Murders

Смерть, идущая по следу...

©А.И.Ракитин, 2010-2011 гг. ©"Загадочные преступления прошлого", 2010-2011 гг.

31. 6 февраля 1959 года - день, в который ничего не происходило.

Как уже было отмечено, наличие в материалах следствия окумента, датированного 6 февраля 1959 г., на самом еле представляется интересным и даже интригующим фактом.

Вот только свидетельствует он совсем не о том, о чем думают разоблачители "гнусной советской военщины". Прежде всего следует признать, что протокол допроса Василия Попова капитаном милиции Чудиновым действительно датирован 6 февраля и никаких скрытых "подтирок", явных исправлений или двузначного толкования этой записи нет и быть не может - число повторено в документе дважды и в обоих случаях написано совершенно отчетливо. Содержательная часть этого документа сводится к выяснению вопроса о прохождении туристов через поселок Вижай во второй половине января 1959 г. Попов собственноручно удостоверил, что видел две группы, продвигавшиеся в направлении Уральского хребта, но разговоров с их участниками не вел. Затем, безотносительно к туристам, он написал о сильном ветре, задувавшем в районе Вижая в первых числах февраля. Ветер, по его утверждению, был невероятно сильным - он подобного не мог припомнить. Согласно смыслу написанного, Попову заданы были два вопроса - о туристах и погоде. Он и ответил.
     Понятно, что начальник отделения милиции не просто так отыскал Попова и задал ему упомянутые вопросы. Капитан, кстати, отнюдь не маленькая величина в милицейской иерархии, тем более провинциальной. Приняв во внимание, что его окружал довольно специфический контингент - преимущественно бывшие лагерные заключенные, вышедшие на поселение, Д3 ссыльные из крупных городов, трудившиеся на местном марганцевом руднике, - следует признать, что работа у капитана Чудинова была суетной и нервной. В общем, не до праздных бесед о шляющихся по округе туристах. И если он начал ими интересоваться, то имел для того некое основание.
     Что это за основание, из содержания протокола понять невозможно. Кроме того, не совсем ясна форма, в которую облачена информация, - почему это протокол допроса? Если некая руководящая инстанция запросила у капитана Чудинова сведения о прохождении туристов, то он должен был написать рапорт, служебную записку либо какой-то иной документ в произвольной форме, в котором содержался бы ответ на поставленный вопрос или вопросы. В конце концов, можно было ограничиться обычной телефонограммой, ведь вопросы-то довольно просты. Неужели отважный капитан внутренней службы был не в курсе, какая погода стояла в окрестностях Вижая? Он что, на экваторе живет? От поселка Полуночное до Вижая всего-то 58 км! Вместо этого следует вызов на допрос какого-то постороннего человека... Что это такое и с чем вообще мы имеем дело? И наконец, почему этот странный документ оказался в уголовном деле, открытом аж через три недели?
     Капитан Чудинов, вызывая Попова и предлагая тому ответить на незамысловатые вопросы, разумеется, знал, что делал. Допрос ему был нужен по довольно простой, хотя и не очевидной, на первый взгляд, причине - подобная подача информации снимала с него, капитана Чудинова, ответственность за ее точность и достоверность. Ответственность эта перекладывалась на плечи допрашиваемого, сам же капитан де-факто принимал на себя роль статиста, лишь облекающего слова другого человека в письменную форму. Точнее, ему не при шлось делать даже этого - Василий Андреянович Попов записал ответы на заданные ему вопросы собственноручно. Допрашиваемый был предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний, а потому, если ошибется или соврет, то воспримет тяжесть последствий единолично. Ход, что и говорить, ловкий и даже коварный, но Чудинов, похоже, толк в этих нюансах знал.
     Действовал капитан, разумеется, не по собственной инициативе и отнюдь не по наивности надумал оформить протокол. Он явно выполнял поручение милицейского начальства, причем Поручение это показалось ему настолько странным, что он не поленился заняться бумаготворчеством и обдумал вопрос, как Преложить ответственность за возможную ошибку на чужую голову. Кстати, вполне возможно, что до этого он додумался и не сам вовсе, а с подсказки того, кто дал ему поручение. Дескать, будь аккуратен, возможны неприятные последствия. Но почему с вопросом о прохождении студентов через Вижай обратились к начальнику отделения милиции в поселке Полуночный? Ведь в Вижае имелись свои работники МВД - там находился лагерный пункт, в котором регулярно отмечались высланные на поселение заключенные, занятые на лесозаготовках. Думается, на самом деле к ним тоже обращались за известной информацией, только следов ответа не осталось. Другими словами, вижайские правоохранители не стали сочинять протоколов, а ответили по телефону обычной телефонограммой. Вполне возможно, что и капитан Чудинов должен был сделать то же, но он поступил хитрее и потому в его столе сохранился след таинственного запроса в виде протокола допроса Попова.
