|
©А.И.Ракитин, 2019 г.
©"Загадочные преступления прошлого", 2019 г.
Как убивают некрасивые женщины. Невыдуманная история филлипинских медсестёр-отравительниц.
Госпиталь ветеранов вооруженных сил (в английской транскрипции Veteran administration hospital или cокращенно VA Hospital) по адресу 2215 Фуллер-роад (Fuller road) в городе Энн-Арбор, штат Мичиган в США, ввели в строй в сентябре 1953 г.
Здание это, сильно перестроенное и модернизированное, существует и поныне, как, впрочем, и прилегающая к нему парковая зона. Именно это место оказалось связано с одной из самых странных и загадочных криминальных историй. По целому ряду довольно специфических нюансов, о которых будет сказано в своём месте, история серийных убийств, произошедших в нём, сейчас в США почти позабыта. Между тем, помнить её следует, поскольку история эта по-настоящему интересна и в какой-то степени поучительна.
Госпиталь ветеранов вооруженных сил (сокр. VA Hospital) был построен в начале 1950-х гг и принял первых пациентов в сентябре 1953 г.
Началось всё с того... хотя на самом деле даже непонятно с чего же всё и началось.
В начале июля 1975 г в отделении интенсивной терапии VA Hospital стали умирать пациенты. В принципе, они умирали там всегда, поскольку в этом отделении находятся самые тяжелые больные, поэтому можно сказать, что смерть кого-то из них являлась всего лишь статистической величиной. Прошёл почти месяц, прежде чем врачи обратили внимание на увеличение частоты скоропостижных, т.е. внезапных, смертей. Причём с очень схожими диагнозами. У сравнительно молодых мужчин, находившихся в хорошей физической форме, внезапно останавливалось дыхание, тут же начинались перебои в работе сердца, затем останавливалось и сердце... Больных начинали реанимировать и возвращали к жизни, но через 6 часов необъяснимый припадок слабости повторялся. Не всякий раз и не у каждого, но по меньшей мере в 4 случаях приступы имели место в течение суток два и даже три раза.
Особенно подозрительно выглядела остановка дыхания и сердца у 36-летнего офицера-десантника в отставке Кристофера Райта, который попал в реанимацию после сравнительно простенькой операции на колене. Мужчина был абсолютно здоров, всю жизнь занимался спортом и ничто не указывало на возможность серьёзных послеоперационных осложнений, но его, между тем, едва спасли!
Сейчас уже невозможно сказать, кто первым из врачей-реаниматологов обратил внимание на странные случаи ухудшения здоровья, вполне возможно, что это сделали независимо друг от друга сразу несколько человек. Но в конце июля некоторые из врачей обменялись мыслями по этому поводу и решили составить список с перечнем подозрительных инцидентов. Таковых по разным подсчётам получилось изрядно - 11 подозрительных смертей и примерно столько же случаев, не закончившихся смертью. Доктор Энн Хилл (Anne Hill), главный врач отделения интенсивной терапии, посчитала необходимым сообщить о возникших подозрениях начальству.
Когда руководство госпиталя ознакомилось со служебной запиской Энн Хилл, началось внутреннее расследование. Первым его шагом явилась попытка определения того, какое именно вещество провоцировало критическое падение жизненных функций. Для этого образцы крови подозрительно умерших были подвергнуты расширенному химическому анализу. Результат оказался шокирующим - у 9 из 11 подозрительно умерших в реанимации в крови присутствовал "павулон" (pavulon) - мощный мышечный релаксант, являющийся синтетическим аналогом яда кураре, одного из самых опасных алкалоидов. Ни одному из умерших "павулон" не назначался. Случайно попасть подобное вещество в кровь больного никак не могло, а стало быть, в каждом из 9 случаев имело место умышленное убийство.
"Павулон" ("pavulon" он же "pancuronium bromid") является синтетическим аналогом кураре, одного из мощнейших ядов растительного происхождения. В медицине используется при интубировании больного, а также расслабления его мускулатуры во время проведения хирургических операций большой продолжительности.
Как только стало известно, что причиной смерти пациентов явилось отравление лекарственным препаратом, администрация госпиталя поставила в известность ФБР. VA Hospital являлся частью федеральной сети лечебных учреждений, финансируемой Пентагоном, а потому преступление на его территории относилось к категории федеральных и должно было расследоваться Бюро.
Расследование началось в обстановке глубокой тайны, что легко объяснимо: преступник, узнав, что его действия раскрыты, мог затаиться, уничтожить улики, заняться обеспечением alibi или каким-то иным образом оказать противодействие расследованию. Спецагенты ФБР из офиса Бюро в Детройте приступиле к отработке сразу нескольких направлений. Одна из перспективных версий исходила из того, что "павулон" попадал в отделение интенсивной терапии под видом какого-то иного лекарства, казавшегося безобидным, т.е. врачи ставили капельницы, не подозревая о последствиях. Другая версия предполагала действия кого-то из больничного персонала, никак не связанного с реанимацией непосредственно. Другими словами, смертельными проделками занимался некто, не работавший в отделении и входивший туда только время от времени, например, это мог быть уборщик, электрик, настройщик медицинской аппаратуры и т.п. Наконец, третье направление касалось подозрений в отношении персонала отделения. В рамках этой версии следовало проверить время присутствия на рабочих местах всех врачей и медсестёр реанимации и сопоставить эти данные с датами инцидентов.
