| |
|
Серийные преступления. Загадки без ответов.
рис. 17 : Кливлендский госпиталь ветеранов войны с высоты птичьего полета. В ходе опросов работников госпиталя и больных, лечившихся там, выяснилось, что в этом заведении царила атмосфера вседозволенности. Внутренний режим не был должным образом налажен : пациенты могли приходить и уходить из госпиталя по своему желанию, в выходные дни там вообще царила анархия, нередки были попойки, вызовы в больничные палаты проституток и т. п. Момент этот показался полицейским немаловажным : дело было в том, что один из весьма перспективных подозреваемых - некий Фрэнк Суинни - доказывал свою непричастность к преступлениям "Безумного Мясника" тем, что во время убийств находился на лечении в госпитале ветеранов войн. Осенью 1937 г., когда Суинни первый раз привлек к себе внимание полиции, этому alibi поверили, ограничившись лишь формальным запросом в госпиталь. Теперь же выяснилось, что пребывание в этом лечебном учреждении отнюдь не гарантировало безусловное нахождение подозреваемого на его территории. Другими словами, Суинни оказался без alibi. Госпиталь ветеранов войн, ввиду недостаточного бюджетного финансирования, привлекал на подсобные работы заключенных тюрьмы штата Огайо. Эта практика в те времена была официально узаконена ( все заключенные имели незначительные срока, хорошо характеризовались тюремной администрацией и являлись добровольцами, так что такую работу можно считать неплохим опытом социальной реабилитации ). Один из таких подсобных рабочих-зеков - некий Алекс Арчаки - при опросе полицейскими признал, что является другом Фрэнка Суинни. Арчаки на свободе был гомопроституткой. В 1936 г. Суинни "снял" его в баре, где собирались геи, и между ними завязались продолжительные отношения. Помимо секса Арчаки и Суинни объединили финансовые махинации : первый приторговывал барбитуратами и запрещенными к свободной продаже лекарствами, а второй - периодически снабжал его необходимыми рецептами. За незначительное правонарушение Арчаки угодил в тюрьму штата Огайо, из которой был направлен на работу в госпиталь ветеранов войн. Там он неожиданно для себя повстречался с Фрэнком Суинни, который как раз проходил курс отучения от алкоголя. Арчаки стал снабжать своего старого знакомого алкоголем и их контакты возобновились. Когда Алекс Арчаки узнал причину интереса детективов к Фрэнку Суинни, то отреагировал совершенно неожиданно, заявив с улыбкой : "Я всегда знал, что Суинни - Безумный Мясник !" Он рассказал, что уже само знакомство с Суинни выглядело довольно подозрительно : доктор подсел к нему в баре, угостил выпивкой и стал расспрашивать о семье. Узнав, что Арчаки одинок, Суинни очень воодушевился ; поведение его выглядело весьма необычным для подобного места. Арчаки считал, что Суинни оценивал его как потенциальную жертву, но убедившись в том, что у него большое количество знакомых ( некоторые даже видели их в тот вечер вместе ) от убийства отказался. Арчаки сообщил полицейским, что в то время, когда, якобы, Суинни проходил лечение в госпитале ветеранов войны, то на самом деле он не ночевал в палате, а уходил в город. У Суинни не было alibi на моменты совершения "Безумным Мясником" убийств, Арчаки утверждал это однозначно и был готов официально подтвердить в суде ! Полиции удалось установить происхождение человеческой ноги, найденной неподалеку от госпиталя. Выяснилось, что никаких криминальных историй с нею не связано : нога была ампутирована в госпитале в ходе плановой операции, но из-за невнимательности персонала ее не передали в крематорий на сжигание, а просто выбросили на помойку. Тем не менее, работа полиции в госпитале ветеранов войны не была напрасной. Следствие в лице доктора Суинни получило серьезного подозреваемого. Но к нему требовалось грамотно подступиться. Дело в том, что Фрэнк Суинни являлся двоюродным братом Мартина Суинни, конгрессмена-демократа от штата Огайо. Последний находился в жесткой конфронтации с мэром Кливленда, а потому любое действие полиции в отношении Фрэнка конгрессмен расценил бы как акцию, направленную против него лично. 
