- Совершенно уникальными явлениями в мировой истории криминалистики стоят русские религиозные фанатики, последователи "самых крайних и мрачных сектанских учений, вроде морельщиков, самосожигателей, бегунов" ( как охарактеризовал эту категорию лиц А. Ф. Кони ). К ним следует отнести также скопцов и хлыстов. Эти люди сознательно принимали на себя ответственность за совершения чудовищных преступлений, занимались самоогоовром и поддерживали оговор со стороны своих сектанских иерархов дабы перенести незаслуженные тяжкие испытания в виде тюрьмы и каторги. Можно было бы посчитать эту проблему скорее психиатрической, нежели юридической, но действия сектанских фанатиков выводили из-под удара закона настоящих преступников, действительно повинных в отвратительных деяниях. Так, мещанин Чернов в течение ряда лет сознался в 106 случаях оскопления людей ( большинство из которых на самом деле не совершал ). Отставной солдат Маслов взял на себя 114 аналогичных преступлений. Скиталец Иона Воробьев ( из секты бегунов т. н. сопелковского согласия ) подписывал протоколы своих допросов, полных самых невероятных самооговоров, такими словами: "За истинную православную христианскую веру страдалец раб Божий Иона Воробьев руку приложил". Тема преступлений на почве религиозного фанатизма необыкновенно интересна, а главное - ныне совершенно незвестна. Мы планируем разместить на нашем сайте материалы по этому вопросу.

    - Дарья Соколова, молодая очень красивая женщина, совершила в июне 1867 г. ужасное преступление: в доме Степанова, в Гусевом переулке Санкт-Петербурга ею был убит майор Ашморенков, его супруга, 13-летний сын и горничная Прасковья Хмырова. Дарья Соколова, работавшая прежде у Ашморенкова в прислугах, попросилась переночевать на одну ночь. Её пустили. Ночью , орудуя чугунным утюгом, она убила спящих людей: двумя ударами - майора, двумя ударами - его супругу, тремя - сына, пятью - горничную. Следствие тянулось более года, были арестованы дворник дома, прежняя кухарка погибших, рассчитанная буквально накануне гибели Ашморенковых , а также её сын. В конце-концов, все эти люди были отпущены. Дарья была разоблачена через год после преступления, когда потеряв бдительность стала хвастать среди односельчан ( из Петербурга она уехала на родину - в Новгородскую губернию ) золотыми часами. Несмотря на чудовищность совершенного ею преступления, она была приговорена к 15 годам каторжных работ.

    Дмитрий Григорьевич Богров, убийца Петра Аркадьевича Столыпина, является типичным образчиком террориста - одиночки, истеричного и не во всем адекватного. Весьма любопытные воспоминания , опубликованные в эмигрантской послереволюционной прессе, оставил о нем жандармский подполковник П. А. Иванов, задержавший преступника в здании театра. Когда на Богрове защелкнули наручники, тот едва не заплакал и закричал: "Ай, больно !". Когда Трибунал в конце судебного заседания спросил террориста, желает ли он воспользоваться правом "последнего слова", тот с готовностью вскочил со своего места и пожаловался... на то, что постоянно голоден. От преступника ждали политических заявлений, даже скандала, а тот попросил еды. Это было очень странно. Немедленно вызванный в трибунал комендант форта заверил, что Богров все время содержался на офицерском рационе. "Вы хотите оспорить это заявление?"- спросили Богрова. "Я голоден",- повторил он. Полемика по поводу рациона была совершенно необычна для политического суда. Пораженный этим обстоятельством Председатель трибунала распорядился накормить Богрова. Через четверть часа террористу принесли с кухни еду и он принялся с жадностью ее поглощать. Но наесться ему, видимо, было не суждено. Через десять минут его повели в зал заседаний для объявления приговора.

