному правилу вид математического закона, позволяющего вычислять место проживания (длительного пребывания) преступника с заданной вероятностью. Разработанная Россмо методика получила название "географического профилирования". Ретроперспективный анализ раскрытых преступлений показывает, что "географическое профилирование" отлично решает поставленные задачи и применимо для выявления географической локализации ещё неразоблаченных преступников. Разумеется, как и всякий научный метод, он не является универсальным и имеет ряд ограничений. Так, например, он неприменим для расследования случаев серийных преступлений, совершаемых высокомобильными преступниками (экспедиторами, шофёрами-дальнобойщиками, бродягами и пр.). Другим ограничением являются случаи групповых посягательств, не позволяющих составить представление об индивидуальных предпочтениях участников группы (групповые серийные преступления также известны криминалистам, хотя они имеют место куда реже, чем действия одиночек). Могут быть ограничения и иного рода (приём наркотиков и пр.)… Понятно, что сержанта Шелби и его подчиненных некорректно обвинять в незнании методики Кима Россмо, поскольку таковая в 1976 г. попросту не существовала, но поработать с картой и циркулем никто Шелби не мешал. Тем не менее, Шелби этого не сделал и поэтому о месте проживания преступника он и его подчиненные имели самое расплывчатое представление. Точнее, говоря, они считали, что тот живёт где-то в Ранчо-Кордова или Кармайкле.
 Между тем, накопленная к февралю 1977 г. статистика позволяла довольно определенно высказаться о том, где же тогда жил Гиена. Это могли быть районы "Кантри клаб" (в западном Кармайкле) и "Парк плейс" (восточная оконечность Ранчо Кордова). Вполне возможно, что и работал преступник где-то неподалёку, хотя в качестве возможного места работы хорошо подходит и Цитрус-Хайтс. - В начале 1977 г. уже было известно, что насильник из восточного Сакраменто является невыделителем группового антигена, однако в двух эпизодах он, ввиду допущенной небрежности, оставил образцы своей крови. Благодаря этому удалось установить, что Гиена имеет группу крови А и положительный резус-фактор. - Преступника можно было охарактеризовать как дерзкого, решительного, уверенного в своих силах. Этот человек выбирал "сложные мишени", он нападал на женщин, находившихся внутри собственных домов в таких городских районах города, которые считались безопасными. Преступник тщательно готовился к каждой своей вылазке: заметив понравившуюся женщину в общественном месте, он устанавливал её адрес и распорядок дня, следил за домом, выяснял планировку помещений и т. п. Во многих эпизодах за некоторое время до нападения отмечались странности, свидетельствовавшие о проводимой слежке (соседи замечали посторонние автомашины, во дворах появлялись подозрительные мужчины, по месту жительства будущей жертвы раздавались телефонные звонки, в двух случаях в дома будущих жертв проникали неизвестные, которые не забирали ничего ценного и т.п.). Подобное поведение требовало затрат сил и времени, что указывало на человека методичного, усидчивого и очень целеустремленного. - Весьма вероятным представлялось, что преступник относится к числу лиц с криминальным опытом, либо имеет такого человека среди близкого окружения. Насильник аккуратно и весьма квалифицированно проникал в запертые дома с находившимися внутри людьми, которые зачастую удостоверялись в штатном закрытии окон и дверей. Хотя подобное проникновение само по себе является задачей нетривиальной, опытность преступника не ограничивалась только этим. Во время нападений он принимал разнообразные и порой весьма изощренные меры подстраховки, призванные затруднить его опознание в случае задержания, а также обезопасить на случай сопротивления жертвы или появления посторонних лиц (блокировал двери разными способами, перерезал телефонные провода, заблаговременно готовил шнуры для связывания жертвы, действовал в перчатках и маске, старательно искажал голос и т.п.). Многие из применяемых им приёмов настолько специфичны, что человек без криминальных навыков просто не догадался бы поступить так, как это сделал насильник. Учитывая, что преступник сравнительно молод и просто не успел отбыть сколько-нибудь долгий тюремный срок, можно было предположить, что он либо воспитывался в исправительном учреждении для малолетних преступников, либо среди близких ему людей имелись такие, кто прошли "тюремные университеты". - Из предшествующего пункта прямо следует другой, связанный с разведкой будущего места нападения. Во всех случаях преступник прекрасно ориентировался в доме жертвы и придомовом участке. Это наводило на мысль о возможном предварительном проникновении в дом с целью разведки за некоторое время до нападения. По меньшей мере в двух случаях в дома будущих жертв за несколько недель до нападений проникали неизвестные. Ещё в двух случаях дома, явившиеся местом преступлений, выставлялись на продажу незадолго до драматических событий. Преступник мог осматривать их под видом потенциального покупателя. Такой осмотр мог оказаться для него очень полезен, поскольку в ходе него злоумышленник мог получить представление о количестве и расположении комнат, межкомнатных дверей, видах из окон, внутридомовой разводке электрической и телефонной сетей, наличии охранной сигнализации, типе запоров на окнах и замков на входных дверях. Кроме того, по крайней мере ещё в четырёх