     На что похожа эта странная активность таинственной милицейской инстанции? В общем-то, ответ может быть только один - кто-то где-то вдруг надумал отследить перемещение туристских групп как раз в том районе, куда направились Игорь Дятлов и его друзья.
     Возможно, это просто совпадение?
     Увы, вот как раз в совпадение не верится категорически. В 2008 г. стала известна очень интересная информация, не нашедшая отражения в материалах уголовного дела, но напрямую связанная с описываемыми событиями. История вкратце такова. В конце января 1959 г. туристская группа Пермского педагогического института собралась в поход на Отортен, да-да, ту самую гору, куда двинулась группа Игоря Дятлова. Как и "дятловцы", пермские студенты должны были доехать до Серова и далее двигаться близким к ним маршрутом, хотя, конечно, не абсолютно идентичным, поскольку оба похода разрабатывались разными людьми независимо друг от друга.
     В Серов приехала Людмила Борисовна Всеволожская, студентка Пермского педагогического института, удачно разжилась у военных местного гарнизона палаткой (видимо, за мзду невеликую) и даже заскочила в городской спорткомитет, разведать обстановку. Там ей без затей ответили, что только что через Серов проследовали студенты УПИ - "дятловцы" и "блиновцы" - и поинтересовались, когда же ждать ребят из Перми? Поход был согласован, так что никакой тайны скорое появление "пермяков" не составляло. А вот на следующий день Людмила Борисовна неожиданно получила из Перми от руководителя похода телеграмму, в которой сообщалось, что пермский спорткомитет запретил поход на Отортен и предложил совсем Другой маршрут - по реке Вишере на Ишерим.
    Раздосадованная Людмила Борисовна отзвонилась в институтский турклуб, стала выспрашивать, в чем дело, что это за глупости и что там вообще произошло? Ответ был удивителен - Товарищи по спортклубу сказали примерно следующее: нам не подписали маршрутный лист в городском спортклубе, заявив, что на Отортене делать "пермякам" нечего, поэтому, если хотите в поход, то - идите на Ишерим... И все! Всеволожская идти на Ишерим не захотела - для этого надо было вернуться в Пермь, а она находилась рядом с домом (отец Людмилы Борисовны являлся архитектором поселка Полуночный, там семья владела большим удобным домом). Вернув так и не понадобившуюся палатку военным Людмила отправилась в Полуночный, благо времени на общение с семьей хватало - впереди были студенческие каникулы Лишь с началом нового семестра, уже по возвращении в Пермский пединститут, она узнала о трагических событиях связанных с уральской группой, - сначала об исчезновении, а потом и поголовной гибели "дятловцев".
     Но дальше загадок становится только больше. Уже 7 февраля примерно в тот же район без всяких задержек выдвинулась группа Карелина, которую спокойно выпустили в поход и городской комитет, и местные власти, а затем пропустили и лагерные комендатуры, в которых туристам надлежало отметить путевки. Маршрут похода "карелинской" группы не полностью совпадал с "дятловским", но они пересекались, более того, даже предполагалась встреча обеих групп. То есть в принципе ходить они должны были примерно по одним местам ("карелинцы" чуть южнее и восточнее).
     Итак, восстанавливаем хронологию событий:
     Утром 24 января 1959 г. группы Дятлова и Блинова спокойно минуют Серов - никто никаких препон им не ставит. А уже на следующий день - 25 января - группа Пермского пединститута с удивлением узнает, что "делать ей на Отортене нечего", причем сообщают ей об этом в Перми! Дорога в сторону Отортена закрывается, хотя еще несколькими днями ранее городской спорткомитет одобрял маршрут и Всеволожская даже отправилась в путь раньше основной группы, чтобы к ее приезду раздобыть палатку. Далее район Отортена остается закрыт некоторое время без объяснения причин. 28 января Юрий Юдин отделяется от группы в заброшенном поселке Северный-2 и возвращается на "Большую землю". Вечером 28 января и утром 29 января он в Вижае, где имел возможность сообщить последние новости о группе Игоря Дятлова, - сообщить, разумеется, тому, кто об этом его спросил, поскольку всем обывателям бродячие туристы были малоинтересны. А вот спросить Юрия Ефимовича мог представитель Куратора от КГБ, негласный сотрудник Комитета госбезопасости, проводивший группу в "автономный поход" на краю "цивилизованной Ойкумены". Итак, информация о том, что от группы отделился 1 человек, становится известна представителю КГБ утром 29 января 1959 г. и от него поднимается "наверх", на уровень "Инстанции", принимающей решение. Далее проходит некоторое время, в течение которого об ушедшей к Отортену группе студентов свердловского "Политеха" никто ничего не знает. Вроде бы в схеме "контролируемой поставки" все пока логично...
