Murders

Джон Джордж Хейг и его "безотходное конверсионное производство".

стр. 6
    Одной из важных черт английской судебной системы явлется ее многоэтапность . Суды первой инстанци призваны действовать очень быстро - через дни или в первые недели после задержания подозреваемого - с целью уменьшения срока нахождения под стражей человека , чья вина юридически не доказана . Такие суды проводятся особыми судьями ( т. н. коронерами ) без присяжных заседателей . Коронер не определяет срок и условия пребывания человека под стражей ; он рассматривает два принципиальных вопроса : подсудность лица местной инстанции и его виновность . Если обвиняемый признается подсудным этому суду и виновным , то тогда дело передается в следующую инстанцию , где уже и определяется конкретный приговор .
    Поскольку обвинение считало доказанным факт убийства Оливии Дюран - Декон на территории "конверсионного производства" в Западном Суссексе , то и первый суд надлежало проводить там , т. е. по месту совершения преступления . Хейг с нескрываемой иронией отнесся к предстоящему суду и отказался от адвоката , сославшись на отсутствие средств . Поэтому он получил государственного защитника Джорджа Морриса . К концу марта 1949 г. полицейские уже довольно далеко продвинулись в проверке версий убийств Максвеной и Хендерсонов , поэтому Моррис еще до начала суда поспешил достигнуть соглашения с обвинением о неупоминании в суде этих эпизодов . Взамен защита обещала полностью исключить ссылки на вампиризм и умопомешательство , как неподкрепленные на тот момент заключениями психиатров .
    Суд открылся 1 апреля 1949 г. , вел процесс судья Робей .
    Джон Хейг предстал перед публикой и журналистами во всем своем блеске . Иронично - высокомерными полуфразами он отвечал на вопросы репортеров прямо через головы конвойных полицейских . На вопрос о том , какого приговора он ждет ? Хейг с улыбкой ответил : "Maximum десять лет в психиатрической лечебнице с последующей реабилитацией" . Обвиняемый грелся в лучах славы и был чрезвычайно доволен вниманием к своей персоне . Но у многих , наблюдавших за поведением Хейга на процессе сложилось впечатление , что он не понимал всей серьезности происходившего . Забросив ногу за ногу , он во время заседания раскачивался на скамье и отпускал со своего места реплики , преимущественно шутливого характера . Выглядело это чрезвычайно инфантильно .
    Судья заслушал более тридцати свидетелей , показавших , что Хейг к февралю 1949 г. отчаянно нуждался в деньгах . Мотив преступлений выглядел столь обоснованным , что встревожился , наконец , и сам Хейг . Он невпопад сказал , что из - за потребности в человеческой крови , которой оказался лишен в заключении , даже пил собственную мочу . Поскольку такого рода заявление нарушало внесудебную договоренность обвинения и защиты , то адвокат тут же попросил судью не принимать сказанное во внимание .
    Когда дело дошло до заслушивания судебно - медицинских экспертов , у защиты вообще не нашлось слов в опровержение их заключений . Фактически Хейгу пришлось признать , что во дворе флигеля , арендованного у "Hurstlea products" , действительно было найдено то , что осталось от растворенного в кислоте тела Оливии Дюран - Декон . Концепция "идеального" убийства , не оставляющего следов , потерпела полное фиаско буквально за один час .
    Робей очень быстро провел заседание и в тот же день признал Хейга виновным в убийстве Дюран - Декон . Хейг был поражен приговором . Он с удивлением убедился , что переоценивал собственную предусмотрительность и недооценивал профессиональные качества офицеров Скотланд - ярда .
    Хейг посчитал , что неудача первого суда над ним объясняется некомпетентностью государственного адвоката , неспособного должным образом защищать его интересы . Поэтому , когда к нему в конце апреля обратились издатели гаеты "News of the world" с предложением оплатить услуги наилучших адвокатов Англии за право публикации эксклюзивной автобиографии Хейга , тот с радостью согласился . Самые солидные адвокатские конторы страны были готовы заполучить сенсационного и скандально прославившегося клиента , так что Джон Хейг имел блестящий выбор . Тут , по крайней мере , его специфическая известность пошла ему на пользу . В качестве защитников преступник выбрал известных лондонских юристов Максвела Файфа , Грегори Морриса и Дэвида Нива . Последний , кстати , имел отца , работавшего в подчинении у Хартли Шоукросса и занимавшегося расследованием преступлений Хейга . Т. о. получился любопытный казус : отец и сын оказались причастны к одному делу и при этом действовали друг против друга .
