Хаарманн прекрасно отдавал себе отчет в том, что его ждет смертная казнь, о которой он любил порассуждать. "Я хочу быть казненным. Ведь на это потребуется всего мгновение и тогда я окажусь в ином мире",- не раз заявлял убийца врачам. Интерес к смерти в случае с Хаарманном указывал, по мнению врачей-специалистов, не на некрофилию, а на истериодные ( истерические ) черты его личности, что само по себе не являлось проявлением каких-либо психических заболеваний. Преступник много раздумывал над увековечиванием памяти о самом себе и не раз высказывался в том духе, что совершенные им убийства являются лучшим из всех возможных памятников.
     В какой-то момент времени Хаарманн решил написать о самом себе роман, на гонорар от которого он думал построить мемориал на своей могиле. Разумеется, врачи поддержали его в этом намерении : трудно сказать, являла бы такая писанина интерес с литературной точки зрения, но то, что записки серийного убийцы были бы очень интересны криминалистам и психиатрам - не подлежит сомнению. Хаарманну выдали стопку чистой бумаги, ручку и чернила. Но сенсация не состоялось : как и всякий социопат, Фриц Хаарманн был неспособен к сколь-нибудь длительному сосредоточению и методичному труду : он быстро потерял интерес к роману о самом себе и заявил, что хотел бы отыскать писателя, который сделает за него всю литературную работу ( гонорар при этом убийца предполагал оставить себе любимому ).
     Кстати сказать, литературное творчество серийных преступников ( или, по крайней мере, попытки оного ) на самом деле представляют немалый интерес для специалистов, поскольку предоставляют уникальную возможность понять механизм формирования у этой особо опасной категории преступников тяги к убийству, выбора жертвы и принятия решения. Незадолго до своей казни в 1930 г. американский серийный убийца-педераст Карл Панцрам написал и отдал тюремному смотрителю на сохранение феноменальный по откровенности автобиографический очерк. Более четырех десятилей он оставался неизвестен исследователям и обнаружение этих записей в 70-х годах прошлого столетия явилось настоящей сенсацией в среде полицейских психологов и криминалистов. Открытие "мемуаров" Панцрама обратило внимание специалистов на феномен "писательства", наблюдаемый у несоциальных организованных серийных убийц ( подробнее об общей классификации серийной преступности можно прочесть в очерке "Рочестерский душитель Артур Шоукросс", представленном на нашем сайте ). Психологи ФБР США, например, теперь прямо рекомендуют дарить арестованным серийным преступникам блокноты и письменные принадлежности дабы таким образом подтолкнуть их к творчеству. Многие известные американские серийные убийцы - Гейси, Банди, Кемпер - предпринимали попытки сочинять автобиографические книги ( делали это в соавторстве, либо диктовали журналистам ). Все эти опусы, хотя и ничего не представляют из себя с точки зрения литературы, все же имеют определенную научно-познавательную ценность и ныне яляются обязательными для изучения в объеме курса подготовки специалистов по профилированию личности в Академи ФБР США.
     С Хаартманном, как сказано выше, подобный трюк не прошел ввиду особенностей его личности.
     Суд над Фрицем Хаартманном и его дружком Хансом Грансом открылся 4 декабря 1924 г. Слушания проводились с участием жюри присяжных. Представленное прокуратурой дело заняло 60 томов, для их складирования возле места судьи был поставлен специальный столик. Всего прокуратура выдвинула в отношении Хаартманна обвинения в 27 случаях нападений и убийств молодых людей ; Гранс обвинялся в 2 случаях подстрекательства к убийству.
     Суд не представлял никакого интереса с юридической точки зрения : виновность обвиняемых практически не подлежала сомнению.
     Хаарманн на первом же заседании заявил, что отказывается от адвоката и намерен проводить собственную линию защиты. Эта линия выразилась, например, в том, что он потребовал удалить из зала женщин, которых, по его мнению, было "слишком много на процессе настоящих мужчин". Обвиняемый получал чрезвычайное удовольствие от происходившего ; все время он пребывал в возбужденном состоянии, начиная то шутить, то пререкаться с судьей. Гранс находившийся, напротив, в подавленном настроении, постоянно одергивал Хаарманна и предлагал тому "заткнуться".
     Фриц много улыбался, объясняя это тем, что происходящее его "забавляет". Когда во время допроса одной из свидетельниц по делу женщине стало плохо и врачи стали приводить ее в чувство, Хаартманн обратился к судье с просьбой разрешить ему "пока что покурить". Судья разрешил и Хаартманн с черной кубинской сигареллой во рту внимательно наблюдал за возней докторов.
     Считатеся, что Фриц Хаартманн приложил немало усилий к тому, чтобы выгородить Ханса Гранса. На самом деле это не совсем так. Хаартманн действительно постоянно повторял бессмысленные выражения, типа, "Ханс не должен пострадать", но при этом ничего не сделал для фактической защиты подельника. Более того, он неустанно подчеркивал то обстоятельство, что Гранс заставлял его нападать на подростков, которые ему не казались привлекательными и которые в иной ситуации не пострадали бы. Так что на самом деле Хаарманн "топил" своего подельника, хотя и делал это несколько опосредственно, как бы ненароком проговариваясь.