    - Артемий Петрович Волынский, кабинет - министр правительства Императрицы Анны Иоанновны, в апреле 1740 г. был арестован по делу т. н. "русской партии". Привезенный для допроса следственной комиссией в тюрьму, он был сразу же подвергнут пытке - подвешен на дыбе. В таком положении проводились практически все допросы обвиняемого; с дыбы его снимали лишь для подписи допросных пунтов ( каждый "вопрос - ответ" подписывался отдельно ). Кроме того, периодически палачи принимались пороть князя плетьми. После этого первого допроса, потрясенный тяжестью переживаемых Волынским мучений, член следственной комиссии князь Александр Нарышкин заплакал. Многочасовые допросы обвиняемого продолжались вплоть до 20-х чисел июня 1740 г. Последний допрос превратился в форменное издевательство ( поскольку перестал быть юридической процедурой ): у Волынского разорвалась на дыбе локтевая суставная сумка и он потерял возможность подписывать протокол. Вместо того, чтобы остановить допрос, начальник полиции Ушаков велел палачу... вырезать обвиняемому язык, показав тем самым, что ответы Волынского его вовсе не интересуют. При вырезании языка и последующем его прижигании, обвиняемому разорвали щеки. На казнь 27 июня 1740 г. Артемия Петровича Волынского привезли с завязанным окровавленной тряпкой ртом. В виде монаршей милости его казнили неполным четвертованием - отрубили лишь правую руку и сразу после этого голову.

    - Один из репрессированных во времена бироновщины братьев Долгоруких - Александр Алексеевич - позволил себе во время допроса выпить предложенную следователем водку; опъянев, он рассказал много компрометирующего как его лично, так и всю семью. Придя в себя и страшно переживая по поводу происшедшего, Александр Алексеевич во время посещения его цирюльником выхватил у последнего бритву и ударом в живот попытался покончить жизнь самоубийством. Спасенный тюремным врачом А. А. Долгорукий был наказан 28 октября 1740 г. поркой кнутом и усекновением языка.

    - Другой из братьев Долгоруких - Иван Алексеевич - в 1737 г. был подвергнут в г. Тобольске допросам под пыткой; допросы проводили Ушаков ( брат главы российской полиции ) и генерал Суворов ( отец будущего генераллисимуса ). Пытали Ивана Долгорукого классической русской "виской" ( дыбой ) и поркой кнутом. На основании полученных под пыткой показаний были арестованы родственники обвиняемого: Сергей и Иван Григорьевичи, Василий и Михаил Владимировичи и Василий Лукич Долгорукие. В 1738 г. обвиняемого перевели в Шлиссельбург и до поры оставили в покое. В конце-концов Иван Долгорукий был приговорён к четвертованию и отсечению головы. Уже после вынесения приговора, 6 ноября 1739 г. его подвергли ожесточенной пытке, добиваясь новых признаний относительно обстоятельств смерти Петра Второго. При этом делались намеки на возможность пересмотра приговора. При этом последнем допросе И. Долгорукий не сделал никаких новых признаний. Он был казнен 8 ноября 1739 г. в Новгороде при большом стечении народа. Во время казни Иван Долгорукий читал вслух молитвы; по воспоминаниям современников при ударах палача, отсекавшем последовательно руки и ноги, он делал паузы, но потом опять возобновлял чтение вплоть до самого отрубания головы. Мужество казнимого потрясло всех свидетелей казни.

    - Василий Дмитриевич Головин ( 1700 - 1781 гг. ) в своих любопытных мемуарах, изданных в 1847 г., рассказал о том, как дважды - в 1724 г. и 1736 г. - попадал под следствия, проводимые генералом Ушаковым, одним из руководителей тайной полиции того времени. В обоих случаях Головин подвергался допросам с пристрастием. В 1724 г. его поднимали на дыбе и пороли кнутом - это была, так сказать, традиционная русская пытка. В 1736 г. техника допроса стала изощреннее: к ранам, оставленным на спине кнутом , прикладывали раскаленные угли из жаровни, а затем раскаленными булавками "прочистили под ногтями". Ногти слезли и на сожженом ногтевом ложе новые уже не выросли. Долгие недели Головин не мог совершать изувеченными руками элементарные манипуляции: писать пером, держать ложку, сжимать кулаки...