    Защитники развили кипучую деятельность . Только начали совсем не с того , с чего можно было ожидать . В апреле 1949 г. они вчинили иск газете "Daily mirror" по обвинению в диффамации ( распространении порочащих слухов ) Джона Хейга . Адвокаты протестовали против употребления в статьях этой газеты термина "вампир" применительно к их подзащитному . Поскольку употребление крови в пищу апрельским судом доказано не было , то газета не имела юридических оснований употреблять столь порочащий эпитет в его адрес .
    Ответчиком по делу о диффамации стал главный редактор газеты Сильвестр Болэм . Опытного журналиста отнюдь не смутили пугающие демарши адвокатов : на суд он смотрел как на прекрасный способ рекламы себя и самой газеты . Болэм не полез за словом в карман и в ироничной манере принялся издеваться над самими адвокатами . Он придерживался той точки зрения , что человека , который сам признает факты употребления крови в пищу , "вампиром" называть можно . Жизнь стала бы невозможной , если бы каждое слово приходилось сверять с судебным постановлением . Адвокаты и сами это прекрасно понимают , считал Болэм , но начинают тяжбу единственно для того , чтобы раздуть счет , который будет в конце - концов предъявлен владельцам "News of the world" .
    Суд над Болэмом получился очень веселый . Адвокаты сторон пикировались , сам редактор откровенно глумился над своими противниками . Тираж "Daily mirror" вырос почти на 50 % и , казалось , вся Великобритания следит за перебранками в суде . В конце - концов Сильвестра Болэма обвинили и в неуважении к суду , и лишили права выступать ( он мог делать заявления только через адвоката ) . Любопытным оказался приговор : факты диффамации были признаны судом , но виновными были объявлены владельцы газеты , а не главный редактор . Владельцы газеты оплатили все судебные издержки и штраф в 10 тысяч фунтов - стерлингов . Но Болэм за свою строптивость тоже поплатился : судья отправил его на три месяца в тюрьму , дабы редактор имел возможность спокойно подумать об уважении к судам и законам . Сильвестр Болэм попал в ту же самую тюрьму Лью , где находился Джон Хейг . Забавная коллизия , не правда ли ?
    Другим важным шагом адвокатов Хейга явилось приглашение для независимой психиатрической экспертизы Генри Йеллоулиса , о котором уже было упомянуто выше . В начале июня он провел освидетельствование обвиняемого и подготовил свое заключение . Врач согласился выступить на суде как независимый эксперт .
    Суд с участием присяжных заседателей под председательством судьи Хамфриса открылся в Лондоне 18 июля 1949 г. Хейг , внимательно прочитавший материалы предварительного расследования , сделал необходимые выводы ; он уже не был ироничен и самонадеян . Теперь он был уже виновен , вопрос лишь касался степени жесткости наказания . Помимо убийства Дюран - Декон обвинение на этот раз намеревалось доказать и убийства трех членов семьи Максвен и двух - Хендерсон . В самом начале процесса на вопрос о признании собственной вины Хейг ответил категорическим : "Нет !" . После этого он замолчал и в ходе слушаний не произнес ни единого слова - адвокаты посоветовали ему молчать , а у обвиняемого всегда есть право не свидетельствовать против самого себя . Хейг просидел на своем месте с кроссвордом в руках не поднимая головы .
    Обвинение поддерживали : Генеральный прокурор , член палаты лордов , сэр Хартли Шоукросс , а также его помощники Эрик Нив и Джеральд Ховард . Обвинение считало недоказанным факты убийств 3 человек , фамилии которых Хейг так и не смог назвать , но было готово раскрыть механизм убийств двух семей , которые на самом деле стали жертвами преступника .
    Благодаря большой подготовительной работе обвинители распологали внушительным набором улик . Доверенности на продажу домов , автомашин , прочего имущества Максвенов и Хендерсонов были подделаны Хейгом и соответствующие экспертизы подтвердили это . Хейг написал письмо от имени Роуз Хендерсон ее родному брату . Вещи Роуз обвиняемый продал Барбаре Стефенс . Обвинитель предъявил в суде дневник Джона Хейга , в котором возле каждой даты , соответствовавшей убийству , ставились полосы красным карандашом .
    Обвинитель восстановил хронологию действий преступника . Шоукросс доказывал , что первым был убит Уильям Максвен и случилось это 9 сентября 1944 г. В календаре Хейга эта дата была отмечена красной полосой и после этого дня никто не видел Уильяма живым . Джон Хейг сообщил родителям Максвена , что их сын прячется от призыва в Вооруженные силы где - то в Шотландии ; чтобы придать своим словам достоверность , он дважды выезжал в Глазго и отправлял оттуда почтовые открытки от имени Уильяма . Эти открытки тоже фигурировали в суде .
