| |
|
Убийства детей.
Обмануть обманщиков!
 Так выглядела в общем виде ситуация, в которой оказалось расследование к концу первых суток. Ещё не были готовы заключения судебно-медицинских экспертиз, не провели свою работу взрывотехники, не была в полной мере собрана и проанализирована информация о последних днях жизни погибших, как произошло событие, которого больше всего боялись как сотрудники правоохранительных органов, так и обычные горожане Солт-Лейк-сити - утром 16 октября прогремел новый взрыв. На этот раз бомба взорвалась в припаркованной автомашине, в которую сел владелец - Марк Хофманн (Mark William Hofmann), 31-летний антиквар и торговец древностями. Невероятно, но прежде чем потерять сознание тяжело раненый водитель сумел открыть дверь салона и отползти от машины примерно на 10 м. Взрыв и последующий пожар в салоне видели несколько свидетелей, в т.ч. женщина, занимавшаяся бегом и как раз пробегавшая мимо автомашины - благодаря им немедленно были вызваны полиция и "скорая помощь".
  Хофманна привезли в больницу и оказали неотложную помощь. У него были зафиксированы тяжёлые ожоги правой стороны лица, шеи, грудной клетки, подушечки пальцев правой руки сгорели, в результате чего он частично лишился фаланг и ногтей. Правая барабанная перепонка лопнула. Оказались сильно повреждены оба коленных сустава, неестественно вывернутые при отбрасывании тела ударной волной - просто удивительно, как Марк, испытав подобный болевой шок, сумел остаться в сознании и отползти от автомашины. Если бы он не смог этого сделать, то погиб бы в огне - это без вариантов. Эпицентр взрыва находился на переднем пассажирском сидении. Уже первый осмотр показал, что в бомбе, в отличие от случаев убийств Стива Кристенсена и Кэти Шитс, не использовались гвозди. Строго говоря, взрывное устройство вообще не имело готовых поражающих элементов. На этом основании взрывотехники поначалу усомнились в том, что в данном случае использовалась бомба той же конструкции, что и при взрывах накануне. Соответственно, можно было усомниться в том, что изготовителем взрывных устройств во всех случаях являлось одно лицо.
  В принципе, ничто не указывало на то, что между попыткой убийства Хофманна и взрывами 15 октября существует связь. Марк не работал в "CFS financial", не вкладывал в неё деньги и вообще, казалось, не имел связей с жертвами предыдущих взрывов. Но так казалось лишь на первый взгляд. Едва местные телевизионные каналы передали сенсационную новость о ранении Марка Хофманна, как в полицию Солт-Лейк-сити позвонил некий Брент Меткальф (Brent Metcalfe) и заявил, что нуждает в государственной защите... Как он сам, так и его имущество. Брент подчеркнул, что его дом и автомашина могут быть подорваны таинственным минёром, а потому охранять надо не только его самого, но и принадлежащее ему имущество тоже. Рассказ Меткальфа придал делу совершенно неожиданный поворот. Брент по образованию был филологом, а по призванию - антикваром. Увлекаясь историей мормонской церкви, он хорошо изучил тайные перипетии становления этой секты в середине ХIX столетия. Брент собирал и торговал документами той эпохи и образование филолога превращало его в весьма компетентного эксперта. Брент рассказал во вермя допроса, что Стив Кристенсен, погибший днём ранее, часто обращался к нему за разного рода консультациями и весьма дорожил его мнением. Кристенсен собирался в ближайшее время совершить важную сделку по приобретению дорогостоящей мормонский реликвии и Брент должен был консультировать его в вопросе подлинности этих документов. Продавцом же документов являлся... Хофманн, тот самый, что подорвался в своей автомашине утром 16 октября. Точнее говоря, Хофманн не являлся продавцом, а выступал в роли посредника между покупателем (Кристенсеном) и продавцами, поскольку последние не желали раскрывать себя. В качестве реликвии, покупка которой обсуждалась, выступали письма известного мормонского деятеля Уилльяма МакЛеллина (McLellin) (МакЛеллин почитался мормонами за "апостола", т.е. ближайшего сподвижника Джозефа Смита, основателя их "церкви". В своём месте мы ещё скажем несколько слов как о самой этой "церкви", так и её основателях - это совершенно необходимо для правильного понимания скрытой логики некоторых сюжетных поворотов). Собрание писем МакЛеллина было известно в среде антикваров и любителей старины под условным наименованием "коллекция МакЛеллина". Многие историки сомневались в её существовании, но Марк Хофманн утверждал, что она реальна и в своё время была разделена не несколько частей, но ему удалось отыскать её нынешних владельцев и они готовы продать имеющиеся у них письма легендарного мормонского деятеля. Также Меткальф заявил во время допроса, что опасается Марка Хофманна и весьма не рад тому обстоятельству, что в столь деликатном деле ему пришлось принять на себя обязанности эксперта. По словам перепуганного Брента, Хофманн несколько раз заявлял, что рассчитывает на его содействие при проведении сделки и такого рода слова можно было расценить как попытку давления на эксперта. Марк Хофманн, несмотря на молодость, был широко известен в узком мирке коллекционеров, он имел разнообразные связи, был вхож в кабинеты политиков, причём, не только местных, но и в Вашингтоне, а потому Меткальф откровенно опасался испортить отношения с таким человеком. Узнав, что двое из участников сделки - Кристенсен и Хофманн - с интервалом в сутки стали жертвами взрывов, эксперт не на шутку перепугался. По его мнению, некто влиятельный и опасный заинтересован в срыве сделки по покупке "коллекции МакЛеллина". Рассказ Меткальфа направил следствие совсем не в ту сторону, куда оно двигалось прежде. Теперь в качестве мотива произошедших взрывов имело смысл рассмотреть антикварную деятельность Кристенсена.
