| |
|
СЕРИЙНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Серийные убийцы.
О нем этот очерк. Уборщица, явившаяся ранним утром 3 сентября 1894 г. на работу в адвокатский офис в доме 1316 по Кэллоухил-стрит в г. Филадельфия, испытала ужас, увидев хозяина офиса лежащим на полу без признаков жизни. Она немедленно позвала соседей, вызвала врача, но попытки оказать помощь ни к чему не привели : адвокат Беджамин Перри, хозяин офиса, был мертв. Более того, прибывший врач уверенно заявил, что адвокат умер примерно двое суток назад. Причина смерти красноречиво говорила сама о себе : открытая бутылка с керосином на столе, коробка спичек, лежавшая там же, и керосиновая лампа с закапченым стеклом наводили на мысль о попытке Бенджами Перри в последние минуты жизни зажечь свет. Опаленная борода адвоката и следы сажи на его лице свидетельствовали о том, что попытка эта оказалась неудачна : лампа дала слишком сильный огонь и опалила его лицо, из-за чего Перри потерял равновесие, неудачно упал и получил фатальную травму головы. История эта выглядела довольно тривиальной, безо всякого криминального подтекста. В адвокатскую контору были приглашены полицейские, а тело забрали в морг. Осмотром вещей было установлено, что ценные вещи и деньги умершего не пропали, поэтому не было оснований подозревать кражу. Уборщица, посещавшая офис раз в четыре дня, заявила, что никаких перемен в обстановке не видит. Это утверждение дало полицейским уверенность в том, что смерть адвоката не маскировала попытку ограбления и имела естественную причину. Бенджамина Перри в Филадельфии не знали, он появился в городе буквально за месяц до смерти и никак себя проявить не успел. Следовало найти его родственников и оповестить их о трагическом происшествии. Перри выглядел достаточно молодо, лет на 35, и он наверняка должен был иметь родственников. Опросом соседей и уборщицы удалось установить, что Перри вел довольно замкнутый образ жизни, что было довольно странно для человека его профессии, да притом еще очутившегося в новом для него месте. Адвоката навещал некий мужчина с весьма приметными бакенбардами, но имя последнего в сентябре 1894 г. установить не удалось. Из бумаг покойного следовало, что в Филадельфию он прибыл из Сент-Луиса. В управление шерифа этого города был направлен официальный документ, содержавший просьбу отыскать и проинформировать родных Бенджамина Перри о безвременной смерти адвоката. Однако из Сент-Луиса пришел ответ, что адвоката Перри в этом городе не знают и информацией о его родственниках не располагают. Проведенное анатомирование тела умершего адвоката показало, что причиной смерти явилась остановка сердца, вызванная естественными причинами. Керосинаовая лампа была неисправна и попытка ее зажечь вызвала вспышку пламени. Огонь опалил лицо и бороду ; сам по себе полученный ожог был не смертелен, но он спровоцировал инфаркт. Перри упал, его сердце остановилось, рядом не было никого, кто смог бы оказать ему помощь. На голове покойного была отмечена небольшая рана, не представлялвшая угрозу для жизни ; видимо, она явилась следствием падения в бессознательном состоянии. В принципе, никаких оснований подозревать насильственность смерти Бенджамина Перри не было. Как предположил анатом, смерть Бенджамина Перри последовала примерно за сутки-двое до обнаружения тела. Труп лежал прямо перед выходящим на юго-восток окном, в результате чего прямые солнечные лучи в течение дня сильно его нагревали. Из-за этого процесс разложения зашел довольно далеко. Ввиду плохого состояния тела и отсутствия следов преступления, врач-анатом предложил предать покойного земле. Между тем, найти знакомых или родственников умершего никак не удавалось. На третий день момента обнаружения, 6 сентября 1894 г., тело Бенджамина Перри было захоронено. Но 24 сентября 1894 г. в полицейское управление Филадельфии обратился Джепт Хау, адвокат из Сент-Луиса, заявивший, что он не может отыскать своего друга Перри, офис которого опечатан полицией. Дело вроде бы стронулось с мертвой точки. Хау утверждал, что он хорошо знает и семью Перри, и некоторых его знакомых. Узнав, что Перри умер и похоронен, адвокат Хау рекомендовал полицейским поставить в известность о случившемся страховую компанию "Fidelity Mutual Life", в которой покойный был застрахован на значительную сумму. Страховщики, получив сообщение полиции, заявили, что