Расследование требовало большой аналитической работы. Необходимо было проверить личные дела 750 работников госпиталя, изучить графики их работы в июле и начале августа 1975 г, разобраться с логистикой движения медицинских препаратов (откуда поступают, как транспортируются, в каких условиях хранятся в больнице и выдаются в отделения, кто и как получает к ним доступ и как отчитывается о расходе и т.п.).
Сложно сказать, как развивались бы события, если бы 15 августа 1975 г не произошёл инцидент, заставивший ФБР расконспирировать свою тайную операцию и прямо повлиявший на дальнейшее расследование. В тот день очередной приступ удушья с остановкой сердца перенёс некий Ричард Нили (Richard Neely), рабочий из Индианы в возрасте 61 года, служивший ранее танкистом. Нили удалось спасти и когда он более-менее пришёл в себя, заведующая отделением Энн Хилл обратилась к нему с вопросом: "Кто с вами это сделал?" Ричард говорить не мог - на его лице находилась кислородная маска - но на протянутом ему блокноте он нацарапал нетвёрдой рукой "Narci". Стало ясно, что Нили что-то помнит...
Опасаясь того, что покушение на Нили повторится, агенты ФБР были вынуждены расконспирировать себя. Ричард Нили был вывезен из госпиталя и увезён в неизвестном направлении. Неофициально распространялась информация, будто его повезли в город Оцеола (Osceola) в штате Индиана, где Нили проживал до госпитализации, но на самом деле это было не так. Впоследствии выяснилось, что Нили доставили в город Саут-Бенд (South Bend), где поместили под охраной в доме, оборудованном как больничная палата. Там Ричард проходил лечение до полного выздоровления.
Не вызывало особых сомнений, кого имел в виду Нили, написав в блокноте "Narci". В отделении интенсивной терапии работала медсестра Филипина Нарсисо (Filipina Narciso), приехавшая в США из Филлипин. На момент описываемых событий ей исполнилось 29 лет, она проживала в Ипсиланти, городе-спутнике Энн-Арбор.
Однако в реанимационном отделении медсёстры не работают в одиночку. Поэтому имело смысл обратить внимание на того, с кем Нарсисо работала в паре. Выяснилось, что 15 августа вместе с нею работала 31-летняя Леонора Перез (Leonora Perez), также приехавшая в США с Филлипин. Леонора вместе с мужем Эпифанио (Epifanio) снимала дом в Энн-Арборе, чета воспитывала 2-летнего сына.
Изучение статистики подозрительных инцидентов в реанимационном отделении показало, что все они или почти все происходили в часы дежурств Нарсисо и Перез. Это открытие поставило обеих медсестёр в эпицентр расследования.
 
Слева: Филипина Нарсисо. Справа: Леонор Перез.
После 15 августа 1975 г все инциденты, связанные с внезапной остановкой дыхания и сердечной дятельности, в реанимации VA Hospital прекратились. Очевидно, появление в больнице агентов ФБР напугало преступника (или преуступников). Вместе с тем, из этого факта можно было сделать и иной вывод: все инциденты являлись результатом умышленных действий, а не игрой случая или ошибки. Понятно, что если бы "павулон" вводился вследствие, скажем, подмены лекарства на этапе производства или транспортировки, то подозрительные случаи продолжали бы происходить...
Изучая расписание работы Нарсисо и Перез в июле и первой половине августа 1975 г, сотрудники ФБР сделали очень интересное открытие. Они установили, что парочка дважды выходила на работу по субботам не в свои смены, и оба раза в реанимации происходили ЧП со смертельными исходами!
Начальник Службы персонала госпиталя - аналога Отдела кадров в структуре отечественных предприятий - Мартин Линденауэр (S. Martin Lindenauer) предпринял попытку покончить с этим делом с минимальными репутационными потерями. На протяжении второй половины августа 1975 г он несколько раз приглашал Филипину Нарсису в свой кабинет и всячески склонял её к признанию вины. Линденауэр предлагал своего рода "размен": Нарсиса признаётся в том, что ставила капельницы с "павулоном", не имея умысла убить больных, а юридическая служба больницы отказывается от каких-либо материальных претензий в её адрес. Линденауэр явно хитрил, рассчитывая, как говорят в таких случаях, объехать медсестру на кривой кобыле, однако та раскусила манёвры начальника. Понятно было, что ФБР расследует уголовное дело и выплата денежных компенсаций - это не самое страшное, что может грозить обвиняемому. Поэтому Филипина Нарсисо заняла позицию полного отрицания вины.
Нельзя не признать того, что расследование, проведенное ФБР в конце лета и осенью 1975 г, дало двойственный результат. С Нарсисо и Перез удалось связать 15 эпизодов подозрительного ухудшения здоровья в результате введения непрописанного больным "павулона". Из этих 15 эпизодов смертью больных закончилось 5, а в остальных 10 больных удалось спасти. Общее же число подозрительных инцидентов было много больше - по подсчётам одних врачей таковых насчитывалось 27, другие утверждали, что их не менее 31, а кто-то даже говорил о более чем полусотне. Последнее число представляется совсем уж завиральным, если поверить в него, то получалось, что филиппинские медсёстры на протяжении 45 суток травили по 1 или более человеку каждый день, причём без выходных. Сложно было представить такой конвейр смерти... Тем не менее, фактом является то, что на начальном этапе расследования из 9 умерших от инъекций "павулона", ФБР связывало с Нарсисой и Перез только 5. Это рождало оправданный вопрос: а кто же убил остальных, если "павулон" им не назначался?
Филипина Нарсисо и Леонор Перез.
На самом деле ФБР считало, что и во всех остальных случаях поработали те же самые шаловливые ручки, но доказать это было сложно или даже совсем невозможно. Поэтому следствие умышленно сократило "мартиролог", рассчитывая на то, что подобное уменьшение поможет обвинению в суде.