 Надо сказать, что Стив действительно был известен как историк и собиратель древностей, а потому не было ничего удивительного в том, что он заинтересовался "коллекцией МакЛеллина". Примерно за год до погубившего его взрыва, Кристенсен дал большое интервью местному телевидению, в котором рассказал о своём увлечении историей мормонского движения и сообщил, в частности, о том, что владеет домашней библиотекой из примерно 15 тыс.книг. Из их числа около 2,5 тыс. книг были связаны с историей мормонской церкви, значительное их число являлись изданиями более чем вековой давности и ко времени описываемых событий стали по-настоящему ратитетны. Кристенсен прославился не только тем, что являлся мормонским епископом - об этой детали, кстати, знали сравнительно немногие - но в гораздо большей степени тем, что в начале 1984 г., т.е. за 19 месяцев до гибели, подарил своей "церкви" уникальный документ, известный под условным названием "письмо саламандры". Строго говоря, это было письмо некоего Харриса, одного из первых последователей Джозефа Смита, основателя мормонской секты, своему собрату по секте по фамилии Фелпс. Письмо датировалось 1825 г. В нём Харрис рассказывал Фелпсу о том, что преподобный Смит практиковал колдовские обряды, занимался кладоискательством с использованием магических заклинаний и открыл свои золотые таблицы, на которых якобы была написана "Книга мормона", при помощи отнюдь не ангела, а... белой саламандры. В те годы саламандра почиталась магических животным, одним из воплощений Сатаны, на том основании, что якобы не горела в огне. Фактически Харрис в своём письме заявлял о приверженности Джозефа Смита, основателя мормонской "церкви", сатанизму. Понятно, что документ подобного содержания бросал тень на всю историю мормонского движения... Да что там тень! Он черной краской марал всю историю секты. Марк Хофманн, будучи адептом секты, сообщил об обнаружении "письма саламандры" Гордону Хинкли, главе Церкви святых последних дней (а именно так называют сами мормоны свою секту) и предложил тому либо купить этот документ за деньги, либо обменять его на некие реликвии, представляющие антикварную ценность. Дескать, дайте ценные вещицы, а я их сам "монетизирую". В этом предложении был свой резон - исторический отдел мормонской "церкви" владел большим количеством разного рода раритетов, имевших немаю ценность в глазах коллекционеров. Речь идёт прежде всего о деньгах Дизерета, государства, которое во второй половине XIX-го столетия мормоны пытались создать на территориях нынешних штатов Небраска, Юта и Калифорния до их формального включения состав США. Дизерет, если бы только его удалось создать, наряду с Ватиканом и Лхасой, оказался бы одним из немногих теократических государств на Земле. Мормоны на землях Дизерета чеканили свою золотую монету, печатали банкноты, имели свою почту, милицию, разработали собственный алфавит и пытались создать собственное административное и уголовное право. Артефакты времен Дизерета - почтовые конверты, деньги, разного рода документы - весьма ценятся среди американских антикваров, так что Хофманн без проблем сумел бы продать полученные от мормонов исторические раритеты.
 Исторический отдел мормонской "церкви" рекомендовал президенту Хинкли отклонить предложенную сделку и 3 января 1984 г. последний официально ответил Хофманну отказом. Переговоры на этом, однако, не остановились. В тот же день Лин Джакобс (Lyn Jacobs), представитель Хофманна, приехал в главный мормонский храм в Солт-Лейк-сити, и сделал новое предложение. Он заявил, что Хофманн не нуждается в деньгах и готов обменять "письмо саламандры" на золотую монету номиналом 10 долларов государства Дизерет. Несколько таких монет находились в главном мормонском хранилище, их рыночную стоимость определить весьма сложно - в обычной продаже такие раритеты давно уже не появлялись. Считалось, что такая могла стоить и 60 тыс.$, и даже 70 тыс.$. Хинкли ответил на предложение Джакобса отказом, после чего последний сделал другое предложение - по его словам, Хофманн был готов обменять "письмо саламандры" на редкую "книгу заповедей", изданную в первой половине XIX-го столетия. Такая книга хотя и была дешевле золотой монеты, тоже стоила немало - от 30 тыс.$ до 40 тыс.$.
| |
| . |