    Затем последовала расправа над старшими Максвенами . Случилось это точно после 2 июля 1945 г. После этой даты в дневнике Хейга были проведены две жирные красные линии . Тела мужчины и женщины также были растоврены без остатка . От имени Максвена - отца он подделал заявление о временной приостановке начисления пенсии в связи с долговременным отъездом в США , а также нотариальное заверение этого заявления . Затем последовали многочисленные фальсификации других документов , вплоть до поручений брокерской конторе на продажу акций Максвена и перевод вырученных денег на депозитный счет в банке . Далее , по подолжной доверенности на свое имя Хейг эти деньги получил . Всего по подсчету Генерального прокурора Шоукросса , на убийстве семьи Максвенов и реализции их имущества Хейг заработал 7 720 ф. - стерлингов .
    К лету 1947 г. все эти деньги были обвиняемым потрачены . Поэтому он дал объявление о покупке дома и в качестве потенциального покупателя стал обходить лондонские семьи , в поисках более предпочтительного объекта нового преступления . В качестве такового его привлекла чета Хендерсонов ; Арчибальд , 52 - х лет , и Роуз , 42 - х лет , детей не имели и оказались очень общительны ( рис. 7 ).

рис. 7 : Арчибальд и Роуз Хендерсоны .

Это были зажиточные люди , на собственную беду увлекавшиеся музыкой . Хейг , сам прекрасно разбиравшийся в церковной музыке , смог произвести прекрасное впечатление на Хендерсонов . О цене на дом они так и не сговорились , но добрые отношения , тем не менее , сохранили . Прокуратура смогла найти документы , свидетельствовавшие о том , что 22 декабря 1947 г. Джон Хейг заказал три 40 - галлонных ( это почти 545 литров ! ) бочонка серной кислоты , а также две 42 - галлонных ( 190 литров ) стальных бочонка . Во второй декаде февраля 1948 г. Хейг приехал к Хендерсонам домой и задержался у них на три дня . На четвертый день - 12 февраля 1948 г. Хейг вывез Арчибальда Хендерсона в Крэвли , на свое "конверсионное производство" , и застрелил его там . Вернувшись за Роуз , он сообщил , что ее муж заболел , доставлен им в больницу и теперь зовет жену к себе . Роуз позвонила брату - Арнольду Берлину - и сообщила , что уезжает с Джоном Хейгом . Арнольд под присягой на суде заявил , что Хейг был последним , кто видел сестру живой ... Хейг даже голову не поднял от кроссворда .
    С имуществом Хендерсонов обвиняемый разделался точно также , как двумя годами прежде с имуществом Максвенов . В этом случае добыча достигла 8 тыс. ф. - стерлингов . Это может показаться удивительным , но ни у кого не вызывали сомнений документы , сфабрикованные Хейгом . Бумаге , заверенной поддельной печатью нотариуса , верили все : брокеры , риэлтеры , банкиры ...
    Новая удача вскружила голову "специалисту по материаловедению" . Весной 1948 г. он купил салун "Эйвис" , ударился в азартные игры . Проигрывал больше , чем выигрывал , салун же - оказался нерентабелен . И в декабре 1948 г. Джон Хейг оказался в долгах .
    Так он пришел к идее "производства накладных ногтей" . Идея никого не интересовала ; в течение января 1949 г. Хейг обращался к нескольким лицам с предложениями организовать совместное производство в Крэвли , но желающих так и не нашел . Хартли Шоукросс пригласил в суд этих людей в суд в качестве свидетелей обвинения . Он предъявил составленный Хейгом список вещей , которые необходимо было купить в первую очередь ; в этом списке носки , зубная щетка , мыло ... В феврале обвиняемый не имел денег на самое необходимое , он просрочил платежи за гостиницу , нарушил неснижаемый остаток на банковском счете и банк пригрозил ему замораживанием счета .
    В поле зрения Хейга осталась одна Оливия Дюран - Декон . Преступник заработал на этом убийстве совсем немного - всего 131 ф. - стерлингов . Таковой оказалась цена жизни немолодой доверчивой женщины .
    Генеральный прокурор буквально уничтожил Джона Хейга . Рассуждая очень взвешенно и логично , без личных выподов и сарказма , он на корню разрушал все возможные тезисы защиты даже до того , как они были озвучены . Из 33 свидетелей обвинения , выступивших в зале суда , адвокаты подвергли перекрестному допросу ... лишь четверых . Т. е. показания остальных 29 человек были столь исчерпывающими и достоверными , что к ним даже не возникло вопросов . Это соотношение показывает исключительно глубокую проработку линии обвинения и серьезнейшую подготовку к процессу .