необходимо провести эксгумацию и официальное опознание тела. Джепт Хау отказался участвовать в этих процедурах, но при этом заверил полицейских и страховщиков, что он немедленно вызовет в Филадельфию людей, способных такое опознание провести. Буквально через день в Филадельфии появился некий господин Холмс, который привез 9-летнюю дочь умершего адвоката Элис. Кроме того, Холмс имел при себе нотариально заверенную доверенность от вдовы Перри ( которую почему-то звали Кэрри Кэнниг ) на получение страховки в размере 10 тыс. долларов. Сумма выплаты была по тем временам очень большой. Предствитель страховой компании, разумеется, занервничал. Дело выглядело по его мнению достаточно продозрительным. Перри застраховался в июне 1894 г. в Чикаго и успел внести только один взнос. Страховка была оформлена на фамилию Перри, однако в доверенности, доставленной Холмсом, значилось, что Кэрри Кэнниг является женой Бенджамина Питезеля. Т. о. образом, требовалось доказать, что Питезель и Перри одно и то же лицо. А если это было действительно так, то почему он выступал под разными фамилиями ? .jpg)
рис. 1 : Бенджамин Питезель. Фотография 1890 г. Но постепенно ситуация вроде бы урегулировалась. Джепт Хау заявил, что Питезель был его помощником в делах ; в Филадельфию он приехал в интересах некоего дела, о сути которого Хау как действующий адвокат рассказывать не обязан. Питезель назывался "адвокатом Перри" по прямому указанию Хау и снял офис в доме 1316 по Кэллоухил-стрит также руководствуясь служебными интересами. Личность умершего могут удостоверить его дочь и друг ( Элис Питезель и Генри Холмс ), а стало быть никаких оснований для невыплаты страховки не существует. Опознание тела Перри-Питезеля было произведено прямо на кладбище 27 сентября 1894 г. сразу после эксгумации. Лицо погибшего подверглось уже значительному изменению и его закрыли платком. Шериф попросил Элис Питезель рассказать об особых приметах отца и девочка сообщила присутствовавшим о шраме на его правом колене и родинке на шее. Указанные ею знаки были обнаружены и продемонстрированы представителям страховой компании, полицейским и свидетелям. Составленный тут же протокол зафиксировал обстоятльства происшедшего. Страховая компания попыталась было затянуть рассмотрение вопроса о выплате премии, но Хау пригрозил судебным иском и страховщики сдались. Холмс получил 10 тыс. долларов и вся компания ( Хау, Холмс и Элис Питезель ) покинула Филадельфию. На этом дело вроде бы закончилось. Но через две недели история со смертью Перри-Питезеля получила совершенно неожиданное продолжение. В тюрьме Сент-Луиса, за тысячу с лишним километров от Филадельфии, рецидивист Марион Хаджспет сообщил начальнику тюрьмы о том, что располагает достоверной информацией об убийстве и страховом мошенничестве и готов поделиться этой информацией за смягчение режима содержания. Поначалу заявление Хаджспета не вызвало особого интереса, поскольку этот грабитель поездов сидел в заключении уже 6 лет и потому он в лучшем случае кормился слухами, распространяемыми с обычным трепом сокамерников. Однако, Хаджспет клялся, что сможет сообщить самую точную и достоверную информацию с необходимыми для ее проверки именами, адресами и датами. Начальник тюрьмы в конце-концов пошел на сговор с уголовником и в результате услышал такую историю : Весной 1894 г. Марион Хаджспет, сидевший в тот момент под арестом в ожидании суда, оказался в компании весьма интересного сокамерника, отбывавшего 3-месячный срок за попытку продажи участка земли по поддельным документам. Т. е. на самом деле этот человек натворил много других фокусов, в частности по подложным документам пытался купить морфий в фармацевтической компании "Меррил драг компани", продал украденных в Форт-Уорте лошадей и пр., но приговор он получил именно за двукратную продажу одного и того же участка земли. Сокамерник называл себя Генри Холмсом, но в приговоре суда его именовали Генри Праттом. В голове этого человека роились сотни оригинальнейших планов быстрого обогащения - этим-то он и стал интересен Хаджспету. Для реализации одного из многих своих планов Пратту-Холмсу нужна была поддержка опытного юриста. Хаджспет имел доверительные отношения с адвокатом Джептом Хау, дорогим и уважаемым в Сент-Луисе специалистом по уголовному праву. Марион предложил "свести" Холмса с адвокатом и подобающим