    - Вот некоторые любопытные цифры, позволяющие объективно оценить масштабы работы следственных органов России в середине 18-го столетия. После восстановления Сыскного приказа с 1 августа 1730 г. по 1 января 1731 г.:
        - Подверглись пытке - 425 чел.;
        - Казнены - 11 чел.;
        - Сосланы в Сибирь - 57 чел.;
        - Отданы в солдаты - 44 чел.
    Всего же за 10 лет правления Императрицы Анны Иоанновны ( с 1 января 1730 г. по 1 января 1740 г. ):
        - Подвергнуты пытке - 37 002 чел.;
        - Казнены - 1 002 чел.
    Последние цифры взяты из подсчетов французского посла Ла Шетарди, весьма необъективного и предвзятого к русским. Но даже такие подсчеты примерно соответствуют среднеевропейским показателям, причем в России процент казнимых ( 2,7 % ) гораздо ниже, скажем, такого же показателя у инквизиции в Испании ( 17,5 % в царствование Филиппа Пятого ).

    - Пётр Первый, склонный как никто из Монархов руководствоваться в повседневной своей деятельности приемами наглядной агитации, боролся с незаконной вырубкой лесов в окрестностях Петербурга варварски и зримо. От городской черты новой столицы в обе стороны - вдоль Финского залива и по берегам Невы до Ладоги - через каждые пять верст были установлены виселицы на которых казнили пойманных с поличным порубщиков леса. Государь лично распоряжался о проведении облав на крестьян, ворующих лес, и однажды велел казнить каждого десятого из пойманных.

    - В период 1835-54 гг. крепостными крестьянами было совершено 144 убийства помещиков. Наибольшее число убийств пришлось на 1842 г. - 15 случаев. Помимо помещиков, крестьяне убивали их управляющих имениями. За тот же период были зафиксированы 29 такого рода преступлений. Основными причинами убийств являлось "бессовестное разорение крестьян" и "помещичий разврат". В последнем случае нередко в самосуде принимали участие и женщины. Иногда помещиков убивали одни только женщины, без участия мужчин. Такой случай имел место, например, в 1846 г., когда ожесточенные бесконечными домогательствами своего помещика Хитрово крестьянки забили его насмерть дрекольем.

    - Нередки были случаи крестьянского самосуда в форме телесных наказаний, повторяющих государственные. Так, в 1840 г. крестьяне били батогами дворянина Головина, когда тот посетил свое новгородское поместье. В 1843 г. был высечен розгами капитан Шлихтинг, с которого, затем, крестьяне взяли расписку об отпуске их на волю.

    - Много шума наделала ставшая достоянием гласности история порки крепостными крестьянами статского советника, камергера Двора Его Императорского Величества Базилевского. Последний, проживая летом 1850 г. в своем имении в Хорольском уезде, замучил крестьян разного рода придирками и поборами. Выведенные из себя люди явились в усадьбу и, отведя Базилевского на конюшню, выпороли его арапником. Дворня оказалась не в силах защитить своего барина. После окончания экзекуции крестьяне взяли с Базилевского расписку, что тот сохранит происшедшее в тайне.

    - Любопытно окончание рассказанной выше истории с Базилевским. Господин статский советник через пару лет решил свести счёты с наказавшими его крестьянами и повелел отдать в солдаты вне очереди одного из парней-участников экзекуции. Последний возмутился и, явившись к местному предводителю дворянства, рассказал всю историю с поркой. В подтверждение своих слов молодой человек предъявил собственноручно написанную Базилевским расписку, в которой тот клялся, что не станет преследовать крестьян. Реноме статского советника было уничтожено в одночасье. О порке было доложено Императору Николаю Первому и тот повелел выехать Базелевскому за границу и не возвращаться "до особого указа". Причем молва о "поротом камергере" преследовала Базилевского и там. На него смотрели как на человека "потерявшего лицо" и лишившегося всякого благородного достоинства.

