|
Бремя честного человека. Несколько слов о самоубийстве А.Фадеева.
Александр Александрович Фадеев был писателем, безусловно, очень одарённым. Но и коммунистом искренним, по крайней мере до некоторой поры. А поскольку гениий и злодейство - вещи несовместные, то трагический исход жизни Фадеева оказался до известной степени предрешён. Коммунистическая партия, захватив в октябре 1917 г. власть в России, очень быстро превратилась в коллектор всевозможных проходимцев, интриганов и карьеристов. Каждое последующее поколение коммунистических функционеров оказывалось хуже и гаже предшествующего, можно сказать, что в ВКП(б)-КПСС происходил негативный отбор, отрицательная селекция, т.е. выживали и процветали худшие, все те, кто успешнее приспосабливался, не стеснялся пафосно врать с трибун и искренне ненавидел тех, кто думал иначе. Фадеев всю жизнь старался быть честным, от ответственности не бежал, за чужие спины не прятался. В годы Гражданской войны был дважды ранен, повидал всякое, участвовал в подавлении Кронштадского мятежа. Его роман "Разгром" - это книга о войне, написанная воевавшим человеком. Если что и читать из книг Фадеева - то именно "Разгром".
  Если бы, написав этот роман, Фадеев скоропостижно скончался или просто перестал бы писать книги, то в истории отечественной литературы он остался бы, пожалуй, одним лучших писателей Советской эпохи. Но как честный коммунист и партийный фукнционер высокого ранга - а с 1939 г. Фадеев занимал должность Секретаря Союза советских писателей - он брался за ответственные партийные поручения, выполнение которых славы ему не добавило. И добавить не могло в принципе.
 В 1936 г. Николай Иванович Ежов стал народным комиссаром внутренних дел, а летом следующего года страна содрогнулась от чудовищных чисток, которые настоящими цунами прокатились "от Москвы до самых до окраин".
 Доблестный нарком являлся человеком очень и очень своеобразным. Мало того, что он был брутальным алкашом и вступал в гомосексуальные отношения, Ежов помимо этого лично приводил в исполнение некоторые смертные приговоры. Например, он лично застрелил единственную женщину-секретаря обкома ВКП(б) и рассказал об это "подвиге" на заседании Политбюро... Т.е. умища хватило похвастаться расправой над женщиной! Сталин поручил Фадееву, являвшемуся в тот момент заместителем секретаря Оргкомитета Союза Советских писателей (ССП), увековечить образ Ежова "художественными литературными средствами". Фадеев не мог отказаться и взялся за работу. Эпический панегирик получил название "Николай Иванович Ежов - сын нужды и борьбы". Что и говорить, заглавие, конечно, дикое и слух режет донельзя, но ведь и тема шизофренична сама по себе. Просто ради любопытсва, поинтересуйтесь биографией Ежова и задумайтесь на минутку, что можно написать о таком ничтожном (во всех отношениях) человеке? Фадеев честно пытался отработать поручение. Получалось у него примерно так: "Товарищи, учившиеся вместе с ним (т.е. с Ежовым - прим.Ракитина), рассказывают о его работе по теории стоимости Маркса. Доклад был выдающимся по глубине овладения темой и по эрудиции." Наверное, Александру Александровичу самому было противно кропать такое... Принимая во внимание, что Ежов дни своей молодости провёл на Путиловском заводе в подмастерьях слесаря, употребление в его отношении понятия "эрудированность" выглядит мягко говоря неискренним. Но коммунистическим писакам лгать не привыкать - они врали, как дышали.