образом представить дружка, но взамен потребовал оплатить эту услугу. Холмс пообещал в случае успеха дела передать Хаджспету 500 долларов - прямо скажем, очень неплохая плата за посредничество ! Что именно Холмс хотел предложить адвокату Хаджспет в тот момент не знал ; ему было известно лишь то, что речь должна была пойти о хитроумном страховом мошенничестве : Хау должен был дать квалифицированную консультацию и, возможно, принять какое-то участие в преступной комбинации. Итак, Холмс познакомился с Хау и через несколько недель благополучно вышел на свободу ( кстати, помогла ему в этом молодая красивая жена, договорившаяся с истцами по другим криминальным эпизодам ). Хаджспет остался сидеть в тюрьме и более со своим сокамерником не встречался. Прошло полгода. Хау периодически приезжал к своему клиенту, рассказывал разные новости. Из рассказов адвоката Хаджспет понял, что Холмс вроде бы отказался от намерения провернуть страховое мошенничество. И вдруг в начале октября 1894 г. Джепт Хау появляется в тюрьме и со смехом рассказывает Хаджспету о том, что "дельце удалось". Оказалось, что Холмс, выдав своего безработного дружка-алкоголика за помощника адвоката, застраховал его в Чикаго аж на 10 тыс. долларов, а через пару месяцев, раздобыв безхозный труп, предъявил страховой полис к оплате в Филадельфии. Хау подтвердил, что умерший работал у него помощником, а Холмс организовал "опознание" трупа. Самым хитроумным в этой истории было то, что Холмс для опознания привлек еще и ребенка, якобы, 9-летнюю дочь умершего. Дело было сделано чисто ; Джепт Хау был очень доволен тем, что ему, по его словам, "фактически не пришлось нарушать закон" : под протоколом опознания он не подписывался, а значит не лжесвидетельствовал, а на работу в свой офис он может принимать кого угодно, тут его ни в чем обвинить нельзя. Хау сказал, что получил от Холмса 2,5 тыс. долларов - это был самый большой в его жизни разовый гонорар. Марион Хаджспет, понятное дело, захотел получить те самые 500 долларов, которые Холмс не так давно обещал ему выплатить в случае успеха своего предприятия. Хотя Марион сидел в тюрьме, он сумел сделать так, чтобы в тот же вечер в адрес Генри Холмса ушла телеграмма, в которой последнему предлагалось в течение одной недели либо лично вручить деньги Хаджспету, либо сделать это через адвоката. Хаджспет честно выждал неделю, затем вторую и, убедившись, что денег он не получит, обратился к тюремному начальству. Из Сент-Луиса в адрес управления полиции Филадельфии немедленно ушла телеграмма, в которой сообщались детали сделанного Хаджспетом заявления и содержалась просьба об их проверке. Дальнейшее предстаивть несложно : полиция Филадельфии проинформировала страховую компанию о том, что появилась сведения о возможном мошенническом присвоении страховой премии. Страховщики, не полагаясь на оперативность работы государственных сыскарей, обратились за помощью в местное отделение частного сыскного агенства Алана Пинкертона. Раследование обстоятельств смерти Бенджамина Перри принял на себя частный детектив Патрик Гейер. Из Сент-Луиса в адрес управления полиции Филадельфии немедленно ушла телеграмма, в которой сообщались детали сделанного Хаджспетом заявления и содержалась просьба об их проверке. Дальнейшее предстаивть несложно : полиция Филадельфии проинформировала страховую компанию о том, что появилась сведения о возможном мошенническом присвоении страховой премии. Страховщики, не полагаясь на оперативность работы государственных сыскарей, обратились за помощью в местное отделение частного сыскного агенства Алана Пинкертона. Раследование обстоятельств смерти Бенджамина Перри принял на себя частный детектив Патрик Гейер. Прежде всего, он встретился с доктором, производившим вскрытие трупа Бенджамина Перри. Детектива интересовали детали, не попавшие в официальный акт. Анатом сообщил, что при осмотре мозга погибшего ему почудился слабый запах хлороформа ( В этом месте необходимо сделать маленькое отступление : мельчайшие сосуды головного мозга являются своего рода "испарителями", хорошо сохраняющими запах попавших в организм посторонних веществ. Присутствие в желудочно-кишечном тракте желудочного сока и желчи зачастую не позволяет идентифицировать его содержимое по запаху и в те "дедовские" времена, когда возможности химии были крайне ограничены, анатомы нюхали раскрытый