Объективно говоря, особых сомнений виновность Нарсисы и Перез не вызывала. Во всех вмененных им эпизодах больные получали инъекции "павулона" в те моменты времени, когда в реанимации никого из посторонних не было. В принципе, никто чужой вообще не мог войти в отделение интенсивной терапии, а уж тем более затеять возню с капельницами больных... это выглядело совершенно нереально! Даже если кто-то и попытался бы такое проделать, то медсёстры обязаны были этого человека остановить. Их невмешательство - если предположить, что они просто не вмешивались в действия настоящего преступника - само по себе было преступным и безусловно предполагало уголовную ответственность. Ведь преступление не всегда выражается в активных действиях, порой бездействие также образует состав преступления. Поэтому во всех смыслах вина Нарсисы и Перез была налицо.
При этом нельзя не отметить того, что сам довод, заключающийся в том, что подозреваемые присутствовали в реанимации в момент совершения преступления, а значит уже виновны в его совершении, по американской юридической традиции относился к категории косвенных. Т.е. он не доказывал виновность непосредственно. Само деление доказательств на "косвенные" и "прямые", имеющееся в англо-американском праве, выглядит довольно странно, в российском уголовном законе такого нет. У американцев в этом отношении всё более запутанно и лукаво, считается, что обвинения по тяжким статьям недопустимо строить на одних только косвенных доказательствах. Хотя они могут быть очень красноречивы и с точки зрения здравого смысла совершенно исчерпывающе разоблачительны. Это была первая серьёзная проблема проводившегося ФБР расследования.
Другая заключалась в том, что прокуратура, получив материалы Бюро, не определилась толком с мотивом преступлений, приписанных медсёстрам.
К тому времени американское правосудие уже сталкиволась со злонамеренными действиями медицинского персонала, направленными во вред здоровья больных. Считалось, что существовали два основных мотива подобных действий: а) избавление больного от тяжких страданий и б) использование материальных выгод, которые сулила его скоропостижная смерть. Возможно, определенное значение играло и субъективное осознание убийцей собственного всемогущества, иначе говоря, принимаемая им на себя "функция Бога", но в этом убийцы в белых халатах обычно не признавались. Также на некоторых убийц в качестве мотива до некоторой степени влияла та позитивная оценка коллег, которую они получали после спасения от приступа, который сами же и провоцировали (т.е. провоцируя у пациента кризис сверхдозой лекарства, а потом помогая его спасти, они повышали свой профессиональный авторитет и социальный статус).
Очевидно, что случае убийств пациентов VA Hospital, подобного рода мотивы не годились для объяснения побудительных причин, которыми могли бы руководствоваться убийцы. Сбивало с толку то, что таковых было две. Обычно "ангелы смерти", как обычно именуют в США медработников-убийц, действуют в одиночку. Никаких материальных выгод смерти больных убийцам не сулили. Многочислоенные смерти пациентов не повышали профстатус медсестёр, наоборот, привлекали к ним излишнее внимание и подозрения. Никто из отравленных "павулоном" больных не страдал неизличимой болезнью, не жаловался на чрезмерные страдания и не настаивал на эвтаназии. В общем, с мотивом следствие так и не определилось, хотя, как представляется, он был довольно очевиден, но... не политкорректен. Поэтому с точки зрения политической целесообразности и внутренних американских реалий, его лучше было не увидеть. Впрочем, мотива мы коснёмся чуть ниже.
Несмотря на все описанные выше нюансы, федеральный Департамент юстиции посчитал возможным выдвинуть ы отношении Нарсисо и Перез обвинения в убийствах 5 человек и в покушениях на убийство ещё 10 человек, проходивших лечение в июле-августе 1975 г в VA Hospital. Обвинения поддерживали сотрудники федеральной прокуратуры Ричард Делонис (Richard Delonis) и Ричард Янко (Richard Yanko). Нарсисо защищал адвокат Томас О'Брайен (Thomas O'Brien), а Перез - адвокаты Эдвард Штейн (Edward Stein) и Лоренс Баргесс (Laurence Burgess). Первые слушания, посвященные достаточности улик и подсудности обвиняемых, прошли в феврале 1976 г в Детройте.
 
Фотоснимки 1976 и 1977 гг: обвиняемые в серийных убийствах медсёстры ветеранского госпиталя в Энн-Арбор в сопровождении своих адвокатов.
Обе обвиняемые находились в процедуре вхождения в гражданство США. Как только против них были выдвинуты обвинения, Госдепартамент США заморозил процедуру, что впоследствии считалось одним из свидетельств правового произвола и источником всевозможных страданий как обвиняемых, так и их близких.
Адвокаты просили отпустили обвиняемых под залог, суд назначил таковой в размере 150 тыс.$, т.е. по 75 тыс.$ c каждой обвиняемой. Таких денег у них не нашлось и они отправились за решётку.
Там Леонор Перез родила второго сына.
А далее произошло необычное, то, что прямо повлияло на весь ход событий. В дело вмешался Пасифико Маркос, младший брат филлипинского диктатора Фердинандо Маркоса. Пасифико возглавлял "Philippine Medical Association". Сия ассоциация занималалсь не только и не столько здравоохранением населения страны, сколько экспортом медицинских кадров за пределы Филлипин. Страна была очень бедна и управлялась жестокоим диктатором Маркосом, поэтому экспорт рабсилы являлся в 1960-1980-х гг одним из самых эффективных инструментов пополнения государственного бюджета. Отправлявшийся за пределы Филлипин человек получал от властей специальное разрешение и в дальнейшем платил налог с заработка. Кстати, мало кто знает, но подобную систему "экспорта рабсилы" в 21 веке взял на вооружение Таджикистан, нынешние таджикские трудовые мигранты действуют отнюдь не самостийно - нет! - они выезжают в рамках особой госпрограммы, участие в которой платное.