     И вдруг 5 или 6 февраля 1959 г. по линии органов внутренних дел начинается сбор информации о прохождении студентов-туристов и безотносительно к этому - о погоде в районе их движения. Этот запрос показался капитану Чудинову до такой степени подозрительным и даже опасным, что он не ограничился ответной телефонограммой, а умудрился перехватить приехавшего в Полуночный жителя Вижая Василия Попова, всучить ему перо и добиться собственноручно написанных ответов на вопросы. Полученный документ Чудинов благоразумно припрятал и, очевидно, ответил на заданные вопросы по телефону. Однако поглядим, что происходило дальше, ведь история на этом отнюдь не закончилась! Уже на следующий день, 7 февраля 1959 г., в этот же район спокойно, без всяких задержек и проволочек, выехала очередная группа студентов УПИ во главе с Владиславом Карелиным.
     Что вообще может означать эта чехарда?
     Как ни крути, как ни пытайся притянуть в качестве ответа разнообразные домыслы, но придется признать - наша таинственная "Инстанция", не раскрывавшая себя ни перед кем, но имевшая при этом существенные властные полномочия, вдруг испытала тревогу, и пик этой тревоги пришелся на 5 или 6 февраля. Скорее всего, пятое, поскольку шестого уже начались проверочные мероприятия.
     В главе "Несколько слов о странностях, необъяснимых и необъясненных" было высказано предположение о контроле движения группы Игоря Дятлова в населенной местности. И даже возможной скрытой опеке со стороны работников Комитета во избежание разного рода накладок, конфликтных ситуаций и неприятностей, способных сорвать поход в самом начале. В целом, как нам теперь известно, все началось вполне благополучно и группу Дятлова проводили на "краю обжитой Ойкумены" в автономный поход 27 января 1959 г. Встреча со стороной, принимающей груз в ходе "контролируемой поставки", была запланирована на 1 февраля в районе перевала между долинами рек Лозьвы и Ауспии - это место дятловцы миновать никак не могли. Скорее всего, предусматривалось некое "окно ожидания", интервал времени, в течение которого группа, явившаяся первой, должна была дожидаться появления второй. Чтобы на месте проведения спецоперации не появились другие туристы и не спутали все карты, район Отортена по приказу КГБ сразу закрыли после проезда через Серов групп Дятлова и Блинова. Эта мера выглядит совершенно разумной. Понятно, что приказ этот был негласным и его исполнители вряд ли понимали, от кого он исходил - Комитет имел разветвленную сеть негласных сотрудников, откомандированных в том числе и в органы государственной власти, а потому располагал прекрасными возможностями добиваться исполнения нужных ему решений не привлекая лишнего внимания ни к этим решениям, ни к их инициаторам.
     Однако к 5 или 6 февраля 1959 г. что-то вызвало беспокойство сотрудников Комитета, осведомленных о проводимой операции "контролируемой поставки". Какого рода могло быть это беспокойство и что его спровоцировало? Несмотря на неопределенность ситуации, можно довольно уверенно предположить, что именно произошло, а вернее, чего не произошло. Группа не имела радиостанции, и двусторонняя связь туристов с "Большой землей" не предусматривалась изначально. Логика этого решения довольно проста и очевидна - наличие радиостанции сразу рождало недоверие противной стороны, ведь, приняв радиоактивный груз, они фактически сознавались в работе на разведку противника. Оставить за спиной группу советских туристов с действующей радиостанцией фактически означало вручить свою судьбу в неизвестно чьи руки. Подобная ситуация вообще могла привести к срыву всей операции, и в Комитете это прекрасно понимали.