череп. Опытные специалисты могли даже указать какой сорт спиртного был выпит умершим. Однако, такой способ был, конечно же, крайне неточен и субъективен ; на его результат сильно влияла как острота обоняния врача, так и окружающие запахи ). Однако, врач не стал никому об этом говорить, поскольку не был уверен в справедливости своего заключения. Однако, для Гейера слова патологоанатома значили многое. Детектив поинтересовался тем как именно проходило опознание тела ? Уверенно ли Элис Питезель узнала отца ? Не обошлось ли без подсказок со стороны Холмса ? Врач, наблюдавший эту процедуру от начала до конца, уверенно заявил, что не сомневается в точности опознания : девочка точно и без колебаний назвала особые приметы отца. Искреннее волнение Элис само по себе красноречиво свидетельствовало о том, что она узнала в мертвом теле отца. Во всяком случае и анатом, и представитель страховой компании, и полицейские, бывшие свидетелями опознания ( а всех этих людей опросил детектив ) уверенно заявляли, что ничуть не сомневались в точности полученного результата. Подобные утверждения, конечно же, звучали странно. Со слов Хаджспета можно было заключить, что все трое - Холмс, Хау и Питезель - были сообщниками, каждый из которых играл в этом деле свою роль. Питезель-Перри вовсе не должен был умереть - вместо него в офис на Кэллоухил-стрит надлежало подбросить чужой труп. Но как можно было объяснить совпадение родимого пятна и шрама на колнке трупа с описанием таковых, полученным от Эллис Питезель ? Может быть, никакого совпадения не было и в помине ; мошенники в начале сентября раздобыли труп, загодя показали его девочке и приказали хорошенько запомнить особые приметы ? Можно ли предположить, что мошенники подучили девочку ? Нежели она была до такой степени хладнокровна и цинична, что смогла ломать комедию на кладбище возле разрытой могилы ? В тот момент Гейер еще не мог ответить на эти вопросы. Однако возможность найти правильные ответы предопределяла в конечном итоге успех всего расследования. Еще до своего отъезда из Филадельфии детектив обратился к страховым компаниям Восточного побережья США с письмом, в котором просил проинформировать агенство Алана Пинкертона о всех случаях страхования "Генри Холмса" в последние годы. После этого Гейер отправился в Сент-Луис и повидался там с Марионом Хаджспетом. Последний был очень доволен тем, что сумел поднять бучу вокруг Холмса. Гейер попросил тюремного сидельца припомнить что-нибудь особенное, связанное с Холмсом, что могло бы помочь в его разоблачении. Хаджспет, глубокомышленно задумавшись, вспомнил, что как-то раз Холмс-Пратт упомянул о том, что на его арест в штате Техас давным-давно был выписан ордер. Дело в том, что Генри Холмс некогда занимался там торговлей ворованными лошадьми, если точнее - табунов угнанных лошадей. Было это еще в начале 1890-х годов. Сам интеллектуал ( а Хаджспет считал Холмса именно "интеллектуалом" ) конокрадством не занимался, почитая сей промысел слишком "грязным" и хлопотным ( для этого у него была целая банда разного рода отщепенцев ), но вот оптовую торговлю ворованными лошадьми чрезвычйно ценил ввиду ее прибыльности. Когда весной 1894 г. Холмса в Сент-Луисе засадили на 3 месяца никто об этом не узнал. Помимо этого Хаджспет сообщил адрес по которому проживал Генри Холмс и по которому он в конце сентября направил телеграмму с требованием выплаты денег : штат Иллинойс, город Чикаго, район Ингвуд, отель "Замок" на пересечении 63-й стрит и Уоллес. Кстати, в Чикаго жили и другие участники истории со страховкой : Бенджамин Питезель и его жена Кэрри Кэнниг. Перед тем как отправиться в Чикаго, детектив Гейер нанес визит адвокату Джепту Хау. Сразу можно сказать, что ничего путного детектив из общения с этим человеком не почерпнул. Однако, эта встреча имела далеко идущие последствия, хотя в тот момент Гейер этого не узнал. Хау срочно оповестил Холмса, что им заинтересовались детективы Пинкертона. По иронии судьбы в те дни, когда в Сент-Луисе находился Гейер, там же проживал и Холмс, они ходили по одним и тем же улицам и жили в соседних гостиницах ( хотя, разумеется, ни тот ни другой о последнем обстоятельстве не подозревали ). Итак, Патрик Гейер из Сент-Луиса поехал в Чикаго. Там он планировал отыскать Питезеля ( либо его семью ), а также самого Генри Холмса. Однако, еще до того, как детектив