Пасифико Маркос заявил, что дело против Нарсисо и Перез является судебной ошибкой. И пригрозил, что в случае неблагоприятного его исхода (читай - осуждения обвиняемых) филлипинские власти отзовут всех своих граждан, работающих в американских больницах. По состоянию на начало 1976 г речь шла по меньшей мере о 30 тыс. медсёстрах!
Пасифико Маркос, младший брат филиппинского диктатора Фердинанда Маркоса, принял непосредственное участие в истории, связанной с обвинением Нарсисо и Перез в серийных убийствах.
Далее начались удивительные фокусы. Некие неравнодушные жители Энн-Арбора создали благотворительную организацию под говорящим названием "Комитет защиты Нарсисо и Перез" (англ. "Narsico/Perez legal defense committee"). Организация озаботилась поиском денег для внесения залога и оплаты адковатов. Неверотяно, но деньги появились! Сначала была собрана сумма, необходимая для залога (150 тыс.$), а потом и адвокатской команды (это ещё 350 тыс.$). Некоторое время считалось, что деньги собрал "Комитет защиты", но ФБР, проведя небольшое расследование, установило, что реально "Комитет" получил взносы всего на 15 тыс.$, из которых 4 тыс.$ ушли на организационные расходы и выплаты работникам самого фонда.
Понятно, что деньги шли прямиком от Пасифико Маркоса и его действия представляли собой ни что иное как вмешательство в отправление правосудия. Задумайтесь на секундочку, какую бы реакцию в США вызвали такие же точно действия Российских властей... Вот арестовали американцы двух медсестёр из России по обвинению их в серийных убийствах, а руководитель какого-либо нашего федерального ведомства заявил бы, что имеет место судебная ошибка, учредил бы фонд в защиту арестованных и выдал бы деньги на залог и адвокатов. Думаю, что всякие там CNN и BBC от такой новости просто порвались бы в лоскуты и вопли их журналистов о "вмешательстве России" и "манипулировании общественным сознанием" неслись бы из всех американских утюгов не один месяц.
Но не зря же говорится, "два мира - два Шапиро"! В 1976 г ничего подобного не случилось. А случилось совсем иное. Американские новостные передачи и газетные публикации одномоментно наполнились жалостливыми репортажами о судьбах арестованных... начались рассказы о том, сколько весил рожденный Леонор Перез в тюрьме мальчик... как страдают родные и близкие арестованных... как больно им оттого, что Госдепартамент остановил процедуру получения гражданства, а потому у мужа Леонор появились проблемы с работой.
В общем, быстро и почти незаметно убийцы превратились в невинных агнцев. И что самое забавное, почему-то никто из защитников "невинно пострадавших" медсестёр не хотел задаться вопросом: как же так получалось, что во время их дежурств яд попадал в капельницы больных? О больных и убитых никто уже не вспоминал.
С середины 1976 г в американских средствах массовой информации развернулась компания в защиту Перез и Нарсисо.
Освобождение Филипины Нарсисо и Леонор Перез из-под стражи под залог подавалось как триумф справедливости и здравого смысла. Дамочки, явно действовашие по подсказке неких кукловодов, перешли в контрнаступление.
Они приняли участие в большом количестве разного рода демонстраций в собственную защиту. Мероприятия эти широко освещались средствами массовой информации - ну ещё бы! - такой инфоповод. Медсёстры с удовольствием давали интервью, хватались за микрофон, носили транспаранты и вообще деятельно торговали лицом.
К обеим приехали родители и их встреча в аэропорту тоже явилась темой для местных ТВ, газет и радиостанций.
 
Приезд к обвиняемым в убийствах медсёстрам родителей дал пищу для массы публикаций и ТВ-репортажей, преисполненных пафоса и всяческих восторгов. Выглядело всё это очень странно и совершенно неуместно, журналисты словно потеряли память и как будто позабыли, что рассказывают они о женщинах, подозреваемых в тяжких и отвратительных преступлениях. Может быть, не следовало расточать восторги хотя бы из уважения к жертвам преступных посягательств? Вопрос, впрочем, риторический, честный и совестливый журналист во все времена и при всякой власти был большой редкостью...
После освобождения под залог Нарсисо и Перез сделали заявления, в которых в схожих выражениях сообщили о преследованиях со стороны Мартина Линденауэра, упоминавшегося выше начальника Службы персонала госпиталя. Линденауэр, дескать, в августе 1975 г вызывал их в свой кабинет, где всячески грозил и запугивал, требуя признания вины.
Честно говоря, сложно понять суть этих претензий. Линденауэр имел все основания для беспокойства и, сознавая свою ответственность за персонал больницы, пытался решить возникший кризис с минимальными потерями для лечебного учреждения. Он не применял насилия, не лишал свободы, он лишь разговаривал с подозреваемыми и пытался воздействовать на них словом. Что такого ужасного он делал - понять невозможно. В этой связи остаётся добавить, что Мартин Линденауэр являлся не только административным работником, но отличным практикующим сосудистым хирургом, наставником молодёжи и научным работником. Он автор более чем 130 научных статей и 35 глав в научных сборниках, т.е. этот человек по своей культуре, мышлению и поведению отнюдь не гангстер и не костолом. Всерьёз относиться к утверждениям, будто он кому-то там грозил, запугивал каким-то ужасным ужасом и делал что-то непотребное с несчастными медсёстрами, никак нельзя.
