Настоящий фрагмент представляет собой 7 главу из книги ординарного профессора юридического факультета Киевского университета Кистяковского А. Ф. ( 1833-1885 гг. ) "Исследование о смертной казни", изданной им в 1868 г. на основании материалов, собранных для магистерской диссертации. Текст приводится по книге : Кистяковский А. Ф. "Исследование о смертной казни", из-во "Автограф", г. Тула, 2000 г.

    В предыдущих главах я показал, какая тесная связь существует между социальным и интеллектуальным состоянием общества и известным положением смертной казни в системе наказаний.
     Теперь я перейду к анализу совершенно, по-видимому, незначительных вопросов, соприкасающихся с главным вопросом исследования, перейду к формам совершения смертной казни и к характеру ее исполнителей, чтобы еще более подтвердить мое главное положение, что существование и отмена смертной казни вполне зависят от степени общественного развития, которое стоит вне власти человека. Я потому обратил внимание на эти два вопроса, что в их судьбе всего ярче отражается стихийная сила прогресса, с неудержимым могуществом уничтожающего потребность в смертной казни.
     I. Не подлежит сомнению, что уже в период мести были выработаны главнейшие формы исполнения смертных казней : частная месть явилась первою изобретательницею мучительных смертных казней, изобретение которых напрасно привыкли приписывать исключительно общегосударственной власти. Повешение, обезглавление, расстреляние, сожжение, сажание на кол, бросание в воду или с возвышенного места, привязывание к конскому хвосту, закапывание в землю, разорвание на части — это такие формы, о которых говорит доисторическая народная поэзия — сказки, песни, и которые в то же время постоянно встречаются в период государственный. Хотя некоторые способы совершения казней существовали почти у всех народов, но нельзя также не заметить того соотношения, какое отчасти существует между формами смертной казни и естественными свойствами страны, населяемой тем или другим народом. Так, в Греции, стране гористой, было в обыкновении свержение преступника с горы ; в Индии, где слон принадлежит к домашним животным, было в употреблении топтание слонами ; в древней Москве преступников пускали под лед.
     Один из древнейших способов совершения смертной казни, с тех пор как она сделалась общегосударственным наказанием, было принесение преступника в жертву божеству. Жертвоприношение преступников современно тому младенческому развитию, когда народы бывают убеждены, что преступление есть непосредственное оскорбление божества ; что в наказании прямо заинтересовано высшее существо ; что оставлять ненаказанным преступника значит навлекать на общество гнев его ; что божество умилостивляется кровью преступника, пролитою в его честь, а преступник очищается своею смертью от содеянного преступления. Период принесения в жертву преступников есть апотеоза грубой мести и щедрого на пролитие крови варварства и вместе с тем первое возведение в принцип, в высшее начало того, что совершалось только во имя личного эгоизма.
    Принесение преступников в жертву практиковалось у всех народов, как древних, так и новых. Не одни, однако ж, преступники были приносимы в жертву ; для этой цели народы употребляли : во-первых, рабов и военнопленных, которые у народов, стоящих на низшей степени развития, считаются виновными и как бы преступниками ; во-вторых, людей невинных, преимущественно же детей, в том убеждении, что кровь невинных умилостивляет божество и очищает виновных.