приступил к активной работе в Чикаго, он получил весьма важную информацию. Одна из страховых компаний, работавшая в Нью-Йорке, в ответ на письмо с просьбой сообщить о всех подозрительных операциях с клиентом по фамилии "Холмс", прислала в агенство Пинкертона настоящий детективный рассказ. Краткое содержание его сводилось к следующему : в 1891 г. в Нью-Йорке на 20 тыс. долларов была застрахована жизнь некоего Генри Холмса, 30-летнего предпринимателя, не страдавшего никакими серьезными заболеваниями. По прошествии буквально двух месяцев поступило сообщение, что этот человек был убит в отеле на полуострове Род-Айленд, если точнее, на пляже рядом с отелем, в котором он проживал. Тело погибшего найдено не было, удалось только обнаружить его обожженную голову, закопанную в песке. Через некоторое время в отеле появился друг Холмса, который принялся разыскивать погибшего. Узнав, что Холмс погиб при загадочных обстоятельствах, друг заявил, что имеет в своем распоряжении страховку на 20 тыс. долларов и предъявил ее к оплате. Прибывшие в отель на Род-Айленд представители страховой компании заявили, что обстоятельства гибели Холмса представляются им в высшей степени неопределенными, да и сама личность погибшего нуждается в юридическом установлении. До тех пор, пока все необходимые процедуры не будут выполнены, а полиция не проведет официального расследования причин смерти Холмса, о выплате страховой премии не может быть и речи. Друг погибшего стал нервничать, принялся было грозить страховщикам, но потом неожиданно собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении. История так ничем и не закончилась : родственников Холмса найти не удалось, личность погибшего не была идентифицирована, а страховка так и осталась невыплаченной. Страховщики считали, что их пытались обмануть и для этого мошенники даже пошли на убийство, но полицейское расследование так и не привело к установлению чьей-либо персональной ответственности в случившемся. Эта история могла означать то, что мошенник "Холмс" пытался провернуть свою аферу задолго до 1894 г. Тогда он действовал в одиночку, полагая, что сумеет обойтись без поддержки юриста, но номер, как говорится, не прошел. Затаившись на несколько лет, преступник повторил попытку в Филадельфии, подготовившись на этот раз несравненно лучше. Конечно, все детали случившегося мог объяснить только сам Генри Холмс, но Гейер не очень-то удивился, когда обратившись в отель "Замок", узнал, что с господином Холмсом он никак побеседовать не сможет : в отеле его не было. Сам "Замок" представлял собой монументальное трехэтажное здание с башенками на углах и украшениями в виде зубцов крепостной стены на крыше. Отель занимал участок 20*65 метров и построен был в 1889-90 гг. На первом этаже находились ресторан, ювелирный магазин, аптека и складские помещения для них. Отделка помещений была роскошна : высокие потолки с лепниной, деревянные панели, зеркала, живые растения - все это производило впечатление солидности предприятия. Гейер хотел поселиться в гостинице, но оказалось, что это невозможно : на втором и третьем этажах шел ремонт и постояльцы временно не принимались. Расспрашивая о Генри Холмсе работников "Замка" детектив с удивлением понял, что никто не мог описать этого человека. Но заправлявший в "Замке" всеми делами Патрик Квинлан намекнул Гейеру, что тот может оставить для Холмса письмо или записку и это послание непременно попадет в руки адресату. Со слов Квинлана детектив заключил, что Генри Холмс поддерживает с ним связь, возможно, одностороннюю. Гейер оставил письмо для Холмса, разумеется, самого невинного содержания, а сам обратился к начальнику местного почтового отделения. Нетрудно догадаться о чем он попросил чиновника ; Гейера интересовало, куда же будет переправлено его письмо. Возможно, частный детектив подкупил почтальона ( доподлинно неизвестно как именно он добился полного взаимопонимания с ним ), но факт остается фактом - почтовый служащий взялся помогать частному сыщику. Следующим шагом Гейера в Чикаго была попытка установления места проживания Питезеля и его семьи. Удача сопутствовала детективу и он десятого октября нашел то место, где вплоть до июля квартировала большая семья Бенджамина. Слово "большая" в данном случае не метафора : Бен Питезель и Кэрри Кэнниг имели пятерых детей. Причем среди них действительно была 9-летняя