 
Справа: медсёстры перед пресс-конференцией, на которой рассказали о запугиваниях со стороны Линденауэра, которым якобы подверглись в августе и начале сентября 1975 г. Справа: одна из демонстраций в поддержку Нарсисо и Перез.
Непонятно было, как относились приписываемые Линденауэру преследования, якобы имевшие место в августе-сентябре 1975 г, к событиям 1976 г, но факт остаётся фактом - американские средства массовой информации принялись активно обсуждать эту тему. Поймали, так сказать, брошенную кость...
Мартину Линденауэру пришлось оправдываться. Он сделал специальное заявление, в котором объяснил, что встречи и беседы с персоналом входят в круг его служебных обязанностей и его общение с Нарсисо и Перез всегда оставались в рамках закона и допустимых приличий. Сам факт того, что уважаемому доктору пришлось оправдываться от облыжных обвинений, высказанных - секундочку! - обвиняемыми в серийныйх убийствах, представляется абсурдным. Тем не менее, из песни слов не выкинуть!
Мартин Линденауэр.
В ФБР, по-видимому, поняли, что процесс выходит из-под контроля и надо что-то делать.
Изучив статистику отделения реанимации, сотрудники ФБР расширили список подозрительных инцидентов, которые могли быть связаны со злонамеренными действиями Нарсисо и Перез. Число случаев неожиданной остановки дыхания и спада сердечной деятельности увеличислось до 51, первые из них имели место ещё в июне 1975 г, а последний произошёл 28 августа 1975 г. Тогда в палате интенсивной терапии скончался 46-летний Бенни Блэйн (Bennie C.Blaine). Все инциденты происходили по единой схеме: во время дежурств Нарсисо и Перез в интервале времени от 16 до 24 часов, когда в палатах либо не было другого медперсонала, либо находился один человек, обычно медсестра. Инциденты не происходили в тех случаях, когда Нарсисо и Перез дежурили порознь, что по мнению обвинения свидетельствовало о наличии сговора между обвиняемыми и разделении обязанностей. Самому молодому из умерших от "павулона" больных исполнилось только 29 лет, самому старшему - 87.
Прокуратура решила подвергнуть гипнозу главного свидетеля обвинения - Ричарда Нили - предполагалось, что тот сможет вспомнить какие-нибудь важные детали и существенно укрепить линию обвинения. Для проведения сеанса гипноза был приглашён Герберт Шпигель (Herbert Spiegel), опытный и широко известный психотерапевт-гипнолог. Можно сказать. что ФБР нашло для работы с ценным свидетелем одного из лучших гипнологов того времени. О нём довольно много информации в интернете, любой желающий может углубиться в историю жизни этого необычного человека, но здесь нельзя не отметить того, что Шпигелю на тот момент уже исполнилось 62 года, он являлся создателем собственной методики лечения посттравматического синдрома посредством обучения больного приёмам самогипноза. Он пользовался большим и вполне заслуженным уважением профессионального сообщества. Герберт Шпигель прожил долгую и насыщенную жизнь, принял участие в некоторых интереснейших медицинских исследованиях и криминальных расследованиях. Он умер в 2009 г, правда, в написанных им книгах ничего нет об истории Ричарда Нили.
Сеанс гипноза был проведён и оказался довольно любопытен. Нили, находясь в состоянии транса, вспомнил, что к нему подходила Филипина Нарсисо и шприцем вводила какую-то жидкость в капельницу, после чего осталась стоять возле кровати, наблюдая за реакцией Ричарда. Через считанные секунды Нили почувствовал удушье, лёгкие словно отказались дышать. Из последних сил он закричал "помогите!", но Нарсисо вместо того, чтобы оказать помощь, повернулась и побежала прочь от кровати. В реанимационном отделении кроме неё находилась Леонор Перез и Ричард Нили продолжал кричать, рассчитывая на её помощь. Перез однако так и не подошла к нему, хотя Нили был уверен, что Леонор не могла не слышать его. Нили потерял сознание от удушья, так и не дождавшись помощи...
Герберт Шпигель прожил долгую жизнь (95 лет) и поучаствовал в довольно любопытных научных исследованиях и уголовных расследованиях. Довелось ему допрашивать под гипнозом и Ричарда Нили, хотя сам врач об этом предпочитал не вспоминать.
Рассказ Нили в состоянии гипнотического транса полностью подтвердил предположение следствия о вовлеченности в преступления обеих медсестёр, хотя никак не прояснил мотив их действий. Видеозапись допроса под гипнозом и его 13-страничный протокол были переданы федеральному судье Филиппу Пратту (Philip Pratt), который счёл их допустимым доказательством и приобщил к материалам.
А вот дальше произошло неожиданное. 2 октября 1976 г судья Пратт отозвал собственное разрешение и заявил, что результаты допроса Нили под гипнозом нельзя представлять в суде, на них нельзя ссылаться и упоминать об их существовании.
Одновременно с этим в средвах массовой информации началась беспрецедентная атака на Нили. Журналисты отыскали массу всевозможных соседей, коллег и бывших сослуживцев ичарда, которые в один голос стали рассказывать о его дурном характере, злобном нраве, расистских взгялдах, нелюбви к выходцам из Юго-Азиатского региона. Вся Америка узнала, что Нили - алкоголик, никчёмный человечишко, живёт лишние 20 лет и небо коптит почём зря.
