Реклама в Интернет
| |
|
Пытки и казни.
( продолжение ) В марте месяце 1730 г. все Долгорукие побывали на допросах в Преображенском приказе , где им под угрозой казни за лжесвидетельство предложили дать объяснения слухам о предпринятой ими попытке изготовить и воспользоваться подложным завещанием от имени Государя Императора Петра Второго . Видимо , до властей дошла информация о том , что Иван Алексеевич Долгорукий умел искусно копировать манеру письма молодого Императора , что не раз и демонстрировал на людях . Точных данных о попытке подделать завещание в тот момент еще никто не имел , потому все допрошенные благополучно сумели отпереться . Помимо вопросов о завещании , на допросах были затронуты и прочие слухи , будоражившие в то время высшее столичное общество ; в частности , говорили , о том , что при подготовке к свадьбе Иван Долгорукий сумел похитить драгоценности из Патриаршей ризницы в Москве ; отца его молва обвиняла в хищении бриллиантов из Императорской короны Петра Великого и пр. Сам по себе набор этих слухов весьма красноречиво характеризует обстановку того времени и уровень мышления знатнейших лиц государства , которые считали весьма вероятной такого рода уголовщину ... То , с какой оперативностью тайная полиция отреагировала на великосветские сплетни , могло служить ясным указанием на неблаговоление Императрицы семейству Долгоруких и Ее готовность разделаться с ними полицейскими методами . Продолжения ждать пришлось совсем недолго . Если рассмотреть хронологию событий , то можно видеть , что 4 марта 1730 г. Анна Иоанновна отвергла все притязания Верховного Совета на раздел власти , а уже 8 апреля того же года специальным Указом все Долгорукие лишались занимаемых постов . Василий Лукич , едва получивший должность генерал - прокурора , был обязан сдать дела и отправиться губернатором в Сибирь , обер - гофмейстер Алексей Григорьевич ссылался в самую далекую вотчину , Михаил Владимирович - получал назначение губернатором Астрахани . Иван Алексеевич получил приказание отправиться в ссылку в свое имение Никольское , Пензенской губернии . По большому счету , произошедшее можно было даже и не считать опалой : могущественная семья продолжала распоряжаться своими колоссальными денежными ресурсами , братья жили в дворцах , которые были роскошнее самых шикарных аппартаментов в новой северной столице и никто из них не изменил своим укоренившимся привычкам . Разумеется , Императрица все это прекрасно знала . Она не желала ограничиваться в своем мщении полумерами и потому уже 12 июня 1730 г. последовал ее новый приказ относительно дальнейшей судьбы членов ненавистной ей фамилии : Долгоруким надлежало отправиться на поселение в тот самый сибирский поселок Березов , где совсем еще недавно находился Александр Меншиков . Сосланным отдавался под размещение четырехкомнатный дом , который некогда всевластный фаворит строил после первого инсульта своими руками и в котором он умер в ноябре 1729 г. Тем же самым распоряжением имущество всех членов семьи объявлялось конфискованным в казну . Последнее , кстати , при всей болезненности для самолюбия , отнюдь не означало финансового краха : уже в те времена политики хранили свои сбережения в заграничных банках . Трудно сказать , сколько имели за рубежом Долгорукие , но дабы получить представление о величине вывозимых средств можно указать все на того же Меншикова , который оставил своей дочери 9 миллионов рублей золотом в нескольких голландских банках . Очевидно , Долгорукие распологали не меньшими активами . Несколько лет прошло в относительном покое ; о ссыльных , казалось , в Петербурге позабыли . В 1737 г. на Ивана Долгорукого последовал донос : аноним известил столичную полицию о том , что сосланный фаворит ведет вольный образ жизни , не скован материально и предается кутежам , во время которых много рассказывает о столичном житье , нравах высшего света и пр. Приводилось изложение некоторых подобных рассказов , в частности , о сожительстве Ивана Долгорукого с Великой княгиней Елизаветой ( дочерью Петра Первого , будущей Императрицей ) , о ее любовнике Шубине , дворцовых забавах с шутами и шутихами и пр. Написанное анонимным автором показалось , видимо , в Петербурге весьма правдоподобным , поскольку результатом этого доноса послужило резкое ужесточение режима содержания всей семьи . В ходе тщательного обыска имущества Долгоруких , у них было отнято практически все сколь - нибудь ценное : оставлены были разве что обручальные кольца и нательные кресты . Дом Меншикова стал тюрьмой в собственном значении этого слова ; караул стал охранять не только крыльцо , но и весь периметр ограды , за который заключенным было запрещено выходить . Коменданту строго указывалось на соблюдение условий содержания и недопущение каких бы то ни было поблажек : рацион питания не должен был выходить за пределы 1 рубля на человека в день . Последнее ограничение действовало формально с самого начала появления Долгоруких в Березове , но постоянно нарушалось и ссыльные ( очевидно , благодаря взятке ) без труда его обходили . Единственной привилегией знатных заключенных оставалось право принимать гостей . Иван Алексеевич , однако , из случившегося вывода никакого не сделал . Не прошло и полугода , как в столицу полетел новый донос , прямо обвинявший его в уголовном преступлении . Повод для него оказался на редкость незамысловат : Иван Алексеевич и Сергей Григорьевич Долгорукие , их собутыльник , моряк Овцын , обвинялись в том , что составили заговор и избили таможенного чиновника Тишина , который , якобы , позволил себе неуважительное ухаживание за молодой Екатериной Долгорукой ( прежде бывшей невестой покойного Государя Петра Второго ) . Трудно судить насколько поведение Тишина было неуважительным , но поколотив темной ночью служивого дворянина , Долгорукие совершили весьма серьезное преступление . В ситуации , когда задевается честь женщины и семьи , была бы уместна дуэль ( с соблюдением положенных процедур ) , но нападение из - за угла , да еще в компании своих дворовых слуг ( всего Тишина избивали около 10 человек ) - это считалось совершенно недопустимым для дворянина того времени ! Донос с изложением "тишинского дела" долгое время считался от начала до конца оговором , но скорее всего , таковым он не был . Можно предположить с большой долей вероятности , что Долгорукие на самом деле вели себя в Березове весьма разнузданно ; если в первые годы ссылки у них еще сохранялась боязнь непривычной обстановки и страх перед новыми преследованиями , то потом , пообвыкнув , они вернулись к привычной для себя манере поведения . Первой мерой властей на новый донос явилось отделение Ивана Алексеевича от остальных Долгоруких ( его считали зачинщиком нападения на Тишина и вообще самым беспокойным из всей семьи ) . Для него построили "подземную" тюрьму ; правильнее ее было бы назвать "земляной тюрьмой" - это была яма в рост человека , с длиной стен три на три метра , с перекрытием из бревен - этакий блиндаж , отрытый во дворе дома Меншикова . Перед подземной тюрьмой был поставлен особый пост , которому надлежало обеспечить полную изоляцию Ивана Долгорукого от остальных членов семьи ; было даже заперщено выводить его на прогулки , что во все времена почиталось чрезвычайным ущемлением прав заключенного . | |
| . |
