Итак, в мае 1940 г. на Ржевском полигоне артиллерийские специалисты красных армии и флота повстречались, чтобы "заценить" суперорудие Б-34 так сказать, в деле. Моряки были не пальцем деланы и подготовились к испытаниям как следует. К плохо работавшему досылателю они приделали отдельный привод, который проектом не предусматривался и которого при штатной установке орудия на корабль банально не существовало. Но... коли надо показать товар лицом, так можно и постраться!
    И вот начались стрельбы! Я кажется сказал "стрельбы"? Я оговорился - это была песня без слов, с тоскою в глазах. В глазах моряков, разумеется. Из 153 контрольных выстрелов совместная комиссия зафиксировала 12, сопровождавшихся отказом орудия Б-34. Простой человек вряд ли понимает разницу между "отказом" и "поломкой", но военный инженер знает, что поломку можно исправить в полевых условиях, после чего продолжить выполнение поставленной задачи, а вот отказ в полевых условиях исправить нельзя - пушку надо надо тащить на рембазу. Другими словами, "поломка" не лишает "изделие" его боевых качеств, а лишь ограничивает их, а вот "отказ" делает невозможным дальнейшее применение "изделия" в бою. Если метафорчески выражаться, пушка оказывается уничтоженной, причём вовсе не вражеским огнём, а собственной неисправностью. Скажем, веретено тормоза отката у неё сломалось... или шток накатника треснул... и всё - орудие стрелять не может, стоит инвалидом, пугая малолетних.
    А если русским языком говорить, то пушка Б-34 при попытке ведения непрерывного огня продолжительностью 153 выстрела "сдохла" бы 12 раз. Бесповоротно, причём.
    Особый шок у офицеров-сухопутчиков вызвала работа установщика взрывателей дивной пушки Б-34. Тут надо пояснить, что зенитное орудие для дальней зоны ПВО должно стрелять снарядами, подрывающимися в воздухе в строго определённый момент времени. Т.е. при удалении от точки выстрела на нужное расстояние и на нужной высоте должен срабатывать взрыватель и снаряд должен создавать облако осколков, своего рода заградительную завесу на пути вражеских самолётов. Момент подрыва определяется особым элементом взрывателя, т.н. дистанционной трубкой, и может варьироваться в довольно большом диапазоне - десятки секунд (кстати, Владимир Иосифович Рдултовский, создатель лучших советских дистанционных трубок, как может догадаться находчивый читатель, был инженером дореволюционной формации, офицером царской армии, и хлебнул при большевиках лиха, побывав в разные годы под чекистским следствием аж четыре раза! От последней посадки его не избавила даже невиданная сталинская милость - персональный автомобиль, подаренный Рдултовскому аж самим Великим-и-Усатым "отцом всех народов" как раз перед Большим Террором). Для того, чтобы задать боеприпасу время подрыва, нужно повернуть на определённый градус специальное поворотное кольцо дистанционной трубки. Поворот должен производиться быстро и с высокой точностью. Для обеспечения оных требований зентиные пушки оснащались особым устройством - установщиками взрывателей. По своему устройству эти установщики представляли собой набор планетарных передач с большим количеством комбинаций переключения. Это один из сложнейших узлов любого орудия, точность работы которого не должна зависеть от окружающих условий - запылённости воздуха, встрясок, вибрации, температуры. Можно образно сказать, что установщик взрывателей - это коробка передач автомобиля, выполненная с точностью часового механизма. Плюс к этому - высокие требования к отказоустойчивости. В общем, думающий читатель уже понял, что это очень ответственный узел, без которого немыслимо универсальное орудие.
    Так вот у пушки Б-34 установщик взрывателей работал из рук вон плохо. Он настолько неточно "выставлял" дистанционные трубки, что снаряды взрывались где угодно, только не в том высотном эшелоне и не на той дальности, каковые требовались. Причём установщик не поддавался калибровке или настройке - его неточность была врождённой, конструктивной.
    Артиллеристы-"сухопутчики", увидев это, прямо-таки за головы схватились. Зенитное орудие не может быть использовано для обеспечения защиты дальней зоны ПВО, если его боеприпасы взрываются раньше или позже и на других высотах! "Как вы собираетесь воевать такой пушкой?!"- спросил один из офицеров-"сухопутчиков", потрясённый увиденным, своего коллегу-моряка. К сожалению, ответ история не сохранила. Наверное, моряк ответил что-то про "учение Ленина-Сталина", которое всепобеждающе, потому что верно...