Заказной характер комментариев такого рода сомнений не вызывал.
Суд над медсёстрами проходил в Детройте с апреля по июль 1977 г в обстановке крайнего эмоционального накала. Перед зданием федерального суда ежедневно на протяжении всего процесса собирались демонстрации и одиночные пикеты в поддержку обвиняемых. В отдельные дни у здания собиралось до 200 человек, демонстрировавших солидарность с "жертвами неправомерного обвинения". Сложно сказать, верили ли все эти люди в невиновность медсестёр и согласились бы они лечиться у них... Аргументация прокуратуры выглядела очень логичной и разумной. Невозможно было поверить в то, будто медсестёр подставил некий злокозненный враг, сваливший на них свою вину. Да и в трагичесие совпадения не верилось категорически, ведь речь шла о многих десятках случаев! Ну какие могут быть "совпадения" при такой статистике?!
Перед зданием федерального суда на протяжении всего судебного процесса над медсёстрами-филиппинками проходили демонстрации и пикеты в поддержку обвиняемых. Некоторые из этих мероприятий собирали до 200 человек. Сложно поверить, что все эти люди действовали бескорыстно и в самом деле верили в невиновность подсудимых. Хотя... Наполеон не зря ведь говорил о безграничии человеческой глупости!
Защита обвиняемых, не признавая сам факт виновности медсестёр, напирала на то, что среди жертв убийств "павулоном" были очень больные и притом весьма пожилые люди, некоторым из которых было далеко за 70 и даже за 80 лет. По логике защиты их убийства, даже если таковые и имели место, являлись актами милосердия и не были должны считаться убийствами. То же касалось и последней жертвы - Бенни Блейна - хотя ему было только 46 лет, он тяжело болел и за 5 недель перенёс 4 операции. По логике защиты, учёт подобных нюансов требовал изменения формулировок обвинения и суд в принципе не должен был рассматривать обвинение медсёстры в совершении убийств. Аргументацию следовало признать очень странной, но у защиты лучших доводов не нашлось, поскольку совпадения случаев смерти от инъекций "павулона" с временем работы обвиняемых даже в случае изменения их графика выходов на работу, выглядели убийственно убедительно.
 
Июль 1977 г: одна из многочисленных демонстраций в защиту Нарсисо и Перез с их собственным участием возле здания VA Hospital. На фотографии справа можно видеть медсестёр, требующих в отношении самое себя справедливого правосудия.
Эксперт обвинения Фрэнсис Фолдис (Francis Foldes), анестезиолог и фармацевт, рассказал суду и присяжным об особенностях воздействия "павулона" на человеческий организм. По мнению эксперта у больного, получившего этот препарат в виде внутривенной инъекции, очень быстро развивался паралич сначала дыхания, а потом сердечной деятельности, при этом жертва оставалась в сознании до тех пор, пока в лёгких присутствовал кислород. Фолдис заявил, что такая фаза полного осознания "выключения" органов могла продолжаться до 90 секунд. Сложно вообразить, что чувствовал и о чём думал в эти секунды умирающий... Основываясь на оценках Фолдиса, один из обвинителей на процессе - Ричард Делонис - в своём последнем слове назвал поступки филлипинских медсестёр "самой отвратительной серией преступлений в истории человечества" ( дословно: "the most heinous series of crimes in history of mankind").
Не согласиться с Делонисом сложно. Медицинский работник, подло и расчётливо убивающий больного, которого он призван спасать, притом, убивающий его с причинением тяжких мучений - это действительно за гранью понимания. Даже смертная казнь по приговору суда проводится таким образом, чтобы не причинять приговорённому избыточных страданий (по крайней мере в цивилизованных странах, Саудовскую Аравию и Пакистан выносим за скобки). А тут - медсёстры, работники реанимации, убивают больных изощренно и безжалостно!
13 июля 1977 г после прения сторон присяжные удалились на совещане.
Филипина Нарсиса по версии правоохранительных органов непосредственно вводила "павулон" жертвам, в то время как Леонор Перез прикрывала её, проще говоря, "стояла на стрёме". В случае внезапного появления кого-то из персонала, Перез отвлекала на себя внимание и принимала деятельное участие в реанимационных мероприятиях. Нарсисо присоединялась к ним чуть позже, отчего у окружающих складывалось впечатление, будто её не было в отделении в момент начала инцидента и она подошла только что. Подобное распределение обязанностей по мнению обвинения доказывало продуманность и взаимную обусловленность поведения преступниц. Вместе с тем, обвинение считало, что медсёстры время от времени менялись ролями, дабы сбить с толку потенциальных свидетелей и не позволить окружающим обнаружить наличие закономерности в происходящем.
Предполагалось, что совещание жюри может затянуться до октября. Напомним, что обвинение было очень большим - речь шла о 51 эпизоде, по каждому из которых вменялись несколько статей ("сговор с целью убийства", "покушение на убийство" или "убийство", кроме того, если в отношении одного и того же человека предпринималось несколько попыток умерщвления, то каждая попытка рассматривалась как самостоятельное преступление). Члены жюри, проведя в заседаниях в общей сложности 92 часа, постановили считать вину медсестёр доказанной. Это решение вызвало шок как обвиняемых, так и их адвокатов. Защита потерпела полный провал, что, казалось, делало вынесение самого тяжкого приговора неизбежным...
Однако судья приговор вынести не успел. Вмешался федеральный Департамент юстиции, который остановил судебный процесс, постановив, что члены жюри принимали решение в обстановке ажиотажа, нагнетаемого средствами массовой информации, а потому не могли быть непредвзяты.