  Пришла война. Осенью 1941 г. Фадеев организовал и контролировал эвакуацию из Москвы членов Союза писателей. Сам, кстати, не уехал, остался в городе, хотя жильё у него забрали и жить ему стало негде (в подъезде дома №3а по Б.Комсомольскому переулку развернули госпиталь и квартиру №25 изъяли для нужд учреждения). Клеветники же стали утверждать, будто Фадеев покинул Москву одним из первых, самоустранившись от помощи писательской организации. Из-за этого Фадееву пришлось подготовить и 13 декабря 1941 г. предоставить секретарям ЦК ВКП(б) специальную докладную записку, в которой были восстановлены события, связанные с эвакуацией писательской организации (процитируем небольшой её фрагмент): "Список этих писателей был составлен Еголиным (работник ЦК) совместно со мной и утвержден тов.Александровым. Он достаточно широк - 120 человек, а вместе с членами семей некоторых из них - около 200 чел. (учтите, что свыше 200 активных московских писателей находятся на фронтах, не менее 100 самостоятельно уехали в тыл во время войны [...]). Все писатели их семьи, не только по этому списку, а со значительным превышением (271 чел.) были лично мною посажены в поезда и отправлены из Москвы в течение 14 и 15 октября (за исключением Лебедева-Кумача - он ещё 14 октября привёз на вокзал два пикапа вещей, не мог их погрузить в течение двух суток и психически помешался [...])". Впрочем, во время войны случались у Фадеева и некрасивые выходки, за одну из которых он даже получил выговор от Политбюро, официально оформленный "Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) о наказании Фадеева А.А." от 23 сентября 1941 г. Процитируем небольшой фрагмент: "(...) Комиссия Партийного Контроля рассмотрела дело о секретаре Союза советских писателей и члене ЦК ВКП(б) т.Фадеева А.А. и установила, что т.Фадеев А.А., приехав из командировки с фронта, получив поручение от Информбюро, не выполнил его и в течение семи дней пьянствовал, не выходя на работу, скрывая своё местонахождение. При выяснении установлено, что попойка происходила на квартире артистки Булгаковой. Как оказалось, это не единственный факт, когда Фадеев по нескольку дней подряд пьянствовал. Аналогичный факт имел место в конце июля текущего года.". В годы Великой Отечественной войны с писательской среде стало усиливаться ощущение усталости и бесперспективности политики ВКП(б) в области идеологии. Об этом не принято сейчас говорить, военное время подаётся как пора побед, свершений и единого народного порыва, но... увы, пресловутый народный порыв переоценивать не надо. Всего несколько цитат, чтобы читатель лучше понял мысль автора. Вот что сказал ленинградский писатель Михаил Зощенко в беседе с сотрудником Ленинградского управления НКГБ 20 июля 1944 г.: "Я считаю, что литература советская сейчас представляет жалкое зрелище. В литературе господствует шаблон, всё пишется по шаблону. Поэтому плохо и скучно пишут даже способные писатели." А вот несколько выдержек из информационной записки наркома НКГБ В.Н.Меркулова секретарю ЦК ВКП(б) А.А.Жданову о политических настроениях и высказываниях писателей от 31 октября 1944 г.: -"Всюду ложь, издевательство и гнусность..." (Корней Чуковский). -"Минувший праздник Чехова (...) красноречиво показал, какая пропасть лежит между литературой досоветской и литературой наших дней. Тогда художник работал во всю меру своего таланта, теперь же он работает, насилуя и унижая свой талант" (Корней Чуковский). -"Все произведения современной (советской - прим.Ракитина) литературы - гниль и труха. Вырождение литературы дошло до предела. Союз писателей надо немедленно закрыть" (Лев Кассиль) Всех заинтересовавшихся этой темой отсылаю к книге "Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б)-ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике 1917-1953 гг.", Москва, 1999 г., из-во "Международный фонд "Демократия"". Эту книгу надо читать как хрестоматию по литературе для прочищения мозгов и избавления от исторических иллюзий. В 1943 г. Фадеева привлекла история расправы немецко-фашистских оккупантов над многочисленной группой комсомольцев из города Краснодон. В сентябре Александр Александрович пишет для газеты "Правда" статью "Бессмертие", посвященную этой истории, а в дальнейшем - роман "Молодая гвардия".