Эллис. Открытие было, конечно, важным, но по-настоящему поразило Гейера другое : соседи опознали Питезеля в ... предъявленной им фотографии помощника адвоката Перри. Из чего следовало, что в Филадельфии на опознании был предъявлен труп именно Питезеля. Другими словами, и Генри Холмс, и Элис Питезель не обманывали страховщиков и полицейских - они действительно опознали тело ! Наверное, только теперь детектив стал понимать дьявольский замысел, успешно воплощенный в афере со страховкой. Три злоумышленника - Хау, Холмс и Питезель собирались обмануть страховую компанию и договаривались между собой насчет того, чтобы подложить в последний момент труп постороннего человека. Питезель уверен, что все так и будет сделано : он застраховал свою жизнь, жена оформила доверенность на получение денег... Но остальные подельники вовсе и не думали "заморачиваться" с телом постороннего человека ( ведь его еще надо где-то найти, каким-то образом заманить в Филадельфию, убить там и тело незаметно подбросить в офис ; это только на бумаге легко устроить ! ). Подельники убили самого Питезеля, а затем Холмс и 9-летняя Элис его "опознали" в морге. Осечки задуманная комбинация не допускала, ведь страховка была реальна, страховой случай действительно наступил, фактически и мошенничества никакого не было ! Было просто убийство, да только кто ж это докажет ! Ободренный открытием, Гейер возвратился в "Замок" и предъявил фотографию Питезеля там. Выстрел был сделан, что называется, наугад, но попал в самую десятку. К немалому своему удилению детектив узнал, что Бенджамина Питезеля персонал гостиницы и расположенных в здании заведений не просто хорошо знал - он ему одно время напрямую подчинялся. Оказалось, что в сентябре 1893 г. хозяин всех этих заведений - Германн Маджет - уезжал из Чикаго и вместо себя оставлял руководителем Питезеля. Разумеется, подобное доверие означало хорошие личные отношения. Гейер поинтересовался, может ли он поговорить с Маждетом и узнал, что хозяина "Замка" в Чикаго не видели с 22 ноября 1893 г. Оказалось, что уже довольно давно Германна Маждета преследовали кредиторы, которые никак не хотели войти в положение молодого предпринимателя и повременить с предъявлением векселей. Летом 1893 г. на третьем этаже отеля произошел пожар, благодаря чему появилась надежда получить хорошую страховку ( 25 тыс. долларов ) и расплатиться с долгами, но кредиторы не желали чуточку повременить. В результате господин Маджет оставил в конце ноября 1893 г. свое предприятие и отбыл на заработки. Вместо него всеми деламив "Замке" заправлял Пэт Квинлан. Последний уверял, что никак не может связаться с Маджетом, но Гейер ему не поверил. Детектив поспешил на почту и предупредил начальника отделения, что теперь его интересует куда будет переправляться корреспонденция, адресованная не только Холмсу, но и Маджету. Менее чем через двое суток сыщик узнал, где же именно находятся эти люди. Проницательный читатель наверняка уже догадался, что в обоих случаях адрес в г. Сент-Луисе, штат Миссури, оказался одним и тем же. Из чего вполне логично было предположить, что Германн Маджет и Генри Холмс - одно и то же лицо. Патрик Гейер немедленно связался со своим руководством и попросил разрешения на подключение к расследованию официальных властей. Дело явно выходило за пределы компетенции частного сыскного агенства. Такое разрешение было получено. Полицейские ведомства и прокуратуры нескольких штатов, а также служба рейнджеров Техаса с подачи агенства Пинкертона начали проверку различных эпизодов, связанных с деятельностью Холмса-Маджета на их территории. С середины октября 1894 г. работа по "делу Холмса" велась одновременно в нескольких направлениях. Прежде всего в Техасе был возобновлен старый ордер на арест, выданный в 1891 г. Именно на основании этого документа планировалось арестовать Холмса в случае обнаружения. Помимо этого в Техасе и Арканзасе началось расследование его деятельности по вновь открывшимся фактам ; оказалось, что в этих штатах на Холмса в 1893 г. была переведена значительная недвижимость и находившийся в розыске преступник приезжал в Техас для совершения с нею сделок. Результаты этого расследования оказались очень интересны, ниже о них будет сказано подробнее. В самом Чикаго полиция организовала негласную проверку Маджета и его "Замка". Чтобы раньше времени не вспугнуть