    - Творцы мифов о русской истории из лагеря русофобов немало потрудились над демонизацией образа Императора Николая Первого. С лёгкой руки негодяя А. Герцена историки и литераторы известного сорта стали называть этого Монарха "Палкиным". Между тем, историческая правда состоит в том, что Николай Первый, много сделавший для укрепления Российской государственности, был человеком весьма гуманным. Обыденная судебная практика того времени дает массу примеров нестрого преследования виновных, либо пересмотра в сторону смягчения уже вынесенных строгих приговоров. Весьма показателен в этом отношении суд 1840 г. над фельдшером Фадеем Дубовцовым, который в феврале того года написал своей кровью расписку Дьяволу с просьбой о поступлении к последнему на службу. Сей любопытный документ был обнаружен и вызвал сначала расследование коменданта, а затем - военный суд над автором. 21 сентября 1840 г. комиссия военного суда постановила прогнать Дубовцова через строй в 500 человек три раза, т. е. он был осужден на 1 500 палочных ударов. Генерал-кригс-комиссар Храпачев счел подобное наказание чрезмерным и заменил его своею властью 200 розгами и разжалованием Дубовцова в солдаты. Генерал-аудиториат постановлением от 10 января 1841 г. оставил это решение без изменения.

    - Вообще, имеет смысл посмотреть на динамику изменения количества приговоров, связанных с наложением на осужденных телесных наказаний. В военно-морском ведомстве Российской Империи в 1857 г. на телесные наказания ( порку шпицрутенами ) были осуждены за разного рода проступки ( т. е. не только уголовные преступления ) 607 чел., в 1858 г. - 577 чел., в 1859 г. - 519 чел., 1860 г. - 487 чел. Тот факт, что постоянное уменьшение такого рода расправ нисколько не подрывало дисциплины армии и флота, послужил одним из главных доводов в пользу запрещения телесных наказаний в 1863 г.

    - В этом разделе уже приводилась различная статистика, характеризовавшая чрезвычайно продолжительные тюремные заключения, подчас имевшие место в прежние столетия. Имеет смысл сравнить иностранную историю с отечественной. Пожалуй, одним из самых долгих сроков пребывания в тюрьме следует признать отсидку Семена Шубина, крестьянина Вятской губернии, раскольника. За "богохульства на святую церковь и святые дары" этот человек в 1812 г. был заключен в острог Соловецкого монастыря, в котором пробыл до самой смерти в 1875 г. Т. о. Семен Шубин пробыл в заточении 63 календарных года. Следует ясно понимать, что заточение в монастырской тюрьме отнюдь не является пострижением в монахи и не эквивалентно монастырскому житью. Тюрьма Соловецкого монастыря являлась настоящей тюрьмой, гораздо более страшной, нежели Петропавловская тюрьма или любая каторга. Достоверно известно, что "соловецкие сидельцы" просили в виде милости перевести их на любые каторжные работы.

    - Еще один феноменальный по своей продолжительности случай заточения в тюрьме связан, опять-таки, с Соловками. В 1818 г. скопец Антон Дмитриев за кастрацию своего хозяина - графа Головкина - был отправлен в тюрьму Соловецкого монастыря для содержания там "впредь до раскаяния". Скопец, однако, раскаяния не выказывал и в 1875 г. был помилован. Возвращаться в мир он не пожелал и попросил оставить его жить в тюрьме "не в роде арестанта". Дмитриеву это было позволено и он вплоть до своей смерти в 1880 г. жил при тюрьме. Общий срок его заключения составил т. о. 58 лет.