     Однако отсутствие радиостанции отнюдь не отменяло возможности присмотра за группой Игоря Дятлова на маршруте, так сказать, в контрольных точках. Причем контролирование вовсе не подразумевало непосредственного общения - это могло быть скрытое визуальное наблюдение, о котором дятловцы даже не догадывались. Зная о том, что Отортен является крайней точкой "радиального" выхода группы и туристы обязательно взойдут на гору, Комитет вполне мог посадить пару наблюдателей неподалеку и поставить перед ними задачу проследить за прохождением группы. Технически сделать это было совсем несложно - направление, откуда предстояло двигаться дятловцам, , было хорошо известно. К туристам даже приближаться было незачем - поставленную задачу можно было выполнить без особых затруднений, взобравшись на дерево и вооружившись биноклем. Финские снайперы-"кукушки" целыми сутками сидели на соснах высотою 25-30 метров, и это в Карелии, в условиях гораздо более влажной зимы! Неужели пара бодрых, крепких пограничников не справится с такой простой задачей, как контроль подхода к Отортену! Конечно, справится. А даже если и не справится один наряд, то посадим два или три с интервалом в пару километров - этого хватит гарантированно.
     Кстати, тут можно вспомнить интересный момент, который никогда не затрагивается и никак не обсуждается сторонниками всевозможных "аномальных" и "ракетно-спецназовских" версий. Связан этот момент с головными уборами участников похода. Хорошо известно, что в поход Николай Тибо-Бриньоль взял свою старую зеленую шляпу с полями - это была своего рода туристская традиция, своеобразный талисман Николая. Известны фотографии Тибо, сделанные во время прежних походов, - там он тоже запечатлен в шляпе. Но!.. Помимо несколько неуместной в зимнюю пору шляпы Тибо у туристов имелись и намного более неуместные фетровые береты. Аж 2 штуки! Фетровый берет уральской зимой - это примерно как "в бане русской пассатижи", пользуясь известной метафорой Владимира Высоцкого. Польза от берета на морозе близка к нулю - он не закрывает ушей. Однако берет очень отличается своим видом от шапки-ушанки - даже при взгляде в бинокль с расстояния в пару километров перепутать головные уборы невозможно.
     Как считает читатель, кто из участников похода додумался взять на Северный Урал зимой берет? Правильно, Золотарев. Известны даже его походные фотографии в берете. Смотришь на них и думаешь - ведь человек реально рискует получить воспаление среднего уха или лицевого нерва, надует же ветер, пусть Даже несильный, и ведь никакая закалка не спасет! А Золотарев взял в поход аж два берета! На танцы, что ли, готовился? Нет, конечно, цель была совсем иная и притом весьма практичная. Берет удобен в том случае, если надо подать негласно сигнал на расстоянии: снял берет, пошел в ушанке - это означает одно, надел берет - другое, идет человек вообще без головного убора - это уже что-то третье. А поскольку беретов было два, т0 можно было и количество сигналов увеличить, и сохранить возможность их подачи в случае разделения группы. Мы ведь не знаем, как планировалось развитие событий после встречи с "противной стороной", возможно, допускалось, что кто-то из них пожелает присоединиться к группе под каким-то благовидным предлогом либо, наоборот, попросит кого-то из группы сопроводить их. В любом случае продумать вариант с разделением группы (добровольным или принудительным) было весьма разумно со стороны тех, кто планировал поход. И вот при разделении группы "отколовшаяся часть" также должна была сохранить возможность негласной подачи сигналов на расстоянии посредством манипуляций с головными уборами.

     Зная график похода группы Дятлова, мы можем уверенно сказать, что выход туристов к Отортену планировался на 10-е сутки похода. Считая датой его начала 23 января, получаем, что восхождение должно было состояться 2 февраля. Но к этому дню группа уже была умерщвлена, поэтому "контролирующий наряд" (или "наряды", если их было несколько) никого из туристов не увидел. Поскольку при движении группы всегда возможна некоторая задержка, то любые встречи на маршруте назначаются с известным "люфтом", "зазором времени"; на языке оперативных работников и летчиков этот интервал именуют "окном ожидания". Для контрольного прохождения группой Дятлова Отортена, по всей видимости, было выбрано "окно ожидания" продолжительностью в трое суток - это достаточно большой интервал, который позволял компенсировать возможное опоздание туристов, а кроме того, давал ожидающей группе известную автономность - она могла произвести самостоятельный розыск.