рис. 18 : Фрэнк Суинни - один из перспективных подозреваемых по делу "кливлендского расчленителя". Арест доктора из вопроса уголовного немедленно был бы переведен в политическую плоскость, что разумеется, было бы не в интересах расследования. Оптимальным вариантом представлялся арест подозреваемого в момент нападения на очередную жертву. Для этого Фрэнк Суинни был взят под скрытое наблюдение. Этот человек неслучайно оказался в полицейском списке подозрительных врачей и еще осенью 1937 г. проверялся на возможную причастность к преступлениям "Безумного Мясника". Рожденный в 1894 г. в семье ирландских эмигрантов Фрэнк Суинни провел детство в окрестностях Кингсбари-ран. Отец его в результате огнестрельного ранения стал инвалидом, а мать умерла когда сыну было 9 лет. В конце-концов отец Фрэнка спился и окончательно деградировал ; последние три года своей жизни он провел в психиатрической лечебнице. Во время Мировой войны 1914-18 гг. Фрэнк Суинни воевал на фронте, получил контузию, впоследствии долго лечился. Несмотря на бедность и отсутствие поддержки семьи, Фрэнк сумел найти себя : в 1928 г. ( т. е. в возрасте 34 лет ! ) он закончил медицинскую школу и стал работать хирургом в больнице Св. Алексиса, находившейся неподалеку от Кингсбари-ран. В июле 1927 г. Фрэнк женился на русской эмигрантке, у четы родились два мальчика - Фрэнк и Джейм. К тому моменту, когда Великая Депрессия потрясла самые основы американского государства, семья Суинни вроде бы забыла о бедности и связанных с нею лишениях. Фрэнк сумел быстро добиться уважения коллег и пациентов ; по рассказам знавших его людей, он никогда не отказывался лечить бедных, для него не существовало выходных и любой нуждающийся всегда мог рассчитывать на его помощь. Суинни имел репутацию честного и отзывчивого человека. Вместе с постоянной хорошо оплачиваемой работой в дом Суинни пришел достаток. Вместе с тем, в начале 30-х годов стали проявляться и быстро прогрессировать негативные черты его личности : он стал много пить и в состоянии алкогольного опьянения превращался в агрессивно-неуправляемого психопата. Первый запой случился с доктором в июле 1929 г. и с той поры примерно раз в квартал Суинни напивался до скотского состояния. Какое-то время пагубное пристрастие удавалось скрывать от окружающих, но довольно скоро дикие выходки доктора Суинни сделались общеизвестны. Великая Депрессия и связанные с нею материальные проблемы стали тяжелым испытаним на прочность отношений между супругами. В конце-концов, жена ушла от него, забрав детей, и 4 сентября 1934 г. официально был зарегистрирован развод супругов. "Семейная лодка разбилась о быт",- так написал поэт о подобной жизненной коллизии. С этого момента жизнь доктора резко изменилась - он стал проводить много времени в обществе гомосексуалистов, лишился должности в больнице Св. Алексиса, открыл частную практику, где нелегально занимался снятием алкогольной и наркотической "ломки", а также выписывал фиктивные назначения. В материальном отношении он вовсе не бедствовал и когда бывал трезв производил впечатление человека вполне респектабельного. В биографии Фрэнка Суинни был один момент, который привлек внимание детективов, работавших по делу "Безумного Мясника". Суинни развелся с женой 4 сентября 1934 г., а на следующий день на берегу озера Эри был обнаружен обезглавленный женский труп. Это тело так и осталось неопознанным и в полиции его условно назвали "Леди из озера". Формально погибшая не считалась жертвой "кливлендского расчленителя" ( напомним, что из-за этого Сэмюэл Гербер отчаянно спорил с Элиотом Нессом ), но о "Леди из озера" частенько вспоминали именно в контексте расследования преступлений "Безумного Мясника". Пока наружное наблюдение вело слежку на Фрэнком Суинни в деле появился новый труп : 8 апреля 1938 г. из реки Кайохога была выловлена часть ноги от колена вниз. Судмедэксперт уверенно заявил, что нога принадлежала женщине и убийство было совершено недавно - 5 или 6 апреля. На эти дни Фрэнк Суинни имел отличное alibi, которое могли подтвердить с десяток сотрудников службы наружного наблюдения ( о лучшем alibi мечтать было просто невозможно ! ). Однако, к этому времени Элиот Несс уже уверовал в виновность Суинни. Поэтому он безапелляционно заявил, что не верит, будто найденная нога принадлежит жертве "Безумного Мясника". Коронер же был уверен в обратном. Гербер собрал пресс-конференцию на которой громогласно потребовал "сокрушить стену молчания" вокруг преступлений "Безумного Мясника" и "информировать общественность о страшных преступлениях". Хотя коронер никого явно не называл, не составляло большого труда понять, в чью сторону был направлен обличительный пафос его сентенций. Заявление Гербера взволновало горожан и членов правительства Кливленда. В многочисленных комментариях превалировала та точка зрения, что полиция вместо розысков убийцы увлеклась манипулированием общественным сознанием и оказалась не на выоте своего профессионального долга. Элиот Несс был чрезвычайно раздосадован выходкой Сэмюэла Гербера. Начальник полиции заявил, что считает определение момента смерти последней жертвы ошибочным и потребовал новой экспертизы. Тут коронер встал в открытую оппозицию начальнику полиции, заявив, что нет объективных причин не верить первоначальным результатам, а потому нельзя их менять в угоду начальнику. Повторная экспертиза так и не была проведена, а ее требование, высказанное Нессом, было расценено как попытка давления на криминалистов. Вся эта история чрезвычайно повредила репутации Элиота Несса. Издатели газет отказались от прежней договоренности не освещать обстоятельства расследования в печати, а Сэмюэль Гербер предстал перед публикой этаким "рыцарем в блистающих доспехах", защищающем общество от происков недобросовестных политиканов. Несса разве что лично не обвиняли в неспособности полиции поймать "Безумного Мясника". Едва ли подобные оценки можно считать справедливыми. В июне 1938 г. в реке Кайохога были обнаружены два мешка, в которых находились останки расчлененной женщины. В одном лежали две половинки туловища, а в другом - нога и бедро. 
рис. 19 : Полицейские извлекают из воды второй мешок с частями женского тела. Нижняя часть ноги, найденная 8 апреля, была именно от этого трупа. Голова и руки убитой найдены никогда не были. Исследование останков, проведенное судебным медиком, позволило установить, что погибшая была женщиной белой расы, имевшей рост 158-160 см., вес 48-50 кг. и возраст 25-30 лет. Женщина при жизни перенесла операции по удалению яичников и кесарево сечение. В тканях не были найдены следы наркотических веществ или снотворного, а это заставляло думать, что в момент гибели женщина находилась в сознании. На теле отсутствовали ранения, что указывало на смерть от декапитации ( если только убийца не выстрелил ей в голову, но подобный "удар милосердия" был не в традициях "кливлендского расчленителя" ). Личность погибшей установить так и не удалось. В полицейских документах ее труп условно именовали "тело N10". Сомнений в том, что убийство совершено "кливлендским расчленителем" почти не было. | |