    - В нашем "Фотоархиве" можно видеть фотографию еще одного примечательного тюремного сидельца, достойного включения в список отечественных "рекордсменов". Речь идет о Матвее Соколове , пробывшем в каторжанских тюрьмах в общей сложности 51 год. Правда, нельзя не отметить, что многолетнее сидение Соколова в тюрьме отнюдь не было непрерывным: практически каждый год он совершал побеги, либо попытки побегов, благодаря чему обретал на несколько месяцев свободу.

    - Еще одним "тюремным рекордсменом" м. б. назван польский националист Валериан Лукасинский, отсидевший за заговорщическую деятельность в разных тюрьмах Российской Империи 46 лет ( с 1822 г. по 1868 г. ). Но преступник это политический, а потому его случай выходит за рамки тематики настоящего интернет-проекта.

    - Тюремные срока в 20 и более лет не были для дореволюционной России чем-то исключительным ( если точнее - для России до судебной реформы 1863 г. ). Среди заточенных в Соловецком остроге можно найти немало лиц, пробывших в заключении более двух, а то и трех десятилетий. Например, скопец Семён Кононов, просидел в монастырской тюрьме 33 календарных года ( 1822-1856 гг.). Из описи заключенных 1787 г. видно, что из 16 заключенных в остроге Соловецкого монастыря 6 человек посажены ранее 1766 г., т. е. находятся в заключении более 20 календарных лет.

    - Одной из отвратительнейших черт отечественного быта 18-19 веков следует признать практику телесных наказаний учащихся церковно-приходских школ, гимназий, епархиальных училищ. По воспоминаниям писателя Н. Г. Помяловского за время обучения в бурсе он подвергался порке розгами... 400 раз. По статистике, приводимой известным врачом Н. И. Пироговым, в бытность его попечителем киевского учебного округа ( 1857 - 59 гг. ) в 11 киевских гимназиях из 4108 учащихся пороты розгами были 560 чел. ( т. е. каждый восьмой ). В некоторых учебных заведениях доля наказанных существенно превышала среднестатистический показатель. Например, из числа 600 учеников Первой житомирской гимназии за эти годы наказанию подверглись 220 мальчиков.

    - Весьма любопытна статистика осуждения преступников по приговорам отечественных уголовных судов разных лет. Так, например, в 1874 г. было осуждено 54 934 человека ( из них 10,8 % женщины; 7,4 % рецидивисты ). К 1897 г. произошло удвоение числа осужденных, которое достигло 106 387 человек ( из них 14,2 % женщины; 19,6 % рецидивисты ). В дореволюционную эпоху maximum осуждений по приговорам уголовных судов пришелся на 1912 г., когда общее число осужденных достигло 176 898 чел ( из которых 11,8 % женщины и 21,4 % - рецидивисты ).

    - Для сравнения можно привести несколько аналогичных цифр послереволюционной эпохи ( хотя, по большому счету, отечественная история после 1917 г. не рассматривается в рамках нашего интернет-проекта ). В спокойном 1970 г., в эпоху расцвета "застоя", в РСФСР было осуждено 554 589 чел, в 1991 г. - 593 823 чел., а начиная с 1995 г. численность осужденных не опускается ниже 1 млн. чел. ( например, в 1998 г. таковых было 1 481 503 чел. ).

    - Более наглядное представление о степени криминализации нашего общества можно получить, сравнив количество зарегистрированных органами охраны правопорядка преступлений на 100 тыс. жителей. В последнее десятилетие царствования Императора Николая Первого ( 1846-1856 гг.) на 100 тыс. чел. населения регистрировалось в среднем 239 преступлений; в последнее десятилетие благословенной эпохи Александра Третьего ( 1884-1893 г. ) этот показатель уменьшился до 149; в последние мирные годы правления Императора Николая Второго ( 1909-1913 гг. ) он вырос до 274. Для сравнения: с 1989 г. на территории РСФСР и РФ число зарегистрированных преступлений на 100 тыс. жителей заметно превышает 1000, например, в 1998 г. этот показатель составил 1 756.