 Надо сказать, что коммунистический Агитпроп умудрялся перевирать и искажать всё, до чего дотягивался. Цинизму советских историков, агитаторов и сочинителей всех мастей нельзя не поражаться. Например, разгром Красной гвардии под Дно и Псковом 23 февраля 1918 г. был объявлен победой, этот день получил статус праздничного и многие десятлетия (в том числе и ныне) отмечается как символ каких-то там свершений... В истории "28 панфиловцев" всё переставлено с ног на голову и там вообще невозможно разобраться, где именно заканчивается правда и начинаются выдумки творцов военных
  Вокруг истории молодёжной подпольной организации в г.Краснодоне понаписано много, но написанное по большей части лишь путает и затуманивает историю, потому что разные люди сообщают об одном и том же сильно по-разному. А некоторые из хорошо осведомлённых людей вообще ничего никогда на эту тему не вспоминали. Например, отец Олега Кошевого, который умер уже в 1980-х гг. и никогда не говорил о сыне и "Молодой гвардии". А воспоминания матери Олега Кошевого содержат заметные и труднообъяснимые ошибки. Благодаря официальной версии событий в предатели были записаны люди, таковыми не являвшиеся и впоследствии реабилитированные. Существует небезосновательная точка зрения, согласно которой вместо единой "Молодой гвардии" существовало несколько небольших комсомольских групп, либо полностью автономных, либо едва поддерживавших контакт. Вообще, разбираться в нюансах этой истории можно очень долго и далеко не факт, что до истины получится докопаться, поскольку комиссия ЦК ЛКСМ Украины, изучавшая историю "Молодой гвардии", не столько собирала объективные материалы, сколько заботилась об их идеологически правильном представлении. Об этом никогда не было принято говорить, но памятник "молодогвардейцам" в Краснодоне не раз становился объектом разного рода вандальных действий - то его обливали краской, то делали иные непристойности (автор не желает уточнять). Доходило до того, что перед праздничными датами, когда ожидалось возложение к нему цветов, памятник брали под круглосуточную охрану.
 Фадеев, принимаясь за роман "Молодая гвардия", думал, что сделает доброе дело и увековечит память трагически погибших юношей и девушек. А фактически он влез в осиный улей. Первая версия романа, которую в машинописном виде прочитал Сталин, вроде бы получила его одобрение. Однако, после выхода "в бумаге", оценка вождя резко переменилась. Газета "Правда" разразилась сильно ругательной статьёй, в которой писателю пенялось отсутствие "партийности" и неумение показать организующую и руководящую роль Партии в борьбе с фашизмом. Существует даже предание, будто раздраженный Сталин бросил Фадееву: "Ты не писатель, ты - г...но!" Если это и выдумка, то достоверная, Сталин умел быть грубым... Маленький нюанс - но говорящий о многом: Фадееву не позволили написать сценарий к фильму "Молодая гвардия". И это при том, что Фадеев и режиссёр Герасимов, снимавший фильм, были хорошими друзьями. То, что автору книги не позволили заняться сценарием нонсенс по всем понятиям! В тогдашних советских реалиях это могло означать только одно - политическое недоверие, а оно напрямую влияло на выживаемость в самом что ни на есть прямом смысле.
 Но партия предоставила Фадееву шанс "исправиться", обдумать и представить политически верную концепцию романа. И Александр Александрович бросился "исправляться". Появилась вторая версия романа, в которой "выпукло и зримо" (как требовал того ЦК партии) была продемонстрирована руководящая и направляющая роль партии в организации всенародного отпора фашистским поработителям. Первая и вторая версии романа сильно различаются, фактически это две разные книги на одну тему, причём ближе к истине именно первоначальный вариант (хотя и он всё равно от неё далёк). Сталин оценил старания Фадеева и к 50-летию писателя тот был удостоен второго ордена Ленина.
 Хотя писатель был "прощён", внутреннего успокоения это не принесло. Вплоть до последних недель жизни его беспокоила "молодогвардейская" тема, поскольку к нему обращались (лично и посредством писем) как выжившие члены подпольной группы, так и члены семей погибших подпольщиков. Кстати, в чём-то аналогичную судьбу имел и фильм Герасимова, его, правда, не переснимали, но переозвучивали, накладывая на один и тот же видеоряд "нужный" текст. Кстати, мало кто знает, но в 1956 г. в тексте романа появилось упоминание о Никите Сергеевиче Хрущове, которое в 1964 г. незаметно исчезло. В общем, творцы советской истории из Агитпропа издевались над этой самой историей как хотели...