     Впрочем, преступники составляли главную часть жертвенных людей, и можно принять за правило, что где существовали человеческие жертвы, там были приносимы в жертву и преступники. Следы существования человеческих жертв встречаются у еврейского народа : Авраам хочет принести в жертву своего сына ; Иефай действительно приносит свою дочь. По древнему законодательству Индостана принесение в жертву одного человека доставляет божеству удовольствие на 1000 лет, а трех — на 3000. В последствие времени жертвы человеческие выходят в Индии из употребления, и в позднейших законодательных памятниках ( Bhagavata Purana ) содержится уже угроза адских мук за принесение человеческих жертв. Но следы их видны в законах Ману : по этим законам преступник, потерпевший смертную казнь, очищается от всякого преступления : это, если можно так выразиться, секуляризированная экспирация. Кроме того, в законах Ману есть целая глава об искуплении разных преступлений посредством жертвоприношений и других религиозных обрядов ; здесь уже вместо человека и преступника приносится в жертву животное. Как остаток человеческих жертв должно считать обычай, до сих пор еще не уничтоженный, самосожжения жен на гробах мужей : еще в 1803 г. число таких сожжений в Индостане доходило до 30 тыс. в год. В Финикии — в городах Турэ и Сидоне, а также в ее колониях, Карфагене, принесение людей в жертву практиковалось в огромных размерах. Финикиане способствовали распространению этого обычая в Сардинии, Родосе, Крите и на всех почти берегах Средиземного моря. Богатые карфагенцы, обязанные по обычаю своей страны приносить в жертву детей, тайно покупали чужих детей и приносили их в жертву, выдавая за своих. Агатокл разбил карфагенские войска и стал лагерем под стенами города. Суеверный ужас овладел осажденными ; обвиняя себя в обмане, они решились умилостивить богов великим жертвоприношением. Статуя Ваала, накаленная докрасна, приняла в свои объятия 200 детей, выбранных из самых знаменитых фамилий ; граждане, навлекшие на себя обвинение, с своей стороны предложили в жертву своих детей, число которых простиралось до 300. Таким образом, финикиане и карфагеняне в обыкновенное время приносили в жертву преступников и иностранцев, в тяжкие же минуты народных бедствий, которые посланы были за их вины богами, они старались смягчить гнев их более дорогими жертвами.
     Человеческие жертвы были в обычае у древних персов, египтян и у других восточных народов, у которых имя жреца и имя палача были синонимы. Они были в употреблении и у греков. Греки приносили в жертву детей — так была принесена в жертву Ифигения и многие другие ; пленных и иностранцев — так Фемистокл, пред сражением при Саламине, принес в жертву трех персов, частью для умилостивления богов, частью для узнания судьбы предстоящего сражения ; и наконец, преступников. Последнего рода жертвы были в употреблении во всей Греции : по рассказу Страбона, на острове Левкае ежегодно в виде жертвы один преступник был низвергаем со скалы ; то же делалось и на острове Родосе. Павзаний сохранил следующие случаи принесения в Греции в жертву преступников : жрица Артемизии-Триклярии, по имени Комоито, была принесена в жертву за плотское сношение с своим любовником в храме своей богини, и кроме того, жителям трех городов заповедано было, для очищения от этого преступления, ежегодно из своей среды приносить в жертву самую красивую девицу и самого красивого юношу. Колмерое принесена была в жертву Дионису за то, что не хотела слушаться жреца. Дельфийский оракул наложил на фивян заповедь принести в жертву Дионису мальчика за убийство жреца этого бога. Что жертвоприношение преступников было обыденным явлением в Греции, доказательством тому служит первоначальное значение слова "анафема" ; по объяснению де Местра, слово это первоначально означало все, что принесено божеству в виде дара, и вместе с тем то, что предано было его мщению ; впоследствии значение этого слова изменилось. Существование в Риме принесения преступников в жертву доказывается значением слова Supplicium, которое в старое время означало жертвоприношение, а впоследствии —— наказание ; таким образом, обозначение одним именем двух действий ясно указывает на то, что оба эти действия первоначально составляли один акт, или другими словами — в древнее время смертная казнь в Риме совершалась в виде жертвоприношения. В законах римских, дошедших до нас, сохранились выражения, которые прямо указывают, что преступник был в наказание приносим в жертву какому-нибудь богу : sacer alicui deorum, sacer estot, caput Jovi sacratum esset, diis devotus, furiis consignatus ( "посвященный одному из богов, пускай он будет принесен в жертву, жизнь его да будет посвящена Юпитеру, отданный в обет богам, обреченный фуриям" ) — это обыкновенная формула определения в позднейшее время смертной казни. Род жертвоприношения и способ его совершения был определяем по свойству преступления. Так, кто нарушал священные законы, тот посвящаем был вообще богам ; кто покушался на неприкосновенность личности народного трибуна, был обрекаем в жертву Юпитеру ; кто нарушал священную межу, тот вместе с волами обрекался Юпитеру, хранителю границ ( Jupiter terminalis ) ; сын, поднявши руку на своих родителей, обрекаем был домашним богам ; кто опустошал жатву другого, был обрекаем Церере, покровительнице растительного царства. По толкованию Вико, Филанджиери, де Местра, Баланша, Шассана, Рейна, обречение богам означает действительное принесение в жертву обреченных. Когда господство жрецов поколебалось и уголовная юстиция перешла в светские руки, выражения древних римских законов о посвящении преступников богам долго сохранялись еще в употреблении, хотя получили уже другой смысл, означая просто предание преступника смертной казни.