Ситуация сложилась очень странная: вердикт жюри присяжных состоялся, а судья приговор так и не вынес! Суд более не собирался и формально он даже сейчас остаётся незавешенным (если быть совсем точным, то он считается "остановленным"). Обвиняемые остались на свободе и быстренько покинули страну, поскольку, по-видимому, это им было рекомендовано американскими властями в целях обеспечения личной безопасности. Может быть, впоследствии Перез и вернулась - ведь её дети, рожденные в Штатах, имели гражданство США! - но таких деталей автор выяснить не смог.
Ричард Делонис 13 августа 1977 г дал 2,5-часовое интервью газете "Энн-Арбор ньюс", в котором обстоятельно рассказал о расследовании, проведенном ФБР, и суде над медсёстрами.
Можно сказать, что история на этом закончилась. Но не совсем... на следующий год последовала серия исков от лиц, признанных потерпевшими в деле об отравлении в госпитале ветеранов вооруженных сил в Энн-Арбор. Наибольшую компенсацию получила Кора Ли Блэйн, вдова Бенни Блэйна. Администрация VA Hospital по решению суда выплатила ей 1 877 876,35$.
Вот на этом история с отравлением "павулоном" больных в госпитале ветеранов вооруженных сил в Энн-Арбор действительно закончилась.
Считается ныне, что преступление не раскрыто и убийца не назван. Что неверно, правильнее говорить, что виновные были установлены, но в силу юридического волюнтаризма, проявленного Департаментом юстиции США, суд был остановлен и убийцы остались не наказаны.
Как такое могло произойти? Почему вообще такое стало возможным? Вина Нарсисо и Перез сколько-нибудь серьёзных сомнений не вызывает, так почему же убийцы ушли от возмездия?
Думается, сработало несколько факторов. Прежде всего, не следует недооценивать угрозу Пасифико Маркоса отозвать медицинский персонал из США. Вряд ли филиппинские граждане и гражданки рискнули бы пренебречь его требованием вернуться на Родину, если бы Маркос таковое озвучил. Скорее всего, медсёстры и медбратья молча сложили бы чемоданы и стройными рядами двинулись в родные пампасы, ведь там находились в заложниках власти их родные и близкие. А при таком раскладе немногие откажутся подчиниться!
Но дело, скоре всего, не только в способности тоталитарного филиппинского руководства командовать своими согражданами. Сработали соображения совсем иного порядка. После тяжёлого и унизительного поражения во Вьетнаме авторитет США в мире вообще - и в странах Юго-Восточной Азии в частности - заметно пошатнулся. Но именно поэтому возросла важность хороших отношений США с филиппинским диктатором Фердинандом Маркосом. Последний всегда сохранял полную лояльность Штатам, на Филиппинах находилась одна из крупнейших военно-морских баз США на Тихом океане - Субик-Бей, в годы вьетнамской авантюры филиппинские военнослужащие принимали деятельное участие в операциях старших партнёров. Американских властям глупо было ссориться с надёжнейшим вассалом из-за нескольких отравленных пенсионеров!
Вполне возможно, снисходительное отношение к медсёстрам-убийцам могло стать своего рода жестом доброй воли со стороны американцев. Здесь скорее следует удивляться не их уступчивости - эти ребята умеют уступать много и часто - а тому, что Пасифико Маркос "вписался" за совершенно рядовых сограждан. Почему он так поступил сказать сейчас точно вряд ли кто-то сможет, возможно, подобной патриотичности от него требовала внутриполитическая обстановка, а может, при принятии решения работали какие-то иные соображения. Как бы там ни было, Маркос открыто выступил против американской правовой системы и сумел эту систему перебороть.
Вот такой вот факт! Он, кстати, замечательно иллюстрирует пресловутую "независимость" американского правосудия. Оно вполне себе зависимо от политического руководства и прекрасно управляется разного рода соображениями "политической целесообразности". Если Власти надо, чтобы было принято определенное решение - оно будет принято, не взирая на дух и букву Закона. Так что, дорогие читатели, поменьше иллюзий насчёт "независимости", "неподкупности" и "честности" американской правовой системы. Если кто-то не верит автору и считает мой тезис политизированным и предвзятым, что ж, тому рекомендую посмотреть американские документальные фильмы на эту тему, навскидку назову парочку (на самом деле могу и больше!): "Тонкая голубая линия" ("The thin blue line", 1988 год выпуска) и "Невиновный" ("The innocent man", выпущен в 2018 г). Ещё раз подчеркну: фильмы документальные, сняты самими американцами, это не пропаганда Кремля и не выдумки про "Бук" из Курска и "хакеров" из Москвы.
В общем, дорогие читатели, поменьше иллюзий в отношении наших американских партнёров!
Февраль 1979 г: одна из заметок в местной газете с сообщением о вынесении судебного решения в пользу Коры Ли Блэйн, вдовы Бенни Блэйна, по её иску о материальной компенсации к госпиталю ветеранов вооруженных сил в Энн-Арбор.
Заканчивая историю отравлений в госпитале ветеранов вооруженных сил в Энн-Арборе летом 1975 г, нельзя не сказать несколько слов о возможном мотиве, направлявшем действия убийц в белых халатах. Автор осмелится высказать собственное суждение по этому вопросу, но чтобы быть правильно понятым, предварит его необходимым отступлением.
Пару десятилетий тому назад мне довелось довольно плотно общаться с женщиной-филиппинкой. На тот момент она являлась женой голландского бизнесмена, была младше своего супруга более чем на 40 лет и прожили они тогда в Санкт-Петербурге почти год. В силу объективных причин уклоняться от этого общения не представлялось возможным, так что приходилось порой и вино с нею пить и разговоры долгие разговаривать.