 Понятно, что Фадеев чувствовал себя чрезвычайно униженным подобным отношением власть имущих. Но вот Власть была им довольна. В 1951 г. член Политбюро ЦК КПСС Маленков поставил перед Фадеевым новую эпическую задачу - написать роман о советских металлургах. Чем советские металлурги особенные и чем отличаются, скажем, от метростроевцев, педагогов или, например, гинекологов, сказать трудно, да и не суть важно - главное, что партии потребовалось эпическое повествование о том, как новые, стахановские методы в металлургии прокладывают пути через стену косности и непонимания. Ну, что ж, Партия сказала, Фадеев ответил "есть!" Александр Александрович взял творческий отпуск на год, в течение которого пять раз съездил в заграничные поездки, а также посетил девять металлургических комбинатов. У него родился замысел огромного повествования (на 60 авторских листов, т.е. около 2,4 млн.знаков) под общим названием "Чёрная металлургия". В нём молодые советские металлурги предлагают передовые способы литья чугуна, призванные сэкономить миллионы тонн дорогущего кокса. Ведь в годы Великой Отчественной войны разрезы с коксующимся углём оказались на оккупированной фашистами территории, а производства на Урале и Кузбассе не остановились!
 Последние годы жизни Фадеева в эмоциональном отношении оказались очень тяжелы. Его изгнали с должности Генерального секретаря ССП, вывели из состава ЦК КПСС (перевели в ранг кандидата в ЦК, что означало очевидное понижение), на XX съезде Фадеев подвергся уничижительной критике с трибуны съезда. Писатель стал жертвой негласного остракизма - его перестали принимать все секретари ЦК и члены Президиума. Он стал "нерукопожатным". Не обошлось и без мелочных уколов (как же можно иначе при большевиЦких-то нравах!) - ему, например, перестали присылать из Союза писателей литературные журналы для рецензий... В общем, советские писатели и пакостили по-советски... 13 мая 1956 г., находясь на даче в Переделкино, в интервале между 13:30 и 14:00 Александр Фадеев покончил жизнь самоубийством, выстрелив в сердце из револьвера. Тело было обнаружено младшим сыном в спальне на втором этаже в положении сидя со склонённой на грудь головой, правая рука, сжимавшая револьвер, была вытянута вбок и лежала на кровати. Пуля причинила сквозное ранение и, выйдя из тела, застряла в стене, вся спина и поясница были залиты кровью, а вот спереди торс кровью запачкан практически не был. Ряд труднообъяснимых обстоятельств придают этому самоубийству характер не до конца понятный: 1) Покойный найден сидящим на кровати раздетым до трусов, хотя до этого он ходил по дому и выходил на улицу полностью одетым. Непонятно, что побудило его раздеться. Нежелание запачкать кровью одежду не кажется серьёзным объяснением. 2) В том положении, в котором было найдено тело, кажется странным отбрасывание правой руки с пистолетом на кровать. Рука должна была выпрямиться и упасть на колени, а пистолет, соответственно, выпасть из ладони на пол. Фактически же предплечье относительно локтевого сустава описало дугу в 180°, что представляется довольно необычным для самоубийств такого рода. 3) В доме на первом этаже находились три человека - две взрослых женщины и сын 11 лет. Никто из них не слышал выстрела. Дом деревянный и максимальное удаление свидетелей от места самоубийства не превышало 10 м. Даже с учётом закрытых дверей беззвучность выстрела кажется подозрительной. 4) Во время самоубйиства в огороде работали трое мужчин, приглашённых для вскапывания делянок под клубнику как раз под окнами спальни. Фадеев разговаривал с ними примерно в 13 часов, перед тем, как подняться в кабинет. Мужчины заявили, что тоже не слышали звука выстрела, хотя и уточнили, что примерно в 13:30 "как будто бы падал стул". 5) На прикроватной тумбочке стоял фотопортрет Сталина в рамке, который Фадеев хранил в ящике и никогда оттуда не вынимал. Отношение Фадеева к Сталину стало резко-негативным ещё в 1946 г., тому существуют вполне достоверные свидетельства (хотя, разумеется, писатель это скрывал от посторонних). Кажется совершенно невероятным, чтобы Фадеев достал фотографию из тумбочки и пустил пулю себе в сердце, глядя на неё. Скорее уж, фотографию мог достать тот, кто считал писателя искренним "сталинистом", но кто, когда и для чего занялся такого рода инсценировкой на месте самоубийства? 