скрывавшегося хозяина, полицейские не обращались к персоналу гостиницы, а на первых порах работали с информаторами и документами, находившимися в городской администрации, в банках и страховых компаниях. Внимание детективов сразу же обратили на себя разного рода нестыковки и труднообъяснимые противоречия. Так, например, стало известно, что Маджет до того как построить "Замок" владел аптекой прямо через улицу. В 1886 г. он выкупил ее у 63-летней Холтон, пообещав хозяйке заплатить деньги в несколько приемов, а кроме того, обеспечить пожилую женщину пожизненной рентой. Через четыре месяца с момента совершения купчей Маджет перестал платить Холтон и хозяйка аптеки пригрозила ему судом. После этого женщину никто уже не видел и платежи, судя по банковской отчетности, ей более не переводились. Маджет построил свою гостиницу без утверждения проекта, что являлось нарушением городского законодательства. Кроме того, выяснилось, что как гостиница "Замок" функционировал совсем недолго, буквально полтора года. После пожара летом 1893 г.Маджет закрыл отель, якобы, на ремонт и более уже не открывал. Однако, никакого ремонта в здании не велось ; третий этаж здания стоял закрытым. Страховка от пожара на 25 тыс. долларов действительно существовала, но расследование, проведенное страховой компанией, наводило на мысль об умышленном поджоге. Были обнаружены следы не менее трех очагов возгорания на 3-м этаже, что заставило подозревать мошенничество. Страховая компания отказалась выплачивать деньги Маджету, тот в свою очередь пригрозил страховщикам судом, но иска так и не подал. Ситуация с лета 1893 г. оставалась патовой : страховая премия выплачена не была, Маджет в суд не обратился, третий этаж стоял сожженый, ремонт так и не начался, гостиница же оставалась закрытой. Полиция Филадельфии, получив из Чикаго фотографию Маджета, предъявила ее участникам процедуры опознания тела Питезеля-Перри. В Германне Маджете был опознан Генри Холмс. Так было получено доказательство того, что это одно и то же лицо. На том основании, что Маджет подписался не своим именем, протокол был признан фальсифицированным и полиция возбудила дело о страховом мошенничестве и преднамеренном убийстве. .jpg) .jpg)
рис. 2 : Германн Маджет, он же Генри Холмс, он же Генри Менсфилд Говард, он Генри Пратт : первый американский серийный убийца, человек феноменальной энергии, патологической лживости и поразительного жестокосердия. Многие обстоятельства его преступного пути не выяснены до сих пор. Хотя в конечном итоге его удалось разоблачить, в силу ряда как объективных, так и субъективных причин этот преступник остается одной из самых загадочных фигур криминальной истории человечества. Кроме того, полицейские управления штатов Нью-Гэмпшир и Мичиган, где прошла молодость Германна Маджета, приступили к изучению его прошлого. Результат оказался чрезвычайно интересным, но об этом будет сказано чуть ниже. Между тем детектив Гейер шел по следу Маджета-Холмса. Имея на руках его фотографию, сыщик отправился в Сент-Луис, по тому адресу, куда пересылалась корреспонденция из "Замка". Однако, сыщик там никого уже не застал. Оказалось, что подозреваемый отбыл в Детройт, штат Миссури. Гейер направился туда. Однако, и в этот раз детектив опоздал. Маджет-Холмс отбыл из пансиона буквально за несколько часов до его появления. Но в Детройте сыщик узнал информацию, которая заставила его насторожиться : Маджет-Холмс путешествовал в сопровождении трех детей : девочек Эллис и Нелли и мальчика Говарда. Своих детей, насколько это было известно Гейеру, Маджет-Холмс не имел и в Сент-Луисе он проживал один. Откуда же в его компании появились дети, да тем более трое ? Имена детей совпадали с именами детей Питезеля. Означало ли это, что Маждет каким-то образом отделил их от матери ? Если это было действительно так, то какова судьба Кэрри Кэнниг и еще двух других детей Питезеля ( напомним, их всего было пятеро ) ? Гейер обратился к Пинкертону с просьбой установить место проживания родителей Мэри Кэнниг и взять его под скрытое наблюдение, полагая, что в какой-то момент вдова Питезеля может там появиться. Если бы это произошло, ее переписку надлежало бы перехватывать и перлюстрировать, но саму женщину до поры не арестовывать : она должна была вывести сыщиков к Холмсу. Оказалось, что родители Кэрри проживают в городке Гальва, штат Иллинойс. И к