Пока супруг её ковал на берегах Невы свои миллионы, молодая жена маялась от безделья и не знала, чем себя занять. Познакомилась с горничными в отеле, где жила, и, нацепив расшитый передник и халат, ходила с ними на уборки номеров. С удовольствием намывала чужие джакузи и унитазы, поила вином гостиничную обслугу, а по вечерам тащилась в казино, благо таковые тогда в Питере ещё имелись. В общем, дамочка была своеобразная, без стопоров и тормозов. Не побоюсь сказать, безмозглая.
Женщина имела очень бурные детство и молодость, в 12 лет любящий папа продал её в бордель в Японию, буквально за руку отвёл к сутенёру, получил деньги "на карман" и отчалил на свою малую Родину. Сутенёр переправил девочку в Японию, там ей сделали зубы и пластику лица, что позволило будущей подданой Голландского Королевства подняться в местной пищевой иерархической цепочке. Там-то, в японском борделе, она и познакомилась со своим будущим мужем. Из сего бэкграунда дамочка тайны не делала, с удовольствием рассказывала об азиатских борделях, проститутках и тамошних традициях работорговли. Звучало всё это совершенно омерзительно, особенно, когда такое рассказывает не стеснительный youtube'r, а непосредственный участник всей этой нарко-порнографической движухи. Речь, впрочем, не о борделях и сексе, а о филиппинках и их нравах.
Поразила она меня совершенно удивительной ненавистью к американцам. Американцев много где не любят, правильнее сказать, что их не любят везде, кроме Украины, но отношение филиппинки и её рассказы выходили за пределы рационального восприятия. Она реагировала на американцев, как собака на кошку...
Это было тем более удивительно, что Филиппины всё время оставались в орбите американского влияния. Об этом упоминалось выше, но нелишне сказать ещё раз. На территории страны было много военных баз США, вокруг которых складывалась целая индустрия обслуживая, разумеется, глубоко криминализованная. Филиппинцы связывали с американцами - по крайней мере во второй половине 20-го столетия - все беды своей страны, прежде всего нищету, разврат, всеобщее падение нравов, распространение наркотиков. Сами себя филиппинцы считали истинными католиками, что, правда, ничуть не мешало им продавать собственных дочерей в бордели... Так вот, истинные католики-филиппинцы считали американских военнослужащих самыми настоящими слугами дьявола.
Интересно то, что моя филиппинская знакомая подобное восприятие американцев вынесла из детства и сохранила на всю жизнь. Даже став человеком глубоко космополитичным, покатавшись с мужем по всему миру, увидев его глянец и изнанку, она не поменяла своих оценок, заложенных семьёй.
Впервые услышав о медсёстрах-отравительницах, автор моментально провёл параллель с тем, что слышал от своей знакомой в конце 1990-х гг. Есть такое понятие - лыко в стрОку - так вот её рассказы о поведении американцев на Филлипинах и явились тем лыком. Поэтому говоря о мотиве, которым возможно руководствовались Нарсисо и Перез, автор позволил бы себе определить его cледующим образом: не поддающееся контролю чувство неприязни по признаку государственной принадлежности (или, если угодно, ненависти по признаку государственной принадлежности). Причём неприязнь эта не приняла форму политического протеста, а выразилась в форме личной мести.
Филипинцы, если не все, то очень многие, искренне ненавидели американцев, обвиняя их в бедах родной страны, но при этом они хотели попасть в Штаты на заработки. Там их ждала сытая цивилизованная жизнь, нормальная работа, защищенная профсоюзами, социальные гарантии, достойный заработок... Такой вот интересный дуализм, который мне казался странным и тогда, и сейчас, но для филиппинцев и филиппинок противоречия в этом не было.
Когда Нарсисо и Перез освоились в Штатах, они позволили себе дать волю национальной неприязни, гнездившейся в их душах. Их ненависть не была персонализована - они ненавидели чохом всех американских военнослужащих. Убивая кого-то из них, они реализовывали свою потребность в превратно понимаемом религиозном воздаянии. Быть может, они даже думали, что делают благое дело, спасая для будущей вечной жизни души грешных "гринго"...
Автор не настаивает на исчерпывающей полноте собственного предположения, но интуиция подсказывает, что оно не очень далеко от истины.
И сотрудники ФБР, занимавшиеся расследованием, что-то подобное подозревали. Но эту опасную тему они педалировать не стали, поскольку всё, что связано с враждой на национальной почве чревато самыми неожиданными осложнениями... В Америке на руках жителей много оружия, вдруг кто-то в отместку возьмёт в руки бердан и пойдёт отстреливать филиппинских эмигрантов! Зачем провоцировать агрессию? Намного правильнее заявить, что следствие не определилось с мотивом, дескать, догадайтесь сами.
Нельзя не признать того, что история преступлений Нарсисо и Перез очень необычна. С одной стороны, содеянное ими вряд ли можно считать серийными убийствами в классической интепретации этого термина. Действительно, в том, что и как делали медсёстры нельзя усмотреть сексуальную агрессию, депрессию и личностные проблемы. Но и актами террора или диверсией эти деяния также назвать никак нельзя. Перед нами удивительный суррогат цинизма и безжалостной мстительности. Медсёстрам показалось, что они могут убивать, не привлекая к себе внимания, и они немедленно этой возможностью воспользовались. Поразительная инфантильность и удивительное бессердечие!
|