6) Не может не вызвать удивление и тот факт, что Фадеев решился на самоубийство в то время, когда в доме находился младший из сыновей. Фадеев был очень заботливым отцом и вряд ли он не понимал, каким стрессом для 11-летнего мальчика окажется вид его окровавленного тела. Если бы Фадеев действительно намеревался застрелиться, то он наверняка позаботился бы о том, чтобы под каким-либо предлогом удалить сына из дома, либо ушёл бы из дома сам. 7) Прибывший на дачу писателя офицер КГБ (фамилия офицера неизвестна) запретил проводить фотографирование места происшествия. 8) Существуют взаимоисключающие рассказы о последних днях писателя. Согласно одной версии событий он не пил спиртного с 1 мая, т.е. почти две недели, согласно другой - пил без остановки. Одна из версий событий очевидно лжива. Кем и с какой целью производилось внедрение лживой информации о последних днях Александра Александровича? 9) Наконец, имеется сообщение Валерии Борц (да-да, той самой Вали Борц из "Молодой гвардии") о том, что 11 мая 1956 г. она вместе с Александром Фадеевым и ещё четырьмя лицами посещала Никиту Сергеевича Хрущова на даче последнего. У Фадеева с Хрущовым вышел крайне резкий разговор, во время которого писатель назвал Генсека "троцкистом". Никаких других подтверждений этой встречи нет и она вообще кажется фантастичной, но трудно предположить, чтобы Борц выдумала этот эпизод. Да и в возможность перепутать дату поверить сложно - всё-таки, до смерти Фадеева оставались 48 часов, это была последняя встреча писателя с Валерией Давыдовной. Но если всё было так, как рассказывала Борц, то история со странным самоубийством писателя приобретает совершенно неожиданный оттенок. И беззвучный выстрел в сердце, и невыпавший из руки револьвер, и странные анонимные рабочие в огороде - всё вдруг наполняется смыслом, значением и глубиной. Как в стереокино, когда надеваешь поляризованные очки. Ну, и в завершение остаётся добавить, что авторство письма Фадеева в ЦК КПСС под сомнение не может быть поставлено. Оно прекрасно укладывается в версию самоубийства писателя, поэтому уничтожать его не было никакого смысла. Письмо было написано в несколько приёмов, очевидно с 6 по 13 мая. Имеет смысл привести его текст, он того заслуживает: "Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы - в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, - физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40-50 лет. Литература - эта святая святых - отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, с самых «высоких» трибун - таких, как Московская конференция или XX партсъезд, - раздался новый лозунг: "Ату ее!" Тот путь, которым собираются «исправить» положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду, - и выводы, глубоко антиленинские, ибо исходят из бюрократических привычек, сопровождаются угрозой все той же "дубинки". С каким чувством свободы и открытости мира входило мое поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и еще могли создать! Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожали, идеологически пугали и называли это - «партийностью». И теперь, когда все можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность - при возмутительной дозе самоуверенности - тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и - по возрасту своему - скоро умрут. И нет уже никакого стимула в душе, чтобы творить!
 Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, с рабочими и крестьянами, наделенный Богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма. Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических порок, которые обрушились на меня, - кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего. Литература - этот высший плод нового строя - унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти - невежды. Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушиваются подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять. Прошу похоронить меня рядом с матерью моей. А. Фадеев. 13/V. 56."
|