ним действительно совсем недавно приезжала Кэрри Кэнниг с двумя детьми ( из пяти ). Однако, к тому моменту, когда в Гальве появились детективы женщина уже отбыла в неизвестном направлении. Тем не менее, казалось, что еще не все потеряно : родители сообщили, что дочь обязательно напишет им с нового места. Всю корреспонденцию Кэннигов с этого момента стали скрытно проверять на почте. Гейер, осматривая дом в Детройте, который на протяжении трех дней снимал Маджет, сделал открытие, заставившее предполагать самую худшую развязку всей этой истории. В подвале дома детектив обнаружил большую яму, вырытую совсем недавно. Домоладелец утверждал, что он никому не поручал выкапывать эту яму. Стало быть, своим появлением она была обязана Маджету. Гейер заподозрил, что преступник готовил могилу для детей и лишь благодаря случаю ему не удалось осуществить задуманное убийство. В течение пары дней Гейер пребывал в бездействии, не зная в каком направлении двигаться, но скоро он получил очередную телеграмму из Чикаго, в которой его уведомляли о том, что Маджет-Холмс выходил на связь с Патриком Квинланом, управляющим "Замком", из Торонто, Канада. Маджет требовал от помощника собрать сколь возможно денег и быть готовым передать их по первому требованию. Гейер, не задумываясь, помчался в Торонто. В течение нескольких дней сыщик обходил гостиницы, пансионаты и частные дома, сдававшиеся в наем, и демонстрировал фотографию Маджета-Холмса, в надежде, что кто-то сумеет опознать этого человека. Но не успел Гейер отыскать место, в котором проживал Холмс, как из Чикаго поступила новая информация : очередная телеграмма от Холмса была отправлена Квинлану из Цинцинатти, штат Огайо. Детектив немедленно отправился туда. Будь Германн Маджет чуточку осмотрительнее и осторожнее, он бы прекратил всякую связь с "Замком", демаскировавшую его перемещения. Но беглец до такой степени был самонадеян, что вплоть до момента своего ареста пребывал в твердой уверенности, что до сих пор никто не догадался об идентичности Маджета и Холмса. Он не очень-то таился и в ходе своих перемещений не боялся представляться "Германном Маджетом". Едва только Гейер приступил к розыкам в Цинцинатти, как поступила информация о том, что беглец переместился в Индианаполис, столицу штата Индиана. Кроме того, из этого города Кэрри Кэнниг направила письмо родителям, что означало и ее пребывание в этом городе. Не совсем понятно было для чего Маджет решил встретиться Кэрри : мужа он не мог ей вернуть, детей, видимо, тоже. Неужели и с Кэрри Кэнниг он решил разделаться также, как и с Беном Питезелем ? Гейер поехал в Индианополис. Там он получил информацию, что Маджета видели в обществе молодой и очень красивой блондинки гораздо младшей его по возрасту. Маджет именовал себя "Генри Праттом", а свою спутницу называл "Джорджиной". Означало ли это, что преступник встретился со своей преданной супругой, той самой, о которой упоминал Марион Хаджспет ? Но где, в таком случае Кэрри Кэнниг ? Казалось, что розыск сейчас провалится, тем более, что найти в Индианаполисе интересовавших Гейера людей не удалось. Трехнедельная гонка по стране грозила закончиться полным фиаско. Но неожиданно пришла информация из Гальвы, где проживали родители Кэрри Кэнниг. Наблюдение установило, что дочь прислала телеграмму, сообщавшую о ее нынешнем местонахождении. Это был городок Берлингтон, в штате Вермонт, настоящий медвежий угол Америки. Не было ни одной причины, по которой Кэрри должна была находиться там. Опасаясь, что в Берлингтоне последует расправа над вдовой Питезеля, Гейер обратился к руководству сыскного агенства с просьбой предоставить охрану Кэнниг. Впрочем, это было проделано и без его просьбы : всем была понятна серьезность момента. Удача наконец улыбнулась сыщикам : Кэрри обнаружили спокойно проживавшей по указанному в телеграмме адресу. Детей с нею не было, они находились в Гальве, у дедушки с бабушкой. Гейер помчался в Берлингтон, чтобы лично допросить Кэнниг, но дорога туда заняла более суток. Едва только детектив появился в городке, как коллеги огорошили его самой последней новостью : Маджет прислал письмо Кэрри, которое благополучно было перехвачено на почте. В письме Германн просил перенести бутылку с "ценным веществом" из подвала на чердак и получше там запрятать. Очевидно, он предполагал появиться в Берлингтоне и забрать бутылку.
| |