     Впрочем, римляне прибегали к человеческим жертвам и во времена исторические. Во время галльских и пунических войн для умилостивления богов были принесены в жертву, посредством закопания живыми в землю, два галла ( мужчина и женщина ) и два грека ( тоже мужчина и женщина ). Дион Кассий упоминает о других случаях, а Лактанций и Тертулиан говорят, что принесение в жертву людей Юпитеру продолжалось в Риме даже до Константина. Рейн хочет видеть в сказаниях их или иносказательный смысл, или только указание на существование в позднейшие исторические времена человеческих жертв в Римской Империи, но не в самом Риме.
     Все нынешние европейские народы в отдаленные времена своего существования приносили в жертву преступников. Обычай принесения в жертву преступников в наибольшем употреблении был у галлов и скандинавов ; это явление объясняется тем, что у этих двух народов жрецы успели сложиться в очень крепкую касту, сосредоточившую в своих руках верховное управление страной. В Галлии осужденные друидами за преступления на смерть были часто сберегаемы в течение многих лет для принесения впоследствии в жертву. Для жертвоприношений употребляли преимущественно преступников, при недостатке их — военнопленных, рабов, клиентов и даже невинных граждан, рабы и клиенты были приносимы в жертву на гробах своих господ или патронов. Принесение в жертву преступников совершалось руками жрецов — друидов, иногда они наполняли обреченными статуи богов и жгли их, накаляя эти вместилища. У скандинавов жрецы Одена — Drottnars и Blodgodars — успели привести принесение человеческих жертв в строгую систему. У них места для судоговорения находились рядом с местами для жертвоприношений, и те и другие носили одно название. В жертву были приносимы преступники, военнопленные, рабы, а иногда граждане — из них чаще дети. Обвиняемый вводился в круг или кольцо суда и там был осуждаем на жертвоприношение. Вследствие этого приговора ему или отсекали голову на камне пред капищем, или свергали с утеса, или бросали в ручей, или вешали в лесу на деревьях. В священной роще, близ Упсалы, каждое дерево было освящено жертвою животного или человеческою, в дар Одену. Еще в XI столетии, во время Адама Бременского, в этой роще насчитывали 72 трупа животных и людей. Подобно тому как у римлян, у скандинавов способ принесения в жертву зависел оттого, какое преступление было совершено и какому богу посвящена была жертва. Эти жертвоприношения совершались регулярно ; они возобновлялись каждые 9 месяцев и продолжались девять дней. В каждый из этих 9 дней приносили в жертву девять человек. Чрез каждые 9 лет возобновлялись торжественные жертвоприношения в великом храме Упсалы ; во время этих религиозных праздников иногда приносили в жертву 99 человек, столько же лошадей и петухов. Число это хотя велико, но оно ничтожно в сравнении с 20 тыс. человеческих жертв, которые ежегодно были приносимы жрецами в Мексике, до завоевания ее европейцами. Принесение в жертву людей, и в частности преступников, составляло в Скандинавии народный праздник, куда стекался весь народ, являлись короли, вожди народа. Лицо, обреченное в жертву, было окружено почестями, одаряемо подарками и пышно украшаемо ; ему обещали счастливую жизнь по смерти. Кровь убитого в присутствии народа собирали в чашу, обмакивали в нее кропило и кропили ею седалища богов, внутренние и наружные стены храма и, наконец, народ. Мясо съедалось на пиру, который происходил в передней части храма ; почти то же делалось и в Мексике. В Мексике, говорит де Местр, жрец открывал жертве грудь и спешил из нее вырвать еще совсем живое сердце. Великий жрец выжимал из него кровь так, чтобы она текла в уста идолу, и затем все жрецы ели жертвенное мясо.