| |
|
Архив.
Он действительноприехал утром 13 сентября экспрессом . Орфила потребовал , чтобывсе эксперты , участвовавшие до него в деле Лафарж , присутствовали при его экспериментахна правах свидетелей . Кроме того , он принял материал исследования и реактивы из рукпрежних экспертов , чтобы не возникло подозрение будто он привез с собой из Парижареактивы , содержащие мышьяк . Во время его работы в одном из залов Дворца юстициивсе здание было заперто и охранялось стражей . Всю ночьс 13 на 14 сентября Орфила проводил эксперименты . Ни одна весть об ихходе не просочилась наружу . Напряжение выливалось даже в протесты перед зданиемсуда . Наконец к вечеру 14 сентября Орфила появился в судебном зале . Оба Дюбуа ,Дюпюитрен и врачи из Брива следовали за ним с опущенными головами . "Мыпришли , - заявил Орфила,- отчитаться ... перед судом". Затем посленекоторых предварительных замечаний последовали Фразы , заставившие застыть всех в зале :"Я докажу , во - первых , что в теле Лафаржа есть мышьяк ; во - вторых , что этотмышьяк не мог попасть в него ни из реактивов , которыми мы пользовались , ни из земли ,окружавшей гроб ; в-третьих , что найденный нами мышьяк не относится и к тем частицаммышьяка , которые являются естественными компонентами человеческого организма ..." Пайесхватился за голову , просто не в силах постичь , что смертельный ударнанес ему Орфила - "его" Орфила . Лишь с трудом воспринимал он дальнейшие слова . Орфилапревратил все , что еще оставалось от желудка и его содержимого , в экстракт и поместилего в аппарат Марша . Через короткий промежуток времени стали четко видны бляшки мышьяка .Проба с окисью серебра показала , что налицо действительно мышьяк . Следующим былисследован экстракт , приготовленный из всех еще сохранившихся частей остальныхорганов - от печени до мозга . На этот раз аппарат Марша показал незначительное число бляшек ,но состояли они , без сомнения , из мышьяка . Наконец , Орфила произвел обугливаниес помощью азотной кислоты всех остатков , образовавшихся в фильтрах при изготовлениипредыдущих экстрактов . Из полученного при этом нового экстракта ему опять удалосьполучить мышьяк , притом в двенадцать раз больше , чем при предыдущих экспериментах . Исследование пробпочвы не привело к обнаружению мышьяка , так что последнийникак не мог попасть в труп из кладбищенской земли . А поскольку естественносодержащийся в человеческом организме мышьяк может быть обнаружен лишь в костях , ноне в других органах , то он , как заявил Орфила , никакой роли в деле Лафарж неиграет . В заключениеОрфила коснулся результатов , полученных до пего врачами и аптекарямииз Брива и Лиможа . Что касается первой экспертизы , то она проводилась устаревшимиметодами . Аппарат же Марша , примененный при следующей экспертизе , являетсянастолько чувствительным прибором , что неопытные лица вначале нередко получаютна нем отрицательные результаты . Ведь достаточно , как это случилось у его предшественников ,слишком резко зажечь пламя под форсункой , чтобы мышьяк не осел , а улетучился оттуда ввиде газа . Председательсуда де Барни задал единственный вопрос : считает ли Орфила , чторазмер обнаруженных им бляшек мышьяка достаточен для умерщвления человека ? Орфила ответил ,что на этот вопрос всегда следует отвечать только с учетом всех иных обстоятельств - симптомовзаболевания , факта покупки яда и наличия отравленных напитков . Во всяком случае , притаком подходе ответить на него было бы легче . Было около семи часов вечера , когда Орфила покинул зал . Де Барни опасался нападений наОрфила "лафаржистов" и поэтому приказал нескольким жандармам охранять его вплоть до отъездав Париж . Однако шок , вызванный показаниями Орфила , произвел на всех его противниковпарализующее действие . В судебном протоколе отмечалось : "Такое новое и гибельное развитиеэтой драматической истории , видимо , повергло всех присутствующих в глубокое изумление" . Пайебыл не в состоянии дать какие - либо объяснения тому , что произошло . Мари Лафарж впервыепотеряла самообладание : ее удалось под ободряющие возгласы публики отвести назад в тюрьму ,но там силы совсем оставили ее , так что процесс пришлось прервать на два дня . Поскольку Пайе считал бессмысленным апеллировать еще к каким - нибудь экспертам , чтобы посеятьсомнение в выводах Орфила , которого он сам же расхваливал как самого большого авторитета ,то местный адвокат Лашо , помогавший Пайе в качестве второго ассистента , спешно , пособственному почину послал из некоего сострадания к Мари Лафарж нарочного в Париж . Он просилФрансуа Распая , который был не только химиком , но и политиком , часто скрещивавшим каклиберал клинки с консерватором Орфила и не избегавшим дискуссий с "королем токсикологии" ,немедленно приехать в Тюлль . Это был бесполезный акт . Распай , правда , откликнулся на призыв ,но , когда он выехал из Парижа , шла уже заключительная фаза процесса . Пайе в отчаянной защитительной речи пытался доказать , будто Мари Лафарж настолькоблагородная натура , что в ее душе не могла зародиться мысль об убийстве . Пока сулицы в зал доносились неистовые требования дождаться приезда из Парижа Распая , судьии присяжные вечером 19 сентября удалились для совещания . Через час присяжные призналиМари Лафарж виновной , а за полчаса до полуночи суд вынес приговор , гласивший : "пожизненная каторга" . Как раз в это время в Тюлль прибыл Распай . Его ожидала толпа "лафаржистов" . Они угрожали нарочному расправиться с ним за то , чтотот слишком поздно доставил Распая . Самому Распаю не оставалось ничего другого , как осмотретьфарфоровую тарелку с бляшками мышьяка , которую ему с готовностью показали , и вернуться назад вПариж , не оказав никакого влияния на судьбу Мари Лафарж . | |
| . |