    В общем, как нетрудно догадаться, Сухопутные войска отказались от дивной морской пушки, рассудив, видимо, что лучше вообще не иметь зенитного орудия, чем пользоваться тем, которое зенитным не является по определению.
    Когда беда с установщиком взрывателей пушки Б-34 стала очевидна морскому начальству, было решено отказаться от его использования. Вообще! Напрочь! И 22 июня 1941 г. по меньшей мере 2 крейсера Балтийского флота и 2 - Черноморского, встречали фактически без зенитной артиллерии дальней зоны. Пушки Б-34 таковой считаться не могли.
    Объективности ради надо сказать, что из-за всех тех недостатков орудия Б-34, что перечислены в первой и второй частях этого памфлета - отсутствие силового привода, проблем с выпадением снарядов при высоких углах возвышения ствола, некорректной работы установщика взрывателя - производство пушки было в конце 1940 г. остановлено. Конструкторы разработали её усовершенствованный вариант под шифром Б-34-У, в котором пневматический привод полуавтомата был заменён пружинным, но... началась Великая Отчественная война и пушка в серию не пошла, оборонной промышленности стало просто-напросто не до её внедрения.
    Но не надо расстраиваться! Хуже от этого никому не стало. Дело в том, что когда серийное производство Б-34-У всё же началось в 1946 г., то выяснилось - все "косяки" и "родимчики" усовершенствованный наследник сохранил. Точно также досылатель не досылал снаряд в ствол, силовой следящий привод оставался не отлажен и пушку, шутя и посмеиваясь, продолжали весело наводить вручную матросы с накаченными бицепсами, а установщик взрывателя нихрена его не устанавливал. Дело дошло до того, что производство установщиков взрывателей для Б-34-У вообще было прекращено ввиду их полнейшей бесполезности. В период 1946-50 гг. было выпущено и поставлено флоту 213 таких вот артиллерийских уродов.
    В дальнейшем, уже в 50-е годы, это убожище пытались довести до ума и модернизировать, но очень скоро сия задача потеряла свою актуальность. Появились зенитные ракеты, а 100-миллиметровый калибр был признан недостаточно эффективным для ведения огня по морским и наземным целям и потому выбор был сделан в пользу пушек калибром 130 мм.
    Слава великой сталинской индустриализации! Растреляв и рассадив по тюрьмам инженеров дореволюционной формации, коммунисты толком не смогли компенсировать урон, нанесённый оборонной промышленности и военно-технической мысли вообще. "Советская техническая интеллигенция" - по крайней мере её первое поколение - оказалась не в силах заменить старых специалистов. Отсюда колоссальная неэффективность советского производства (в т.ч. и военного), его огромная капитало- и трудоёмкость, низкая производительность, колоссальная доля брака. Что можно сказать о культуре производства, если даже в послевоенное время детали и узлы однотипных реактивных самолётов первого поколения (МиГ-9 и Як-15) были не взаимозаменяемы! Снять какой-то узел с одного МиГ-9 и поставить на другой МиГ-9 в полевых условиях было невозможно, требовалась индивидуальная подгонка на заводе.
    Впрочем, чего требовать от "советской технической интеллигенции", работавшей с дулом чекистского револьвера у виска! Ведь череда сталинских репрессий вовсе не ограничивалась Большим Террором 1936-38 гг. Крупнейший и новейший артиллерийский завод страны (под №92 в Горьком) за первые 10 с половиной лет своего существования повидал шестерых генеральных директоров (сентябрь 1929 г.-март 1933 г. - Лисянский; март 1933 г.-ноябрь 1936 г. - Радкевич; январь 1937 г.-декабрь 1937 г. - Дунаев; январь 1938 г.-январь 1939 г. - Мирзаханов; февраль 1939 г.-май 1940 г. - Чмутов; с июня 1940 г. - Елян)! И каждое снятие директора влекло за собой перетряску всей административной вертикали. О чём можно думать и как работать, если перед глазами плачевная судьба предшественников? Поэтому средняя продолжительность изготовления одного орудия на заводе №92 в 30-х гг. составляла 97 суток! В Германии за этот же срок изготавливали полторы батареи...
    Очень жаль, что балбесов, славящих ныне Сталина и Берию как "величайших менеджеров эпохи", нельзя отправить в то время, дабы дурачки на собственной шкуре испытали всю эффективность сталинского "менеджмента". С его неизбывной голодухой, вечными карточками, очередями в магазиных, уголовным и административным принуждением к труду, произволом и вечным страхом перед завтрашним днём.
    Очень жаль!
     

              А. Пшунетлев, ответственный за литературную часть.