домах, явившихся местами преступлений, в течение предшествующего года проводился ремонт. Если преступник по роду своей занятости являлся строительным рабочим и привлекался к ремонтным работам по этим адресам, он мог изучить будущее место нападения во время работы, не привлекая к себе внимания жильцов. Наконец, нельзя исключать того, что злоумышленник комбинировал несколько способов разведки - в одни дома он проникал под видом клиента риэлтерского агентства, в других - занимался ремонтом, как строительный рабочий, в третьи - влезал как вор-"домушник"… Этот момент очень важен! Если бы следствие сумело понять, как именно преступник производит разведку места проживания намеченной жертвы, то задача персонификации Гиены сразу бы упростилась. К сожалению, на основании материалов, собранных сотрудниками правоохранительных органов во время расследования первых 13 нападений, никакого определенного мнения по указанному вопросу составить невозможно. К марту 1977 г. следствие в этом направлении ещё не работало. - Преступник не мог заниматься своим криминальным промыслом 24 часа в сутки на протяжении 7 дней в неделю. Очевидно, что его криминальное увлечение жёстко лимитировалось условиями быта и труда. По дням недели нападения распределялись следующим образом: на субботу и понедельник пришлись по 4, на среду - 2, на вторник, пятницу и воскресенье - по 1. Ни одно из 13 нападений не пришлось на четверг. Это очень интересное и важное наблюдение, из которого можно заключить, что четверг - это такой день недели, когда преступник всецело занят чем-то, что не оставляет ему свободного времени. Также очень напряженными в его графике являлись вторник, пятница и воскресенье. Это вовсе не означает, что именно в эти дни он ходил на работу и напряженно крутил гайки в автосервисе - ничего подобного, речь идётсовсем о другом! Гиена на самом деле всё это время мог оставаться безработным, но… в четверг происходило нечто, что не оставляло ему свободного времени. Быть может, он ездил к любимой бабушке в приют, или отвозил брату "дачку" в тюрьму, или к нему приезжали родители жены и он был вынужден оставаться дома, демонстрируя полную гармонию… Мы не знаем, что именно происходило с этим человеком по четвергам, но мы можем обоснованно предполагать, что с середины июня 1976 г. по середину февраля 1977 г. он в эти дни свободного времени не имел. Также у него имелись проблемы со свободным временем во второй половине дня по вторникам, пятницам и воскресеньям, но вот в ночные и утренние часы по этим дням он оставался свободен. На что это похоже? На некую ритмичную загрузку. Связана ли эта загрузка с профессиональной деятельностью или некими семейными обстоятельствами, мы, основываясь на имеющейся статистики, сказать не можем, но на самом деле это и не очень важно. Важно другое - выявленная ритмичность криминальной активности по дням недели могла стать хорошим ориентирующим фактором при проверке подозреваемых. (...) Преступник, однако, как будто бы и не чувствовал за собой охоты. Через две недели со времени нападения на Эрику Дженик - в ночь на 2 апреля - он совершил очередную вылазку, до такой степени дерзкую, что полицейские даже растерялись. Информация о ней держалась в секрете от средств массовой информации на протяжении полутора месяцев и читатель легко поймёт, чем это обусловлено. Дэйна Форсайт (Dana Forsyth) вместе с двумя детьми - мальчиком восьми лет и девочкой семи - проживала в небольшом городке Оранджвэйл (Orangevale), расположенном между Цитрус-Хайтс, и Фолсом и удаленном от столицы штата примерно на 20 км. Это был очень живописный район округа Сакраменто, расположенный на всхолмленной местности, с большими парковыми зонами. Район до самого последнего времени считался весьма безопасным, прежде Гиена тут не появлялся и никакой активности, связанной с ним, в Оранджвэйле не фиксировалось. Дэйне шёл 29-й год, она находилась в состоянии развода с мужем, который уехал из Оранджвэйла, оставив дом жене и детям. В доме держали собаку, дружелюбного, но очень шумного пуделя, совершенно недисциплинированного. Нельзя не отметить того, что дом Форсайтов был весьма хорош, он располагался в районе пересечения Мэдисон авеню и Мэйн авеню в юго-западной, наиболее обжитой и престижной части города. Застройка этой части была проведена в 1972-1975 гг. и цены на жильё после этого постоянно росли. Можно сказать, что дом оказался отличным вложением средств, причём перспективы дальнейшего роста цен в этом районе выглядели весьма радужными. Дэйна была очень привлекательна внешне: брюнетка невысокого роста с волосами до лопаток, она имела тонкие черты лица и когда одевала очки выглядела очень интеллигентно. Она работала в аптеке и посетители часто обращались к ней за советом, принимая за врача, хотя таковым она не являлась. Деталь эта весьма важна, поскольку почти все жертвы Гиены работали в тех или иных общедоступных местах, домохозяек среди них практически не было. Поскольку Дэйна официально рассталась уже с мужем, то неудивительно, что в её жизни появился новый мужчина. Таковым стал Ли Квок (Lee Kwok), доктор из той же самой аптечной сети, в которой работала Дэйна, китаец по национальности. В каком-то смысле он являлся её начальником, хотя и не непосредственным. Дэйна и Квок поддерживали отношения открыто, мужчина не только ездил с нею и её детьми по магазинам, но и посещал рестораны и даже оставался ночевать в доме возлюбленной. | |
| . |