     Единственным по-настоящему волнующим моментом суда можно считать выступление Эрнста Шульце с экспертной оценкой психического состояния Хаартманна. Только Шульце мог каким-то образом повлиять на очевидный для всех обвинительный вердикт присяжных. Психиатр заявил, что "в данном случае мы видим перед собой патологическую индивидуальность. При этом обвиняемый не лишён воли и никогда не переносил депрессивного безумия". Такое заключение специалиста делало Хаартманна полностью ответственным за свои поступки в юридическом смысле.
     Приговор Фрицу Хаартманну и Хансу Грансу был оглашен в 10 часов утра 19 декабря 1924 г. Первый признавался виновным в 24 убийствах ( из 27 инкриминировавшихся ему ) и приговаривался к 24-кратной смерти путем гильотинирования ; второй - признавался виновным в подстрекательстве к убийству некоего Ханнапеле ( из 2 случаев, инкриминировавшихся ему ) и также осуждался на смертную казнь путем обезглавливания. Примечательно, что присяжные заседатели в своем вердикте указали на то, что Гранс являлся более опасным и закоренелым преступником, нежели Хаарманн ; именно поэтому судья и приговорил его к смерти.
     Ханс Гранс подал аппеляцию, которая была отклонена. И не избежать бы Грансу гильотинирования, если бы в последнюю минуту в судьбу этого человека не вмешался Случай.
     Почтальон по фамилии Лютерс руководствуясь банальным любопытством вскрыл письмо, адресованное Альберту Грансу, отцу осужденного Ханса. Письмо на четырёх страницах было написано Хаарманном в камере смертников и каким-то образом передано на волю в обход тюремной цензуры : скорее всего, осужденному помог кто-то из тюремного персонала. В этом письме Фриц извещал отца Гранса, что сын его ни в чем не виноват и он, Фриц Хаарманн, оклеветал его с единственной целью : "забрать с собою на тот свет".
     Не совсем понятно, чем руководствовался Хаарманн, посылая это письмо. Рационального объяснения данному поступку отыскать невозможно ; скорее всего, преступником двигала свойственная ему бесцельная жажда глумления над беспомощным человеком. Однако, в данном случае замысел Хаарманна реализован не был. Можно сказать, что преступник достиг прямо обратной цели : прокурор возбудил расследование в отношении Ханса Гранса "по вновь открывшимся обстоятельствам".
     В результате приговор в отношении Гранса был пересмотрен и тот получил пожизненное заключение. На судьбу Хаарманна призошедшее никак не повлияло : тот был казнен в 6 часов утра 15 апреля 1925 г. во дворе тюрьмы на специально смонтированной для этого гильотине.
     Мозг преступника был извлечен и передан для изучения в институт мозга при Геттингенском университете, где его фрагменты хранятся и поныне. В этой связи можно упомянуть о том, что существует теория, согласно которой мозг серийного убийцы должен иметь определенные отличия в своём строении от мозга нормального человека. Некоторые мировые научные центры в этом направлении ведут исследования и с этой целью осуществляют по всему миру целенаправленный поиск мозгов казнимых убийц. Нашумевшая в своё время история с покупкой японцами мозга Чикатило вовсе не газетная утка : подобное официальное предложение действительно поступало отечественному МВД. Сделка не состоялась по двум причинам - одна из них та, что на мозг знаменитого серийного убийцы заявил права крупный российский научный центр ( о второй причине, гораздо более существенной, читатели смогут без труда догадаться сами ).
     Возвращаясь к судьбе Ханса Гранса остается добавить, что тот скончался в 1980 г., невольно поставив национальный рекорд Германии по продолжительности пребывания человека в тюрьме.
     В течение некоторого времени городские власти вели переговоры с родственниками жертв "Ганноверского Вампира" относительно судьбы найденных останков. Поскольку значительное их число не представлялось возможным идентифицировать, возникал вопрос о том кому какие именно из них возвращать. В конце-концов было решено установить на городском кладбище монумент в память о погибших, а сами останки захоронить рядом в общей могиле. Хотя родственники настаивали на том, чтобы на памятнике было выбито, что все похороненные здесь были убиты, городские власти предпочли более нейтральную формулировку - "погибли". Монумент этот сохраняется и поныне.

рис. 2 : Фотография памятника на могиле жертв Фридриха Хаарманна в Ганновере. Имена убитых "Вампиром" молодых людей выбиты справа и слева от центральной стеллы. Фотографию эту предоставил в распоряжение "murder's site" наш читатель из ФРГ Waldemar Heckel, любезно разрешивший использовать её в данном очерке. Глядя на этот памятник трудно отделаться от впечатления, что на самом деле он сооружён вовсе не в память о погибших, а как своего рода символ всеобщего страха перед убийцей, заставившим трепетать весной и летом 1925 г. целый город.