     Ни 2, ни 3, ни 4 февраля 1959 г. "дятловцы" к Отортену не вышли. Кроме того, "контролирующая группа", сидевшая по шею в снегу примерно в 12 км от Холат-Сяхыл, скорее всего, видела некие оптические эффекты, наблюдавшиеся и в гораздо более удаленных местах (как мы знаем, такие явления были замечены вечером 1 февраля и утром 2-го разными группами людей, о чем подробнее написано в главе "Новая версия: Ахтунг! Ахтунг! Огненные шары в небе..."). Для нас сейчас совершенно неважно, чем именно объяснялись эти оптические эффекты в районе расположения группы - пуском ли сигнальных ракет, как говорил один из свидетелей, появлением ли в небе самолета-разведчика или чем-то иным (вражеский самолет-разведчик мог, кстати, выполнять несколько функций - либо произвести "подхват" группы-убийцы с использованием системы "небесный крюк", либо применяться с куда более прозаической целью - в качестве радиотранслятора сигналов маломощной радиостанции группы, встречавшей "дятловцев". Тот факт, что оптические эффекты наблюдались и 1, и 2 февраля, можно расценить как свидетельство того, что во время первого появления самолета поставленная перед ним задача выполнена не была и через 10-12 часов ему на смену был прислан другой).
     Когда "контролирующая группа" КГБ поняла, что "окно ожидания" истекло, а группы нет, то на "Большую землю" полетела соответствующая радиограмма. Ситуация выглядела несколько неординарной - со 2 февраля в районе Вижая и севернее начались сильные снежные бураны, и было неясно, существует ли связь между фактом неявки группы Дятлова в район Отортена и резким ухудшением погодных условий. Может быть, произошло изменение маршрута: скажем, группа отказалась от подъема на Отортен, а развернувшись, пошла на Ойко-Чакур, восхождение на который также планировалось во время похода? Или группа в снежной пелене просто-напросто сбилась с пути? В таком предположении не было ничего невозможного, принимая во внимание наличие магнитной аномалии в районе Холат-Сяхыл, что резко снижало ценность компаса для ориентирования "вслепую". Кроме того, нельзя было исключать и того, что группа вообще могла прекратить поход и направиться на "Большую землю". Причем подобные радикальные изменения графика и направления движения отнюдь не означали срыва операции "контролируемой поставки" - она-то как раз должна была состояться до начала снежных бурь!
     Именно поэтому 5 февраля "Куратор" операции "контролируемой поставки" принял вполне логичное решение - выяснить обстановку на путях ухода и возвращения группы, а заодно и узнать, не вернулисьли, часом, дятловцы. Этим и объясняется запрос, разосланный органам внутренних дел, находящимся как в населенных пунктах по маршруту следования группы, так и в прилегающих к этому маршруту местах. Автор не сомневается в том, что однотипные запросы получили отделения милиции и в Ивделе, и в Вижае, и в Бурмантово. Только там, в отличие от капитана Чудинова в Полуночном, никто из работников миo^иции не отнесся к данному запросу столь педантично. Каждый из них просто дал более-менее формальный ответ, похожий на тот, что оказался в столе капитана Чудинова.
     И никто никогда не узнал бы о странном интересе к движению группы студентов в конце января, если бы начальник отделения милиции в поселке Полуночный не оказался перестраховщиком. Екнуло сердце у капитана и рука не поднялась отправить ненужную бумажку на растопку печи. И когда через три недели по всему И вдельскому району началась лихорадочная поисковая операция, капитан милиции припомнил показания, собственноручно написанные Василием Поповым. Уже после возбуждения уголовного дела капитан Чудинов сообщил об имеющемся у него протоколе прокурору Ивделя Василию Темпалову, которого документ не мог не заинтересовать. Последний забрал протокол себе, ознакомился с ним, ничего особенно полезного в нем не нашел, разве что упоминание о снежных буранах могло пригодиться в дальнейшем - и на этом о документе благополучно позабыл, нигде и никогда более к нему не возвращаясь.
     Так что, отвечая на вопрос о том, что же случилось 6 февраля 1959 г., мы должны признать, что в этот день не совершилось ничего примечательного - никто не возбуждал тогда уголовного дела, никто не находил трупов туристов, никто даже и не думал разворачивать масштабную поисковую операцию. Можно сказать так: 6 февраля - это день, в который ничего не происходило. За одним пустячным исключением: некий неведомый нам, но высокопоставленный сотрудник КГБ, руководивший операцией "контролируемой поставки", понял, что где-то на заснеженных отрогах Уральских гор он потерял группу Игоря Дятлова.

     (на предыдущую страницу)                                 (на следующую страницу)